Куда пристроить пожилого человека с деменцией

Старческая деменция (слабоумие) — очень тяжелое заболевание,когда страдает вся семья. Годами, без отдыха, без спокойных ночей, в постоянном напряжении живут родственники таких больных.

Психиатры предлагают иногда родственникам этих пациентов направить больного в психо-неврологический интернат. Но прежде чем соглашаться, неплохо съездить бы туда и посмотреть,как там живут люди,которых Господь лишил разума.

Если это государственное учреждение, то там обычно не хватает санитаров и другого обслуживающего персонала. Больные лежат по несколько суток в одном и том же памперсе, промокшем насквозь.Запах ужасный! Кормят их отнюдь не ласково: крутит головой,отказывается — значит не кормят.Так и будет лежать голодный до следующего кормления. Моют таких пациентов группами -неважно, мужчины,женщины- всех вместе из шланга поливают, а намыливают большой губкой на длиной палке, потом снова из шланга,причем не факт,что вода там достаточно теплая!Ласковых слов тоже никто не говорит этим бедолагам, а вот матом кроют,если недостаточно быстро поворачиваются под струей воды!

Это все моя приятельница видела своими глазами,когда искала место,куда бы пристроить свою родственницу с болезнью Альцгеймера.

Понятно,что после всего увиденного, совесть ей не позволила «устроить» тетю в это «богоугодное» заведение.

Нашли другой вариант — частный пансионат для таких больных. Дорого,но зато семье передышка. Отправляли родственницу на 1-2 недели туда, чтобы прийти в себя, сделать генеральную уборку дома и просто выспаться.

А сиделку к таким больным найти почти невозможно. Редко кто согласится брать на себя ответственность за жизнь подобных пациентов.Даже с виду маленькая хрупкая старушка может вдруг стать сильной, оттолкнуть сиделку и выйти в окно «погулять»,или вздумается ей просто на улицу сходить, а там — на вокзал и вперед- на поезд дальнего следования!Это они до туалета сами не хотят ходить, а куда-нибудь к приключениям — всегда пожалуйста!

В любом случае, больных с деменцией должен наблюдать психиатр,который выписывает специальные препараты,чтобы поведение было корректируемым.Иногда достаточно приема небольших доз препарата, и агрессия с упрямством исчезают.Слабоумие,конечно, никуда не денется, но хотя бы можно будет договориться с таким родственником: помыть, накормить, да и спать лучше будет.

Думаю, что надо 100 раз подумать,прежде чем в прямом смысле избавляться от «неудобного» больного родственника, а еще и поставить себя на его место.Даже у таких бедолаг бывают прояснения сознания.Представьте его ужас,когда он осознает в ПНД,где он сейчас и почему кругом одни сумасшедшие,да еще и голые,мужчины,женщины, а всех их поливают из шланга! А особо несговорчивых больных там еще и привязывают, чтобы вреда никому и себе не причинили.

Решать судьбу близкого человека нужно на семейном совете, проконсультировавшись с психиатром и другими специалистами. Еще подумайте о пенсии больного деменцией родственника. Получать ее вы сможете только после установления опеки, которая назначается судом! Это неприятная и небыстрая процедура.

А если определите родственницу в ПНД,то опекуном автоматически становится главврач этого ПНД.Он же и обязан будет осуществлять контроль за расходами пенсии пациента.

источник

Сколько Бог тебе отмерил, неизвестно. Пребывая в трезвом уме и добром здравии, многие из нас хотят жить если не вечно, то, по крайней мере достаточно долго. Но когда начинает болеть от макушки до пят, когда человек не может самостоятельно сходить в туалет и даже перевернуться, жизнь его становится сущим адом, причём не только для него, но и для его окружения.

Начну с того, что решение положить мою 95-летнюю лежачую бабушку в специальный центр попросту говоря, дом престарелых давалось тяжело, представлялось нешуточной сделкой с совестью. Всё-таки по жизненным принципам, привитым мне семьёй, выхаживать её моя прямая обязанность. Однако, окончательно осознав собственную несостоятельность в качестве профессиональной сиделки, не имея времени, сил и мало-мальского медицинского образования, я крепко задумалась о том, чтобы найти место, где будут за ней ухаживать. Бабушка инвалид детства, но, приближаясь к вековому юбилею, она не имеет никаких хронических болезней вроде гипертонии. Стало быть, ухаживать за ней надо будет долго.

Надо добавить, что у неё ярко выраженная деменция, то бишь она практически ничего не понимает. Как выяснилось позже, это же явилось и камнем преткновения.

После того как во время гигиенических процедур бабуля завалилась на бок, потом упала, ударившись головой о батарею, а обратно из травмпункта её отказались увозить домой на «скорой», мотивируя это отсутствием первой группы инвалидности, я приняла решение. И почти сразу поняла, наткнувшись на привычное бюрократическое отфутболивание, что определить её куда-либо будет ой как непросто.

Я начала обзванивать дома-интернаты для престарелых инвалидов, отделы соцзащиты и прочие учреждения социального обеспечения. К слову, муниципальных домов-интернатов у нас совсем немного: Верхне-Курьинский геронтологичекий центр, Гайвинский дом-интернат для престарелых инвалидов, дом престарелых в Култаево, а также один дом-интернат в Краснокамске. Да и мест в них практически никогда не бывает. Правда, кое-где есть платные койки, но об этом позже.

В отделе соцзащиты Дзержинского района Перми на мою просьбу о помощи отреагировали прохладно. Впрочем, я и не ожидала бури эмоций от работников данного ведомства. Сообщили, что раз старушка не одиноко проживающая, то ей, как говорится, и надеяться особо не на что. Это для одиноких пенсионеров, не имеющих возможности себя обслуживать, выделяются сиделки, они приходят на полдня, кормят и всячески обслуживают лежачего. Тогда специалист соцзащиты предложила мне попробовать оформить заявку в дом-интернат. Когда на мой электронный ящик пришёл перечень бумаг, необходимых для оформления, я буквально стекла со стула от удивления вперемешку с возмущением. Такое количество всевозможных документов и медицинских анализов, думаю, требуют, кроме как от престарелых инвалидов, только от претендентов на полёт в космос.

Для того чтобы положить невменяемого человека в учреждение с должным медицинским уходом, ему (лежачему!) нужно пройти девять врачей, включая узких специалистов, сделать флюорографию и сдать десять различных анализов. Затем суд может признать его недееспособным. А последним аккордом должна стать комиссия во главе с психиатром, которая и вынесет свой окончательный вердикт. У меня опустились руки, ведь произвести все эти манипуляции с бабушкой было столь же невозможно, сколь бессмысленно. Ибо для понимания того, что она абсолютно беспомощна и недееспособна, достаточно, кажется, даже одного врача, поскольку это и так ясно, как белый день.

Я вновь стала звонить в соцзащиту, опять объясняла ситуацию, что человек не может даже сидеть, не то что ходить, что выполнить все требования нам физически невозможно. Мне отвечали, что надо было делать это раньше, когда она ещё ходила. Но ведь тогда, когда бабушка ходила по квартире с помощью костылей, нужды помещать её в дом-интернат у нас не было! Да и обратись я раньше, её бы сочли недостаточно немощной для этого. Короче говоря, проходите, как хотите, всех врачей, возите, как хотите, её по больницам и стойте/лежите в очереди. Стоит заметить, что все полученные в ходе врачебной комиссии заключения действуют лишь шесть месяцев. При таких скоростях за полгода можно и не успеть, наверняка придётся совершать кружок по врачам ещё раз. Добавлю, что возить бабулю пришлось бы на платной «скорой», один рейс которой стоит порядка пяти тысяч рублей. Такие суммы моей семье не под силу. Все эти размышления заставляют глубоко и тяжело вздохнуть.

Поняв, что бесплатной путёвки бабуле не видать, я начала узнавать, где те же услуги можно получить на коммерческой основе. Таких учреждений сегодня уже больше, чем муниципальных, и это неудивительно, ведь общество очень нуждается в них. Частные дома сестринского ухода находятся как в центре, так и на окраине города, к тому же платные палаты есть и в муниципальных интернатах. Цена месячного проживания в них почему-то даже выше, чем в частных домах престарелых. Для сравнения: платная койка в Верхне-Курьинском геронтологическом центре стоит почти 30 000 рублей, а дом сестринского ухода «Забота» предлагает услуги по обхаживанию стариков за 25 000 рублей в месяц. И тут всё намного проще: не требуют проходить всех мыслимых и немыслимых врачей, а просто просят справку от терапевта о текущем состоянии пациента.

Кстати, для лежачих стариков или больных в терминальной стадии заболевания, то есть умирающих, в нашем городе в январе появилось отделение паллиативной помощи. Оно находится в больнице № 7 и принимает больных на срок от двух до трёх недель. По сути, это делается для того, чтобы родственники, ухаживающие за немощным, могли немного выдохнуть. Потому как такой срок содержания старика в стационаре проблемы, конечно, в корне не решает. Кроме того, к пациентам паллиативного отделения также есть ряд требований, а точнее, противопоказаний, очевидных и обоснованных: к примеру, наличие у больного открытой формы туберкулёза и ещё некоторых заболеваний, включая деменцию и энцефалопатию III степени. А ещё в отделении всего 20 коек.

. Любому нормальному человеку невыносимо тяжело смотреть, как его родственник мучается, испытывая каждый день боли. И, желая облегчить его страдания, судорожно перебираешь в голове варианты, доходя иногда в мыслях до крайности. Но коль скоро в нашей стране не используется эвтаназия, то стоит, наверное, серьёзно задуматься над порядком устройства в специальные учреждения тех, кому это необходимо. И значительно увеличить количество таких учреждений. Ведь долго уходящие старики умирают в муках, заставляя страдать всё своё семейство.

источник

Как оформить бабушку или дедушку в государственный дом престарелых: пошаговая инструкция

В России практически все семьи стараются досматривать пожилых родственников. Обычно данное бремя берут на себя внуки. Но иногда подобное решение доставляет массу хлопот, делая жизнь молодой семьи невыносимой. Тогда люди стараются обращаться в государственные дома престарелых. В них можно определить пожилых людей и навещать их в специально отведенное время. Старики будут находиться под постоянным присмотром специалистов и смогут своевременно получить медицинскую помощь при необходимости. Но не всем известно о том, как правильно определить старика в пансионат или дом престарелых бесплатно. В случае с коммерческим проживанием все просто. А вот бесплатные дома престарелых положены не всегда и не всем. Придется изрядно постараться, чтобы воплотить задумку в жизнь.

Государственный дом престарелых — это место, в котором проживают пожилые люди, не способные самостоятельно обеспечивать себя. Основная масса жителей РФ считает, что сдавать стариков в подобные учреждения является предательством. Вместо этого нужно просто стиснуть зубы и терпеть все «прелести» деменции и прочих старческих отклонений. На самом деле подобная практика губительна для семей. Она способна разрушить ячейку общества.

Несмотря на то что дома престарелых государственного типа в России не отличаются своим комфортом, подобные организации почти всегда переполнены. Поэтому определить бабушку или дедушку в подобное учреждение будет не так-то просто.

Государственный дом престарелых способен спасти семью от разрушений, а также благоприятно сказаться на пожилом человеке. Здесь он будет всегда под надзором врачей.

Следует обратить внимание на то, что пребывание старика в пансионате или доме престарелых требует определенных затрат. Даже государственные учреждения взимают средства за наблюдение за пожилыми людьми. Это нормальная практика.

Государственный дом-интернат для престарелых может быть оплачен:

лично пенсионером — 75 % его пенсии забирают, а 25 % отдают на руки;
родственниками проживающего.

Разумеется, чаще всего имеет место первый расклад. Выбор типа оплаты проживания предоставляется при оформлении гражданина в пансионат.

Огромным вопросом является тема с распоряжением имуществом старика. При определении человека в государственный дом престарелых собственностью человека могут распоряжаться родственники.

Если же близких людей у гражданина нет, то возможны следующие варианты:

Собственность передается пансионату/интернату. Подобный шаг расценивается как оплата проживания в учреждении.
Имущество отдается государству. Такое возможно, если одинокий человек не оформил собственность на пансионат.

Соответственно, определение бабушки или дедушки в дом престарелых не является поводом для лишения наследства. Точнее, наследники могут его лишиться, но окончательное решение принимается либо стариком, либо его законным представителем.

Государственные дома престарелых в Московской области и других регионах РФ зачастую переполнены. Поэтому перед тем как определять куда-нибудь пожилого человека, родственники должны выбрать конкретное место.

Пансионаты делятся на несколько типов. А именно:

В первом случае жильцы находятся на государственном обеспечении. Им предлагается минимальный комфорт и медицинское обслуживание. Частные дома престарелых — дорогое удовольствие. Они позволяют наслаждаться комфортными и разнообразными условиями проживания.

Помимо этого, следует обратить внимание на то, какие именно граждане помещаются в учреждения. Пансионаты разделяют:

на жилье для обычных пожилых людей;
учреждения для инвалидов;
организации, ухаживающие за лежачими;
пансионаты для психически нездоровых людей (не путать с психиатрическими больницами).

Государственные социальные дома престарелых не позволяют старикам оставаться в одиночестве. Они могут общаться с ровесниками и спокойно жить на территории выбранной организации.

После того как родственники определились, в какой пансионат отправлять бабушку/дедушку, необходимо приступать к решительным действиям. Дело все в том, что в России в принудительном порядке отправить человека в государственный дом престарелых практически невозможно. Такой расклад актуален для опасных больных, проживание с которыми под одной крышей наносит вред семье.

Обычного старика отправить в дом престарелых против воли невозможно. Поэтому придется заручиться его согласием. Если речь идет о недееспособном лице, то определение пожилого человека в специализированное учреждение происходит с разрешения его законного представителя. Например, ближайшего родственника или органов опеки и попечительства.

Найти государственный дом престарелых в Москве за пенсию не так уж и трудно. Впрочем, как и в любом другом регионе. Для того чтобы отправить в выбранное учреждение пожилого родственника, нужно будет следовать некоторым указаниям. Иначе процесс оформления в пансионат станет невозможным.

Чтобы поселить родственника в доме престарелых государственного типа, нужно:

Подать заявку на проживание в пансионате. Это делается в отделах социальной защиты населения.
Пройти медицинскую комиссию. Потребуется получить полный перечень имеющихся заболеваний и отклонений у пожилого человека.
Заказать справку в БТИ о наличии у старика жилья.
Обратиться в социальную защиту с полученными бумагами.
Дождаться путевки. Иногда очередь в пансионат приходится ждать некоторое время.
Переоформить документы на пенсию (при необходимости).

Казалось бы, ничего трудного или непонятного. Но на практике оформление человека в дом престарелых вызывает массу проблем. Особенно если речь идет о недееспособном гражданине. Например, прохождение медицинской комиссии может доставить немало хлопот.

В государственный дом-интернат для престарелых разрешается обратиться как лично, так и через законного представителя. Но на помощь от государства могут рассчитывать далеко не все.

Дело все в том, что государственные дома-интернаты для престарелых и инвалидов, несмотря на скромные условия проживания, переполнены. Поэтому придется дождаться путевки от социальной защиты. Без нее бесплатно проживать в пансионате не выйдет.

Кроме того, на государственную поддержку при определении в дом престарелых могут рассчитывать только женщины после 55 лет, мужчины после 60, а также инвалиды 1-й и 2-й группы. Недееспособных тоже разрешается поместить в специализированное учреждение для постоянного проживания.

Чтобы оформить человека в государственный дом для инвалидов и престарелых, потребуются некоторые документы. А именно:

удостоверение личности заявителя (желательно паспорт);
полис обязательного медицинского страхования;
медицинское заключение о состоянии здоровья гражданина;
справки об инвалидности (при наличии);
СНИЛС;
пенсионное удостоверение.

Как правило, собрать документы не составляет труда. Разве что некоторые затруднения возникают при прохождении медицинской комиссии для определения в пансионат.

Многие интересуются, где можно найти государственные дома престарелых в Московской области. Цены на проживание в частных пансионах зачастую зашкаливают за 100 000 рублей в месяц. Такая сумма найдется не у всех. Поэтому приходится искать государственные учреждения.

Их в Москве и Московской области более чем достаточно. Но все учреждения все равно заполнены по максимуму. Сегодня можно обратиться за помощью в следующие организации:

пансионаты ветеранов труда;
дом-пансионат ветеранов науки РАН;
психоневрологические интернаты;
геронтопсихиатрический центр милосердия (проспект Шипиловский, 31/2);
дом ветеранов кино (Нежинская, 5);
дом ветеранов сцены Яблочкиной (шоссе Энтузиастов, 88).

Также в городах распространены частные дома престарелых. Их огромное количество. Определиться в подобные учреждения намного проще, чем кажется.

Государственные дома престарелых для лежачих больных и не только, как мы уже выяснили, оказывают услуги не совсем бесплатно. Сколько придется платить за проживание в пансионате в том или ином случае?

Вообще с гражданина просят 75 % пенсии. Но основная масса изучаемых учреждений предлагает вниманию прайс-лист с конкретными услугами.

Государственные дома престарелых в Московской области цены предлагают следующие:

проживание в одноместном номере повышенной комфортности — 1774 рубля;
пребывание в одноместном двухкомнатном номере — 3047 рублей 20 копеек;
однокомнатный двухместный номер — 1523 рубля 60 копеек;
трехместная комната — 1015 рублей 73 копейки.

Обычно в стоимость включено пятиразовое питание. Но как правило, граждане просто оформляют стариков в пансионаты в счет пенсии. Поэтому задумываться над тем, сколько платить государственному дому престарелых СПб или Москвы, не следует.

Вот мы и познакомились с процессом оформления человека в государственные дома престарелых в Московской области и не только. Но как уже было подчеркнуто, добиться места в доме престарелых на государственном содержании при наличии трудоспособных детей и прочих родственников проблематично. Фактически невозможно.

Поэтому некоторые решаются на оформление в частный дом престарелых. Такие организации за отдельную плату предлагают максимально комфортные условия проживания. Некоторые сравнивают их с гостиницами. Для оформления достаточно собрать перечисленные ранее документы (без путевки и обращений в социальную защиту населения) и обратиться в выбранное учреждение. Врачи пансионата сами проведут осмотр и помогут с оформлением соответствующих бумаг.

Государственные дома престарелых в России получают неоднозначные отзывы. Некоторые люди негативно относятся к ним, а кто-то предпочитает отправлять пожилых людей в специализированные учреждения осознанно. Вызвано это не желанием избавиться от пожилого родственника, а стремлением обеспечить ему нормальный уход.

Теперь стало ясно, как определить человека в государственный пансионат или в частный дом престарелых. Если постараться, то можно добиться успеха. Главное — пройти медицинскую комиссию и доказать необходимость помещения человека в специализированное учреждение.

источник

Можно ли отдавать родственника с деменцией в пансионат? Отвечают православные священники

По-христиански ли отдавать своих пожилых родственников с тяжелой формой деменции в спецучреждения — интернаты, пансионаты и проч.? На Западе пожилые родители сами отправляются в дома престарелых, независимо от состояния здоровья, психики. Доживать свой век, никому не мешая. И уж тем более, когда у бабушки или дедушки диагностирована болезнь Альцгеймера, старческий маразм, никто не сомневается, что единственный путь – в дом престарелых. В России до революции и после считалось нормальным другое — заботиться о своих немощных родственниках. Старики заботились о нас, а теперь нам пришло время отдавать свой долг.

Тем не менее, что делать, если близкий человек в возрасте страдает деменцией и не первый год? Если болезнь прогрессирует, и наш близкий становится агрессивным, опасным для себя и других? Как правильно православной семье поступить? Мы собрали мнения священников.

Протоиерей Максим Обухов, руководитель Православного Медико-просветительского центра «Жизнь» (life.orthomed.ru)

— Человек, который страдает деменцией, приобретенным слабоумием, или мы считаем, что он обладает таким заболеванием, не лишается своего достоинства. У Бога нет слабоумных! Все люди обладают достоинством, независимо от здоровья, от состояния, в котором находятся… Основное, что родные должны делать – это обеспечивать минимальный уход. Пожилой домочадец должен быть сыт, одет. Мы должны следить, чтобы он не нанес себе вреда…

Бывает, конечно, и крайняя степень. Когда человек опасен для себя и для окружающих. В этой ситуации нужно говорить о госпитализации. Или о том, чтобы сажать рядом с родственником постоянную сиделку. Госпитализация нужна, когда человек может действительно погубить себя, даже не специально, а случайно: открыть газ или попытаться выйти на улицу через окно или балкон… В Церкви нет регламента на все случаи жизни. Общий подход таков: мы поддерживаем, одобряем медицинскую помощь и разумный, ответственный подход к здоровью. Господь Бог помогает нам и через медиков, лекарства. Но я бы избегал безрассудочно злоупотреблять психотропными средствами, в результате чего человек впадает в полусонное состояние и лежит, как бревно. Лекарства созданы для нашей пользы, но при неправильном употреблении могут принести вред. Оправданно ли это?

Игумен Иона Займовский, руководитель реабилитационного центра «Метанойя» при Даниловском монастыре г. Москва

— Сравнительно недавно я получил светское образование клинического психолога, что дает мне более широкий взгляд на проблему человеческого здоровья и человеческой жизни. Мое мнение таково: если человек опасен, его надо препоручить специалистам. Богу неугодно, чтобы мы мучились и страдали (а заодно с нами — и наше окружение), если близкий неадекватен, и общение с ним доставляет мучения. А если пожилой человек в состоянии невменяемости причинит физический вред себе или другим? На ком тогда будет ответственность?

Я знаю 2 примера из жизни моих друзей, которые вынуждены были сдать своих матерей в специализированное учреждение, когда те оказались в беспомощном состоянии с психиатрической точки зрения. Одну такую маму я причащал в ПНД, другую причащал на дому, перед тем, как ее дочь определила ее в учреждение, где ей давали назначенные врачом препараты и заботились. Мне и в голову не пришлось осудить этих моих друзей за решение препоручить своих самых близких людей медицине.

Протоиерей Михаил Павлов, председатель епархиального отдела по церковной благотворительности и социальному служению г. Чебоксары

— Избавляться от родственника таким путем — грех. Иное дело, если выхода другого нет в силу разных причин. Если совесть обличает при этом, надо исповедаться.

Протоиерей Андрей Ефанов, благочинный Родниковского округа, секретарь епархиального совета Кинешемской епархии

— Допустима ли для христианина такая ситуация, когда престарелые и впавшие в состояние деменции родители отправляются в специальный приют? Еще недавно подобный вопрос вызвал бы категорический ответ: «нет!». Но общество меняется и вносит коррективы в быт христиан. В патриархальном обществе, когда большая семья жила в одном доме и несколько поколений мирно уживались под одной крышей, подобных проблем не могло возникнуть. Детей рождалось много, всегда в доме оставался тот, кому можно было поручить уход за престарелыми. Но эти времена остались далеко позади.

Сегодня даже в верующей семье редко встретишь больше 3-4 детей, а уж проживание вместе с престарелыми родителями стало вовсе редкостью. И когда встает вопрос о том, кому же позаботиться о глубокой старости, зачастую ответа на этот вопрос не находится. Что говорить о тех пожилых людях, которые не могут жить самостоятельно, если даже дети до совершеннолетия по современным законам всегда должны находиться под присмотром родителей и 16-17 летние молодые люди, с одной стороны, имеют излишнюю свободу, а с другой стороны родители несут за них ответственность, которая выглядит как порабощение родителей их родительскими обязанностями. В таком обществе многодетность становится подвигом, который по силам только некоторым.

Но как же быть, если уход за престарелыми становится невозможным по вполне объективным причинам? Во-первых, надо убедиться, что эти причины настолько существенны, что решить проблему самостоятельно просто невозможно. Например, матери-одиночке необходимо работать ради того, чтобы поднять детей и на пенсию своей, уже престарелой и впавшей в состояние деменции матери, не прожить. А за матерью требуется неотлучный присмотр. Во-вторых, надо найти такой дом престарелых, в котором за стариком будет достойный уход, а не издевательства, превращающие остаток жизни в бесконечные страдания. Не секрет, что такое до сих пор встречается. И, в-третьих, даже если пожилой родственник отправлен в дом престарелых, он не должен быть вычеркнут из семьи. Вы не смогли обеспечить уход за своим родственником? Но ведь посещать его в доме престарелых, разделять с ним семейные радости, делиться с ним частичкой душевного тепла ведь можно, этой возможности вы не лишены? И помните, что по дороге, по которой вы провезли родственника в дом престарелых, повезут вскорости и вас, потому что вы показали пример своим детям, как надо поступать с теми, кто стал непосильной ношей на жизненном пути.

Протоиерей Игорь Прекуп, настоятель храма в честь прп. Сергия Радонежского г. Палдиски (Эстония)

— Далеко не все дементные – «божьи одуванчики», которые тают от благодарности, со смущением сознавая неудобства, которые они невольно доставляют тем, кто проявляет о них заботу. Эмоциональная отдача от них такова, что уже ради нее одной можно трудиться. А вот, если деменция проявляется иначе? Если больной настолько агрессивен, что спиной поворачиваться нельзя – ударит, и хорошо если рукой? Если не только не облегчает уход за собой, но как будто нарочно его осложняет? А если все это отягощено какой-то мистической составляющей?

Тут само по себе ухаживание удовлетворения не даст.

Кстати, насчет побоев. «Что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? – обращается к нам ап. Петр в своем первом соборном послании. – Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу» (1Пет.2:20). Почему угодно? Потому, что Ему угодно, чтобы наша душа приносила плод добродетели, а не только украшалась листвой добрых дел. «Кто совершит дело угодное Богу, того непременно постигнет искушение, ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением» (Авва Дорофей). Одно – сделать добро, получить положительную эмоциональную отдачу и продолжить нелегкое, но столь отрадное дело, и совсем другое – продолжать делать добро, после того, как пострадал за это. Особенно тяжело сохранить прежнее отношение, когда сталкиваешься с черной неблагодарностью со стороны тех, кому делаешь добро.

Уход за безнадежно больными перспективен. И не только для того, кто ухаживает, но и для того, за кем. Это внешне, в земном аспекте ничего, кажется, не меняется к лучшему – одни бессмысленные мучения безнадежно больного. На самом деле, идет непрестанная переплавка его души, в которой участвуют и те, кто милосердно, терпеливо и добросовестно ухаживают за ним. «С участием смотрю на Ваше душевное состояние, – пишет свт. Игнатий Брянчанинов в одном из писем. – Вы переплавливаетесь в лютой скорби, как в огне. Претерпите тягость этого состояния; по прошествии его вы ощутите себя перерожденною, увидите себя обогащенною духовными сокровищами, о существовании которых не имеют понятия люди, которых земная жизнь была усыпана одними удовольствиями. Тогда вы узнаете, что благ Господь и в самых скорбях, Им посылаемых, потому что временные скорби приводят к вечным благам тех, которые принимают эти скорби как должно». Слова эти обращены к женщине, находящейся в здравом уме. В состоянии глубокой деменции никто уже не может «ощутить себя перерожденным». Но сути дела это не меняет. «Болезнь хотя тело и расслабляет, но душу укрепляет, – пишет свт. Тихон Задонский, – тело умерщвляет, но душу животворит; внешнего человека растлевает, но внутреннего обновляет».

Разделить с больным его скорби – это значит, взять их часть себе, принять их на себя, стремясь облегчить его страдания. Тут не грех вспомнить Ж.-Ж. Руссо, сказавшего о человеке, что «Господь Бог не для того дал ему душу, чтобы он был бездеятелен, вечно безучастен ко всему окружающему. Бог даровал ему свободу, чтобы он делал добро, совесть, чтобы стремился к добру, и рассудок, чтобы распознавал добро». Но соболезнование должно быть здравым, к Богу устремленным. Иначе как бы не погрузиться полностью в болезнь ближнего, и не превратить ее в смысл своего существования, что неизбежно после кончины болящего оборачивается внутренней опустошенностью и кажущейся бессмысленностью жизни.

Бывает, что именно благодаря деменции в человеке происходят радикальные перемены к лучшему. Одно мое чадо рассказывало, как хорошо ей стало с мамой, когда у той обнаружилась старческая деменция. Это оказался как раз тот самый случай, когда человек становится мягким, уступчивым, тихим – божий одуванчик, да и только. Хорошо ей стало потому, что мама до того, как впасть в маразм, была невыносимо жесткой и даже какой-то болезненно жестокой. Она умудрялась изводить дочь своими разговорами не только при встречах, но и по телефону. Судя по тому, что дочь рассказывала, лично у меня сложилось впечатление, что у мамы с психикой не все в порядке. И вот, мама «впала в детство»… Человека словно подменили. Словно что-то щелкнуло в мозгу и отключилась агрессивность. Ласковая, послушная и благодарная.

Но чаще бывает наоборот. И как быть? Сравнительно легко ухаживать за «божьим одуванчиком». Аж велик соблазн залюбоваться собой: прямо-таки воплощенное Евангелие, букет всех добродетелей, никак не меньше! А вот, когда из родного человека лезет все гадкое, от чего он в течение всей жизни, будучи в своем уме, внутренне шарахался, отмахивался, подавлял, и что в нем даже заподозрить нельзя было? А если своим бредом и галлюцинациями всех измучил? А если убедил родных, знакомых и соседей, что его обворовывают, травят мышьяком, бьют (речь-то может быть логичная, связная, «факты» излагаются в убедительной последовательности). Это еще ладно, если не может самостоятельно передвигаться, а если как раз может, и тогда его нахождение в квартире (не свяжешь же!) представляет постоянную угрозу жизни всем, кто из-за его, скажем так, оплошности, может пострадать от газового отравления или взрыва, или, не приведи, Господи, от пожара. А если тебе утром на работу, а он, выспавшись за день, вечером начинает театр одного актера, продолжающийся до утра. Я уж молчу о таких мелочах, как подозрительно удачно избираемые «случайные» моменты и места для испражнений…

Это, конечно, относится к тем, кто ухаживает за дементными больными на дому. Но с теми, кто в доме престарелых, проблем не меньше. Разве что условия чуть более приспособленные, и ухаживающие лица… чужие люди.

Нынче выходцы с постсоветского пространства (в основном, женщины) нередко заняты в уходе за дементными больными (и не только в частных домах, но, бывает, что и в соответствующих заведениях) в Европе, поэтому есть возможность сравнить, как ухаживают за дементными стариками «у нас» и «у них», а также сравнить работу «их» сиделок и сестер по уходу (что-то промежуточное в иерархии между санитаркой и медсестрой, назовем их условно «нянечками») и «наших».

«У них» в домах престарелых пациент – «священная корова». На него повысить голос нельзя даже, не говоря о чем бы то ни было еще. Благодаря общепринятому доносительству, это не скроется от начальства, которое незамедлительно примет меры. Если пациент избил медика – последний сам же и виноват: допустил непрофессионализм, нечего было поворачиваться спиной.

«У нас» нет привилегированных лиц. Все равны. Поэтому пациентов иногда тоже бьют. Совсем необязательно, что избивают. Но бьют. Как домашнюю скотину: чтоб не дралась, не лягалась, не кусалась, да скорей шевелилась, поворачивалась… Это старая советская традиция, которую, по меньшей мере, невмешательством, чтут все, даже те, кто сам предпочитает не распускать руки. Данное невербальное общение применяется, для большей доходчивости, ничтоже сумняшеся, кем больше, кем меньше – по совести, по возможности и по необходимости. «Наши» мед- и соцработники своих не сдают. Не знаю, как в случаях явно садистских злоупотреблений беспомощностью пациента (об этом я последнее время не слышал, а раньше в психиатрических больницах, например, это было чем-то заурядным), но когда речь о ситуативных «стимулах», сотрудники молчат все без исключения. Даже те, кто сами не бьют. И не потому, что боятся подвергнуться остракизму со стороны коллектива. Просто потому, что относятся к своим несдержанным коллегам с пониманием и сочувствием.

В данном случае я ничего и никого не оцениваю. Просто констатирую то, что мне известно. И не сужу. Попробуйте постричь ногти у мужика, в котором полтора центнера живого веса! Умом-то он слаб, но руки-ноги у него еще ого-го! Двинет так, что мокрое место останется, и сама же виновата будешь. А если такая же, а то и больше, масса свалится на пол. Вот, как, скажите мне, двум обычным женщинам взгромоздить такого пациента обратно на кровать, и при этом не порвать себе спину и не опустить все внутренние органы? А на курсах им будут рассказывать, что женщине нельзя поднимать более 10 кг! Представляете, куда им хочется послать лектора?!

Ночью в дементном отделении дома престарелых вообще начинается шабаш: кто-то визжит-надрывается, кто-то бродит по чужим палатам, «чужака» бьют, кто-то пропадает… А если на огромное отделение одна дежурная сестра по уходу и всё.

Что касается агрессивного поведения, тут есть интересные наблюдения. Мое чадо (назовем ее Х), не один год протрудившееся в английском доме престарелых, отметила, что пациенты били весь персонал, кроме одной медсестры. В них что-то было провоцирующее агрессию. Какая-то беззащитная мягкость, которую больные просекали на счет «раз!» Та единственная медсестра, которую никто из больных ни разу не посмел ударить, не только отличалась внутренней собранностью, но и умела как-то так с ними говорить, что они ее слушались. Возможно, секрет ее успеха крылся в тоне, которым она с ними разговаривала: чуть высоким, звонким голоском, и строя фразу, как с двух-трехлетними детьми: «А вот сейчас Джонни будет ку-у-шать. » Внутренне абсолютно закрытая и непрошибаемая, эта пожилая женщина игриво разговаривала с ними ласковым и в то же время безапелляционным тоном, и они ей подчинялись, как загипнотизированные. Видимо, она в них пробуждала какие-то ассоциации из глубокого детства, напоминая интонации мамы, которую они в том возрасте беспрекословно слушались.

Всегда предпочтительней спокойный тон, мирный голос. Даже, когда провоцируют. Повышение голоса иногда допустимо, но крайне аккуратно и при крайней необходимости.

Например, одна моя знакомая (назовем ее N), работавшая подолгу сиделкой в разных домах Германии даже не представляет, как бы у нее получалось справляться с дементными больными, если бы не большой педагогический стаж. За время работы в школе, она выработала так называемый «резолютный голос»: тот самый спокойно-безапелляционный тон, которым учеников извещают о теме урока, его форме и условиях задания, при этом учениками на подсознательном уровне считывается: как я сказала, так и будет. Педагог ставит учеников перед фактом, что вот сейчас они будут делать то-то и то-то. Аналогично и со старичками: «сейчас мы будем мыться», или «сейчас мы будем переодеваться». Если нянечке как бы не приходит в голову иное развитие событий, то и пациент, скорее всего, примет ситуацию как данность.

Или другой пример ее «спокойной и твердой резолютности», когда другая пациентка начинала безобразничать: «Ты себя плохо ведешь. Я сейчас пойду и расскажу твоим маме и папе». И та становилась шелковой. Ведь папа и мама скоро вернутся с работы. Поймите правильно: многие из дементных больных уже не здесь. Они – там, в своем детстве. Где их мамы и папы не просто живы, а еще и молоды.

источник

Деменция или старческий маразм – заболевание, которое приобретается с годами. После 80 лет такой диагноз ставится каждому пятому престарелому человеку в мире, причем наибольший процент всех больных приходится на страны с низким и средним уровнем жизни. Синдром ухудшает не только психическое и физическое состояние стариков, но и негативно воздействует на людей, ухаживающих за ними. Трудности вызваны недостаточным пониманием болезни и отсутствием возможности оказания полноценной помощи. Зачастую справиться с проблемой могут только профессиональные специалисты дома для престарелых с деменцией.

Деменция развивается в результате поражения клеток головного мозга, отвечающих за основные когнитивные функции человека: память, внимание, речь, мышление, восприятие внешнего мира. В группу риска входят люди в возрасте после 65 лет с наследственной предрасположенностью, а также страдающие сердечнососудистыми и неврологическими недугами. Основная причина деменции – болезнь Альцгеймера, на ее долю приходится около 60% всех случаев заболевания.

Особенность болезни состоит в том, что кроме ухудшения общего физического состояния, снижается умственная деятельность престарелого человека, что впоследствии чревато полным разрушением личности. Прогрессируя, деменция сопровождается следующими поведенческими признаками:

забывчивостью, утратой простых бытовых навыков;
снижением социальной активности, безразличием к происходящему;
дезориентацией в пространстве и во времени, нарушением речи;
трудностями в формулировке своих мыслей и понимании чужих;
переменой личностных характеристик (жадность, неряшливость);
беспричинной раздражительностью и эмоциональными расстройствами: злоба, агрессия, галлюцинации, бред.

Пожилые люди, страдающие старческим слабоумием, должны находиться все время под круглосуточным присмотром, а также получать разностороннюю и своевременную помощь. В бессознательном состоянии человек может легко навредить себе и окружающим, не контролируя свои действия. Частный или государственный дом престарелых для людей с деменцией зачастую становится единственным вариантом для многих семей в обеспечении таких больным эффективным лечением и уходом.

Важно! Деменцию следует отличать от врожденного слабоумия, делирия (нарушения сознания), а также обычной старческой забывчивости с замедлением психомоторных реакций. Типичные симптомы могут проявляться на поздних строках заболевания и носить постоянный характер. Патология не поддается лечению даже при устранении причины ее развития.

Определить больного деменцией на постоянное или временное попечение государства можно только на основании путевки, выданной управлением социальной защиты по месту жительства. Для получения направления в социальный дом следует собрать большой перечень документов:

паспорт, полис обязательного медицинского страхования, пенсионное удостоверение и страховка, справка о размере пенсии, индивидуальная программа реабилитации, удостоверение инвалида 1,2 группы, участника или инвалида войны;
медицинская карта лечебного учреждения с заключением врачей узких специальностей, флюорография, анализы;
акт о жилищно-бытовых и социальных условиях проживания, заверенный руководителем муниципального органа соцобеспечения;
выписка из домой книги, адресный листок убытия, выданный паспортной службой;

В дом престарелых для больных деменцией помещают на основании заявления, которое лично пишет пожилой человек. Таковы правила пребывания в домах престарелых. Если же он признан недееспособным, заявление подает официальный опекун. В некоторых случаях требуется постановление опекунского совета или решение суда.

В зависимости от состояния пациента врачебная комиссия определяет тип геронтологического учреждения. Это может быть дом престарелых общего типа или психоневрологический интернат. Выбор специализированного заведения требует обязательного заключения врача-психиатра с указанием диагноза и подтверждением недееспособности.

Кроме сбора большого количества бумаг, недостатком проживания в государственных домах престарелых является их переполненность, длинные очереди и отсутствие свободных мест в учреждениях, которые предпочли бы для стариков члены его семьи.

Альтернативой на рынке подобных услуг все чаще становятся пансионаты коммерческого типа. Для размещения больного деменцией в частный дом престарелых достаточно иметь паспорт, полис обязательного медицинского страхования и медицинскую карту. Главное, необходимо подтвердить свою платежеспособность и отсутствие противопоказаний для приема (туберкулез, инфекционные и венерические заболевания).

Дом для больных престарелых с деменцией призван создать безопасные и комфортные условия для проживания, вернуть возможность нормального общения и интерес к жизни. Сотрудники заведения должны обладать навыками и опытом работы с людьми, страдающими расстройством когнитивных функций. Приостановить развитие болезни и сгладить проявление неприятных симптомов, призван комплекс мероприятий, оказываемый медицинским персоналом 24 часа в сутки.

Вид услуги	Что включает
Медикаментозная помощь	Контроль приема лекарств, витаминов, терапия причинных заболеваний, пролежней, профилактика тромбоза и застойной пневмонии
Гигиенические процедуры	Уход за кожными покровами и внешностью, купание, смена белья, подгузников, сопровождение в туалет
Физиотерапия	ЛФК, массаж, оздоровительные прогулки
Быт и условия проживания	Четкий распорядок дня, помещения без опасных поверхностей и неудобной мебели, комнаты с техническими средствами реабилитации, гостевые комнаты для родственников, охраняемая территория
Питание	5-ти разовое меню, включающее привычные домашние блюда, приготовленные с общими требованиями к диетическому питанию
Общение и досуг	Работа с психологом, арт- и эрготерапия, культурные и образовательные программы по улучшению когнитивных функций, тренинги на улучшение памяти

Дом престарелых с деменцией, в котором применяют правильные методики по работе со специфическими пациентами, способен уже в первый месяц реабилитации стабилизировать состояние здоровья больного и помочь надолго сохранить положительную динамику.

Важно. Обязательным условием для успешного лечения деменции является создание знакомой обстановки, стимулирующей у престарелого человека положительные эмоции и воспоминания. Это наличие в доме личных вещей, фотографий, предметов мебели, книг. Новое, незнакомое место может спровоцировать осложнение старческого слабоумия и привести к полной социальной дезадаптации.

Когда у близкого человека деменция, дом престарелых для его проживания – это трудный, но иногда единственно верный выбор. В домашних условиях невозможно оказать необходимый объем профессиональной помощи, удовлетворяя все нужды и прихоти подопечного. Вынужденная изоляции и одиночество усугубляют болезнь, что приводит к истощению не только больного, но ухаживающего за ним. Надлежащий медицинский контроль, квалифицированный уход и внимательное отношение персонала социальных учреждений позволяет решить проблему независимой и полноценной старости.

источник