В своё время, я считал, что то чувство, которое оставляет после себя Евангелион — и есть депрессия.
Наивный был. Депрессия — это скука, безволие, тяжесть и мезкое ощущение во всём.
То, что оставляет после себя Евангелион — не депрессия. Это Мировая Скорбь. Чувство, похожее на то, которое остаётся после слёз. Такого странного утешения, приходящего после горя.
Настрой, оставляемый Евой особый. Разумеется, Анно постарался.
Сейчас, уже более аккуратно и тщательно пересматривая Еву, я вижу КАК это происходило.
Наростающая волна в начале, вгоняющая почти в штопор эскапизма, тоски затихает. Уходит глубоко на дно. Жизнь приходит в нормальное русло. Посмотрите на 6-15 эпизоды. Мирная «боевая» жизнь. Проблемы на работе. Немного закомплексованный, но всё же хороший мальчик Синдзи. Вредная и неряшливая Мисато, на самом деле добрая и тоже ранимая. Аска, хоть постоянно и шпынает бедняжку Синдзи, но всё же остаётся подругой. Школьной и боевой. Вокруг Синдзи спокойные люди, не желающие ему зла. Где-то на горизонте мрачная фигура отца, но до неё далеко.
Проблема не видна — значит, нет проблемы.
И в этой мирной атмосфере Синдзи оттаивает. Начинает по доброму подкалывать Мисато, вполне себе отвечать на равном уровне Аске. Рей же держит себя ровно, спокойно. Потому с Синдзи, после выяснения отношений, никаких проблем не возникает.
К 16ому эпизоду всё плохое забыто. Жизнь хороша, хотя и полна всяких проблем. Да и сам ход повествования, больше начинает напоминать полу-комедийную меха. Ныряние в скафандре в лаву, Битва под музыку, в ритм. Клёвые прыжки Unit-02. Что-там медленно происходит на заднем плане, но особо никто не фокусируется. Нарастающая гроза скрыта тихим, мирным сущестованием.
Всё началось после прихода очередного ангела. Который шариком был. И который оставил Синдзи с самим собой на 16 часов. Самое страшное, что могло быть с Синдзи — это быть одному. В тишине. В бездействии.
Думать, вспоминать. От мыслей не убежишь за повседневностью (я думаю, Синдзик от того, особо не протестовал против кучи бытовых дел, которые на него Мисато и Аска повесили, что убежать от свободного времени хотел), от мыслей не спрячишься за работой.
Неподвижность. Белый шум за стеклом. И мысли. Грань со смертью. Острое, почти принудительное, самокопание. Это был первый надлом. Он ещё не сломал. Но он лишил надёжной и привычной оболочки, повседневности. Лишил возможности прятаться за нею.
18ый эпизод. Собственно, всё то, что было в первом эпизоде — всплыло тут. Конфликт. Жесточайший, злейший, прямой конфликт с отцом. От которого не убежать. Надлом, после которого невозможно вернуться назад. Уже невозможно сомневаться, уже нельзя искать себе призрачных иллюзий для самообмана. Надеяться, ждать.
Весь окружающий мир, мирок, привычный и милый, начинает рассыпаться.
Одно за другим. Люди вокруг перестают быть друзьями. Одно за другим. Синдзи остаётся один.
И тут появляется Каору. Странный мальчик, со странным поведением. Который предлагает Синдзи дружбу (быть может и не только дружбу, но об этом ничего не сказанно, так что промолчим). Который приближает к себе. Даёт утешение. Надежду. Опору и основу в безумном мире.
И. Предательство. Прямое, открытое предательство. Да, Каору говорит какие-то странные слова. Быть может они имеют смысл, быть может, они важны. Но не в этот момент.
Тут, увы, в отличии от первого просмотра, мне стало немного неприятно. Анно, чуть ли не силком затаскивает Синдзика в самую глубину депрессии, чтобы потом медитативно наблюдать его попытки выплыть. © 15.09.2003
Внимание: в статье очень много спойлеров к Neon Genesis Evangelion.
Если вы посмотрите западные списки лучших фильмов всех времен, почти везде на первом месте вы обнаружите “Гражданина Кейна”. Посмотрев его сегодня, вам он вряд ли покажется чем-то особенным. То же самое случилось и со мной при первом его просмотре.
Однако в данном случае очень важен контекст истории кино. Орсон Уэллс в этом фильме создал огромное количество новых техник для съемки, монтажа, структуры сюжета и динамики отношений персонажей через мизансцену. Сейчас все эти техники широко используются даже в студенческих фильмах, однако для того времени это был настоящий скачок. Без “Гражданина Кейна” кинематограф развился бы совершенно по-другому.
Когда дело касается “Neon Genesis Evangelion”, таким же образом необходим этот контекст. С точки зрения бизнеса, “Евангелион” собственноручно вытянул индустрию аниме из продолжительного кризиса, при этом создав полноценную деконструкцию как жанра меха, так и самой идеи эскапизма. Немалую часть в этой деконструкции играл один из самых лучших персонажей аниме вообще – Икари Синдзи.
Назвать Синдзи хорошим персонажем – спорное заявление, учитывая его сугубо негативную репутацию даже в самом фандоме “Евангелиона”. Его ненавидят и считают нытиком, который не способен выполнить даже самую простую задачу, он откровенно идёт против всех традиционных протагонистов, которые в последний момент берут волю в кулак и спасают мир.
Ненависть к Синдзи является ключевым инструментом для понимания основной темы Евы – депрессии.
Грубо говоря, если обычный протагонист – то, кем мы хотим быть, то Синдзи более близок к тому, чем многие из нас являются на самом деле. Синдзи 14 лет, его отец не в состоянии сказать даже пару приятных слов своему сыну, а все вокруг ожидают от него таких подвигов, которых нельзя ожидать даже от взрослого человека. Это особенно релевантно для восточной культуры, где от людей ожидают регулярных “прыжков выше головы”.
В 14 лет многие из нас стремятся понять, кем они являются на самом деле, пытаются разобраться в своих комплексах и даже банальных биологических изменениях в теле. Тем не менее, именно в этот возраст все взрослые люди вокруг продолжают говорить о важности хороших оценок и выбора единственно правильного пути, и конечно же запугивают тем, что допустив лишь одну ошибку в этом возрасте, подросток навсегда поставит крест на своём будущем.
Другими словами, маленького человека пытаются заставить пилотировать огромного робота под названием “жизнь”, когда он не в состоянии понять даже своё эмоциональное состояние.
Всё усугубляется еще дальше, когда к этому добавляются психические заболевания, такие, как депрессия. Текущее поколение более падко к подобным болезням, и все вокруг продолжают говорить лишь о том, что “нынешняя молодёжь стала слишком мягкой”, хотя всё очень легко объясняется огромным количеством факторов, к которым людей не готовят – постоянно повышающийся темп жизни и потока информации, влияние медиа, изменения в социуме и релевантности тех или иных карьер.
В 14 лет я любил бродить по ночным улицам, слушая депрессивную музыку и думая о своей никчёмности. За 10 лет моё внутреннее состояние не изменилось, я лишь научился лучше контролировать, рационализировать и направлять подобные мысли в более полезное русло. Но если в 14 лет я не понимал важности Синдзи, то сейчас я вижу в нём суровую реальность – человек не в состоянии вылезти из своих проблем лишь одной силой воли.
Отношение к Синдзи героев Евангелиона и его зрителей напрямую коррелирует с отношением к подобным людям в реальной жизни – их считают странными, бесполезными и предпочитают держаться от них подальше вместо того, чтобы попытаться им помочь, при этом возлагая на них огромные ожидания, что особенно сильно проявляется от отца Синдзи – Гендо Икари.
Обычно эскапизм позволяет людям уйти от негативных мыслей хотя бы на время, пока они смотрят серию, но Евангелион идёт совершенно по другому пути – полностью окунает нас в атмосферу сурового реализма. С каждой серией мы ждём, пока Синдзи наконец сможет побороть свои слабости, но этого не происходит.
Так же происходит и в жизни – ожидание, что в один миг вдруг мы найдем в себе силы, которых нет. Зачастую это сопровождается некими мыслями наподобие “мне всего лишь нужно найти себе парня/девушку, и всё станет хорошо”. Но ничего не становится хорошо.
Казалось бы, что остальные персонажи гораздо “круче” Синдзи, но при ближайшем рассмотрении им ничуть не лучше, чем нашему протагонисту. Волевая, сильная и дерзкая Аска на деле является слабой девочкой, которая стала жертвой родительского абьюза – её обезумевшая мать принимала куклу за свою дочь, которой и отдавала всю свою любовь, проявляя к Аске откровенную ненависть. Из-за этого с самого детства Аска пытается доказать, что она самая лучшая, самая сильная, самая гениальная.
Но в конце концов Аска проиграет эту гонку, ведь соревнуется она с ожиданиями матери, чей любви она никогда не ощутит, и тревожный звоночек “я никчёмная” будет вновь и вновь звенеть в её голове.
В случае обоих персонажей главной причиной их проблем является абьюз от родителей – когда самые близкие люди с самого детства смешивают вас с дерьмом, очень сложно воспринимать себя адекватно.
До самого конца Синдзи так и не становится тем героем, каким мы хотим его видеть. Однако значит ли это, что он совсем не меняется?
Как многим из вас известно, в Евангелионе есть две концовки – оригинальная и из полнометражки End of Evangelion. Обе из них показывают одно из самых важных изменений в характере Синдзи.
Оригинальная концовка полностью посвящена монологу Синдзи самого с собой, где он медленно, но верно понимает всю суть своих проблем – соответствие ожиданиям окружающих.
Как бы банально это не звучало, но решение внутреннего конфликта Синдзи – принять себя таким, как он есть. Не то, каким его видят окружающие, и не то, каким он видит себя. И он, и Аска хотят соответствовать ожиданиями родных и близких, но мысль о том, что они этих ожиданий никогда не оправдают, подкашивают их абсолютно каждый день.
Мысль об этом соответствии мучает огромное количество молодых людей, особенно тех, кого вырастили родители-нарциссы. Неважно, чего добился их ребенок, они всегда будут его опускать или не обращать на него внимания, зачастую при этом отдавая предпочтение брату/сестре, который всегда получает всю похвалу и нежность от родителей. Родители-нарциссы зачастую проецируют свои хорошие качества на “любимого ребенка” и все свои плохие – на “козла отпущения”.
В итоге получается, что как и Синдзи и Аска, многие постоянно морально избивают себя в ожидании этой самой похвалы, когда самым здоровым решением было бы оборвать эти нити ожиданий и заняться собой – развиваться для себя, жить для себя, или даже пойти к психиатру и наконец-то понять, что все эти проблемы не “просто у тебя в голове”.
Именно этого Синдзи и добивается в последних сериях Евангелиона. Перестав воспринимать себя через призму ожиданий других людей, он делает первый шаг (да, лишь первый) к пониманию себя и решению своих проблем. Он понимает, что его роль в обществе не зафиксирована, и существует реальность, где он не является пилотом Евы. Это не столько «суровый рок», сколько неприятное случайное стечение обстоятельств.
“Ты — это ты. Невелика разница между тем, как ты воспринимаешь себя и как тебя воспринимают другие.”
Эта же идея развивается еще дальше в “End of Evangelion”. В нём начинается Комплементация, в процессе которой все люди сливаются воедино как физически, так и морально.
Это отличная идея в теории – больше никакой боли и недопонимания, ведь теперь все человечество – единое целое.
Однако Синдзи отказывается от Комплементации, предпочитая остаться собой. Это тот самый момент, когда Синдзи проявляет силу воли и отказывается прятаться от своей боли, предпочитая встретить её лицом к лицу. Получив шанс избавиться от пагубных ожиданий окружающих, он предпочитает пойти против и принимает своё собственное Я.
Одним из первых его действий после этого – начать душить Аску, что является самым странным моментом во всём Евангелионе. Самое общепринятое объяснение этого действия – желание почувствовать что-то человеческое, “живое” и даже дикое.
Синдзи очень хотел, чтобы из Комплементации вернулась именно Аска – девушка, которая причинила ему столько боли и которой он, в свою очередь, причинил боль. В какой-то мере, именно так и ведут себя обиженные люди – они причиняют друг другу боль, но становятся от неё зависимы.
Зачем же возвращать именно того человека, от которого исходит боль? Потому что, в конце концов, именно Аска лучше всего понимает Синдзи, ведь они являются двумя сторонами одной монеты. В поисках понимания израненный человек примет любой контакт, пускай даже пагубный.
Во всём безумии и пессимизме “Евангелиона” всё равно кроется что-то очень тёплое, хорошее и светлое. Мысль о том, что жизнь это очень сложная штука, и люди являются далеко не идеальными существами, чей разум напоминает устрашающий лабиринт кроет в себе какую-то надежду и бесконечное сострадание.
Именно этот негатив вызывает в нас чувство эмпатии и понимания самих себя. Если легендарный Хидеаки Анно понимает подобные чувства, а миллионы людей нашли в Евангелионе отражение себя, то значит, что мы совсем не одни в наших внутренних проблемах, и коллективное одиночество – уже не совсем и одиночество.
Ответ очень прост: помогать друг другу и стараться помочь себе. Даже если у вас нет близкого человека, который может помочь вам разобраться в ваших проблемах, у вас всегда есть один самый лучший и прекрасный друг на свете – вы сами.
