Вопреки стандартному убеждению, риск суицида связан в основном не со степенью тяжести расстройства или тем, как комбинируются симптомы, но с самой идеей, что имеется у больного. Наркоманы, которые предпочитают психоделики достаточно часто говорят про трипы. Это от слова «путешествие»… Они выделяют бэд трипы (англ. bad trip). Это означает, что всё пошло не так, а переживал наркоман какой-то кошмар. Характерно, что в него может превратиться последнее переживание, которое было до приёма наркотика. Вот поэтому на «марках» ЛСД рисуют улыбки. Если наркоман станет разглядывать картинки с чем-то дьявольским или связанным с агрессией и примет наркотик, то велика вероятность того, что случится бэд трип.
С шизофренией всё примерно такое же… Переживания больных чаще связаны с каким-то негативом. Если вы увидите шизофреника, который счастлив — весь светится, то знайте, что это или какая-то уникальная личность, или очень скоро настроение изменится на противоположное. Шизофрения и суицид связаны непредсказуемым, с точки зрения поведенческих факторов, образом. Отличие шизофреника от обычного самоубийцы в том, что методы кризисной психологической помощи к ним, шизофреникам, применить не получится. Обычный молодой парень застыл на карнизе. И обещает сброситься вниз. Его сознание тоже не совсем хорошо работает, но можно проводить интервенцию в него, использовать амбивалентность мышления, надеяться на понимание и то, что человек может успокоиться. Шизофреник, если он находится в состоянии, когда действительность осознавать не получится, ничего такого не услышит. Вероятность исхода становится номинальной — 50%, может спрыгнет, а может и нет.
Суицид при шизофрении причины в логическом смысле не имеет — само расстройство и есть причина. Наибольшую группу риска составляют больные с симптомами, сочетающими в себе признаки биполярного аффективного расстройства и параноидной шизофрении. В остальным же суицид остаётся суицидом. Люди пытаются прервать поток сознания, поскольку именно он видится им носителем страдания. В обычном смысле суицид происходит в силу нереализованных потребностей. Это понятие нужно трактовать наиболее широким образом. Не только потребность в вещах, жилище, работе, защищённости, но и любви. При наличии бредового расстройства всё это принимает причудливые формы.
Какие признаки свидетельствуют о неблагоприятном прогнозе шизофрении? Если они положительные, то всегда возникает сомнение в правомерности постановки диагноза. Шизофрения на 80% связана с отрицательными симптомами. Что вообще относят к критериям благоприятных симптомов?
- Острое начало;
- проживание в семье;
- наличие аффективных расстройств у ближайших родственников;
- премьера в позднем возрасте…
Всё это является каким-то остаточным способом диагностики. Даже и не диагностики, а попытками прогнозирования того, как всё будет происходить в жизни. Непосредственно к диагностике это отношение не имеет. Скорее к своеобразным способам выявления степени вероятности того, как расстройство будет отражаться на судьбу человека.
Никакого смысла нет в выявлении благоприятного или неблагоприятного функционирования больного в социальной среде и по месту работы. Это не может быть фактором положительного или отрицательного прогнозирования. Иногда создаётся впечатление, что прогноз шизофрении — это чисто социальное явление само по себе, к патогенезу отношения никакого не имеющее.
Может ли шизофреник покончить с собой? Да, но степень риска равна всем расстройствам. Автор с большим энтузиазмом заявил бы о том, что вот тут могут, а тут нет. Депрессия в виде клинического расстройства может привести к суициду в той же степени, как и шизофрения. Это просто названия. Вот представьте, что существует понятие «расстройство» как диагноз само по себе. В плане жизни депрессия, шизофрения, дебилизм, хоть чёрт с автоматом могут принести равную степень боли и страданий. Наличие бреда не говорит о том, что пациент чем-то защищён или чему-то подвержен так, как не подвержены другие. Более того, очень трудно провести грань между тем и этим, шизофренией и другими расстройствами.
Попробуем понять это на уровне рассмотрения ОКР. Есть такое — обсессивно-компульсивное расстройство. У больных возникают навязчивые идеи. И все люди, которые хоть как-то с этим связаны, всегда стремятся к дифференцированию шизофрении и ОКР. И это правильно… Только нужно учесть, что у ОКР может быть такая серьёзная степень, что добрые шизофреники, со своими «галиками», так и скажут, ну тебя мол «плющит и колбасит». Данное ОКР отличают от параноидальной формы шизофрении только на уровне «механики», способа течения расстройства. Нет «голосов» в голове, нет яркого аутизма, нет негативных симптомов шизофрении, но имеются навязчивые мысли, тогда ОКР.
При этом качество жизни больного в некоторых случаях серьёзно снижается. Для понимания ситуации приведём такое сравнение. Больной ОКР считает, что мог совершить неблаговидный поступок и не уверен, совершил ли он его. Больной параноидной формой шизофрении мучается почти также, но уверен в том, что к нему в голову залезли инопланетяне и заставили его совершить неблаговидный поступок.
Пример намеренно сделан слишком книжным. Чаще всего психиатрия сталкивается с другими проявлениями симптомов. Девушка 19 лет страдает ОКР и моет руки. Ей постоянно кажется, что на них уже скопилось слишком много микробов. Можно подумать, что это классическое ОКР. А она в откровенной беседе заявляет, что буквально «видит» вирусы на руках. Даже может получать от них какую-то угрожающую информацию. Более похоже на шизофрению? Так дело в том, что если привести больных ОКР в разговорчивое состояние, то все скажут тоже самое. Это образное выражение, которое невозможно чётко отнести к какой-то области. Почему при диагностировании и необходимо учитывать несколько критериев или один, но имеющий долговременное и яркое выражение.
Поэтому вопрос о том, может ли окр перейти в шизофрению неправомерен. Мы имеем дело с расстройством. Оно же имеет свойство выражаться каким-то образом. Способы выражения самые разные и исследовать нужно в первую очередь степень страдания, опасности, сопутствующие физические явления, но не пытаться классифицировать сны по их сюжету.
Эта тенденция серьёзного отношения к бреду со стороны психиатров иногда вызывает огромное удивление. В первую очередь в момент попыток толкования синдрома. Интересные люди сообщают, что в Московской психиатрической больнице № 1 зафиксирован первый Дональд Трамп. Это же не означает, что существует трампообразное течение шизофрении. ОКР переходит в шизофрению на уровне самой психиатрии, а на уровне больного у него меняются формы выражения того же самого, его личного, расстройства.
В какой-то мере онейроидные состояния возникают у всех людей. Да что там людей? Наблюдение за своим котом тоже может быть весьма поучительным. Вот он застыл и смотрит куда-то вдаль. Потом нахмурился и замер на час, но не спит. Не просто же так он сидит. Наверняка «крутят» его ум и усы какой-то сюжет, а он в нём принимает активное участие. Люди вряд ли смогли бы развиваться, если бы не имели воображения. Воображение больных выскакивает на тот уровень, который даёт информацию по определению необрабатываемую. Её просто невозможно обработать, потому что это «куски» для построения законченных концепций.
Вот с какой штукой сталкивается динамическая психотерапия. Ещё во времена Фрейда было открыто, что бессознательное существует, а в нём «живут» образы. До этих образов напрямую не достучаться. Поэтому стали использовать всё, что только можно — сон, транс. Чёткого ответа на вопрос о том, что бы с ними стали делать после того, как достучатся не было, но уже туда полезли. Главенствовала гипотеза о том, что если установить с ними контакт, то можно их «отпустить», «починить», «разложить по полочкам» и в результате в обычном состоянии исчезнут те фантомы, которые носят название психические расстройства.
С переменным успехом какой-то эффект возникает. Но развитие эффекта и дефекта имеют взаимоотношения непонятные и причудливые. Делать же что-то надо, поскольку контингент больниц крайне озабочен. Тогда максимум усилий направили на поиск веществ, которые могут оказать хотя бы купирующее симптомы воздействие. Только ради этого и существует огромная классификация расстройств. В каких-то случаях нужно воздействие одного вида, а в каких-то — другое.
Классификация же получилась такой мощной, что создаётся иллюзия автономности различных типов расстройств психики. Их пытаются дифференцировать так же, как соматические заболевания. Таким образом медицинский мир получает феноменальные вещи. Сами придумали, а потом описали. В отдельный блок выносится паранойя, какая-то отличная от параноидной шизофрении. СМИ и искусство это подхватывают и даже окружают ореолом романтики. Если сейчас взять в случайном порядке 100 человек и спросить, как выглядит параноик, то опишут или безумного профессора, что порождает в пробирках чудовищ, или поэта, или Раскольникова с топором. На практике это диагноз старичков, у которых старческий маразм приобретает хитрые, но устойчивые и предсказуемые формы. Сидит старик и рассказывает о том, как в нём живут тараканы и не дают смотреть телевизор. Можно ставить любой подходящий случаю диагноз. Уместна и паранойя. Молодому же парню такого диагноза не поставят, потому что у него ещё всё впереди, у него динамика, развитие, патогенез, сменяющие друг друга эпизоды. Хотя сама симптоматика ничем не отличается.
Одна молодая пациентка очень жаловалась на врачей, которые её диагноз перевели из ОКР в шизофрению. Она уверяла, что не безнадёжна, что не нужно так к ней относиться и ставить крест. В таком отношении ОКР и шизофрения иногда различаются самим стигматом второго термина, отношения к нему в обществе. Не секрет, что многим шизофреникам сознательно ставят ложные диагнозы. По доброте душевной… Но это уже совсем другая история.
Нередко шизофрения и суицид связаны между собой. По статистике, 40% больных за свою жизнь совершали попытки самоубийства, а у 10-20% они увенчались успехом. Суицид (самоубийство) — это умышленное лишение себя жизни. С каждым годом их число в мире растет. По данным ученых, их количество достигает 1 млн. Это означает, что во всем мире каждую минуту из жизни уходит один самоубийца. Ученые утверждают, что в группе риска совершения суицида находятся больные на 3-5 году болезни. Проведя эксперимент и проанализировав 700 случаев суицида при шизофрении, врачи заметили, что максимальное количество случаев среди женщин наблюдается на 3-4 и 7-8 году болезни, а среди мужчин — спустя год, 4 и 9 лет.
Попытки суицида при шизофрении часто наблюдаются у молодых мужчин, которые уже пытались свести счеты с жизнью ранее. Затяжная депрессия, плохое настроение, панические атаки, разговоры о самоубийстве как бы невзначай или в шутку, расстройства в восприятии действительности и частые случаи госпитализации в психиатрическую клинику — все эти признаки являются первыми звоночками суицида при шизофрении.
Суицид при шизофрении больной может совершить по разным причинам: неразделенная любовь, потеря близкого человека, банальное увольнение с работы, проблемы со здоровьем и т.д.
Зачастую нарушения психики, как шизофрения и аффективные расстройства, сопровождаются суицидальными попытками. Депрессивное состояние увеличивает риск суицида в 20 раз, 60% самоубийц находятся в состоянии депрессии.
Наиболее опасными, способными спровоцировать суицидальные попытки, считаются такие заболевания, как шизофрения, депрессии, биполярные расстройства, алкоголизм, наркомания и прочие расстройства личности.
Справиться с симптомами депрессии — еще не значит победить мысли о суициде, они могут преследовать больного продолжительное время. Поэтому за такими больными необходим постоянный контроль. Если попытка самоубийства не была успешной, поскольку человеку что-то помешало, он наверняка повторит ее вновь.
Одной из наиболее распространенных причин самоубийства является то, что больной чувствует приближение приступа панической атаки или начинаются первые расстройства восприятия окружающей действительности. Для того чтобы избежать этого состояния, больной пытается покончить с собой.
Помимо вышеописанных, есть и другие причины, способные вызвать суицид. Выделяют факторы, которые увеличивают риск проявления суицидальных попыток. К ним относятся:
- гендерный фактор — мужской пол;
- возрастной фактор — молодость;
- попытки суицида в прошлом;
- первый случай проявления психического расстройства;
- преимущественно положительная симптоматика заболевания;
- яркие симптомы депрессии;
- постоянные расстройства восприятия, например зрительные и слуховые галлюцинации;
- прием медикаментов, к побочным эффектам которых относится риск суицида;
- плохая социально-экономическая среда.
Многие психиатры считают, что госпитализация может спровоцировать суицид, поскольку больной крайне негативно воспринимает насильственную изоляцию из привычной среды обитания и общества. Однако, с другой стороны, психиатры сходятся во мнении, что госпитализация является одной из главных мер при суицидальных наклонностях больного.
Объясняется это тем, что только в больнице можно постоянно наблюдать за больным, давать необходимые препараты или, напротив, исключать их при определенной реакции организма, а также оказывать необходимую психологическую помощь.
Мысли о суициде не так просто распознать, ведь не каждый человек будет рассказывать о них, если они постоянно преследуют его. Кроме того, они возникают спонтанно и порой неожиданны даже для самого больного. Именно среди больных шизофренией большое число попыток самоубийства бывают удачными, они выбирают беспроигрышные методы.
Подробный анализ суицида при шизофрении показывает, что в большинстве случаев за несколько месяцев до трагедии сам больной или его родственники обращались за медицинской помощью. Они проходили курс лечения в психиатрических клиниках, в половине из этих случаев обращение в больницу было за неделю до происшествия. Частой причиной ухудшения состояния больного и самоубийства является неправильно назначенный препарат или его дозировка, например, слишком большая или недостаточная.
Лечащему врачу и всему персоналу, под присмотром которых находится больной шизофренией, нужно ни на минуту не ослаблять бдительность. Всегда нужно быть начеку и помнить, что больные с такими расстройствами психики особенно склонны к мыслям о самоубийстве.
Откровенная беседа, человеческое отношение, внимание к мыслям и переживаниям больного, искренняя забота и участие способны предотвратить трагедию.
