Можно ли отдавать родственника с деменцией в пансионат? Отвечают православные священники
По-христиански ли отдавать своих пожилых родственников с тяжелой формой деменции в спецучреждения — интернаты, пансионаты и проч.? На Западе пожилые родители сами отправляются в дома престарелых, независимо от состояния здоровья, психики. Доживать свой век, никому не мешая. И уж тем более, когда у бабушки или дедушки диагностирована болезнь Альцгеймера, старческий маразм, никто не сомневается, что единственный путь – в дом престарелых. В России до революции и после считалось нормальным другое — заботиться о своих немощных родственниках. Старики заботились о нас, а теперь нам пришло время отдавать свой долг.
Тем не менее, что делать, если близкий человек в возрасте страдает деменцией и не первый год? Если болезнь прогрессирует, и наш близкий становится агрессивным, опасным для себя и других? Как правильно православной семье поступить? Мы собрали мнения священников.
Протоиерей Максим Обухов, руководитель Православного Медико-просветительского центра «Жизнь» (life.orthomed.ru)
— Человек, который страдает деменцией, приобретенным слабоумием, или мы считаем, что он обладает таким заболеванием, не лишается своего достоинства. У Бога нет слабоумных! Все люди обладают достоинством, независимо от здоровья, от состояния, в котором находятся… Основное, что родные должны делать – это обеспечивать минимальный уход. Пожилой домочадец должен быть сыт, одет. Мы должны следить, чтобы он не нанес себе вреда…
Бывает, конечно, и крайняя степень. Когда человек опасен для себя и для окружающих. В этой ситуации нужно говорить о госпитализации. Или о том, чтобы сажать рядом с родственником постоянную сиделку. Госпитализация нужна, когда человек может действительно погубить себя, даже не специально, а случайно: открыть газ или попытаться выйти на улицу через окно или балкон… В Церкви нет регламента на все случаи жизни. Общий подход таков: мы поддерживаем, одобряем медицинскую помощь и разумный, ответственный подход к здоровью. Господь Бог помогает нам и через медиков, лекарства. Но я бы избегал безрассудочно злоупотреблять психотропными средствами, в результате чего человек впадает в полусонное состояние и лежит, как бревно. Лекарства созданы для нашей пользы, но при неправильном употреблении могут принести вред. Оправданно ли это?
Игумен Иона Займовский, руководитель реабилитационного центра «Метанойя» при Даниловском монастыре г. Москва
— Сравнительно недавно я получил светское образование клинического психолога, что дает мне более широкий взгляд на проблему человеческого здоровья и человеческой жизни. Мое мнение таково: если человек опасен, его надо препоручить специалистам. Богу неугодно, чтобы мы мучились и страдали (а заодно с нами — и наше окружение), если близкий неадекватен, и общение с ним доставляет мучения. А если пожилой человек в состоянии невменяемости причинит физический вред себе или другим? На ком тогда будет ответственность?
Я знаю 2 примера из жизни моих друзей, которые вынуждены были сдать своих матерей в специализированное учреждение, когда те оказались в беспомощном состоянии с психиатрической точки зрения. Одну такую маму я причащал в ПНД, другую причащал на дому, перед тем, как ее дочь определила ее в учреждение, где ей давали назначенные врачом препараты и заботились. Мне и в голову не пришлось осудить этих моих друзей за решение препоручить своих самых близких людей медицине.
Протоиерей Михаил Павлов, председатель епархиального отдела по церковной благотворительности и социальному служению г. Чебоксары
— Избавляться от родственника таким путем — грех. Иное дело, если выхода другого нет в силу разных причин. Если совесть обличает при этом, надо исповедаться.
Протоиерей Андрей Ефанов, благочинный Родниковского округа, секретарь епархиального совета Кинешемской епархии
— Допустима ли для христианина такая ситуация, когда престарелые и впавшие в состояние деменции родители отправляются в специальный приют? Еще недавно подобный вопрос вызвал бы категорический ответ: «нет!». Но общество меняется и вносит коррективы в быт христиан. В патриархальном обществе, когда большая семья жила в одном доме и несколько поколений мирно уживались под одной крышей, подобных проблем не могло возникнуть. Детей рождалось много, всегда в доме оставался тот, кому можно было поручить уход за престарелыми. Но эти времена остались далеко позади.
Сегодня даже в верующей семье редко встретишь больше 3-4 детей, а уж проживание вместе с престарелыми родителями стало вовсе редкостью. И когда встает вопрос о том, кому же позаботиться о глубокой старости, зачастую ответа на этот вопрос не находится. Что говорить о тех пожилых людях, которые не могут жить самостоятельно, если даже дети до совершеннолетия по современным законам всегда должны находиться под присмотром родителей и 16-17 летние молодые люди, с одной стороны, имеют излишнюю свободу, а с другой стороны родители несут за них ответственность, которая выглядит как порабощение родителей их родительскими обязанностями. В таком обществе многодетность становится подвигом, который по силам только некоторым.
Но как же быть, если уход за престарелыми становится невозможным по вполне объективным причинам? Во-первых, надо убедиться, что эти причины настолько существенны, что решить проблему самостоятельно просто невозможно. Например, матери-одиночке необходимо работать ради того, чтобы поднять детей и на пенсию своей, уже престарелой и впавшей в состояние деменции матери, не прожить. А за матерью требуется неотлучный присмотр. Во-вторых, надо найти такой дом престарелых, в котором за стариком будет достойный уход, а не издевательства, превращающие остаток жизни в бесконечные страдания. Не секрет, что такое до сих пор встречается. И, в-третьих, даже если пожилой родственник отправлен в дом престарелых, он не должен быть вычеркнут из семьи. Вы не смогли обеспечить уход за своим родственником? Но ведь посещать его в доме престарелых, разделять с ним семейные радости, делиться с ним частичкой душевного тепла ведь можно, этой возможности вы не лишены? И помните, что по дороге, по которой вы провезли родственника в дом престарелых, повезут вскорости и вас, потому что вы показали пример своим детям, как надо поступать с теми, кто стал непосильной ношей на жизненном пути.
Протоиерей Игорь Прекуп, настоятель храма в честь прп. Сергия Радонежского г. Палдиски (Эстония)
— Далеко не все дементные – «божьи одуванчики», которые тают от благодарности, со смущением сознавая неудобства, которые они невольно доставляют тем, кто проявляет о них заботу. Эмоциональная отдача от них такова, что уже ради нее одной можно трудиться. А вот, если деменция проявляется иначе? Если больной настолько агрессивен, что спиной поворачиваться нельзя – ударит, и хорошо если рукой? Если не только не облегчает уход за собой, но как будто нарочно его осложняет? А если все это отягощено какой-то мистической составляющей?
Тут само по себе ухаживание удовлетворения не даст.
Кстати, насчет побоев. «Что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? – обращается к нам ап. Петр в своем первом соборном послании. – Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу» (1Пет.2:20). Почему угодно? Потому, что Ему угодно, чтобы наша душа приносила плод добродетели, а не только украшалась листвой добрых дел. «Кто совершит дело угодное Богу, того непременно постигнет искушение, ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением» (Авва Дорофей). Одно – сделать добро, получить положительную эмоциональную отдачу и продолжить нелегкое, но столь отрадное дело, и совсем другое – продолжать делать добро, после того, как пострадал за это. Особенно тяжело сохранить прежнее отношение, когда сталкиваешься с черной неблагодарностью со стороны тех, кому делаешь добро.
Уход за безнадежно больными перспективен. И не только для того, кто ухаживает, но и для того, за кем. Это внешне, в земном аспекте ничего, кажется, не меняется к лучшему – одни бессмысленные мучения безнадежно больного. На самом деле, идет непрестанная переплавка его души, в которой участвуют и те, кто милосердно, терпеливо и добросовестно ухаживают за ним. «С участием смотрю на Ваше душевное состояние, – пишет свт. Игнатий Брянчанинов в одном из писем. – Вы переплавливаетесь в лютой скорби, как в огне. Претерпите тягость этого состояния; по прошествии его вы ощутите себя перерожденною, увидите себя обогащенною духовными сокровищами, о существовании которых не имеют понятия люди, которых земная жизнь была усыпана одними удовольствиями. Тогда вы узнаете, что благ Господь и в самых скорбях, Им посылаемых, потому что временные скорби приводят к вечным благам тех, которые принимают эти скорби как должно». Слова эти обращены к женщине, находящейся в здравом уме. В состоянии глубокой деменции никто уже не может «ощутить себя перерожденным». Но сути дела это не меняет. «Болезнь хотя тело и расслабляет, но душу укрепляет, – пишет свт. Тихон Задонский, – тело умерщвляет, но душу животворит; внешнего человека растлевает, но внутреннего обновляет».
Разделить с больным его скорби – это значит, взять их часть себе, принять их на себя, стремясь облегчить его страдания. Тут не грех вспомнить Ж.-Ж. Руссо, сказавшего о человеке, что «Господь Бог не для того дал ему душу, чтобы он был бездеятелен, вечно безучастен ко всему окружающему. Бог даровал ему свободу, чтобы он делал добро, совесть, чтобы стремился к добру, и рассудок, чтобы распознавал добро». Но соболезнование должно быть здравым, к Богу устремленным. Иначе как бы не погрузиться полностью в болезнь ближнего, и не превратить ее в смысл своего существования, что неизбежно после кончины болящего оборачивается внутренней опустошенностью и кажущейся бессмысленностью жизни.
Бывает, что именно благодаря деменции в человеке происходят радикальные перемены к лучшему. Одно мое чадо рассказывало, как хорошо ей стало с мамой, когда у той обнаружилась старческая деменция. Это оказался как раз тот самый случай, когда человек становится мягким, уступчивым, тихим – божий одуванчик, да и только. Хорошо ей стало потому, что мама до того, как впасть в маразм, была невыносимо жесткой и даже какой-то болезненно жестокой. Она умудрялась изводить дочь своими разговорами не только при встречах, но и по телефону. Судя по тому, что дочь рассказывала, лично у меня сложилось впечатление, что у мамы с психикой не все в порядке. И вот, мама «впала в детство»… Человека словно подменили. Словно что-то щелкнуло в мозгу и отключилась агрессивность. Ласковая, послушная и благодарная.
Но чаще бывает наоборот. И как быть? Сравнительно легко ухаживать за «божьим одуванчиком». Аж велик соблазн залюбоваться собой: прямо-таки воплощенное Евангелие, букет всех добродетелей, никак не меньше! А вот, когда из родного человека лезет все гадкое, от чего он в течение всей жизни, будучи в своем уме, внутренне шарахался, отмахивался, подавлял, и что в нем даже заподозрить нельзя было? А если своим бредом и галлюцинациями всех измучил? А если убедил родных, знакомых и соседей, что его обворовывают, травят мышьяком, бьют (речь-то может быть логичная, связная, «факты» излагаются в убедительной последовательности). Это еще ладно, если не может самостоятельно передвигаться, а если как раз может, и тогда его нахождение в квартире (не свяжешь же!) представляет постоянную угрозу жизни всем, кто из-за его, скажем так, оплошности, может пострадать от газового отравления или взрыва, или, не приведи, Господи, от пожара. А если тебе утром на работу, а он, выспавшись за день, вечером начинает театр одного актера, продолжающийся до утра. Я уж молчу о таких мелочах, как подозрительно удачно избираемые «случайные» моменты и места для испражнений…
Это, конечно, относится к тем, кто ухаживает за дементными больными на дому. Но с теми, кто в доме престарелых, проблем не меньше. Разве что условия чуть более приспособленные, и ухаживающие лица… чужие люди.
Нынче выходцы с постсоветского пространства (в основном, женщины) нередко заняты в уходе за дементными больными (и не только в частных домах, но, бывает, что и в соответствующих заведениях) в Европе, поэтому есть возможность сравнить, как ухаживают за дементными стариками «у нас» и «у них», а также сравнить работу «их» сиделок и сестер по уходу (что-то промежуточное в иерархии между санитаркой и медсестрой, назовем их условно «нянечками») и «наших».
«У них» в домах престарелых пациент – «священная корова». На него повысить голос нельзя даже, не говоря о чем бы то ни было еще. Благодаря общепринятому доносительству, это не скроется от начальства, которое незамедлительно примет меры. Если пациент избил медика – последний сам же и виноват: допустил непрофессионализм, нечего было поворачиваться спиной.
«У нас» нет привилегированных лиц. Все равны. Поэтому пациентов иногда тоже бьют. Совсем необязательно, что избивают. Но бьют. Как домашнюю скотину: чтоб не дралась, не лягалась, не кусалась, да скорей шевелилась, поворачивалась… Это старая советская традиция, которую, по меньшей мере, невмешательством, чтут все, даже те, кто сам предпочитает не распускать руки. Данное невербальное общение применяется, для большей доходчивости, ничтоже сумняшеся, кем больше, кем меньше – по совести, по возможности и по необходимости. «Наши» мед- и соцработники своих не сдают. Не знаю, как в случаях явно садистских злоупотреблений беспомощностью пациента (об этом я последнее время не слышал, а раньше в психиатрических больницах, например, это было чем-то заурядным), но когда речь о ситуативных «стимулах», сотрудники молчат все без исключения. Даже те, кто сами не бьют. И не потому, что боятся подвергнуться остракизму со стороны коллектива. Просто потому, что относятся к своим несдержанным коллегам с пониманием и сочувствием.
В данном случае я ничего и никого не оцениваю. Просто констатирую то, что мне известно. И не сужу. Попробуйте постричь ногти у мужика, в котором полтора центнера живого веса! Умом-то он слаб, но руки-ноги у него еще ого-го! Двинет так, что мокрое место останется, и сама же виновата будешь. А если такая же, а то и больше, масса свалится на пол. Вот, как, скажите мне, двум обычным женщинам взгромоздить такого пациента обратно на кровать, и при этом не порвать себе спину и не опустить все внутренние органы? А на курсах им будут рассказывать, что женщине нельзя поднимать более 10 кг! Представляете, куда им хочется послать лектора?!
Ночью в дементном отделении дома престарелых вообще начинается шабаш: кто-то визжит-надрывается, кто-то бродит по чужим палатам, «чужака» бьют, кто-то пропадает… А если на огромное отделение одна дежурная сестра по уходу и всё.
Что касается агрессивного поведения, тут есть интересные наблюдения. Мое чадо (назовем ее Х), не один год протрудившееся в английском доме престарелых, отметила, что пациенты били весь персонал, кроме одной медсестры. В них что-то было провоцирующее агрессию. Какая-то беззащитная мягкость, которую больные просекали на счет «раз!» Та единственная медсестра, которую никто из больных ни разу не посмел ударить, не только отличалась внутренней собранностью, но и умела как-то так с ними говорить, что они ее слушались. Возможно, секрет ее успеха крылся в тоне, которым она с ними разговаривала: чуть высоким, звонким голоском, и строя фразу, как с двух-трехлетними детьми: «А вот сейчас Джонни будет ку-у-шать. » Внутренне абсолютно закрытая и непрошибаемая, эта пожилая женщина игриво разговаривала с ними ласковым и в то же время безапелляционным тоном, и они ей подчинялись, как загипнотизированные. Видимо, она в них пробуждала какие-то ассоциации из глубокого детства, напоминая интонации мамы, которую они в том возрасте беспрекословно слушались.
Всегда предпочтительней спокойный тон, мирный голос. Даже, когда провоцируют. Повышение голоса иногда допустимо, но крайне аккуратно и при крайней необходимости.
Например, одна моя знакомая (назовем ее N), работавшая подолгу сиделкой в разных домах Германии даже не представляет, как бы у нее получалось справляться с дементными больными, если бы не большой педагогический стаж. За время работы в школе, она выработала так называемый «резолютный голос»: тот самый спокойно-безапелляционный тон, которым учеников извещают о теме урока, его форме и условиях задания, при этом учениками на подсознательном уровне считывается: как я сказала, так и будет. Педагог ставит учеников перед фактом, что вот сейчас они будут делать то-то и то-то. Аналогично и со старичками: «сейчас мы будем мыться», или «сейчас мы будем переодеваться». Если нянечке как бы не приходит в голову иное развитие событий, то и пациент, скорее всего, примет ситуацию как данность.
Или другой пример ее «спокойной и твердой резолютности», когда другая пациентка начинала безобразничать: «Ты себя плохо ведешь. Я сейчас пойду и расскажу твоим маме и папе». И та становилась шелковой. Ведь папа и мама скоро вернутся с работы. Поймите правильно: многие из дементных больных уже не здесь. Они – там, в своем детстве. Где их мамы и папы не просто живы, а еще и молоды.
источник
Больных со старческой деменцией принимают далеко не во все. Но некоторый выбор все же есть.
Например, можно обратиться в Дом-интернат для ветеранов труда № 31 (ул. Островитянова, 16, корп. 5, тел.: (495) 337-41-44, 338-59-11). В настоящее время там идет ремонт и благоустройство, поэтому прием ограничен, но в обычном режиме больным людям обеспечивают проживание, питание, уход и лечение.
Пансионат для ветеранов труда № 1 (ул. Правобережная, 4, тел.: (495) 457-14-58) является «пансионатом общего типа», то есть не специализируется на уходе за больными с деменцией. Однако если есть заключение врача и направление из департамента социальной защиты, то страдающего слабоумием пожилого человека можно устроить и туда.
Точно так же работает Пансионат для ветеранов труда № 29 (ул. Нежинская, 2, тел.: (495) 442-54-91).
В качестве официальной платы за проживание и уход эти государственные учреждения зачисляют на свой счет 75% пенсии больного. Кстати, не пугайтесь слов «для ветеранов труда» в названиях: на самом деле они работают не только для ветеранов, а для всех стариков, имеющих московскую прописку.
А в специальном Психоневрологическом интернате № 22 (ул. Лосиноостровская, 27, тел.: (495) 160-16-68, 160-96-90), куда также принимают на основании направления из департамента социальной защиты, проживание, питание и уход бесплатные.
Есть в Москве и частные заведения. Например, интернат «Молодильное яблоко» (пр-т Мира, 101, оф. 1010б, тел.: (495) 363-36-06), который находится в лесопарковой зоне. Стоимость пребывания — 2600 рублей в сутки (включая проживание, питание и лечение). Для поступления необходим паспорт и выписка из стационара. Некоторая сложность состоит в том, что территория охраняется только ночью, в дневное же время ворота открыты.
Довольно много пансионатов расположено в Московской области. В частности, в Дом сестринского ухода «Желтый крест» (Ногинский р-н, д. Большое Буньково, ул. Новостройка, 2а, тел.: (495) 730-90-15, 730-90-12) устроить пожилого человека просто — необходим паспорт и выписка из амбулаторной карты. Стоимость проживания, питания и лечения в 4-местной палате составляет 42 тысячи рублей в месяц, а в 3-местной — 48 тысяч. Транспортировка больного стоит 7500 рублей, а при поступлении требуется сдать анализы, на это уйдет еще 2000 рублей.
Пансионат «МедСервисПлюс», который находится под Серпуховым, на берегу реки Оки, предлагает двухместное размещение, питание, круглосуточный уход и консультации врачей. В каждой палате имеются телевизор, тревожная кнопка и система видеонаблюдения. Стоить это будет 1500 рублей в сутки, не считая лекарств и анализов. Чтобы узнать подробнее о пансионате, можно связаться с его директором Зубковым Владиславом Владимировичем по тел.: (495) 799-20-63.
Мне будет приятно, если кто-нибудь напишет в комментариях о степени полезности этого материала — как статьи в целом, так и сведений о клиниках и интернатах.
источник
Прошу помощи: я проживаю вместе с тётей 86–ти лет. Полгода назад поставлен диагноз — сосудистая деменция, которая развивается стремительно. Поставлена мною в декабре на учет у психиатра. Лежала в госпитале, месяц была дома, я ее опять положила в больницу в психиатрическое отделение.
Дело в том, что она не ходит, а теперь и сидеть не может. Не может сама есть. Но при этом орет и скандалит, как здоровая. Несколько месяцев, — пока я была на работе, открывала дверь соцработнику соседка, соцработник меняла белье, памперсы, кормила приготовленным мною обедом.
На настоящий момент в патронатной службе мне сообщили, что они отказываются от договора с тетей — уход за такими больными, мол, не их профиль, соседка тоже отказалась заходить к нам в квартиру пускать соцработника. Это связано с тем, что тетя ведет себя крайне агрессивно, всех обзывает (меня, соседку, соцработников), отказывается принимать прописанные препараты, у нее видения по ночам, она кричит на весь дом «помогите!», упорно пытается куда–то «уйти», при этом падает с кровати и расшибается, а я не в состоянии караулить ее всю ночь. Пытается боком или на спине ползать по всей квартире в моё отсутствие (а соцработник приходила всего на час), расшибает голову, лицо, все тело; залезает под кровать, откуда ее вытащить можно только вдвоем (один кровать приподнимает, другой тетю оттуда тащит). Представьте себе, где можно взять «второго» в 6 утра, когда я на работу встаю?! Да никто уже и не соглашается из соседей, а звать единственную соседку–пенсионерку в 6 утра — это уже наглость несусветная. Вот я, рыдая и опаздывая на работу, пытаюсь ее вытащить из под кровати. Она обдирает спину и орет благим матом. В последнюю неделю перед тем, как я ее положила в стационар — я сама уже была в состоянии, что мне нужна была бригада реанимации от пережитого психологического шока и ужаса.
Я ей не близкая родственница!! Закон не обязывает меня ухаживать за ней. Я что–то делала из человеческого сострадания, но в том состоянии, которое у нее развивается стремительно, я больше не могу за ней ухаживать.
Я подала в суд на лишение ее дееспоспособности, но это может продлиться 2–3 месяца, а я не могу (НЕ МОГУ!) ее забирать из стационара. Я не могу ее привязывать к кровати: я не медработник и не опекун, де–юре это будет насилием до решения суда.
Куда мне обратиться, чтобы тетю до решения суда где–то подержали? Если ее привозить домой — она просто убъет себя нечаянно, пока я на работе, а я потом доказывай, что я не верблюд!
Что делать?
У меня у самой уже психологический шок. Я если начинаю про это рассказывать, начинаю рыдать.
источник
Добрый день! Диагноз — «Деменция» звучит как страшный приговор. Да, это не рак. Но это начало новой очень сложной жизни, требующей больших материальных и моральных затрат прежде всего для родственников больного. Уход за больными с деменцией создаёт много проблем для семьи и опекунов. У людей со слабоумием, развившемся в результате многих причин (алкоголизм, атеросклероз, инсульт, например) наблюдается прогрессирующее мозговое расстройство, в результате которого им становится трудно мыслить ясно, общаться с близкими и заботиться о себе. Появляются грубые изменения личности и поведения человека. И самое печальное то, что выздоровления от деменции не бывает. Главное, это затормозить развитие болезни.
Одной из частых причин деменции является алкогольная энцефалопатия. О ней я писала здесь.
Посмотрите, какие симптомы характерны для деменции:
Вот общие советы по уходу за больными с деменцией дома.
- Мимика, тон голоса и физическое прикосновение помогут выразить чувства. Необходимо привлечь внимание человека и ограничить отвлекающие факторы. Прежде чем говорить, убедитесь, что вас слышат.
- Говорить необходимо медленно, отчётливо и ободряющим тоном. Не нужно повышать голос. Если больной не понял с первого раза, используя ту же формулировку, повторите вашу фразу или вопрос. Если все ещё не понимает, подождите пару минут и переформулируйте вопрос.
- Когда ситуация становится тяжёлой, необходимо отвлечь и перенаправить внимание. Если больной расстроен или взволнован, поменяйте обстановку. Попросите его о помощи или предложите прогуляться. Общайтесь с человеком на уровне чувств и эмоций.
- Люди, больные деменцией, пребывают в замешательстве, чувствуют тревогу и неуверенность. Также они часто путают реальность и фантазии. Некоторые могут вспомнить даже вещи, которые не происходили. Не пытайтесь убедить их в том, что они ошибаются. Сосредоточьтесь на чувствах, которые они демонстрируют.
- Вспомните былые времена. Многие больные с деменцией не могут сказать, что произошло 30 минут назад, но отчётливо помнят подробности своей жизни 30 лет назад. Поэтому не следует задавать вопросы, ответы на которые предполагают использование кратковременной памяти. Вместо этого, попробуйте задать вопросы о том, что было давно.
Рекомендую посмотреть это видео:
А теперь рассмотрим конкретные ситуации, которые могут возникнуть при уходе за больными с деменцией.
Невозможно изменить человека. Если вы попытаетесь контролировать или изменить его поведение, скорее всего, встретите сопротивление. Попробуйте взаимодействовать с ним, не контролируйте. Например, если человек хочет спать на полу, предложите надувной матрас и сделайте его спальное место комфортным. Важно помнить, что мы можем изменить наше поведение или физическую среду. Перемена нашего собственного поведения часто приводит к перемене в поведении больного человека.
Посоветуйтесь с лечащим врачом. Проблемы в поведении могут быть медицинского характера. Возможно, человек чувствует неблагоприятные побочные эффекты после приёма лекарств. В ряде случаев, таких как недержание мочи или галлюцинации, возможен приём лекарств, действие которых поможет справиться с проблемой.
Поведение больных всегда имеет цель. Люди с деменцией, как правило, не могут сказать нам, что они хотят и в чем нуждаются. Возможно, человек чувствует потребность быть занятым.
Выделите время для физических упражнений, чтобы уменьшить беспокойство больного. Можно установить новые замки на входные двери. Устанавливайте их выше или ниже уровня глаз. Многие люди, болеющие деменцией, смотрят только прямо. Имейте в виду, в целях безопасности замки должны быть легкодоступными для других людей. Можете попробовать повесить занавес или цветной стикер для маскировки двери. Знаки «стоп» и «не входить» могут оттолкнуть его от мысли зайти в эту дверь. Поместите чёрную ткань, мат или покрасьте крыльцо чёрным цветом. Это может показаться непроходимой дырой для человека с деменцией.
Рассмотрите возможность установки системы домашней безопасности или системы мониторинга для человека с деменцией. Существуют цифровые приборы, которые можно носить как наручные часы или закрепить на поясе. Это системы глобального позиционирования (GPS) или другие технологии, чтобы отслеживать местонахождение человека.
Потеря контроля мочеиспускания или дефекации часто возникает при прогрессировании деменции. Иногда на это могут повлиять некоторые факторы из окружения, например, человек не может запомнить, где находится туалет или добраться до него вовремя.
Установите график приёма жидкости, чтобы избежать обезвоживания. Ограничьте потребление жидкости вечером, перед сном. Используйте знаки (с иллюстрациями), чтобы указать, какая дверь ведёт в ванную. Уролог может прописать специальное лечение. Используйте легко снимаемую одежду с эластичным поясом или липучками.
Сейчас существует много приспособлений, которые облегчат жизнь больному. Вот, например:
Тревожность относится к изменению поведения, связанному с деменцией, включая раздражительность, бессонницу и вербальную или физическую агрессию. Возбуждение может быть вызвано различными вещами, в том числе экологическими факторами, страхом и усталостью.
Необходимо снизить уровень шума, беспорядка или количество человек в комнате. Храните домашние вещи и мебель в одном месте. Знакомые предметы и фотографии дают ощущение безопасности и могут вызвать приятные воспоминания. Необходимы нежные прикосновения, успокаивающая музыка, чтение или прогулки, чтобы подавить тревогу. Говорите ободряющим голосом. Не старайтесь сдерживать человека.
Люди с деменцией часто повторяют слова, высказывания, вопросы или действия снова и снова. И хотя этот тип поведения безобиден, он может быть навязчивым и раздражать окружающих.
Не напоминайте им, что они задали тот же вопрос. Игнорируйте поведение и переориентируйте человека в деятельности. Можно попробовать поместить вывеску на кухонном столе, например, “ужин в 6:30”, чтобы снять тревожность и неопределённость в отношении ожидаемых событий.
Видя, что близкий человек вдруг становится подозрительным, постарайтесь ему помочь. Лучше не спорить и не соглашаться. Чрезмерная подозрительность тоже результат слабоумия — старайтесь не принимать все близко к сердцу. Помогите им искать «пропавший» объект, а затем отвлеките на другой вид деятельности. Попробуйте невербальные заверения, нежное прикосновение или объятия. Отвечайте на предъявленные обвинения, а затем успокойте человека. В данной ситуации обязательна консультация психиатра.
Увеличьте дневную активность, физические нагрузки. Планируйте дробное питание на протяжении дня, в том числе лёгкие блюда перед сном. Планируйте на послеобеденное и вечернее время тихие и спокойные занятия. Возможны прогулки на свежем воздухе, карточные игры или прослушивание музыки. Включайте свет задолго до захода солнца и закрывайте шторы в сумерках, это позволит свести к минимуму тени. Оставьте ночник в комнате человека, прихожей и ванной комнате. Убедитесь в безопасности дома, отгородите лестницу воротами, уберите опасные предметы.
Удостоверьтесь, что ваш больной ест и пьёт достаточно. Люди, больные деменцией, забывают, что они должны есть и пить. Усложнить задачу могут проблемы с зубами или препараты, снижающие аппетит. В результате плохого питания может быть потеря веса, раздражительность, бессонница, проблемы с кишечником и дезориентация. Сделайте питание и закуски частью распорядка дня. Вместо традиционных трёх больших приёмов пищи, попробуйте пять мелких.
Люди с деменцией часто испытывают трудности с гигиеной. Чистка зубов, туалет, купание и смена своей одежды вызывают стресс у больного. Подумайте, что предпочтительнее для вашего близкого человека – ванная или душ? Утром или вечером? Есть ли любимый аромат или лосьон? Переймите, насколько это возможно, прошлую процедуру купания.
Если больной всегда был скромным, усильте это чувство, убедившись, что двери и шторы закрыты. Хорошая идея использовать нескользящий коврик для ванной, поручни в ванной или душе. Никогда не оставляйте человека с деменцией без присмотра в ванной комнате или душе. Держите все банные вещи под рукой.
Галлюцинации (видеть или слышать вещи, которых нет) и бред (ложные убеждения) могут возникнуть с прогрессом заболевания. Настаивайте на простом и спокойном восприятии ситуации. Держите комнату хорошо освещённой, чтобы уменьшить тени.
«Слежка» — это когда человек с деменцией подражает и следует по пятам за воспитателем или постоянно говорит, задаёт одни и те же вопросы. Такое поведение часто случается вечером ближе к концу дня и может раздражать находящихся рядом людей. Отвлечение или перенаправление помогает в данном случае. Дайте вашему любимому человеку работу, несложные задания, что поможет ему чувствовать себя нужным и полезным.
Деменция развивается постепенно. Обязательно посмотрите, какие этапы проходит эта страшная болезнь. Своевременное обращение к врачу поможет остановить ее развитие и прогрессирование.
Как вы поняли, уход за больными с деменцией потребует от вас огромного терпения, такта и внимания. Такие больные могут жить очень долго. Кто-то выбирает, казалось, самый очевидный путь — специализированный дом — интернат. А кто-то уход за больными с деменцией осуществляет дома «своими» силами или с помощью сиделки. Конечно, «каждому свое». А мне остается пожелать долгого психического здоровья вам и вашим близким.
источник
Ухаживаем за больной деменцией бабушкой. Проживаем совместно все течение болезни (сейчас уже между 2-3 стадией). Все время она была агрессивная, стало легче только около недели назад (раньше медикаменты не помогали). Лишена дееспособности, диагноз «сосудистая» (хотя больше похоже на смесь сенильной (Альцгеймера) и сосудистой.
Очень нужен отдых. Хотим положить временно в интернат (от 2 мес. до 6 согласно закону). Но есть нюанс. Кроме нас у бабушки есть еще сын, который против помещения той в интернат, заявляя «я сам буду ходить к вам и ухаживать» и настраивающий опеку против нас. Сын не надежный, до этого было много серьезных прецедентов, включая вынос вещей из квартиры.
Опека из-за всей этой ситуации назначила нас временными опекунами на полгода. Принесли заявление на постоянную, нам заявили, что пока временная опека не закончится, постоянную нам не дадут.
Прошу помочь советом — можно ли написать заявление на временное помещение в интернат? Нужно ли на это согласие ее сына? Как быть в такой ситуации?
Мы уже истощены и морально и физически: не выздоравливаем от простудных заболеваний, руки трясутся не хуже, чем у бабушки, состояние, честно говоря, не очень.
конечно,можно поместить бабушку на время в пансионат. или куда там,я не в России живу,но у нас моэно на 4 мес.поместить такого больного в пансионат или в больницу. там же можно и подлечить бабулю,сделать разные анализы. вам надо сходить в ваше отделение и разузнать всё.
Мария, конечно можно. Вы же наверное спрашивали об этом в соцзащите? Я так понимаю, что решает опекун, сын её не является опекуном и помешать вам никак не может на данный момент. А если он хочет ухаживать за матерью, пусть забирает её к себе. Или вы не отдаёте ему бабушку? п.с. Сенильная деменция — это деменция, возникающая после 65 лет, т.е. смеси сенильной и сосудистой не бывает, как я понимаю.
Почему бабушка с вами живет, а не с сыном.
Психиатр, который заслуживает доверия, сказал примерно так «предварительный диагноз сенильная деменция Альцгеймеровского типа, хотя элементы сосудистой деменции также есть, но в меньшей степени». Поведенчески — скандалим, не можем находиться одни (не отпускает даже в туалет/ванную), режим сон-бодрствование сбит (не удается наладить даже с коррекцией препаратами), плавает «во времени», иногда бывает синдром «ложного узнавания». Самое плохое это гиперактивность — за день она вымотает кого угодно, кроме себя самой.
Всё верно. Психиатр ставит ей смешанную деменцию, т.е. БА + сосудистая патология (Энцефалопатия, скорее всего). А сенильная потому, что бабуле, вероятно, больше 65 лет. Было бы меньше 65, называлась бы пресенильной.
Да, 77 лет так и есть
Бабушка лишена дееспособности, и Вы являетесь опекуном, а сын отказывался от опекунства, когда всё оформляли? Почему оформлена временная опека, почему не постоянно. Кода оформляется опекунство, оно оформляется на ОДНОГО человека, возможно и не родственника по крови, ВСЕ родственники должны дать согласие, отказаться от опекунства. Далее ВСЕ вопросы за недееспособного решает опекун, и помешение в интернат в том числе, временное или постоянное значения не имеет. Мне не понятно почему сын не даёт согласие, он в принципе его должен давать??
Я бы пошла прямо в интенат, и написала бы заявление, а том уже по ситуации, только опеку нужно поставить в известность о своих дейсвиях. Сыну не нужно докладывать о своих действиях.
Спасибо всем, кто отписался. Опека досталась нам, так как бабушка живет с нами. Сын не отказывался, более того, есть подозрение, что дал в опеке взятку (уточнять почему не буду, тут у всех своих проблем полно). Но опеку он получить не мог напрямую — у него не было никаких плюсов, как у опекуна — видимо ему пообещали нас «снять» через какое-то время. Сегодня пришли в опеку, принесли заявление, чтобы на 2 мес. положить бабушку в интернат. Заявление принимать изначально отказались, «чиновница» в нелестной форме нам заявила, что нас поставили, только на тех условиях, что мы ухаживаем только дома (так как мы не заявляли изначально об интернате), что они приедут спрашивать мнение бабушки (зная, что она больной себя не считает, заранее уверены в результате), и что они нам 100% откажут. Пригрозили снять опекунство и назначить сына. Сын не собирается забирать бабушку к себе — он хочет ее оставить у нас, чтобы мы ухаживали, он был опекуном и время от времени приходил за ней ухаживать. Более того, человек он не чистый на руку. Приносили опеке документы, но у них позиция «нет судимости, а все остальное — это наговоры и ваша зависть». Про конкретные поступки заявили «у него были жизненные обстоятельства, он не виноват». Вот такая ситуация. Бабушка не смотря на назначенные психиатром препараты наматывает круги по квартире, скандалит, кричит и т.д. Если увеличиваешь дозировку, делает все тоже самое, не смотря на сонное состояние. Психиатр сказал, что подобрать препараты можно только в стационаре. Психбольница кошмарная, думали, что в интернате ее посмотрят и назначат что-то более подходящее. Сегодня все утро плакала. Жить так сил нет, помочь нам некому. Была в Церкви, мы живы только ею. Думаю опека+сын хотят провернуть какую-то аферу — уж очень все странно — и эта предварительная опека и запрет на временное помещение в интернат.
Подобрать препараты можно и дома, главное, чтобы бабушка согласилась их принимать.
источник
