Шизофрения, как правило, не случается внезапно. Чаще всего заболеванию предшествовали месяцы, а то и годы отстранения, обрывания социальных связей и замыкания в себе.
В 90% случаев первым признаком шизофрении является чувство замкнутости, неспособности к проявлению инициативы и ограниченность. Это же можно отнести к симптомам вялотекущей шизофрении, которая также характеризуется отчуждением, снижением активности и умственной слабостью.
Признаки и симптомы шизофрении
- аномальное восприятие в форме галлюцинаций;
- ненормальные, отклоняющиеся от нормы суждения и умозаключения;
- искаженное мышление, приводящее к речевым нарушениям;
- необычные эмоции, чаще всего весьма ограниченные;
- сниженная мотивационная и волевая активность;
- проблемы с умственной деятельностью, которые касаются памяти и исполнительских функций;
- странное поведение для восприятия других людей;
- нарушения контролирующих систем.
К признакам и симптомам вялотекущей шизофрении также относятся хроническая депрессия, неспособность получать удовольствие и эмоциональный спад. При развитии симптомов происходит отупение, отсутствие душевной чуткости и снижение общего уровня до полной примитивности.
До болезни или в самом начале шизофрении первые симптомы проявляются как чувство напряжения, подавленности, угнетенности, а также проблемы с нарушением внимания. Это провоцирует появление ощущения серьезной перегрузки, которое похоже на состояние, перед принятием важного решения.
Это свидетельствует о том, что шизофрения не появляется сама по себе. Признаком шизофрении является тот факт, что больной перед началом заболевания становится все более пессимистичным, чувствуя будто в атмосфере происходит нечто необычное. Он может часто спрашивать: «Я чувствую что-то происходит, но не знаю что. Объясните мне, что происходит?»
Бессонница – еще один симптом развития заболевания. Она обусловлена постоянным напряжением, недоверием и постоянной бдительностью. То, что чувствует больной шизофренией похоже на знакомый многим тревожный страх темноты, когда тени деревьев воспринимаются как пугающие образы, а звуки и шорохи, как шаги преследователей. Человек чувствует угрозу и теряет привычную уверенность, и не способен дать верную оценку окружающей действительности. В шизофрении подобное ощущение является началом заболевания.
Окружающая действительность приобретает все более угрожающие и чуждые формы, пока больной не разрывает связи с прежней действительностью и создает новую действительность, основанную на личном опыте.
В новой действительности болезненного восприятия все окружающее кажется ненастоящим, специально подстроенным для больного. Кроме того, сам больной чувствует себя другим с измененным сознанием, будто под гипнозом.
При шизофреническом расстройстве человек ощущает, что каждый предмет и любое событие, которое встречается в его жизни, создано специально для него. Он будто во всем видит некие послания, оставленные конкретно для него. СМИ также превращаются в носителей тайных посланий. Поездка на автомобиле по городу может показаться специально разыгранным для него театрализованным представлением со стороны прохожих.
Совместное проживание с близкими также чревато излишним перенапряжением, потому что за всеми нужно следить. Жизнь больного превращается в постоянное следование знакам и сигналам, которые якобы оставлены для него высшими силами.
К симптомам параноидальной шизофрении относятся бред и галлюцинации. Некоторым больным кажется, что их мысли прослушиваются. Также им может казаться, что собственные мысли в голове звучат или произносятся чужим голосом.
Голоса могут затихать и даже полностью исчезать, если человек занят интересным делом или разговаривает с другими. В ситуации полной изоляции и бездействия, голоса, наоборот, усиливаются.
Частым симптомом шизофрении также является бред. В словах и написанных текстах больных отсутствует цельность и гармоничность, они противоречивы и выдают искаженное, раздробленное восприятие действительности.
Больной шизофренией может также неузнавать знакомые места и лица, однако, в незнакомой обстановке может, напротив, чувствовать себя уверенно, будто находится там уже не в первый раз.
Цветные сны – признак шизофрении?
Способность видеть цветные сны является признаком того, что человек очень тонко чувствует мир и окружающую действительность. Чуткая восприимчивость, в свою очередь, свидетельствует о повышенной ранимости.
Ранимость, сама по себе не является явным признаком шизофрении, но является ее частым симптомом. Поэтому говорить о прямой связи между шизофренией и цветными снами нельзя. По статистике больные шизофренией видят цветные сны в пять раз чаще здоровых людей.
Признаки шизофрении у мужчин развиваются раньше, чем у женщин, в возрасте 15-35 лет. Вероятно, более раннее развитие заболевания у мужчин связано с давлением общества в связи с ожиданиями и претензиями. Примечательно, что симптомы шизофрении у мужчин холостяков встречаются в 4 раза чаще, чем у женатых.
Признаки шизофрении у женщин появляются позже, в возрасте 27-37 лет. По всей видимости, это связано с тем, что женщины по своей природе более склонны ко вторым ролям, поэтому заболевание развивается медленнее и позднее. Кроме того, женщин предохраняют от заболевания половые гормоны. Однако в период критических дней симптомы шизофрении у женщин обостряются.
Шизофрения не может быть диагностирована по одному признаку. Наличие болезни предполагает ряд соматических и психологических нарушений. Разовый приступ шизофрении не означает, что заболевание останется на всю жизнь. Даже если заболевание продолжалось длительный период, еще нельзя говорить о стойком заболевании и называть больного шизофреником.
Николай Вороновский подготовил важнейший материал, который может спасти вас или ваших близких.
Тема начала шизофрении, ее первых признаков, оправдана отнюдь не одним праздным любопытством к тому, «как сходят с ума». К сожалению, очень часто сами заболевшие и тем более их родственники могут долгие годы не обращать внимание на внешне малозаметные расстройства. Тогда о заболевающем его родные говорят, как о «распустившемся», не могущим «взять себя в руки», «капризничающим», или все списывают на пубертат. Ведь именно в подростковом возрасте чаще всего и начинается шизофрения.
Чтобы избежать излишней усложненности в этом вопросе, я буду говорить о тех периодах течения заболевания, когда болезнь как таковая еще не выявилась. Это периоды продромальных (предболезненных) и инициальных (относящихся к началу болезни) расстройств, а отнюдь не очевидного психоза. Хотя, опираясь на данные психиатрической литературы, мы встречаемся с тем, что на практике бывает сложно определить, когда именно началось заболевание и относится ли тот или иной его период к «предвестникам», то есть продромальным явлениям, или к уже текущему заболеванию. Границы очень зыбки, а диагностика может запаздывать на многие годы. Не секрет, что многие родители принципиально не желают признавать саму возможность психического заболевания у своих чад и, в результате, обращаются к кому угодно (неврологам, психологам, остеопатам, экстрасенсам), только не к психиатрам. Последствия такого избегания психиатров бывают очень печальны.
Итак, что же происходит с человеком, заболевающим шизофренией, пока его заболевание не стало явным? Прежде всего нужно помнить, что шизофрения затрагивает самые тонкие слои психики и проявляет себя в сфере самосознания и сознания окружающей действительности. Нередко одни из ранних признаков этой болезни — общее чувство внутреннего дискомфорта, нарастания какой-то душевной дисгармонии и душевной боли, будто не связанной ни с чем конкретно. Все труднее дается общение со сверстниками, с друзьями, с родителями. Теряется естественность поведения и возникают мучительные сомнения в его правильности, его моральности, возникают мысли «а так ли меня поняли?». При этом могут заметно усиливаться робость, стеснительность, чувство неполноценности. Утрачивается уверенность в себе, а то и самоуважение. Исчезает способность непринужденно поддерживать беседу, входить в эмоциональный резонанс с окружающими, быть с ними на общей «эмоциональной волне». При этом нарастает чувство одиночества и того, что ты «не такой, как все», ощущение выпадения из единой, общей реальности, утраты связи с ней и возможности естественно и без особой рефлексии быть вместе с социумом. Общение требует все большего напряжения, а иногда интерес к нему просто утрачивается.
Человек, заболевающий шизофренией, уходит в свой аутистический мир, который хотя бы не ранит его, и часто в этом аутистическом мире, в фантазиях и грезах, человек находит компенсацию своих утрат в мире реальном.
Характерным ранним симптомом шизофрении может быть и расщепление поведения дома и в школе. Так, среди домашних заболевающий может много разглагольствовать и спорить на отвлеченные темы, держаться вызывающе независимо, выказывать презрение и даже агрессию. Тогда как в школе он — тихий, «забитый», робкий подросток, всегда остающийся «в тени».
За проблемами общения, за потерей интереса к реальности, нередко скрываются более глубокие и тонкие расстройства самовосприятия и восприятия мира. Восприятие последнего иногда изменяется так, что это трудно фиксировать в слове. В одних случаях окружающий мир становиться тусклым и блеклым, скучным и мрачным, отталкивающим. В других случаях в мировосприятии появляется что-то новое и загадочное, иногда с мистическим оттенком какой-то тайны. Облик мира может то становиться ярче и живее, то вдруг тускнеть и застывать, отчуждаться и отдаляться.
Но еще болезненней проходят те нарушения, что связаны с утратой своего обычного «я», с тем, что называют «деперсонализацией». Это может быть странным чувством, что твои мысли и чувства приобрели иной окрас, изменились, в них появилось нечто чуждое и незнакомое. Иногда это и ощущение утраты чувств, даже таких, как симпатия, антипатия, радость, грусть, утрата чувств эстетических и этических. Собственное «я» может переживаться отчужденно, как не свое, с ощущением вторжения в него чуждых чувств и мыслей, замещения своей личности некой холодной и бесчувственной субстанцией. Нарушается и восприятие своего физического «я», размеров тела или его частей, чувства сна, насыщения, своего возраста, пола…
Понятно, что все эти трудности само- и мировосприятия, трудности общения, уже вызывают немалое внутреннее напряжение в душе заболевающего, но от окружающих могут быть скрыты. Тем более что на ранних стадиях начала шизофрении эти симптомы зачастую возникают и усиливаются временно, а не присутствуют постоянно.
Однако чем богаче внутренний мир заболевающего, тем сложнее может быть сюжет внутренней драмы, завершающейся рано или поздно вспышкой психоза или близких к психозу расстройств.
Впрочем, на ранних стадиях шизофрении очень редко встречается осознание своей болезни. Но оно не исключено. Ходячее представление о том, что сходящий с ума не понимает своей болезни, не всегда верно. В частности, это выясняется в случаях неожиданных самоубийств, когда, казалось бы, у человека все было хорошо, и вдруг… В ряде случаев удалось выяснить (при незавершенных суицидах), что поводом к самоубийству стали подозрения в начинающемся сумасшествии, душевной болезни (что соответствовало действительности).
Но бывает и так, что шизофрения подкрадывается очень медленно и выдает себя только одним каким-нибудь симптомом, который с виду вполне безобиден и представляется проявлением невроза. Это может быть какая-нибудь фобия (мизофобия — страх грязи, агорафобия — боязнь открытого пространства, танатофобия — страх смерти и прочие) или ипохондрические опасения, отыскивание у себя соматического заболевания. Могут быть и иные псевдоневротические расстройства, имитирующие невроз, а не шизофрению. Как частое явление в начале заболевания отмечаются упорные головные боли. Часто проявляются вегетативные дисфункции, вплоть до вегетативных кризов.
Критика к своему состоянию у заболевающих также может быть снижена. Особенно это касается медленного начала таких тяжелых форм шизофрении, как ее простая и гебефреническая формы. Особенность их ранних проявлений в том, что начинаются они не с продуктивных (бред, галлюцинации, депрессии, мании и т.д.) расстройств, а с негативных. То есть с упадка психической энергии, нарастающего безразличия ко всему, апатии, утраты прежних интересов, дружеских связей. Жизнь таких заболевающих становится непродуктивной и бездеятельной. Они прекращают обучение, так как даже увеличение затрат времени и сил на подготовку уроков не приносит результатов. Заболевающие склонны к расстройствам влечений: побегам из дома, бродяжничеству, алкоголизации и наркотизации, половым перверсиям и садизму (мазохизму, садомазохизму), к попаданию в асоциальные компании и пассивному, бездумному следованию их лидерам.
Долгое время их расценивают как распустившихся подростков, пока не разразится психоз с распадом психики у гебефреников или не обнаружится полная несостоятельность лиц с простой формой шизофрении.
Еще в 19 веке знаменитый психиатр Э. Крепелин обращал внимание на тот факт, что среди таких заболевших много лиц, прежде одаренных и подававших надежды, или же так называемых «образцовых детей» — послушных, покладистых, исполнительных, спокойных. Вероятно, эта послушность и «образцовость» уже свидетельствовала о недостаточной инициативности и недостатке психической энергии и побуждений. Одаренных же чаще встречали среди будущих больных гебефренией.
Расстройство влечений — вообще не редкость в продромальной стадии шизофрении, в самом ее начале. У кого-то это страсть к поджогам (пиромания), у кого-то к воровству (клептомания), к уже упомянутым бродяжничеству, алкоголизации, попаданию в асоциальные компании, склонность к сексуальным излишествам и девиациям. Но есть и более тонкие формы подобных расстройств. Например, синдром «запойного чтения», когда читается все подряд и ради постоянного чтения забрасываются все необходимые дела. Некоторые заболевшие целыми днями ходят по городу, «познают жизнь», с утра до ночи катаются в общественном транспорте («изучают маршруты»), составляют множество схем планировок «идеальных» городов, маршрутов транспорта, чертят непонятные чертежи, похожие друг на друга и, как правило, не могут понятно объяснить их значение и характер своей деятельности. Тут нарушение влечений переплетается со сферой особых увлечений, интересов, а о их разграничении в психиатрии до сих пор идут споры, которых я касаться не буду.
Одним из типичных увлечений, особенно в дебюте вялотекущих форм, является так называемая «метафизическая интоксикация», то есть поглощенность абстрактными вопросами философии, жизни, религии, мистики, эстетики…
Правда, психиатры призывают делать здесь различие: в одних случаях эти увлечения бесплодны и карикатурны; в других же случаях дают неплохие результаты и могут стать основой будущей профессии. Особенно гротескно-карикатурно выглядит «метафизическая интоксикация» в преддверии развития тяжелых форм шизофрении: гебефренической, гебоидной и простой форм, юношеской параноидной шизофрении.
Но в целом эти нарушения связаны с искаженным болезнью пубертатным кризом и нередко воспринимаются близкими больных как простое проявление юношеской неуравновешенности и «трудностей» возраста взросления. До поры до времени…
Кстати, говоря о близких больных и их семьях, я упустил один из ранних и очень характерных признаков начала шизофренического процесса. А именно: у заболевающих появляется резкая антипатия к близким, особенно к матери. Антипатия эта как правило не мотивированна и может выражаться даже в грубых агрессивных действиях. Замечено, что такая антипатия (в первую очередь к матери) возникает после периода, когда заболевающие, внутренне чувствующие свою беспомощность и неуверенность, ищут поддержки у близких, как бы «цепляются» за них, вступая в симбиотические и очень амбивалентные отношения. После того как наступает фаза ненависти к близким, иногда формируется даже бред, что родители не настоящие, чужие, а истинные родители — это какие-то аристократы, важные персоны («бред чужих родителей»). По поводу того, что родители заболевших сами могут обнаруживать амбивалентное и деструктивное поведение, вгоняя своих детей в тяжелые внутренние конфликты, оказываясь в отношении к ним холодными манипуляторами, — об этом нужно упомянуть, хоть к нашей теме это имеет лишь косвенное отношение.
Характерны для начальных явлений при шизофрении и синдромы дисморфофобии и нервной анорексии. Сегодня о них говорят все чаще, особенно о нервной анорексии. Оба синдрома могут сочетаться. Так, убежденность в мнимом телесном «недостатке», излишней полноте (дисморфофобия) сочетается со стремлением этот недостаток устранить путем голодания и диет (нервная анорексия). Но дисморфофобия может наличествовать и сама по себе и проявляться не только убежденностью в физическом «уродстве», но и наличии неприятных запахов, исходящих от собственного тела. Если нервную анорексию трудно скрыть, то дисморфофобические идеи нередко тщательно скрываются и диссимулируются даже в общении с врачами. А близкие больного могут вообще ничего не подозревать. В других случаях — напротив, страдающие дисморфофобией активно ищут средства к исправлению «недостатка», требуют пластических операций, однако скоро их активность все больше становится лишь словесной, а реальных действий они не предпринимают. Это уже следствие динамики течения шизофрении. Но можно заподозрить скрываемую дисморфофобию по особому интересу к зеркалам, разглядыванию себя в них с целью поиска поз и положений тела, максимально маскирующих «уродство» («симптом зеркала»). Или же дисморфофобию выдает «симптом фотографии», когда больные прячут свои фотографии и/или наотрез отказываются фотографироваться даже на необходимые документы. Дисморфофобия не всегда признак шизофренического заболевания. Но опасен этот синдром и возможностью суицида перед лицом мнимого факта неустранимого «уродства». Нервная анорексия также далеко не всегда свидетельствует об эндогенном заболевании. Но ее возникновение у лиц мужского пола или в зрелом возрасте у женщин — опасные признаки.
Общим для всех проявлений начальных стадий шизофрении является тот факт, что различные симптомы выступают как бы «отдельно» и неполно, незавершенно, еще не консолидируются в отчетливые картины с узнаваемыми шизофреническими симптомокомплексами.
Эта фрагментарность и незавершенность симптоматики при сохранности личности заболевшего может долгое время сбивать с толку даже врачей. Чем мягче, чем ближе к невротическому уровню эта симптоматика, тем чаще бывают ошибки. К тому же до завершения пубертатного периода вообще, как отмечают врачи, не следует спешить с постановкой «тяжелого» диагноза.
Объем статьи не позволяет говорить подробно о многих иных ранних признаках начавшейся шизофрении (о дискордантности характера, характерологическом сдвиге, «псевдопсихопатиях», форпост-синдромах, патологическом фатнтазировании и т.д.). Однако в заключение я скажу о нередко проявляющейся астенической симптоматике, основываясь, как и ранее, на данных психиатрической литературы. А именно: подростково-юношескому возрасту свойственны проявления так называемой аутохтонной астении (то есть астении, не обусловленной нагрузками, переутомлением, но появляющейся неожиданно, эндогенно). Больные с этим синдромом чувствуют постоянную разбитость, усталость, вялость, невозможность сосредоточения внимания, большие трудности в усвоении нового материала, повышенную чувствительность к резким звукам, свету, запахам (гиперестезия). Характерны расстройства сна, течения мыслей, ипохондрия с болезненными ощущениями (сенестопатиями), наплывы мыслей при засыпании (вечерний ментизм). Эти состояния могут длиться годами. Не все случаи аутохтонной астении свидетельствуют о шизофрении — они могут быть проявлением фаз циклотимии, психопатии, органической недостаточности мозга и носить временный характер. Но если астенические расстройства «обрастают» странностями, аутизмом, деперсонализацией, а астенические трудности мышления сменяются шизофреническими нарушениями мышления, если превалируют безынициативность и апатия или депрессия со страхом, нарастает ипохондрия, то это уже признаки шизофренического процесса. В одних случаях — это инициальная стадия острых психозов. В других случаях, аутохтонные астенические расстройства при шизофрении длятся десятилетиями и приводят к инвалидности и беспомощности, становятся «жизненным фоном».
Наконец, нужно подчеркнуть, что изменения в характере заболевающего и нарастание эмоционального дефицита, отгороженности и аутизма, проявления расстройств ассоциативно-мыслительного процесса, странная и вычурная, нередко очень абстрактная речь, особая манера держаться и многозначительность в интонациях, обедненность мимики и необычность, угловатость в моторике — все это может быть признаками начавшегося шизофренического заболевания. Однако в каждом отдельном случае постановка диагноза — это прерогатива только врача психиатра. Лишь бы обращение к врачебной помощи не запаздывало на многие годы, как это обычно бывает. И знание ранних, еще «не пугающих» признаков психических заболеваний здесь как нельзя кстати.
