Различные психологические подходы к пониманию шизофрении

Лекарственный препарат — средство в руках врача.Читать

Изучает особенности поступления препарата в организм.Читать

Витамины известны нам уже более 100 лет.Читать

Термин массаж пришел к нам из французского языка.Читать

Существует множество различных теорий и гипотез возникновения шизофрении. До недавнего времени наиболее распространенной была теория наследственного происхождения. Между тем многочисленные исследователи показали, что наследственная отягощенность в семьях больных шизофренией не выше, чем в семьях здоровых людей. Не переоценивая роль наследственности в возникновении шизофрении, следует признать, что она создает благоприятную почву для развития этого заболевания. В исследовании больных шизофренией обнаруживается немало патогенных факторов, которые опосредованно понижают сопротивляемость тканей головного мозга у потомства.

Неблагоприятные условия жизни, перенапряжение корковых процессов с последующим изменением ферментативного обмена в ткани мозга даже у будущих родителей могут наследоваться потомками, снижая защитные способности их организма и тем самым создавая у них предрасположенность к возникновению болезни.

Некоторые исследователи шизофрении придерживаются инфекционной теории возникновения заболевания, другие считают шизофрению вирусным заболеванием.

Наибольшее признание получила аутоинтоксикационная теория возникновения шизофрении. Согласно ей, данное заболевание развивается на основе типологических, онтогенетических особенностей под влиянием неблагоприятных условий окружающей среды. Ее возникновение обусловливается интоксикацией организма вследствие попадания в него недоокисленных или нерасщепленных продуктов белкового обмена (нитролов, фенолкризолов, аммиака и т.п.), которые угнетают или блокируют окислительно-ферментативные процессы в ткани мозга, вследствие чего мозг недостаточно усваивает кислород. Возникающее при этом кислородное голодание – гипоксия – является причиной нейродинамических и морфологических изменений в центральной нервной системе, происходящих при шизофрении. Психиатр В.П. Протопопов подтвердил и развил концепцию И.П. Павлова о том, что патогенез шизофрении обусловлен наличием хронических гипнотических (фазовых) состояний, снижением силы основных корковых процессов, повышением их иррадации и патологической инертностью. В основе механизма развития шизофрении лежит запредельное (охранительное) торможение. Ряд шизофренических симптомов (мутизм, кататония, негативизм и т.д.) являются следствием именно запредельного торможения в коре головного мозга, фазовых состояний и высвобождения подкорковых структур из-под контроля коры. Но механизм возникновения шизофренического процесса не исчерпывается только запредельным торможением – механизмы возникновения этого процесса еще недостаточно изучены.

Шизофрения имеет тенденцию к хроническому течению и нередко ведет к значительному изменению личности, дефектам мышления, расстройствам эмоционально-волевой сферы, к апатическому слабоумию. Диагностировать шизофренический процесс у детей дошкольного возраста труднее, чем у взрослых, так как, во-первых, у некоторых детей характерные симптомы заболевания сглажены, а во-вторых, процесс, начавшийся в первом критическом периоде, настолько задерживает развитие ребенка, что иногда трудно отграничить шизофренический дефект от олигофрении.

Шизофренический процесс в детском и подростковом возрасте тесно связан с критическими периодами, каждый из которых отличается своей спецификой, накладывает свой отпечаток на симптоматику заболевания, его течение и прогноз. Организм ребенка в момент заболевания находится в процессе формирования, поэтому в клинической картине преобладают симптомы нарушения психического и соматического развития. Мозг ребенка из-за незавершенности онтогенеза часто отвечает на воздействие вредных факторов более общими реакциями, чем мозг взрослого, что обусловливает значительную генерализацию шизофренического процесса. Этим объясняется более тяжелое течение шизофрении в раннем детском возрасте.

Клинические проявления шизофрении характеризуются полиморфизмом симптомов и синдромов – ей свойственны разнообразные варианты течения с наличием различных стадий и форм заболевания. Протекание заболевания у детей заключается в том, что у них на первый план выступает двигательные нарушения и катонические расстройства, нарастающий аутизм с деперсонализацией и своеобразными прожекторскими фантазиями, рудиментарными формами бреда с тревогой и страхом. Если для шизофрении у взрослых характерны слуховые галлюцинации, то у детей дошкольного и младшего школьного возраста, наоборот, преобладают зрительные галлюцинации.

Пути заражения, диагностика и симптомы гепатита
Вирусы гепатита попадают в организм человека двумя основными способами. Больной человек может выделять вирус с фекалиями, после чего, тот с .

Существуют различные теории возникновения шизофрении.

Биологические теории возникновения шизофрении указывают на генетические, обменные и органические (атрофические) факторы, играющие роль в развитии данного заболевания. Вместе с тем до сих пор не удалось выявить ни одного нозологически специфичного биологического фактора в развитии данного расстройства.

Психоаналитический подход к шизофрении. 3. Фрейд связывал с возникновением шизофрении регрессию к той стадии, когда Эго еще не было сформировано, и попытками восстановить контроль над Эго. Неблагоприятные воздействия на ребенка в период раннего детства (равнодушные или пренебрегающие воспитанием родители) приводят к регрессии на стадию раннего нарциссизма. Неологизмы, речевую спутанность, бред величия Фрейд рассматривал как эгоцентрические симптомы.

Ф. Фромм-Рейхман предложила понятие «шизофреногенной матери». Согласно ее мнению, сочетание гиперопеки и пренебрежения ребенком приводят к его дезориентации и формированию патологических форм поведения.

С точки зрения современного психоанализа основную роль в формировании данного расстройства играют процессы расщепления. В принципе, расщепление наблюдается и при пограничном личностном расстройстве, однако эти два вида расщепления отличаются не только качественно, но и количественно. При шизофрении границы между разделенными областями частично проницаемы. Образы «Я» («Я» хорошее, «Я» плохое, «Я» идеальное и «Я» реальное) не отделены друг от друга, а существуют одновременно, и они активны. Больной шизофренией не может от них защититься. Некоторые пациенты определяют это состояние так: «Толпа других в голове». Человек неизбежно запутывается, становится рассеянным, что приводит к нарушениям поведения. В случае шизофрении расщепление происходит между «Я» и миром, между частями «Я», а также — расщепление окружающего мира на абсолютно «хорошие» и абсолютно «плохие» аспекты.

При этом образы внутреннего мира подавляют образы внешнего мира. Реальный мир наполняется проекциями. Сознание навязчиво заполняется образами из бессознательного.

Н. Мак-Вильямс рассматривает шизофрению как крайнюю точку в континууме шизоидного реагирования (на другом конце континуума находятся хорошо адаптированные, высоко продуктивные шизоиды). Для всех шизоидов характерны врожденная чувствительность, низкое чувство психологического комфорта, восприятие окружающего мира как угрожающего индивидуальности, недостаток общих защит. Отчуждение шизоидных личностей проистекает из опыта непонимания их окружающими. Это «наблюдатели» человеческого существования. Наиболее зрелой защитой шизоидной личности, по мнению Мак-Вильямс, является интеллектуализация. Основная проблема такого человека — проблема близости — дистанции. Шизоидная личность словно пытается сказать окружающим: «Подойди ближе: я одинок, но оставайся в стороне — я боюсь внедрения».

Когнитивный подход к шизофрении. Бред и галлюцинации рассматриваются в когнитивной терапии как экстремальные проявления нормального процесса мышления. Ч. Фритц утверждает, что когнитивный дефицит приводит к невозможности разграничения событий, обусловленных внешними и внутренними (связанными с самим больным) причинами. Д. Химсли указывает на нарушения процесса отбора информации, Б. Маер — на переоценку совместного появления событий. Галлюцинации являются ошибочной интерпретацией внешних событий, особенно тех, что носят двусмысленный характер.

Причины развития шизофрении пока до конца не выяснены. При этом установлено, что определенную роль играют наследственные факторы, а время возникновения и особенности течения во многом зависят от пола и возраста пациента.

Теории развития шизофрении:

• Неблагоприятная наследственность. Подтверждено, что люди, у которых есть родственники, болеющие шизофренией, чаще страдают этим заболеванием. Вместе с тем, пока не удалось точно установить, в чем заключается предрасположенность к болезни и какое влияние эта предрасположенность оказывает на развитие шизофрении.
• Особенности воспитания. Отдельные примеры, подтверждающие эту гипотезу, есть в психоаналитической литературе. Однако серьезных научных исследований и весомой статистики в пользу данной теории практически нет. По мнению психоаналитиков, имеет значение холодность и противоречивость матерей, страдающих шизофренией, а также недостаточная эмоциональная связь между матерью и ребенком.
• Стрессовые факторы. Сторонники этой гипотезы полагают, что роль пускового механизма может сыграть выраженный психологический или физиологический стресс, оказывающий сильное влияние на психику человека.
• Влияние возрастных кризисов. Развитие этой теории связано с появлением работ Эриксона о возрастных кризисах и их влиянии на человека. В пользу гипотезы свидетельствует то, что шизофрения нередко манифестирует в период выхода из-под опеки родителей и начала самостоятельной жизни — в 17-19 лет. В условиях цивилизованного общества возможно и более позднее начало — в 20-25 лет.

К сожалению, из-за многофакторности и крайней сложности патогенез шизофрении недостаточно изучен. Этим и объясняется большое количество теорий развития этого заболевания, начиная с биологической и заканчивая психологической. Ведущей биологической гипотезой в настоящее время является теория, основанная на повышении активности дофаминэргических структур в головном мозге.

Последние несколько десятилетий в изучении шизофрении основное место занимали генетические и биологические исследования. Они выявили ключевую роль наследственности и мозговой активности в развитии этого заболевания, тем самым открыв путь важным изменениям методов его лечения.

Следуя за основными положениями модели предрасположенности к стрессу, специалисты в области генетики считают, что некоторые люди наследуют биологическую предрасположенность к шизофрении, и впоследствии у них развивается заболевание, когда они сталкиваются с сильным стрессом, обычно в юности или молодости. Генетическая точка зрения была подтверждена изучениями (1) родственников больных шизофренией, (2) близнецовых пар с шизофренией, (3) усыновленных людей с шизофренией и (4) генетических связей и молекулярной биологии.

Изучение родственников. Генеалогические исследования неоднократно обнаруживали, что шизофрения в большей степени распространена среди родственников людей, страдающих этой болезнью (Kendler et al., 1994, 1993; Parnaqs et al., 1993). И чем ближе родство, тем больше вероятность развития этого заболевания у родственников больного (рис. 12.2).

Близнецовые исследования. Близнецы, представляющие один из видов наиболее тесной родственной связи, привлекли к себе особое внимание исследователей шизофрении. Если оба человека из близнецовой пары обладают одними особенными чертами, говорится, что они являются конкордатными по этим чертам. Если в шизофрении действуют генетические факторы, однояйцевые близнецы (обладающие одним набором генов), должны иметь более высокую конкордантность но этому заболеванию, чем разнояйцевые близнецы (чей геном совпадает лишь частично). Эти предположения неоднократно подтверждались исследованиями (АРА, 1994; Gottesman, 1991). Исследования обнаружили, что в случае заболевания шизофренией одного из однояйцевых близнецов у второго шизофрения возникнет в 48% случаев. Для сравнения, если шизофренией заболеет один из разнояйцевых близнецов, у другого она разовьется в 17% случаев.

Рисунок 12.2. Родственные связи. Люди, биологически связанные с больными шизофренией, имеют повышенный риск возникновения у них этого заболевания в течение жизни. Чем ближе родственная связь (т. е. чем более сходен генетический набор), тем выше риск возникновения заболевания. (Gottesman, 1991, р. 96, адаптировано.)

Изучение приемных детей. Исследования приемных детей сравнивают взрослых людей, страдающих шизофренией, которые в детстве были усыновлены, с их биологическими и приемными родителями. Поскольку они росли отдельно от своих биологических родственников, сходные симптомы шизофрении у этих родственников должны указывать на генетическое влияние. Наоборот, сходство с приемными родителями должно предполагать влияние окружения. Опять-таки, исследователи обнаружили, что у биологических родственников усыновленных людей с шизофренией чаще встречаются симптомы шизофрении, чем у их приемных родственников (Gottesman, 1991; Kety, 1988, 1974).

Исследования генетических связей и молекулярной биологии. Как в случае биполярных расстройств (см. главу 6), исследователи проводили изучение генетических связей и молекулярной биологии с целью указать на возможные генетические факторы в шизофрении (Basset, 1992; Eaves et al., 1988). В одном исследовании ученые выбирали большие семьи, где шизофрения была очень распространена, брали образцы крови и участки ДНК у всех членов семьи, и затем сравнивали сегменты генов, взятых у членов семьи с шизофренией и без нее.

Используя эту процедуру для семей по всему миру, различные исследования выделили возможные дефекты генов в хромосомах 5, 6, 8, 9, 10, 11, 18 и 19, каждый из которых может предрасполагать человека к заболеванию шизофренией (Leutwyler, 1996; Wang et al., 1995).

Различия в результатах этих исследований могут указывать, что некоторые из предполагаемых участков генов являются случаями ошибочного опознания и в действительности не связаны с шизофренией. Или же различные типы шизофрении связаны с различными генами. Возможно также, что как и многие другие заболевания, шизофрения вызывается набором генетических дефектов (Moldin & Gottesman, 1997).

Как могут генетические факторы влиять на развитие шизофрении? Исследования указали на два вида биологических анормальностей, которые, как полагают, наследуются — биохимические аномалии и анормальная структура мозга.

Мы говорили о том, что мозг состоит из нейронов (см. главу 2). Когда импульс (или «послание») переходит с одного нейрона на другой, он связывается с принимающим нейроном и передвигается вниз по телу этого нейрона, пока не достигнет нервного окончания. Затем нервное окончание освобождает химический медиатор, который пересекает синаптическое пространство и достигает рецепторов другого нейрона, таким образом передавая послание, пробуждая к действию следующий нейрон.

В последние два десятилетия результаты исследований вели к допаминовой гипотезе объяснения шизофрении: нейроны, использующие медиатор допамин, слишком часто возбуждаются и передают слишком много посланий, таким образом продуцируя симптомы заболевания. Цепь событий, приводящих к этой гипотезе, началась со случайного открытия антипсихотических препаратов-лекарственных средств, которые снимают симптомы шизофрении. Первая группа антипсихотических препаратов, фенотиазины, была открыта в 1950-х годах учеными, искавшими новые антигистаминные лекарства для лечения аллергии. Хотя фенотиазины потерпели неудачу в качестве антигистаминов, стала очевидной их эффективность в снятии симптомов шизофрении, и клиницисты принялись часто прописывать их.

Допаминовая гипотеза — теория, утверждающая, что причиной шизофрении является чрезмерная активность медиатора допамина.

Антипсихотические препараты — лекарственные средства, корректирующие тяжелую потерю ориентации или искаженное мышление.

Фенотиазины — группа антигистаминовых средств, ставшая первой группой эффективных антипсихотических препаратов.

Исследователи вскоре обнаружили, что эти антипсихотические средства часто вызывают причиняющий беспокойство пациентам мышечный тремор, симптом, идентичный таковому при болезни Паркинсона, неврологическом заболевании, выводящем человека из строя. Эта нежелательная реакция на антипсихотические препараты дала исследователям первые важные сведения о биологии шизофрении. Ученые уже знали, что люди, страдающие от болезни Паркинсона, имеют аномально низкий уровень содержания медиатора допамина в некоторых областях мозга и что недостаток допамина является причиной их неконтролируемой дрожи.

Если антипсихотические препараты, снимая психотические симптомы, вызывают паркинсонические симптомы у людей с шизофренией, то, возможно, эти препараты снижают активность допамина. Ученые пошли в своих предположениях дальше, — ведь если снижение активности допамина помогает снять симптомы шизофрении, возможно, шизофрения в основном связана с чрезмерной активностью допамина.

С 1960-х годов допаминовая гипотеза была подтверждена и доработала. Например, исследователи обнаружили, что у некоторых людей, страдающих болезнью Паркинсона, возникают симптомы шизофрении, если они принимают слишком много препарата L-dopa, поднимающего уровень допамина у пациентов с этой болезнью (Carey et al., 1995). Очевидно, что L-dopa поднимает у таких больных активность допамина настолько, что она вызывает шизофрению. Изучение амфетаминов также дало подтверждение этой гипотезе. Исследователи в 1970-х годах впервые заметили, что люди, принимающие большие дозы амфетаминов, могут испытывать амфетаминовый психоз, синдром, очень похожий на шизофрению (см. главу 10). Они также обнаружили, что антипсихотические препараты могут снимать симптомы амфетаминового психоза так же, как они снимают симптомы шизофрении (Janowsky & Davis, 1976; Janowsky et al., 1973). В конечном счете, было установлено, что амфетамины повышают активность допамина в мозге, таким образом продуцируя симптомы шизофрении (Nestler et al., 1995; Snyder, 1976).

Исследователи выделили области мозга, богатые допаминовыми рецепторами, и обнаружили, что фенотиазины и другие антипсихотические препараты связываются со многими из этих рецепторов (Burt et al., 1977; Creese et al., 1977). Очевидно, что эти препараты являются антагонистами допамина — препаратами, связывающимися с допаминовыми рецепторами, избегая, таким образом, связывания с рецепторами допамина и предотвращая возбуждение нейрона (Iversen, 1975). Исследователи выделили пять различных видов допаминовых рецепторов — называемые D-l, D-2, D-3, D-4 и D-5 рецепторами — и обнаружили, что фенотиазины наиболее сильно связываются с D-2 рецепторами (Strange, 1992).

Эти открытия позволяют предположить, что сигналы, передаваемые от посылающих допамин нейронов к допаминовым рецепторам других нейронов, особенно к D-2 рецепторам, могут передаваться слишком легко или слишком часто. Эта теория достаточно привлекательна, поскольку известно, что определенные допаминовые нейроны играют важную роль в управлении вниманием (Cohen et al., 1988). Можно предположить, что люди, внимание которых серьезно нарушено чрезмерной активностью допамина, будут иметь трудности со вниманием, восприятием и мышлением, встречающиеся при шизофрении.

Почему допамин проявляет излишнюю активность у людей с шизофренией? Возможно, потому что люди с этим заболеванием имеют большее, чем обычно, число допаминовых рецепторов, в особенности D-2 рецепторов (Sacdvall, 1990; Seidman, 1990). Вспомните, что когда допамин переносит послание на принимающий нейрон, он должен связаться с рецептором нейрона. Большее количество рецепторов вызовет большую активность допамина и большее число возбужденных нейронов.

Являясь достаточно популярной, допаминовая гипотеза имеет и определенные проблемы. Она была поставлена под сомнение открытием новой группы антипсихотических препаратов, так называемых атипичных антипсихотических средств, которые зачастую намного эффективнее традиционных. Новые препараты связываются не только с D-2 допаминовыми рецепторами, как традиционные, но также и с рецепторами других медиаторов, например, серотонина (Meltzer, 1995, 1992). Таким образом, возможно, что шизофрения связана с аномальной активностью и допамина, и серотонина, а также, может быть, других медиаторов, а не только с аномальной активностью допамина (Busatto et al., 1997; Kapur & Remington, 1996).

Атипичные антипсихотические препараты — новая группа антипсихотических средств, действующая иным биологическим путем, чем действуют традиционные антипсихотические препараты.

Анормальная структура мозга

В течение последнего десятилетия исследователи также связали шизофрению, особенно Тип II шизофрении, с анормальностями в структуре мозга (Buchanan & Carpenter, 1997; Strange, 1992).

Возможно, что на самом деле расширенные желудочки мозга свидетельствуют о том, что прилежащие части мозга не сформировались надлежащим образом или были повреждены. Быть может, это и является одной из причин возникновения шизофрении. Действительно, результаты некоторых исследований показывают, что лобные доли пациентов с этим заболеванием имеют меньшие размеры, чем у других людей (Gur & Pearlson, 1993). В коре их головного мозга меньше серого вещества (Barta et al., 1997) и, что может быть самым важным, снижено кровоснабжение мозга (Zemishlany et al., 1996).

Не совсем идентичные близнецы. Человек слева нормален, в то время как его однояйцевый близнец, справа, болен шизофренией. Томограмма, полученная с помощью ядерного магнитно-резонансного сканирования (на заднем плане), демонстрирует, что мозг больного шизофренией в целом меньше, чем мозг его брата, и имеет расширенные желудочки, показанные темным пространством в форме бабочки.

«Я потеряла их, я хочу, чтобы они вернулись»

Ученый из штата Юта Скотт Кэррир вспоминает свою беседу с женщиной, страдающей шизофренией.

Я добрался до вопроса: «Бывало ли так, что Вы сильно о чем-то беспокоились?». Она ответила, да, она очень сильно беспокоилась, что старейшины церкви Мормонов заберут у нее дочь. Я спросил, почему, и она ответила: из-за того, что она прекратила принимать свои препараты. Она сказала, что принимала их по единственной причине: она рассказала своему епископу, что к ней приходил архангел Гавриил и она занималась с ним сексом. И что затем к ней приходил архангел Михаил и она занималась сексом с ними обоими одновременно, и что с тех пор они соблазняли ее практически каждую ночь. Так что епископ направил ее к доктору, а доктор дал ей таблетки, и она принимала таблетки, и архангелы перестали приходить. Епископ и старейшины сказали ей, что если она будет заниматься сексом с какими-нибудь ангелами, они заберут ее дочь. Я снова спросил ее, отчего она прекратила принимать свои таблетки, и она сказала: «Я одинока, я потеряла их, я хочу, чтобы они вернулись» (Carrier, 1966).

Что может являться причиной биохимических и структурных аномалий, обнаруженных во многих случаях шизофрении? Различные исследования связывали эти аномалии с генетическими факторами, плохим питанием, внутриутробным развитием, осложнениями при родах, иммунными реакциями и с токсинами (Brown et al., 1996; Susser et al., 1996). Все большее число ученых считают, что аномалии мозга могут быть следствием вирусного заражения во внутриутробный период развития. Они предполагают, что вирусы проникают в мозг эмбриона и остаются неактивными до наступления пубертата или начала взрослости. Затем они активируются изменением гормонального фона или другой вирусной инфекцией и вызывают симптомы шизофрении (Torrey et al., 1993; Torrey, 1991).

Косвенным доказательством вирусной теории является необычно большое количество людей с шизофренией, родившихся зимой (Tam & Sewell, 1995). Причиной может быть возрастание в это время года числа случаев внутриутробного и младенческого вирусного заражения (Sponheim et al., 1997; Torrey, 1991). Более прямое доказательство было получено из исследований, показавших, что матери больных шизофренией болели гриппом во время беременности чаще (особенно во второй триместр), чем матери других людей (Takei, Os & Murray, 1995; Torrey et al., 1994). И наконец, исследования обнаружили антитела к пестивирусам (вирусам чумки), особой группе вирусов, обычно поражающих животных, в крови 40% людей с шизофренией (Torrey et al., 1994; Yolken et al., 1993). Наличие таких антител позволяет предположить, что эти люди были заражены пестивирусами.

Открытия в биохимии, изучении мозговых структур и вирусная теория проливают свет на тайну шизофрении. Но в то же время важно заметить, что у многих людей, имеющих эти биологические проблемы, шизофрения не возникает. Отчего? Возможно, как мы заметили выше, потому что биологические факторы лишь готовят почву для шизофрении, в то время как для возникновения заболевания важно наличие ключевых психологических и социокультурных факторов (Wahlberg et al., 1997).

Когда исследователи шизофрении стали находить генетические и биологические факторы в 1950-х и 1960-х годах, многие клиницисты отказались от психологических объяснений этого заболевания. Тем не менее в последнее десятилетие психологические факторы снова стали считаться важными деталями в мозаике шизофрении. Основные психологические теории пришли из психодинамической, бихевиористской и когнитивной моделей.

Психодинамическая теория возникновения шизофрении

Фрейд (1924, 1915, 1914) считал, что развитие шизофрении включает два психологических процесса: (1) регрессия к стадии несформированного Эго и (2) попытки восстановить контроль эго. Фрейд предполагал, что когда жизнь слишком сурова или полна лишений — например, когда родители холодны или слишком заботятся о воспитании ребенка — люди, у которых развивается шизофрения, регрессируют к ранней стадии своего развития, к состоянию первичного нарциссизма, когда они заботятся лишь о своих нуждах. Практически полная регрессия ведет к эгоцентричным симптомам, каковыми являются неологизмы, речевая спутанность и бред величия. Регрессировав к такому инфантильному состоянию, как далее утверждал Фрейд, люди пытаются восстановить контроль и войти в контакт с реальностью. В связи с этими попытками возникают другие симптомы шизофрении. Слуховые галлюцинации, например, могут являться попыткой человека подменить утраченное чувство реальности.

Годы спустя знаменитый клиницист, придерживающийся психодинамической теории, Фрида Фромм-Рейчман (Fromm-Reichmann, 1948), развила представление Фрейда о том, что холодные или чрезмерно заботящиеся о воспитании родители могут привести в движение шизофренический процесс. Она описывала матерей людей, страдающих шизофренией, как холодных, доминантных и незаинтересованных в потребностях ребенка. Согласно Фромм-Рейчман, эти матери говорят о своем самопожертвовании, но на самом деле используют детей для удовлетворения собственных нужд. Одновременно практикуя гиперопеку и отвергая ребенка, они дезориентируют его и тем самым готовят почву для шизофренического функционирования. Исследовательница назвала их шизофреногенными (вызывающими шизофрению) матерями.

Теория Фромм-Рейчман, как и теория Фрейда, не получила научных подтверждений. Оказалось, что матери большинства людей, страдающих шизофренией, не подходят под описание шизофреногенных. Действительно, большинство современных сторонников психодинамической теории отвергли взгляды Фрейда и Фромм-Рейчман. Хотя теоретики могут сохранять некоторые из ранних представлений (Spielrein, 1995), все большее их число считает, что биологические аномалии делают определенных людей особенно подверженными сильной регрессии и другим бессознательным действиям, которые могут вносить свой вклад в шизофрению (Mosak & Goldman, 1995).

Шизофреногенная мать — предположительно холодный, доминирующий и безучастный к потребностям других тип поведения. Раньше считалось, что такая мать может спровоцировать развитие шизофрении у своего ребенка.

Бихевиористская теория возникновения шизофрении

Для объяснения шизофрении бихевиористы обычно ссылаются на обучение методом проб и ошибок и на принцип подкрепления (Liberman, 1982; Ullmann & Krasner, 1975). Они предполагают, что большинство людей учатся в жизни со вниманием относиться к социальным сигналам — например, к улыбкам других людей, к их нахмуренности и к замечаниям. Когда люди отвечают на эти сигналы в социально приемлемой манере, они способны лучше удовлетворять свои эмоциональные потребности и достигать своих целей. Тем не менее некоторые люди не получают подкрепления своему вниманию к социальным сигналам, то ли по причине необычных обстоятельств, то ли из-за социальной неадекватности важных фигур в их жизни. В результате они прекращают обращать внимание на такие сигналы и вместо того концентрируются на нерелевантных сигналах — на яркости света в комнате, на птице над головой или на звучании слова, а не на его значении. По мере того как учащается обращение к нерелевантным сигналам, реакции становятся все более странными. Причудливые реакции привлекают внимание других или приносят другие виды подкрепления, таким образом увеличивая вероятность того, что человек будет снова и снова прибегать к ним.

Доказательства позиции бихевиористов являлись лишь косвенными. Как мы увидим, исследователи обнаружили, что пациенты с шизофренией в состоянии хотя бы как-то научиться уместному вербальному и социальному поведению, если больничный персонал последовательно игнорирует их странные реакции и подкрепляет нормальные реакции сигаретами, едой, вниманием или другими стимулами (Belcher, 1988; Braginsky, Braginsky & Ring, 1969). Если странные вербальные и социальные реакции можно убрать, используя подкрепление, возможно, что они изначально появились путем неправильного научения. Конечно, эффективное лечение не обязательно указывает на причину заболевания.

Когнитивная теория возникновения шизофрении

Основная когнитивная теория возникновения шизофрении соглашается с биологической точкой зрения в том, что люди с шизофренией действительно испытывают странные ощущения — ощущения, вызываемые биологическими факторами. Однако, согласно когнитивной теории, дальнейшие особенности этого заболевания развиваются, когда люди пытаются понять свои необычные ощущения. Впервые столкнувшись с голосами, видениями или иными ощущениями, эти люди обращаются к друзьям и родственникам. Однако друзья, как правило, отрицают существование новых ощущений, и в конце концов страдающие шизофренией приходят к заключению, что другие стараются скрыть правду. Они отвергают любую обратную связь и могут сформировать убеждения (бред), что их преследуют (Garety, 1991; Maher, 1974).

Исследователи установили, что люди с шизофренией на самом деле испытывают сенсорные проблемы и трудности с восприятием. Как мы говорили выше, многие люди с этим заболеванием страдают галлюцинациями, и у большинства имеются проблемы с концентрацией внимания (АРА, 1994; Elkins & Cromwell, 1994). Однако исследователи еще должны предоставить ясные и прямые доказательства мнению когнитивистов, что неверная интерпретация этих сенсорных трудностей действительно порождает синдром шизофрении.

Социокультурологи считают, что люди с психическими расстройствами являются жертвами социального воздействия. В случае шизофрении это воздействие может выражаться в закреплении социального клейма и в нарушениях в семье. Социокультурное объяснение формирования шизофрении имело большое влияние на психологическую общественность, но исследования не всегда подтверждали его. Хотя социальное воздействие и воздействие семьи считаются важными факторами в формировании этого заболевания, их особая роль еще не определена.

Это когда меня укусила бешеная собака. Когда мне плохо, я чувствую, будто бы я превращаюсь в кого-то другого: мои пальцы цепенеют, словно булавки и иглы воткнуты мне в ладонь; я не могу больше контролировать себя. Я чувствую, что становлюсь волком. Я гляжу на себя в зеркало и вижу, как я меняюсь. Это больше не мое лицо, оно совершенно преображается. Я пристально всматриваюсь, мои зрачки расширяются, и я ощущаю, как на всем моем теле вырастают волосы, а зубы становятся длиннее. Я чувствую, словно моя кожа уже не принадлежит мне (Benezech, DeWitte & Bourgeois, 1989).

Ликантропия, бред превращения в животное, является редким психологическим синдромом. Слово «Ликантропия» произошло от греческих: «ликос» — волк, и «антропос» — человек. По всему миру существуют описания людей, перенявших особенности и манеру поведения волков или других животных. Вера в эти рассказы сохранялась веками. В Средние века ликантропию считали результатом одержимости демоном (Lehmann, 1985).

В некоторых обществах она возникала после применения специальных притираний, возможно, галлюциногенных средств, зачастую используемых в религиозных целях (Levi-Strauss, 1977). В других культурах случаи ее возникновения были тесно связаны с психическими расстройствами, включая шизофрению, расстройства настроения и определенные формы поражения головного мозга.

Упоминания о ликантропии продолжают поддерживать образ оборотня, вонзающего зубы в перепуганного сельского парня на туманных вересковых пустошах Шотландии. Легенда говорила о том, что этот оборотень был ранее укушен другим, и так далее по неразрывной цепочке. Сейчас существуют более логичные объяснения такому типу поведения. Одно объяснение состоит в том, что некоторые люди с ликантропией в действительности страдают врожденным генерализованным гипертрихозом, чрезвычайно редким заболеванием, для которого характерно обильное оволосение лица и верхней части туловища (Maugh, 1995). Другие могут страдать от порфирии, врожденной болезни крови, носители которой также имеют обильное оволосение на лице, а кроме того, очень чувствительны к солнечному свету. Еще одно современное объяснение связывает ликантропию с нарушением активности височных долей мозга, расположенных близко к областям мозга, которые могут отвечать за зрительные галлюцинации.

Вопреки таким многообещающим объяснениям, вера в оборотней и их неестественное происхождение, видимо, будет существовать во всем обозримом будущем. Рассказы об одержимости демонами попросту являются более экзотичными, чем рассказы о врожденных заболеваниях и анормальностях височных долей. Они более подходят для посиделок у костра, как содержание книги, поглощаемой долгой темной ночью, как сюжет фильма, на который идешь с другом. С такими хорошими друзьями не собираются расставаться ни издатели, ни продюсеры. Старые объяснения ликантропии могут отвергаться наукой, но прибыль, которую приносят они, отнюдь не является бредом.

Закрепление социального клейма

Многие сторонники социокультурной теории считают, что сам диагноз оказывает влияние на особенности шизофрении (Modrow, 1992; Szasz, 1987, 1963). Они предполагают, что общество прикрепляет клеймо «шизофреник» людям, которые не могут следовать определенным нормам поведения. Раз уж это клеймо было приклеено, подтвержденное или нет, оно приобретает статус самореализующегося пророчества, ведущего к развитию многих симптомов шизофрении.

Мы уже разбирали очевидную опасность прикрепления диагностического клейма. В известном исследовании Rosenhan (1973), о котором говорилось в главе 2, восемь нормальных людей обратились в различные больницы для душевнобольных с жалобами на то, что они слышали голоса, произносящие слова «пустой», «полый», «тупой». Им быстро поставили диагноз «шизофрения» и все восемь человек были госпитализированы. Хотя у псевдопациентов вскоре исчезли все симптомы и они вели себя нормально, им с большим трудом удалось избавиться от клейма и выйти из больницы. Они рассказали также, что больничный персонал обращался с ними и другими пациентами так, словно те были невидимками. «Медсестра расстегнула свою форму, чтобы поправить бюстгальтер, в присутствии целой палаты наблюдающих мужчин. Она даже не подумала о том, что соблазнительна. Более того, она не заметила нас». К тому же псевдопациенты описали свое ощущение бессилия, скуки, усталости и отсутствия интереса ко всему. Эксперимент показал, что клеймо «шизофреник» может отрицательно влиять не только на отношение других к «заклейменным» людям, но и на их собственное самочувствие и поведение.

Многие исследования позволяют предположить, что шизофрения, как и некоторые другие психические расстройства, зачастую связана со стрессом в семье (Miklowitz et al., 1995; Velligan et al., 1995). Родители людей с этим заболеванием зачастую (1) чаще ссорятся, (2) имеют большие трудности в общении друг с другом, и (3) относятся к своему ребенку более критично и сильнее опекают его, чем другие родители.

Неблагоприятный семейный климат такого рода может способствовать возникновению шизофрении. Более того, он может способствовать и дальнейшему развитию болезни, а также внести свой вклад в появление рецидивов у выздоравливающих. Специалисты по семейным проблемам давно обнаружили, что некоторым семьям свойственен высокий уровень высказываемых чувств — они часто выказывают критику, неодобрение и враждебность и вторгаются во внутренний мир друг друга. Люди, пытающиеся оправиться от болезни, проживая в такой семье, в четыре раза чаще испытывают рецидив, чем если бы они проживали в семье, где уровень высказываемых чувств ниже (Linszen et al., 1997; Brown et al., 1962).

Уровень высказываемых чувств — уровень критики, неодобрения, враждебности и назойливости, обнаруживаемый в семье.

Следует ли из этого, что стресс в семье способствует возникновению и удержанию шизофрении? Не обязательно. Это может быть тот случай, когда больные с шизофренией разрушают жизнь в своей семье. Поступая так, они сами способствуют возникновению семейных проблем, видимых клиницистам и исследователям (Woo, Goldstein & Neuchterlein, 1997; Rosenfarb et al, 1995).

Хотя социокультурные причины шизофрении, как и психологические причины, нуждаются в дальнейшем изучении, многие нынешние клиницисты считают, что эти факторы играют важную роль в формировании заболевания. Как мы заметили, большинство теоретиков придерживается для объяснения шизофрении модели предрасположенности к стрессу, считая, что генетические и биологические факторы дают предрасположенность к заболеванию, в то время как психологические и социокультурные факторы — толчок к его развитию. Возможно, что биологическая предрасположенность приводит к шизофрении лишь в тех случаях, когда человек сталкивается с сильным душевным потрясением, с рядом неверных подкреплений, со стрессом в семье или с социальным стрессом. Более того, когда шизофрения уже возникла, влияние социального клейма или семейные проблемы могут способствовать ее дальнейшему развитию или удержанию симптомов.

Для объяснения возникновения шизофрении предлагался ряд биологических, психологических и социокультурных теорий.

Биологический подход. Биологический подход указывает на генетические, биохимические, структурные и вирусные причины. Исследователи выявили большое число генных нарушений, которые могут предрасполагать людей к формированию шизофрении. Согласно биохимическим исследованиям, мозг людей с Типом I шизофрении может содержать необычно большое число допаминовых рецепторов, в частности рецепторов D-2, что приводит к чрезмерной активности допамина. Другие исследования нашли нарушения мозговых структур у людей с Типом II шизофрении, заключающиеся в расширении желудочков мозга и уменьшении кровоснабжения определенных областей мозга. Наконец, некоторые исследователи считают, что шизофрения связана с вирусом, который проникает в эмбрион и проявляет свою активность лишь в юности или в начале взрослого возраста.

Психологический подход. Основные психологические теории возникновения шизофрении были разработаны в русле психодинамической, бихевиористской и когнитивной моделей. Фрейд считал, что шизофрения влечет за собой регрессию к состоянию первичного нарциссизма, и Фромм-Рейчман предположила, что шизофреногенные матери способствуют образованию этого заболевания. Бихевиористы думают, что люди с шизофренией не смогли научиться распознавать принятые социальные сигналы. Когнитивисты полагают, что пытаясь объяснить себе свои странные ощущения, имеющие биологическую основу, люди с шизофренией приходят к бредовому мышлению. Ни одна из этих теорий не получила серьезной научной поддержки.

Социокультурный подход. Сторонники одной социокультурной теории полагают, что общество ожидает от людей, «заклейменных» как имеющие шизофрению, определенного поведения и что эти ожидания ведут к дальнейшим симптомам. Другая социокультурная точка зрения указывает на нарушения в семье как на причину шизофрении. Исследования еще не выявили специфическую роль этих факторов.

Теория предрасположенности к стрессу. Большинство современных клиницистов считают, что, вероятно, возникновение шизофрении зависит от сочетания биологических, психологических и социокультурных факторов, хотя биологические факторы были определены более точно.

Предлагаю читать и обновленный вариант этой статьи, «Обновленная сутра о шизофрении», от 10-го января 2016, опубликованный на этом же сайте. Он более подробный, более точно сформулированы основные положения теории.

Преамбула. Эта статья была опубликована впервые в 2000 году в «Журнале практического психолога» и, несмотря на некоторую ее наивность и недостаточную доказательность, и прошедшие 14 лет, я до сих пор считаю, что в ней отражены принципиальные закономерности, что я прав в главном. Что причина шизофрении — в невыносимых патогенных эмоциональных состояниях. Что ключевым фактором является отказ от самого себя и свободы воли. Медицинская теория шизофрении так и не была создана.

Особенно мне нравится мое же объяснение происхождения начальных галлюцинаций и бреда у шизофреников через компенсаторную теорию сновидений. А также объяснение того, почему нейролептики снимают плюс-симптомы и не снимают минус-симптомы.

Тот, кто отказывается от свободы воли — умалишенный, а тот, кто отрицает ее – глупец.

Шизофрения остается до сих пор одним из самых загадочных для медицины и трагических для индивида заболеваний. Подобный диагноз звучит как приговор, поскольку «всем известно», что шизофрения неисцелима, хотя, как пишет известный американский психиатр Э. Фуллер Торри, у 25 процентов больных в результате медикаментозного лечения происходит значительное улучшение состояния, а у еще 25 процентов состояние улучшается, но им требуется постоянный уход [9]. Этот же автор, однако, признается, что на настоящий момент не существует сколько-нибудь удовлетворительной теории шизофрении, а также совершенно неизвестен принцип воздействия антипсихотических препаратов, тем не менее он совершенно убежден, что шизофрения — это заболевание головного мозга, более того он достаточно точно указывает на основную область мозга, которая поражается при этом заболевании. А именно — лимбическая система, как известно, прежде всего ответственная за эмоциональные состояния человека.

Такой важнейший симптом шизофрении как «эмоциональная тупость», свойственный всем без исключения ее разновидностям, отмечают все психиатры (см., например, [8] ), тем не менее это не наталкивает медиков на предположение о возможной эмоциональной причине шизофренических заболеваний. Более того, в основном, исследованию подвергаются характерные когнитивные нарушения (бред, галлюцинации, деперсонализация и т.д.). Гипотеза о том, что причиной столь впечатляющих и пугающих симптомов могут быть эмоциональные нарушения, всерьез не рассматривается, именно потому, что больные шизофренией производят впечатление эмоционально бесчувственных людей. Прошу прощения, что я буду в дальнейшем пользоваться не вполне научным термином «шизофреник».

Выдвигаемая теория базируется на идее о том, что в основе подавляющего большинства заболеваний шизофренией лежат тяжелейшие эмоциональные проблемы личности, состоящие прежде всего в том, что больной шизофренией сдерживает (или подавляет) такие сильные чувства, которые его личность (медик бы сказал «нервная система») не в состоянии выдержать, если они актуализируются в его теле и сознании. Они настолько сильны, что о них просто необходимо забыть, любое прикосновение к ним причиняет невыносимую боль. Именно поэтому психологическая терапия шизофрении пока еще приносит больше вреда, чем пользы, поскольку она задевает эти «похороненные» в глубине личности аффекты, что вызывает новый виток шизофренического отказа признавать реальность.

Я не случайно сказал об актуализации чувств в теле, не только психологи, но и медики не станут отрицать, что эмоции являются теми психическими процессами, которые наиболее сильно влияют на физическое состояние человека. Эмоции вызывают не только изменение электрической активности мозга, расширение или сужение сосудов, выделение в кровь адреналина или других гормонов, но и напряжение или расслабление мускулатуры тела, учащение дыхания или его задержку, усиление или ослабление сердцебиения и т.д., вплоть до обморока, инфаркта или полного поседения. Хронические эмоциональные состояния могут вызывать серьезнейшие физиологические изменения в организме, то есть вызывать те или иные психосоматические заболевания, или, если эти эмоции позитивны — способствовать укреплению здоровья человека.

Глубочайшим исследователем человеческой эмоциональности был знаменитый психолог и психиатр В.Райх [6]. Он считал чувства и эмоции прямым выражением психической энергии личности. Описывая шизоидный характер он прежде всего указывал на то, что все чувства и энергия такой личности заморожены в центре тела, они сдерживаются хроническим мышечным напряжением. Следует отметить, что отечественные учебники по психиатрии [8] также указывают на особую мышечную гипертензию (перенапряжение), наблюдаемую у шизофреников всех типов. Однако отечественная психиатрия не связывает этот факт с подавлением чувств и также не может объяснить феномен эмоциональной тупости шизофреников. В то же время этот факт понятен, если учесть, что эмоции полностью подавлены, причем настолько, что сам «больной» не способен контактировать со своими собственными чувствами, иначе они слишком опасны для него.

Если это так, то можно предположить, что эти чувства на самом деле так сильны, что контакт с ними крайне опасен для самой личности, что больной не в силах справиться с ними, если даст им волю, то есть актуализирует их в своем теле здесь и теперь, то есть позволит им проявиться.

Этот вывод подтверждается на практике. Осторожно беседуя с такими больными, находящимися в состоянии ремиссии, можно выяснить, что их чувства, которые они не осознают (они сами ощущают себя бесчувственными) на самом деле имеют совершенно невероятную для «нормального» человека силу, они характеризуются буквально космогоническими параметрами. Например, одна молодая женщина призналась, что сдерживаемое ею чувство можно охарактеризовать как крик такой силы, что если его выпустить на волю, то он может «как лазером срезать горы»! Когда же я спросил, как она может сдерживать такой силы крик, она сказала: «Это моя воля!». «На что же похожа твоя воля?» — спросил я. «Если можно представить лаву в центре Земли, то вот это — моя воля», — был ответ.

Другая молодая женщина также отмечала, что основное подавленное ею чувство похоже на крик, когда я предложил ей попробовать освободить его, то она поинтересовалась с некоторым «черным» юмором: «А землетрясения не будет?» Обе они вспоминали, что их матери в детстве постоянно и жестоко избивали их, требуя абсолютного подчинения. Удивительно, но большинство шизофреников, как будто сговорились, они все указывают на чрезвычайно жестокое обращение с собой со стороны матери (иногда отца) и на родительское требование абсолютного подчинения.

На факт жестокого обращения с шизофрениками в детстве указывали и другие психологи и психиатры, с которыми я обсуждал данную тему. Например, известный психолог и психотерапевт Вера Лосева (устное сообщение) высказывалась в том смысле, что шизофрения происходит в тех случаях, когда родители совершили по отношению к ребенку что-то жестокое, и основная задача терапевта — помочь больному психологически отделить себя от родителей, что приводит к исцелению.

Но указания на силу эмоций и жестокость явно недостаточно, необходимо понять характер этих эмоций. Очевидно, что это не позитивные эмоции, это прежде всего ненависть к самому себе, о чем он также достаточно спокойно может сообщить психологу. Шизофреник ненавидит собственную личность и разрушает себя изнутри, мысль о том, что можно любить себя, кажется ему поразительной и неприемлемой. Одновременно это может быть и ненависть к окружающему миру, поэтому он по сути прекращает всякие контакты с реальностью, в частности с помощью бреда.

Откуда же берется эта ненависть? Материнская жестокость, против которой ребенок внутренне протестует, тем не менее становится самоотношением ребенка, причем проявляется это именно в период юношества, то есть когда ребенок начинает уже не подчиняться родителям, а сам управлять собой и своей жизнью. Это происходит от того, что он не знает других способов управления собой и другого варианта самоотношения. Он также требует от самого себя абсолютного подчинения и применяет к себе абсолютное внутреннее насилие. Я спросил одну девушку, имевшую подобные симптомы, понимает ли она, что обращается с собой так же, как это делала с ней ее мать. «Вы ошибаетесь,- с кривой улыбкой ответила она, — я обращаюсь с собой гораздо более изощренно».

На западе известна теория о холодной и гиперсоциализирующей матери, как причине последующей болезни ребенка, однако, дальнейшие «научные» исследования не подтвердили эту гипотезу [9,10]. Почему? Да очень просто: большинство родителей скрывают факты своего неадекватного отношения к ребенку, тем более, что это было в прошлом, скорее всего они и сами обманывают себя, забывая то, что было. Сами шизофреники свидетельствуют, что в ответ на их упреки в жестокости, родители отвечают, что ничего подобного не было. В глазах медиков правы, конечно же родители, они же не сумасшедшие! (Одну мою знакомую держали в больнице и «кололи» ей сильные лекарства, до тех пор, пока она не поняла, что ее не выпустят, если она не откажется от своих воспоминаний о садистском поведении родителей. В итоге, она призналась, что была не права, что родители ни в чем не виноваты, и ее выписали. )

Другая слабость этой теории состоит в том, что она не объясняет каким образом, холодность и гиперсоциализация приводят к шизофрении. С нашей точки зрения истинная причина одна — невероятной силы ненависть шизофреника к самому себе, полное подавление своих чувств, и стремление к абсолютному подчинению абстрактным принципам (то есть отказ от свободы воли и спонтанности), которая проистекает из требований абсолютного подчинения со стороны родителя.

Психологические причины болезни могут порождаться не только жестоким отношением родителей в детстве, но и другими факторами, что объясняет ряд других случаев. Например, мне известен случай, когда шизофрения возникла у женщины, которая в детстве скорее была избалована родителями. До пяти лет она была настоящей королевой в семье, но потом родился брат. Ненависть к брату (потом к мужчинам вообще) переполняла ее (см. теорию Адлера о роли порядка рождения ребенка в семье [11]), но она не могла выразить ее, опасаясь совсем потерять любовь родителей, и эта ненависть обрушилась на нее саму изнутри.

К.Юнг приводит случай [12], когда женщина заболела шизофренией после того, как по сути дела убила своего ребенка. Когда Юнг сказал ей правду о том, что произошло, после чего она выплеснула подавленные чувства в совершенно ошеломившей его истерике, этого оказалось достаточно для ее полного выздоровления. Дело было в том, что в юности она жила в некоем английском городе и была влюблена в красивого и богатого молодого человека. Но родители ей сказали, что она слишком высоко метит и по их настоянию она приняла предложение другого вполне достойного жениха. Она уехала (видимо в колонии) там родила мальчика и девочку, жила счастливо. Но однажды к ней в гости приехал друг, который раньше жил в ее родном городе. За чашкой чая он рассказал ей, что своим замужеством она разбила сердце одному его приятелю. Оказалось, что это был тот самый богатый и красивый, в которого она была влюблена. Можете представить себе ее состояние. Вечером она купала в ванночке, дочку и сына. Она знала, что вода в этой местности могла быть заражена опасными бактериями. Почему-то она не помешала одному ребенку попить воду из ладошки, а другому пососать губку… Оба ребенка заболели и один умер…После чего она и поступила в клинику с диагнозом «шизофрения». Юнг сказал ей после некоторого колебания: «Вы убили своего ребенка!» Взрыв эмоций был ошеломляющим, но через две недели ее выписали как совершенно здоровую. Юнг наблюдал ее еще в течение 9 лет, и никакого рецидива болезни больше не было.

Совершенно очевидно, что эта женщина возненавидела себя за то, что отказалась от любимого, а потом за то, что способствовала смерти собственного ребенка и окончательно сломала собственную жизнь. Она не могла вынести эти чувства, легче было сойти с ума. Когда невыносимые эмоции вырвались наружу, разум к ней вернулся.

Мне известен случай молодого мужчины, больного параноидальной формой шизофрении. Когда он был маленьким, его отец (дагестанец) срывал иногда с ковра висевший на нем кинжал, приставлял к горлу мальчика и кричал: «Зарежу, или ты меня послушаешься!» Когда этому больному предложили нарисовать человека, который опасается кого-то, то в этом рисунке по фигуре и деталям можно было безошибочно узнать его самого. Когда же он нарисовал того, кого этот человек боится, то его жена безошибочно узнала в этом портрете отца больного. Однако он сам этого не понял, более того, на уровне сознания, он боготворил своего отца и говорил, что мечтает подражать ему. Более того, он сказал, что если его собственный сын сворует, то он лучше сам его убьет! Интересно также, что когда с ним обсуждалась тема сдерживания страданий, терпения, то он сказал, что по его мнению «мужчина должен терпеть до полного умопомрачения!».

Эти примеры подтверждают эмоциональную природу данного заболевания, но естественно не являются окончательным доказательством. Но теория обычно всегда забегает несколько вперед.

В психологии известна другая психологическая теория шизофрении, принадлежащая философу, этнографу и этологу Грегори Бейтсону [1], это концепция «двойного зажима». Говоря кратко, суть ее сводится к тому, что ребенок получает от родителя два логически несовместимых предписания (например, «если ты сделаешь это — я накажу тебя» и «если ты не сделаешь это — я накажу тебя»), единственно, что ему остается — это сойти с ума. При всей важности идеи «двойного зажима», доказательность этой теории мала, она остается чисто умозрительной моделью, неспособной объяснить те катастрофические нарушения мышления и восприятия мира, которые происходят при шизофрении, если только не принять, что «двойной зажим» вызывает глубочайший эмоциональный конфликт. Во всяком случае психиатр Фуллер Торри просто издевается над этой концепцией [9, стр.219], как впрочем, и над другими психологическими теориями. Все эти теории, к сожалению, не могут объяснить происхождения шизофренических симптомов, если не учесть силу переживаемых больным скрытых эмоций, если не учесть, направленную на самого себя силу саморазрушения, степень подавления любой спонтанности и непосредственной эмоциональности.

Перед нашей теорией стоят те же задачи. Психиатры потому и не верят в психологические теории шизофрении, что они не могут представить, что подобные психические нарушения могут происходить не в разрушенном мозге, они не могут представить, что нормальный мозг может порождать галлюцинации, и человек может в них верить. На самом деле, это вполне может происходить. Искажения картины мира и нарушения логики происходили и происходят у миллионов людей прямо на наших глазах, как показывает практика нацизма и сталинизма, практика финансовых пирамид и т.д. Средний человек способен поверить во что угодно и даже «увидеть» это собственными глазами, если этого очень! хочется. Ажиотаж, страсть, дикий страх, ненависть и любовь заставляют людей верить в свои фантазии как в реальность или хотя бы подмешивать их к реальности. Страх заставляет всюду видеть угрозы, а любовь — в толпе вдруг видеть свою любимую. Никого не удивляет, что все дети проходят период ночных страхов, когда простые предметы в комнате кажутся им какими-то зловещими фигурами. Увы, взрослые люди также способны принимать свои фантазии за действительность, причем процесс подмены происходит совершенно бесконтрольно, но для того, чтобы это произошло, нужны сверхнормальные отрицательные эмоции, сверхнормальное напряжение.

Не случайно замечено, что перед началом заболевания определенный период времени будущие больные практически не могут спать. Попробуйте не поспать две ночи подряд — как вы будете мыслить после второй ночи? «Шизофреники» перед дебютом заболевания не спят неделю, порой 10 дней… Если экспериментально будить человека в момент наступления быстрого сна, когда он и видит сны, то через пять дней он начинает видеть галлюцинации! наяву! Это явление прекрасно объясняется теорией сновидений З.Фрейда. Он показал, что во сне люди видят свои собственные нереализованные желания. Если данная компенсаторная функция сновидений отключена, то компенсация происходит в форме галлюцинаций. Только здоровый человек, участвующий в эксперименте, понимает, что эти галлюцинации являются продуктом его собственной психики. Больной человек, измученный страданиями, принимает образы галлюцинаций за реальность!

Мой клиент, больной маниакально-депрессивным психозом (я его не лечил, а только консультировал), был потрясен, когда я рассказал ему эту концепцию! Оказывается, перед дебютом болезни он не спал 11 дней без перерыва! Никто ему не сказал ничего подобного, хотя он лежал в психиатрической клинике четыре раза!

Вспомним, кстати, знаменитый фильм «Игры разума», созданный на основе реальных фактов. В нем гениальный математик, больной параноидальной формой шизофрении, вдруг (через 20 лет) понимает, что один персонаж из его галлюцинаций – действительно является продуктом его собственной психики (девочка, которая так и не повзрослела)! Когда он понял это, то сумел преодолеть свое заболевание изнутри самого себя!

Но «шизофреники» не спят не просто так, от нечего делать, они крайне возбуждены и напряжены, их обуревают чувства, с которыми они борются, но не в силах их победить. Например, одна женщина «сошла с ума» уже в зрелом возрасте после развода с мужем, который она переживала до такой степени, что полностью поседела. Кроме того, «почва» уже была подготовлена тем же стандартным способом — в детстве мать ее постоянно избивала и требовала абсолютного подчинения, а горячо любимый отец был депрессивным пьяницей. Мать говорила: «Ты вся в этого Сидорова!» Так вот, перед тем, как у нее начался острый психотический приступ, она не спала подряд примерно неделю!

Суммируя вышесказанное можно свести причины шизофрении к трем основным факторам:

1. управление собой с помощью абсолютного насилия, отказ от спонтанности и непосредственности;

2. невероятной силы ненависть к самому себе, к своей личности;

3. подавление всех чувств и чувственного контакта с реальностью.

Приоритет в образовании шизофрении должен безусловно быть отдан первому принципу. Отказ от спонтанности, следования внутренним непосредственным импульсам и желаниям происходит от того, что в детстве ребенок научился только слушаться родителя и подавлять себя, не доверять себе. Управление собой подобным образом приводит к механичности существования, подчиненности абстрактным принципам, постоянной напряженности и самоконтролю. Именно поэтому все чувства «загоняются» вглубь личности и контакт с реальностью прекращается. Теряется всякая возможность получения удовлетворения от жизни, поскольку непосредственное переживание не допускается. Предложение управлять собой как-то по-другому, более мягко, вызывает непонимание или активное сопротивление, типа: «А как же я заставлю себя делать то, что мне не хочется?»

Однако, это относится скорее к состоянию ремиссии, во время психотического приступа природа как бы берет свое, создавая ощущение абсолютной свободы и безответственности. Неумолимая внутренняя воля, обычно подавляющая любую спонтанность, ломается, и поток безумного поведения приносит определенное облегчение, он является скрытой местью жестокому родителю и позволяет реализовать запретные импульсы и желания. По сути это единственный способ расслабиться, хотя в другом варианте психоз может проявляться и как супернапряжение — захват всего существа жестокой волей, которая служит проявлением беспредельного упрямства (или страха) ребенка и в этом смысле тоже местью, но другого рода.

Приведем пример, взятый из книги Д.Хелла и М.Фишер-Фельтен «Шизофрении» — М., 1998, стр.61 : «Доротея Бук сообщает в своей публикации: «В самом начале первого приступа болезни, при появлении еще слабых внутренних импульсов я сделала вывод: моя воля заключается не в том, чтобы хотеть, а в том, чтобы подчиниться, т.е. я была заодно со своим психозом, а не гребла против течения. Поэтому психоз как ощущение утраты самоконтроля не вызывал во мне страха».

Из этого отрывка явственно видно, что «шизофреник» стремится подчиниться психозу, что его воля направлена на подчинение, как это было, видимо, в детстве. Одновременно психоз позволяет избавиться от самоконтроля, что тоже очень желательно для «больного». То есть приступ – это и болезненное подчинение, и протест одновременно. В разговоре с одним психотическим юношей, который проявлял удивительную способность логически мыслить (его отец, который это наблюдал, был в шоке), задавать умные вопросы, я задал ему некоторый неудобный для него вопрос. Он долго не отвечал, я спросил снова. Тогда его лицо приняло вдруг идиотическое выражение, глаза закатились вверх под веки, и он явно стал создавать приступ. «Ты меня не обманешь, — сказал я, — я тебе не врач. Я прекрасно знаю, что ты все слышишь и понимаешь». Тут его глаза опустились вниз, сфокусировались, он стал совершенно нормален и как-то удивленно сказал: «А я ведь действительно все понимаю…». На вопрос он так и не ответил.

Принцип абсолютного подчинения реализуется в фантазиях (которые обретают статус реальности в силу нарушения процесса тестирования реальности): о голосах, которые приказывают что-то делать и которым очень трудно не подчиниться, об опасных преследователях, о тайных знаках, кем-то даваемых в самых странных формах, о телепатически воспринимаемой воле инопланетян, бога и т.д., заставляющей выполнить что-то нелепое. Во всех случаях «шизофреник» считает себя бессильной жертвой могучих сил (как это и было в его детстве) и снимает с себя всякую ответственность за свое состояние, как и положено ребенку, за которого все решается.

Тот же принцип, проявляющийся в отказе от спонтанности, приводит порой к тому, что любое движение (даже взять стакан с водой) превращается в труднейшую проблему. Известно, что вмешательство сознательного контроля в автоматизированные навыки разрушает их, «шизофреник» же контролирует буквально каждое свое действие, приходя иногда к полной парализации движений. Поэтому его тело часто движется как деревянная кукла, и движения отдельных частей тела плохо согласованы друг с другом. Мимика отсутствует не только потому, что чувства подавлены, но и потому, что он «не знает», как непосредственно выражать эмоции или опасается выразить «не те чувства». Поэтому «шизофреники» сами отмечают, что их лицо часто стягивается в неподвижную маску, особенно при контакте с другими людьми. Поскольку спонтанность и позитивные чувства отсутствуют, шизофреник становится нечувствительным к юмору и не улыбается, по крайней мере, искренне (смех больного гебефренией [8] вызывает у окружающих скорее ужас и сочувствие, чем ощущение смешного).

Второй принцип (отказ от чувств) связан с одной стороны с тем, что в глубине души таятся самые кошмарные чувства, контакт с которыми просто ужасает. Необходимость сдерживать чувства приводит к постоянной гипертензии мышц и отчужденности от других людей. Как может он чувствовать чужие переживания, когда он не чувствует свои невероятной силы страдания: отчаяние, одиночество, ненависть, страх и т.д.? Уверенность в том, что чтобы он ни сделал, все это все равно приведет к страданию или наказанию (здесь может быть уместна теория «двойного зажима»), может приводить к полной кататонии, которая является проявлением абсолютного сдерживания и абсолютного отчаяния.

Вот еще пример из той же книги Д.Хелла и М.Фишер-Фельтен (стр.55) : «Один больной сообщил о пережитом: «Это было так, как будто жизнь была где-то снаружи, как высушенная». Другая больная шизофренией сказала: «Мои чувства как бы парализовало. А потом их создали искусственно; я чувствую себя роботом».

Психолог бы спросил: «Для чего вы парализовали свои чувства, а затем превратили себя в робота?» Но больной считает себя просто жертвой болезни, он отрицает, что это он делает сам с собой, и врач разделяет его мнение.

Заметим, что многие «шизофреники», выполняя задание нарисовать фигуру человека, внедряют в нее различные механические части, шестеренки, например. Молодой человек, который явно был в пограничном состоянии, нарисовал робота с антеннами на голове. «Кто это?» — спросил я. «Элик, электронный мальчик», — ответил он. «А антенны зачем?» «Чтобы ловить сигналы из космоса».

Ненависть к себе заставляет «шизофреника» уничтожать себя изнутри, в этом смысле шизофрению можно определить как самоубийство души. Но и число реальных самоубийств среди них примерно в 13 раз превышает подобное число среди здоровых людей [9]. Поскольку внешне они выглядят спокойными людьми, то медики и не подозревают какие адские чувства раздирают их изнутри, тем более, что по большей части эти чувства «заморожены», и сам больной не знает о них или их скрывает. Больные отрицают, что ненавидят самих себя. Перемещение проблем в область бреда помогает ему отвлечься от этих переживаний, хотя сама структура бреда никогда не случайна, она отражает глубинные чувства и отношения больного в преобразованной и закамуфлированной форме.

Удивительно, что существуют очень интересные исследования внутреннего мира «шизофреников» [4], но авторы никогда не доходят до того, чтобы связать содержание бреда или галлюцинаций с теми или иными особенностями реальных переживаний и отношений больного. Хотя подобные работы проводил еще К.Юнг в клинике знаменитого психиатра Блейлера [2].

Например, если больной шизофренией убежден, что его мысли подслушивают, то это может происходить от того, что он всегда боялся, что родители узнают его «нехорошие» мысли. Или чувствовал себя настолько беззащитным, что хотел уйти в свои мысли, но и там не ощущал себя в безопасности. Может быть, дело в том, что у него действительно были злобные и другие плохие мысли, направленные на родителей, и он очень боялся, что об этом узнают и т.д. Но главное, он был убежден, что его мысли подчиняются внешним силам или доступны внешним силам, что по сути соответствует отказу от собственной воли даже в области мышления.

Один молодой человек, близкий по своему состоянию, к данной болезни (тот самый, который нарисовал робота с антенками на голове в качестве рисунка человека), уверял меня, что в мире существует два центра власти, один — это он сам, второй — это три девушки, у которых он был как-то в гостях в общежитии. Между этими центрами власти происходит борьба, из-за которой у всех (!) сейчас бессонница. Он еще раньше рассказывал мне историю про то, как эти девушки посмеялись над ним, что очень его задело, было понятно, что эти девушки нравились ему. Надо ли разъяснять истинную подоплеку его бредовых идей?

Ненависть «шизофреника» к себе имеет своей обратной стороной «замороженные» потребности [7] в любви, понимании и близости. С одной стороны, он отказался от надежды достичь любви, понимания и близости, с другой стороны, именно об этом он более всего мечтает. Шизофреник все еще надеется получить любовь родителя и не верит, что это невозможно. В частности, он пытается заслужить эту любовь, дословно выполняя родительские указания, данные ему в детстве.

Однако недоверие, порожденное искаженными отношениями в детстве, не позволяет идти на сближение, открытость пугает. Постоянное внутреннее разочарование, неудовлетворенность и запрет на близость порождают чувство пустоты жизни и безнадежности. В случае же если какая-то близость возникла, она обретает значение суперценности, и при ее потере происходит окончательное крушение психического мира. «Шизофреник» постоянно спрашивает себя: «Зачем. », — и не находит ответа. Он никогда не чувствовал себя хорошо и не знает, что это такое. Вы вряд ли найдете среди «шизофреников» таких людей, которые хотя бы когда-либо были по-настоящему счастливы, и свое несчастное прошлое они проецируют в будущее, и поэтому их отчаяние не имеет предела.

Ненависть к себе имеет следствием заниженную самооценку, а заниженная самооценка ведет к дальнейшему развитию самоотрицания. Убежденность в собственной ничтожности может порождать в качестве защитной формы уверенность в собственном величии, непомерную гордыню, ощущение богоподобия.

Третий принцип, состоящий в постоянном сдерживании чувств, связан с первым и вторым, поскольку сдерживание происходит в силу привычки подчиняться, постоянно контролировать себя, а также в силу того, что чувства слишком сильны, чтобы быть выражены. По сути дела, шизофреник в глубине души убежден, что он не в состоянии выпустить эти чувства, поскольку это просто опустошит его. Кроме того, сохраняя эти чувства, он может продолжать обижаться, ненавидеть, обвинять кого-то, выразив их, он делает шаг на встречу прощению, но этого он как раз не желает. Та молодая женщина, о которой упоминалось в начале статьи, и которая сдерживала «крик, который мог как лазером срезать горы», ни в коем случае не собиралась этот крик выпустить. «Как я могу его выпустить, — сказала она, — если этот крик — это вся моя жизнь?!»

Сдерживание чувств приводит, как уже говорилось, к хроническому перенапряжению мускулатуры тела, а также к задержке дыхания. Мышечный панцирь препятствует свободному протеканию энергии по телу [6] и усиливает ощущение скованности. Панцирь может быть настолько силен, что ни один массажист не в состоянии его расслабить, и даже по утрам, когда у обычных людей тело расслаблено, у данных больных (но не только у них) тело может быть напряжено «как доска», а ногти впиваются в ладони.

Поток энергии соответствует образу реки или ручья (также этот образ отражает отношения с матерью и оральные проблемы). Если индивид в своих фантазиях видит замутненный, очень холодный и узкий ручей, то это говорит о серьезных психологических проблемах (кататимно-имагинативная терапия Лейнера). Что же вы скажете, если он видит узкий ручей, весь покрытый коркой льда? При этом по этому льду бьет кнут, от которого на льду остаются кровавые полосы!

Впрочем, «шизофреники» могут как подавлять (сдерживать), так и вытеснять свои чувства. Поэтому у подавляющих свои чувства шизофреников возникают так называемые «позитивные» симптомы (озвученные мысли, диалог голосов, изымание или вкладывание мыслей, императивные голоса и т.д.) [10]. В то время как у вытесняющих на первый план выступают «негативные» симптомы (утрата влечений, аффективная и социальная изоляция, обеднение словарного запаса, внутренняя опустошенность и т.д.). Первым приходится постоянно сражаться со своими чувствами, вторые изгоняют их за пределы своей личности, но обессиливают себя и опустошают.

Это кстати объясняет, почему антипсихотические препараты, как пишет все тот же Фуллер Торри [9, стр.247] эффективны в борьбе с «позитивными» симптомами и почти не оказывают никакого действия на «негативные» симптомы (безволие, аутизм и т.д.) и раскрывает, в чем собственно состоит их действие. Антипсихотические препараты имеют по сути дела только одно назначение — подавление эмоциональных центров в мозгу больного. Подавляя эмоции, они помогают шизофренику добиться того, что он и так стремиться сделать, но у него не хватает на это сил. В результате его борьба с чувствами облегчается и «позитивные» симптомы как средства и выражение этой борьбы уже становятся ненужными. То есть плюс симптомы – это недостаточно подавленные чувства, вырывающиеся на поверхность против воли больного!

Если же шизофреник вытеснил свои чувства из внутриличностного психологического пространства, то подавление эмоций с помощью препаратов ничего к этому не добавляет. Опустошенность не исчезает, потому что ничего и так уже нет. Необходимо сначала вернуть эти чувства, после этого их подавление препаратами могло бы дать эффект. Аутизм и безволие не могут исчезнуть при подавлении эмоций, скорее могут даже усилиться, поскольку они отражают уже совершившееся внутри психического мира индивида отстранение от эмоционального мира, являющегося основой психической энергетики индивида. Минус симптомы – результат вытеснения чувств, отсутствия энергии!

Также с данных позиций можно объяснить и еще одну «загадку», состоящую в том, что шизофрения практически не встречается у больных ревматоидным артритом [9]. Ревматоидный артрит также относится к «неразгаданным» заболеваниям, но на самом деле это психосоматическое заболевание, вызванное ненавистью индивида к собственному телу или чувствам (в моей практике был такой случай). Шизофрения же — это ненависть к своей личности, к себе как таковому, и редко бывает так, что оба варианта ненависти встречаются вместе. Ненависть ведь сродни обвинению, и если во всех своих бедах индивид винит свое тело (за то например, что оно не соответствует идеалам любимого родителя), то вряд ли он будет винить в этом себя как личность.

Внешнее выражение любых эмоций у шизофреника и в случае подавления, и в случае вытеснения резко ограничивается и это производит впечатление эмоциональной холодности и отчужденности. В то же время во внутреннем мире индивида происходит невидимая «схватка гигантов», ни один из которых не в силах одержать победы, и большую часть времени они находятся в состоянии «клинча» (термин, обозначающий тесное соприкосновение боксеров, при котором они зажимают руки друг друга и не могут нанести удар противнику). Поэтому переживания других людей воспринимаются «шизофреником» как совершенно незначительные по сравнению с его внутренними проблемами, он не может дать эмоциональную реакцию на них и производит впечатление эмоционально тупого.

«Шизофреник» не воспринимает юмора, поскольку юмор является воплощением спонтанности, неожиданного изменения восприятия ситуации, он же не допускает спонтанности. Некоторые шизоидные индивиды признавались мне, что им не бывает смешно, когда кто-нибудь рассказывает анекдоты, они просто имитируют смех, когда это положено. Также обычно у них огромные трудности с тем, чтобы испытать оргазм и получить удовлетворение от секса. Поэтому в их жизни почти не бывает радости. Они не живут в настоящий момент, отдаваясь чувствам, а отчужденно взирают на самих себя со стороны и оценивают: «Действительно ли я получил удовольствие или нет?»

Однако, не смотря на сильнейшие чувства, они их не осознают и проецируют их во внешний мир, считая что кто-то их преследует, ими управляет помимо их воли, читает их мысли и т.д. Это проецирование помогает не осознавать эти чувства и быть отчужденным от них. Они создают фантазии, которые приобретают в их сознании статус реальности. Но эти фантазии всегда касаются какого-то одного «пунктика», в других областях они могут рассуждать вполне здраво и давать себе отчет в происходящем. Этот «пунктик» на самом деле соответствует глубинным эмоциональным проблемам личности, он помогает им адаптироваться к этой жизни, вынести невыносимую боль и доказать самому себе недоказуемое, стать свободным, оставаясь «рабом», стать великим, ощущая себя ничтожным, восстать против «несправедливости» жизни и отомстить «всем», наказав самого себя.

Чисто статистические исследования не могут подтвердить или опровергнуть данную точку зрения. Необходима статистика глубинно-психологических исследований внутреннего мира этих больных. Поверхностные данные будут заведомо ложными в силу скрытности как самих больных, так и их родственников, а также в силу формальности самих вопросов.

Однако, психотерапевтическое исследование шизофрении крайне затруднительно. Не только потому, что эти больные не желают раскрывать свой внутренний мир перед врачом или психологом, но и потому, что проводя это исследование, мы невольно задеваем сильнейшие переживания этих людей, что может иметь нежелательные последствия для их здоровья. И все же такое исследование можно аккуратно проводить, например, используя метод направленного воображения, прожективные методики, анализ сновидений и т.д.

Можно считать предложенную концепцию слишком упрощенной, но мы крайне нуждаемся именно в достаточно простой концепции, позволяющей объяснить возникновение шизофрении, и которая могла бы объяснить происхождение тех или иных симптомов этой болезни, а также была бы потенциально проверяемой. Существуют очень сложные психоаналитические теории шизофрении, но они очень трудно излагаемы и так же трудно проверяемы [10].

Гениальный отечественный психотерапевт Назлоян, применяющий для лечения подобных случаев маскотерапию, считает, что подобный диагноз вообще не нужен. Он говорит, что основное нарушение у так называемых «шизофреников» — это нарушение самоидентичности, что в целом совпадает с нашим мнением. С помощи маски, которую он лепит, глядя на больного, он возвращает последнему утраченную им личность. Поэтому завершением лечения по Назлояну является катарсис, который переживает «шизофреник». Он садится напротив своего портрета (портрет может создаваться несколько месяцев), разговаривает с ним, плачет или бьет портрет…Так длится два или три часа, а потом наступает выздоровление…Эти истории подтверждают эмоциональную теорию шизофрении и то, что в основе заболевания лежит негативное самоотношение.

В конце я хочу привести пример глубинного исследования чувства страха у больной молодой женщины в состоянии ремиссии (следует отметить, что она вполне отдавала себе отчет в серьезности своего заболевания, но не хотела лечиться медицинскими средствами). Она рассказывала, как в детстве мать постоянно била ее, а она пряталась, но мать находила и била без всякой причины.

Я предложил ей представить, как выглядит ее страх. Она ответила, что страх похож на белый, дрожащий студень (этот образ конечно отражал ее собственное состояние). Тогда я спросил, а кого или чего боится этот студень? Подумав, она ответила, что то, что вызывает страх — это огромная горилла, но эта горилла явно ничего не делала против студня. Это удивило меня и я предложил ей сыграть роль гориллы. Она встала со стула, вошла в роль данного образа, но сказала, что горилла ни на кого не нападает, вместо этого ей почему-то захотелось подойти к столу и постучать по нему, при этом она несколько раз повелительно сказала: «Выходи!». «Кто же выходит?» — спросил я. «Выходит маленький ребенок.» — ответила она. «А что делает горилла?» «Ничего не делает, но ей хочется взять этого ребенка за ноги и разбить ему голову о стену!», — был ее ответ.

Я бы хотел оставить этот эпизод без комментариев, он говорит сам за себя, хотя конечно найдутся люди, которые могут списать этот случай просто на счет шизофренической фантазии этой молодой женщины, тем более, что она сама стала затем отрицать, что это горилла — образ ее матери, что на самом деле, она была желанным ребенком для матери и т.д. Это было в полном противоречии с тем, что она говорила до того со многими подробностями и деталями, поэтому легко можно понять, что такой поворот в ее сознании был способом защититься от нежелательного понимания.

Не потому ли и наша наука еще не открыла сути шизофрении, что она тоже защищается от нежелательного понимания.

Думаю, что список литературы не нужен, но все же приведу источники, на которые я опирался.

1.Бейтсон Г., Джексон Д.Д., Хейли Дж., Уикленд Дж. К теории шизофрении. — Моск. Психотер. Журнал.,№1-2, 1993.

2.Брилл А. Лекции по психоаналитической психиатрии. — Екатеринбург, 1998.

3.Каплан Г.И., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. — М., 1994.

4.Кемпинский А. Психология шизофрении. — С.-Пб., 1998.

5.Кискер К.П., Фрайбергер Г., Розе Г.К., Вульф Э. Пихиатрия, психосоматика, психотерапия. — М., 1999.

6.Райх В. Анализ личности. — С.-Пб., 1999.

7.Свит К. Соскочить с крючка. — С.-Пб., 1997.

8.Сметанников П.Г. Психиатрия. — С.-Пб., 1996.

9.Фуллер Торри Э. Шизофрения. — С.-Пб., 1996.

10.Хелл Д., Фишер-Фельтен М. Шизофрении. — М., 1998.

11.Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — С.-Пб., 1997.

12.Юнг К.Г. Аналитическая психология.- С.-Пб., 1994.