Основные психические расстройства при шизофрении

Шизофрения может сочетаться с другими психическими расстройствами. В ряде случаев она осложняется зависимостью от психоактивных веществ, алкоголизмом. Сложной представляется проблема сочетания шизофрении с аффективными и невротическими расстройствами, эпилепсией и рядом других заболеваний нервной системы.

Психические расстройства, коморбидные шизофрении

1. Расстройства депрессивного спектра
2. Злоупотребление психоактивными веществами
3. Панические атаки
4. Социальная фобия
5. Постравматическое стрессовое расстройство
6. Обсессивно-компульсивное расстройство

В последние годы в литературе можно встретить данные о том, что риск возникновения шизофрении несколько возрастает у людей, страдающих эпилепсией, перенесших черепно-мозговые травмы, и лиц, имеющих низкий коэффициент IQ. Однако многие психиатры подвергает сомнению результаты подобных исследований (David A., Prince M., 2005).

Сопутствующие шизофрении психические расстройства, как правило, затрудняют формирование комплайенса с больным, снижают эффективность лечения, приводят к частым рецидивам заболевания, продолжительным срокам госпитализаций и нередко являются причиной усиления выраженности побочных эффектов медикаментозной терапии.

Алкоголизм, как сопутствующее шизофрении заболевание известно достаточно давно. Еще в 1909 г. K. Graeter описал «формы шизофрении с алкогольным началом». Клинические аспекты и особенности лечения больных шизофренией, страдающих алкоголизмом, в том числе и алкогольными психозами, возникающими на «почве шизофрении», отражены в работах С.Г. Жислина (1935, 1940), А.А. Перельмана (1944), И.И. Лукомского (1960, 1962), А.Г. Гофмана (1960), В.М. Банщикова (1963) и др. В нашей стране считается классической монография С.Г. Жислина «Очерки клинической психиатрии» (1965), в которой особое внимание уделено клиническим особенностям течения шизофрении в случае ее осложнения алкоголизмом.

В середине ХХ столетия в литературе особенно остро дискутировалась проблема влияния алкоголя на клиническую симптоматику шизофрении. Одни авторы полагали, что под влиянием алкогольной интоксикации слабовыраженные проявления шизофрении заметно усиливаются, другие придерживались противоположной точки зрения, полагая, что интоксикационные психозы нивелируют симптомы шизофрении. Так, в частности, М. Гольденберг (1941) отмечал, что в случае возникновения интоксикационного делирия, последний как-бы вытесняет симптоматику шизофрении.

По данным И.В. Шлемина (2006), в 12,1% случаев у больных шизофренией, злоупотребляющих алкоголем, выявляется сочетанная наследственная отягощенность по этим двум заболеваниям.

Шизофрения, осложненная алкоголизмом:

• Атипичный характер течения алкоголизма;
• Сравнительно позднее формирование алкогольной деградации личности;
• Слабая выраженность похмельного синдрома, аверсии и аффективных расстройств;
• Постоянный характер пьянства;
• Стертость негативной симптоматики;
• Отрицательное отношение к медикаментозной терапии;
• Быстрая потеря трудоспособности;
• Асоциальный образ жизни, противоправные нарушения.

Развитие шизофрении приблизительно в 50% случаев предшествует формированию алкоголизма, причем последний относительно слабо влияет на стереотип течения первой. Обычно сочетание шизофрении с алкоголизмом развивается в случае ее простой формы, реже параноидной.

При сочетанных формах клиническая картина алкоголизма нередко носит атипичный характер. Здесь могут быть нечетко представлены отдельные синдромы алкоголизма, нарушена последовательность их формирования, отмечается слабая выраженность аффективных и психопатоподобных расстройств. С другой стороны, обращает на себя внимание своеобразие негативной симптоматики, заострение некоторых признаков продуктивного спектра симптомов. Сравнительно редко при сочетании шизофрении с алкоголизмом встречаются паранойяльные синдромы.

Алкогольный галлюциноз, согласно современным воззрениям, следует отличать от шизофрении, как по своему патогенезу, так и по клинической картине заболевания. Здесь в случае длительного воздержания от приема алкоголя и адекватного лечения возможно исчезновение слуховых галлюцинаций (Greenberg D., Lee J., 2001).

Алкогольный делирий при шизофрении, осложненной алкоголизмом, — редкий феномен, однако он имеет некоторые особенности, отличающие его от классического алкогольного делирия. В клинической картине делирия продуктивные симптомы шизофрении обостряются. В случае развития делирия при шизофрении не наблюдаются алкогольная эйфория и алкогольный юмор, в меньшей степени заметен страх. У больных простой формой шизофрении, злоупотребляющих алкоголем, отмечаются отчетливые изменения поведения, после эпизода белой горячки у них в течение длительного времени сохраняются резидуальные, рудиментарно выраженные бредовые идеи, в определенной степени связанные с галлюцинациторной тематикой (Короленко Ц.П., 1969).

Для больных шизофренией, страдающих хроническим алкоголизмом, характерно ежедневное или постоянное пьянство без выраженных проявлений похмельного синдрома (Гофман А.Г., 2006), реже форма пьянства носит перемежающийся характер.

Больные шизофренией, страдающие алкоголизмом, чаще всего негативно относятся к фармакотерапии, уклоняются от лечения. Большинство исследователей считают, что больных шизофренией, страдающих алкоголизмом, не следует лечить транквилизаторами бензодиазепинового ряда.

Трудоспособность при сочетании шизофрении с алкоголизмом утрачивается сравнительно быстро, не более 30% таких больных работают по специальности, около 50% имеют инвалидность.

В четыре с лишним раза чаще по сравнению с больными шизофренией здесь совершаются противоправные нарушения (Гофман А.Г., 2006).

По данным А.В. Граженского (2006), при сочетании шизофрении с алкоголизмом, ввиду отказа от медикаментозной терапии, желательно использовать пролонгированные формы антипсихотиков, из препаратов, вызывающих несовместимость с алкоголем, предпочтительно применять цианамид (колме).

У больных шизофренией сравнительно часто отмечается злоупотребление психоактивными веществами , как сопуствующее шизо френии психическое расстройство . По мнению S. Andreassen et.al. (1987), «хотя психопатологические состояния предрасполагают к злоупотреблению различными субстанциями, это злоупотребление также предрасполагает к психопатологическим состояниям». Если злоупотребление психоактивными веществами предшествует манифестации шизофрении, то она ускоряет время его появления.

Почти 50% (в литературе этот процент значительно колеблется-15-70%) больных шизофренией, чаще мужчины, демонстрируют зависимость от психоактивных веществ. В то же время невротические (тревожные расстройства, фобии), личностные и аффективные расстройства чаще сочетаются со злоутотреблением алкоголем, чем шизофрения.

Основные причины злоупотребления психоактивными веществами при шизофрении

1. Использование психоактивных веществ с целью самолечения: купирование расстройств депрессивного спектра, негативной симптоматики, побочных эффектов терапии антипсихотиками;
2. Неадекватная терапия препаратами, опасными в плане формирования зависимости (бензодиазепины, холинолитики и др.);
3. Негативная внушаемость, подражание другим людям;
4. Конформизм;
5. Облегченный доступ к психоактивным веществам.

Согласно данным K. Muesser et al., (1990), в группе больных шизофренией, шизоаффективными расстройствами и шизофреноподобными психозами 47% употребляют алкоголь, 42% — каннабис, 25% — стимуляторы, 18% — галлюциногены, 7% — седатики, 4% — «наркотики как таковые».

Злоупотребление психоактивными веществами и шизофрения

1. Усиление выраженности позитивной симптоматики;
2. Частые рецидивы шизофрении;
3. Частые госпитализации;
4. Необходимость длительного лечения в специальном стационаре;
5. Финансовые проблемы;
6. Вирусные инфекции, обусловленные заражением при парентеральном введении психоактивных веществ;
7. Криминальное поведение.

Отмечено, что больные шизофренией в большей степени склонны принимать дофаминергические препараты, которые отчасти редуцируют негативную симптоматику, провоцируя при этом ряд продуктивных симптомов (Steinberg J., 2001). Кокаин и амфетамин, как типичные дофаминовые агонисты, характерно обострение симптомов шизофрении.

Злоупотребление психоактивными веществами обычно начинается на фоне плохого комплайенса и неправильного медикаментозного лечения. В случае сочетания шизофрении с зависимостью от психоактивных веществ, прогноз как правило, неблагоприятен, независимо от приема тех или иных антипсихотиков.

На втором месте после алкоголизации у больных шизофренией стоит злоупотребление каннабисом. По данным разных авторов, риск возникновения шизофрении в случае злоупотребления каннабисом в среднем равен 6-7% от всех случаев относительно регулярного приема этого вещества.

Нередко при шизофрении встречается злоупотребление несколькими психоактивными веществами. Вследствие вышесказанного, у больных шизофренией необходимо тщательно собирать наркологический анамнез и при первичном обследовании проверить наличие психоактивных веществ в организме, проведя токсикологический скриннинг сыворотки крови и мочи. В плане дифференциальной диагностики следует иметь в виду, что у наркоманов отмечается более хорошая социальная адаптация, легче строятся межличностные отношения, повышена сексуальная активность по сравнению с больными шизофренией.

Прием наркотиков может спровоцировать манифестацию шизофрении и способствовать ее рецидиву.

Для больных шизофренией с коморбидной наркотической зависимостью можно рекомендовать прием достаточно сильных антипсихотиков, одновременно обладающих слабовыраженным антихолинергическим эффектом. Кроме того, пациенты с «двойным диагнозом» (шизофрения и зависимость от психоактивных веществ) должны помимо антипсихотиков получать и антидепрессанты.

Согласно некоторым данным, у больных с «двойным диагнозом» повышен риск возникновения поздних дискинезий на фоне терапии антипсихотиками. С другой стороны, акинезия, вызванная приемом нейролептика и обусловленная ею анергия, могут способствовать самолечению психостимуляторами. Отметим, что корреция экстрапирамидных расстройств с помощью антихолинергических препаратов также может привести к злоупотреблению последними. Одним из первых признаков зависимости от препаратов данного класса следует считать изменения со стороны сердечно-сосудистой системы: на ЭКГ-расширение комплекса QRS, удлинение интервала QT и появление тахикардии.

При наличии плохого комплайенса, который, как мы отмечали выше, часто отмечается у подобных пациентов, можно рекомендовать назначение пролонгированных форм антипсихотиков, предположительно подавляющих влечение к психоактивному препарату. В частности, применение флупентиксола-депо ранее широко практиковалось при терапии шизофрении, сочетающейся с алкоголизмом. Некоторые авторы отмечают эффективность амантадина при лечении шизофрении, осложенной зависимостью от кокаина и антихолинергических антипаркинсонических агентов (Kosten T., 1989).

Известно, что больные шизофренией, злоупотребляющие каннабисом, хуже реагируют на терапию антипсихотиками, чем пациенты с отсутствием наркотической зависимости.

Следует подчеркнуть необходимость осторожного подхода к купированию интоксикационного психоза, вызванного приемом психоактивных веществ. Введение классических нейролептиков может вызвать эпилептиформный синдром в случае передозировки стимуляторами.

В процессе мультимодально-ориентированной психотерапии больных шизофренией, употребляющих психоактивные вещества, важно улучшить комплайенс, повысить мотивацию к лечению («техника мотивирующего интервью»), разработать для таких пациентов долгосрочную программу реабилитации, включающую в себя контрактные варианты терапии с обязательным привлечением к терапии членов семьи больного.

Табакокурение как психическое о тклонение отмечается у больных шизофренией примерно в 2 раза чаще, чем в общей популяции населения (Kelly C. et al., 1999). Почти 80% пациентов, страдающих шизофренией курят, из них почти 100% мужчин и 47% женщин (Рыжкова О.В., 1999). По данным американских исследователей, около 90% больных шизофренией, курят сигареты, в сравнении с 20% общего взрослого населения США.

Большая часть больных шизофренией склонны к курению. Алкоголь и никотин ускоряют фармакокинетику антипсихотиков, что ведет к необходимости повышения дозировки этих препаратов для получения хорошего результата терапии.

В ряде исследований было показано, что назначение больным шизофренией бупропиона SR заметно ослабляет зависимость от никотина, сокращая количество выкуренных сигарет. Если учесть, что данный препарат уменьшает выраженность негативной и депрессивной симптоматики шизофрении, является профилактическим средством в плане увеличения веса больных, то можно предполагать, что его применение может существенно улучшить состояние больных шизофренией, склонных к табакокурению.

Аффективные расстро йства , в частности, депрессия и тревога, нередко отмечаются при шизофрении, однако остаются в тени более ярких психопатологических проявлений, например таких, как бред, галлюцинации или выраженная негативная симптоматика.

С начала ХХ века принято считать, что такое аффективное расстройство, как депрессия достаточно часто встречается при шизофрении. В то же время известна точка зрения E. Kraepelin (1896) о существовании противоречия между «ранним слабоумием» и «маниакальной депрессией», относительной дихотомии, предполагающей патогенетическую противоположность этих патологических состояний. E. Bleuler (1911), напротив, включал симптомы депрессии, в частности, ангедонию, в ряд основных проявлений шизофрении. Еще более усложнила ситуацию гипотеза J. Kasanin (1933) о существовании «шизоаффективных психозов», в клинической картине которых как бы смешивались проявления шизофрении и аффективного психоза, однако, отметим, что термин «шизоаффективное расстройство» в большей степени использовался при сочетании признаков шизофрении с маниакальными состояниями.

В настоящее время вопрос о том, следует ли считать депрессию составной частью процесса шизофрении или она самостоятельное психическое расстройство, — своего рода условно независимый от шизофрении феномен, остается открытым. Однако, по мнению большинства авторов, депрессия при шизофрении все же не имеет специфической этиологии (Burrows G., Norman T., 2001).

В последнее время частота депрессий при шизофрении нередко объясняется общим ростом больных депрессией в популяции населения (Rendon M. et al., 2000).

Почти в 50% случаев у больных шизофренией, находящихся в острой фазе заболевания, обнаруживаются отчетливые симптомы депрессии, которые ослабевают в своей выраженности по мере выхода из психоза. Депрессия как доманифестное расстройство отмечается у 40% больных шизофренией, как продромальное-у 20-60%. При хроническом течении шизофрении депрессия регистрируется у 25% пациентов, при тимопатических ремиссиях — у 20% (Иванов М.В., 2007).

Частота встречаемости депрессии на различных этапах течения шизофрении

1. Продромальная фаза — 40%
2. Острая фаза — 50%
3. Этап становления ремиссии — 40%
4. Ремиссия — 20%

Прогностическое значение депрессии при шизофрении неясно, с одной стороны, выраженные аффективные нарушения при шизофрении отчасти говорят о благоприятном прогнозе ее течения и отчасти свидетельствуют о неглубоком поражении структур мозга, с другой — депрессия при шизофрении нередко сопровождается суицидальными мыслями. Кроме того, она может способствовать резистентному течению болезни, ее частым рецидивам и пролонгировать сроки госпитализации. Не вызывает сомнения, что для прогноза течения шизофрении большую роль играет психопатологическая структура депрессии.

Депрессивные расстройства, возникающие по мере течения шизофрении , по структуре клинических проявлений крайне вариабельны. Однако их следует отличать, от проявлений седативного эффекта антипсихотиков и негативной симптоматики шизофрении. Ведь симптомы депрессии и проявления негативной симптоматики во многом сходны между собой, и там и там отмечается ангедония, сниженное настроение, анергия, моторная заторможенность, бедность речи, плохая концентрация внимания, стремление к одиночеству и социальной изоляции. Кроме того, депрессия может быть следствием реакции на такую позитивную психотическую симптоматику, как бред и галлюцинации, или сопровождать акатизию и акинезию, развившившиеся на фоне приема антипсихотиков. Отметим, что акатизия усиливает выраженность суицидальных тенденций и имеет своеобразную нерезко выраженную дисфорическую окраску симптоматики депрессии.

При дифференциальной диагностике следует иметь в виду, что для депрессивного эпизода более, чем для шизофрении, характерны чувство вины, низкая самооценка, дисфункция вегетативной нервной системы, анорексия и своеобразное нарушение сна.

Современные взгляды на роль депрессии при шизофрении

• Депрессия — проявление основного патологического процесса, характерного для шизофрении;
• Депрессия — следствия цикличности течения шизофрении, периодичности ее обострений;
• Депрессия — признак относительно благоприятного течения шизофрении, результат перехода симптоматики с параноидного регистра на более «мягкий» аффективный;
• Депрессия утяжеляет течение психоза и задерживает становление фазы ремиссии;
• Депрессия коморбидна и «косиндромальна» шизофрении;
• Постпсихотическая депресия — патологическая защитная реакция личности, следствие осознания психического расстройства, социальных проблем и ограничений, обусловленных шизофренией (психодинамическая теория);
• Депрессия — причина суицида при шизофрении;
• Постпсихотическая депрессия-биологическая реакция на психоз, истощающий организм;
• Депрессия — следствие седативного эффекта антипсихотиков, гиперпролактинемии и экстрапирамидной симптоматики;
• Депрессия — результат лекарственного патоморфоза.

В преморбидном периоде, и особенно во время продрома шизофрении, выраженность депрессии в ряде случаев сопоставима с достаточно тяжелым аффективным расстройством.

По мере усиления манифестации шизофрении, в депрессии все в большей степени начинают проявляться признаки апатии и дисфории (Вовин Р.Я., 1995). Вообще, апатия, психомоторная заторможенность, чувство слабости и беспомощности, ипохондричность, своеобразная психическая анестезия характерны для шизофрении. Возможно, реже депрессия при этом заболевании проявляется дисфорией.

Почти в 60% случаев в депрессивном состоянии больных шизофренией можно выявить компонент бессодержательной угрозы, ощущение надвигающейся неопределенной катастрофы, не имеющей четкой фабулы.

По мнению S. Siris (1991), антипсихотики не могут спровоцировать возникновение выраженной депрессии, поскольку клинический опыт показывает, что по мере купирования позитивной психотической симптоматики отмечается и ослабление выраженности симптомов депрессии. В подтверждении своей гипотезы автор также приводит факт отсутствия корреляции между концентрацией антипсихотика в плазме крови и тяжестью проявлений депрессии. Сторонники противоположной точки зрения указывают, что депрессия, развившаяся в результате приема антипсихотиков, — результат своеобразного влияния последних на систему дофамина (Harrow M. et al., 1994).

Депрессия при шизофрении увеличивает риск суи цида . От 10 до 15% больных шизофренией кончают жизнь самоубийством и около 40% совершают попытки суицида. В ряде исследований была обнаружена корреляция между выраженностью дистресса, чувством безнадежности, пониманием тяжести возникшего психического расстройства и готовностью к суициду (Kim Y. Et al., 1997; Сaroll A. et al., 1999).

Наиболее высок риск суицида в первые 5-10 лет течения болезни, первые дни госпитализации (50% суицидов совершается в стационаре), после первой выписки из больницы; 20-40% больных совершают попытки самоубийства импульсивно, причем чувство безнадежности в большей степени чем симптомы психоза, сопутствует завершенному суициду,

На суицидальную готовность пациента оказывают влияние завышенные ожидания больных и переоценка ими своих возможностей (Гофман А.Г., Понизовский П.А., 2006).

Особенно опасна в плане суицида так называемая постпсихотическая депрессия, проявляющая себя в течение 6 месяцев после первого психотического эпизода. Эта достаточно стойкая депрессия регистрируется в 25-50% случаев, а по отдельным источникам, даже у 80% больных (Иванов М.В., 2007).

В клинической картине постпсихотической депрессии обращает на себя внимание своеобразная «заторможенность» больных, типичны жалобы на чувство тоски, «недостаток эмоций». У пациентов в то же время теряется интерес к общению.

Среди причин постпсихотической депрессии следует обратить внимание на стигму болезни, плохие отношения в семье пациента, ограниченность интерперсональных связей и трудности, возникающие в процессе учебы или работы, злоупотребление алкоголем или психоактивными веществами.

Как правило, постпсихотическая депрессия носит затяжной характер и резистента по отношению к медикаментозной терапии.

Как отмечалось выше, лечение расстройств депрессивного спектра при шизофрении представляет собой достаточно трудную задачу.

Контролируемые клинические испытания показали, что присоединение к антипсихотикам трициклических антидепрессантов не оказывает влияния на выраженность депрессии (Rifkin A., Siris S., 1987). Более того, в отдельных работах конца ХХ века авторы писали о способности антидепрессантов вызывать обострение психоза и появление выраженной депрессии после выхода из него (Levinson D. et al., 1999). Некоторые ученые полагают, что назначение антидепрессантов может быть оправдано только на определенном этапе терапии антипсихотиками: в момент острого психоза оно нецелесообразно, напротив, на этапе постпсихотической депрессии — правомерно. Во всех случаях терапия депрессивных состояний у больных шизофренией требует комплексного подхода, включающего в себя помимо медикаментозной терапии и адекватную психотерапевтическую помощь.

Механизмы антидепрессивного эффекта атипичных антипсихотиков

• Позитивное влияние на серотонинергическую систему
• Уменьшение выраженности когнитивных нарушений
• Ослабление выраженности влечения к алкоголю и ряду психоактивных веществ
• Отсутствие выраженной экстрапирамидной симптоматики
• Позитивное влияние на психосоциальный статус больного
• Комплайенс с пациентом

По данным некоторых авторов, ряд современных атипичных антипсихотиков, например, рисперидон, оланзапин, зипразидон и, особенно, арипипразол, обладают эффектом антидепрессанта. В то же время отдельные исследователи говорят о неоднозначности действия этих препаратов на проявления депрессии, предполагая в данном случае возможность возникновения различных вариантов ее динамики: «гармоничная», «демаскированная» и «постприступная» депрессия.

В литературе встречаются работы, свидетельствующие о вероятности сосуществования шизофрении с психогенными заболеваниями — невротическими расстройствами и даже с реактивными психозами (Полищук Ю.И., 1986; Карварсарский Б.Д., 1990; Иммерман К.Л., Дмитриев А.С., 1995). В то же время существует точка зрения, согласно которой у больных шизофренией вследствие их эмоционального снижения, психогенные расстройства не развиваются. В последнее время исследования, посвященные патоморфозу шизофрении, говорят о том, что больные шизофренией подвержены влиянию социально-психологических факторов и могут иметь сопутствующие шизофрении невротические расстройства (Пивень Б.Н., Шереметьева И.И., 2003).

По данным N. Argyle (1990), до 45% больных шизофренией испытывают в своей жизни в различной степени выраженности панические атаки. Классические панические атаки при этом регистрируются у 6-33% пациентов. Причем симптомы панических атак могут отмечаться до, во время и после психотического эпизода. По мнению R. Goodwin et al. (2004), панические атаки наблюдаются у подростков, склонных к шизофрении, и встречаются во время ее продромального периода.

Социальная фобия регистрируется при шизофрении в 15-36% (Morrison R., Bellak A., 1987), посттравматический стрессовый синдром в 14-43% (Craine L. et al., 1988), обсессивно-компульсивное расстройство — в 10-26% случаев (Cassano G. et al., 1998).

Последнее расстройство сравнительно трудно бывает дифференцировать от бреда. В качестве критерия обычно обращают внимания на эго-синтонность (бред) и эго-дистонию (обсессивно-компульсивное расстройство) переживаний больного. По мнению многих исследователей, наличие в клинической картине шизофрении симптомов обсессивно-компульсивного расстройства свидетельствует о неблагоприятном течении шизофрении.

Простая шизофрения. гебефреиия и люнияная кататония являются наиболее злокачественными вариантами болезни. При данных формах болезненный процесс дебютирует в под­ростковом и юношеском возрасте, до того как больной успе­вает получить образование. Такие больные, как правило, не имеют профессии и семьи. Инвалидность часто оформляется до достижения трудоспособного возраста. Грубые изменения лич­ности приводят к интеллектуальной бездеятельности. В боль­шинстве случаев расстройства столь выражены, что диагнос­тика не представляет каких-либо сложностей. Большинство пациентов не только не могут работать, но и требуют специ­ального ухода, поскольку не могут заботиться о себе, не мо­ются, не готовят пишу, не выходят из дому. Иногда данные формы объединяют в понятие юношеской злокачественной ши­зофрении.

Наряду со злокачественными вариантами заболевания тра­диционно описываются формы болезни с медленно прогрес­сирующими изменениями личности и относительно благопри­ятным исходом. Отношение к данным психозам в различных психиатрических школах неоднозначно. Поэтому авторы МКБ-10 постарались отделить эти спорные варианты болезни от клас­сических форм.

Циркулярная форма выделяется рядом психиатров со време­ни Крепелина. Она характеризуется преобладанием ярких эмо­циональных расстройств (приступов мании и депрессии), перемежающихся периодами полной редукции психоза, в со­четании с мягким медленно прогрессирующим дефектом в эмо­ционально-волевой сфере. Относительно благоприятный про­гноз этого варианта психоза делает его трудноотличимым от биполярного типа маниакально-депрессивного психоза (МДП). В МКБ-10 рекомендуется относить подобный психоз к МДП IF31. Несколько иначе оценивается состояние больных, если наряду с отчетливыми аффективными расстройствами (мания или депрессия) наблюдается яркая шизофреническая симпто­матика в виде бреда воздействия или величия, психического автоматизма, рааерянности. онейроилной кататонии. В целом

прогноз у таких больных относительно благоприятен и они долю сохраняют трудоспособность, однако, несмотря на от­четливые периоды ремиссий, заметно нарастание изменений личности. В российской традиции данный вариант течения боле ши рассматривается как «рекуррентная шизофрения» (см. ра!дел 1У.1.2). В МКБ-10 подобные расстройства выделены в группу шизоаффективных психозов [F25].

Сенесгопагии (трудноописуемые крайне неприятные ощуще­нии в геле) весьма характерны для некоторых вариантов ши­зофрении. Отчетливый эмопионально-волевой дефект в таких случаях не достигает степени эмоциональной тупости. Продук­тивная симптоматика выражается сенестопатиями и ипохонд­рическими идеями, не достигающими степени бреда. Сказан­ное послужило основанием для выделения особой — сенесто- патически-ипохондрической формы шизофрении [F20.8],

Начиная с работ Е. Блейлера ведутся споры о возможнос­ти возникновения мягкого дефекта личности без предшеству­ющего психоза. К таким мягким, латентным формам шизоф­рении относят случаи странного, чудаческого поведения с ха­рактерными нарушениями стройности мышления, сверхценно­стью, обильными навязчивостями абстрактного содержания, артистичностью, дезадаптацией. Генетическая связь подобных расстройств с шизофренией подтверждена многими исследова­ниями, однако непрогредиентность симптоматики, отсутствие отчетливых психотических эпизодов определяют осторожность в присвоении подобным больным диагноза шизофрении. В МКБ-10 их состояние определяется как шизотипическое рас­стройство [F21] (см. раздел 19.1.4).

Недостатком предложенной классификации является услов­ность границ между отдельными ее формами. Нередко наблю­дается смена симптоматики в ходе течения болезни. Так, ка­татоническая симптоматика может наблюдаться в инициальном периоде болезни или возникать при типичной параноидной шизофрении на заключительных этапах (вторичная кататония). Сенестопатии могут со временем сменяться типичным бредом воздействия. Поэтому часто более важной для прогноза харак­теристикой болезни является тип течения.

Течение шизофрении. Типы течения

Течение шизофрении определяется как хроническое, прогреди- ентное. Некоторые формы, начинающиеся в раннем возрасте и протекающие непрерывно, быстро прогрессируют, развива­ются злокачественно и в течение 3—5 лет приводят к тяжело­му, так называемому исходному, или конечному, состоянию.

Наиболее типичной формой конечного состояния является апатико -абулический синдром. Больные бездеятельны, безучас­тны; речь их монотонна. Они с трудом вовлекаются в простую

работу. Наряду с этим могут быть и другие психические рас­стройства (фантастические, несистематизированные бредовые идеи, галлюцинации, своеобразные расстройства мышления, грамматически правильная, но лишенная смысла речь — ши- зофазия), что вместе создает широкий спектр исходных состо­яний.

Неблагоприятный исход может быть и при менее злокаче­ственном варианте шизофрении, но он наступает в более по­здние сроки.

Изредка и при непрерывном течении шизофрении возмо­жен относительно благоприятный исход. Так, на отдельных этапах развития болезни психопатологическая симптоматика может стабилизироваться, видоизменяться и ослабевать. По­добные изменения в течении болезни бывают следствием спон­танного развития болезненного процесса или результатом про­водимого лечения. Признаки, свидетельствующие о более или менее благоприятном течении шизофрении, представлены в табл. 19.1.

Таблица 19.1. Предикторы прогноза прн шизофрении

Начало заболевания до 20 лет

Случаи шизофрении в семье (наследственная отягощенность шизофренией)

Отчетливые признаки конститу­циональной предрасположеннос­ти (замкнутость, аутистичность и т.п.)

Астенический или диспластичес- кий тип телосложения

Медленное постепенное начало

Спонтанное беспричинное начало

Отсутствие семьи и профессии

Отсутствие ремиссий в течение 2 лет

Преобладание негативной симп­томатики

Относительно благоприятный прогноз

Позднее начало заболевания

Отсутствие наследственной отяго- щенности

Отсутствие конституциональной предрасположенности (общитель­ность, наличие друзей)

Пикнический тип телосложения

Острое начало заболевания

Яркие, обостренные эмоции (ма­ния, депрессия, тревога)

Возникновение психоза после дей­ствия экзогенных факторов или психологического стресса

Состояние в браке; наличие про­фессии

Продолжительные ремиссии в анам­незе

Преобладание продуктивной симп­томатики

При приступообразном течении наблюдается чередование приступов болезни с наступлением ремиссии. Светлые проме­жутки — ремиссии бывают полными и неполными. При пол­ной ремиссии (интермиссии) наблюдается стойкое состояние с отсутствием явных психических расстройств; при неполной ремиссии имеются мягкие остаточные психические расстрой­ства.

При приступообразном течении изменения личности боль­ных, как правило, менее выражены. Но об этом можно су­дить лишь в межприступном периоде, так как во время при­ступа изменения личности маскированы острыми проявления­ми психоза. По мере увеличения числа приступов изменения личности усиливаются. Нарастает также и остаточная симпто­матика в межприступном периоде. Характер течения заболева­ния не всегда строго сохраняется у одного и того же больного на протяжении всего времени. Возможны переходы непрерыв­ного течения в приступообразное, а также приступообразного в непрерывное. Однако общая тенденция в течении болезни чаще сохраняется.

В России активно используется классификация шизофрении по типу течения заболевания [Снежневский А.В., 1960, 1969]. В,МКБ-10 предложено кодировать тип течения заболевания дополнительным 5-м знаком.

Непрерывный типтечения[F20.*0] характеризуется отсутстви­ем ремиссий. Несмотря на колебания в состоянии больного, психотическая симптоматика никогда не исчезает совершенно. Наиболее злокачественные формы сопровождаются ранним на­чалом и быстрым формированием апатико-абулического синд­рома (гебефреническая, кататоническая, простая). При позднем начале заболевания и преобладании бреда (параноидная шизоф­рения) прогноз более благоприятен; больные дольше удержива­ются в социуме, хотя полной редукции симптоматики достичь также не удается.

Больные с наиболее мягкими формами шизофрении (сенес- топатически-ипохондрическая форма) могут длительное время оставаться трудоспособными.

Приступообразно-прогредиентный (шубообразный) типтече­ния[F20.* 1 ] отличается наличием ремиссий. Бредовая симп­томатика возникает остро. Манифестации бреда предшествуют упорная бессонница, тревога, страх сойти с ума. Бред в боль­шинстве случаев несистематизированный, чувственный, сопро­вождается выраженной растерянностью, тревогой, возбуждени­ем, иногда в сочетании с манией или депрессией. Среди фа­бул бреда преобладают идеи отношения, особого значения, нередко возникает бред инсценировки. Острый приступ ши­зофрении продолжается несколько месяцев (до 6—8 мес) и за­вершается отчетливой редукцией бредовой симптоматики, иногда появлением критики к перенесенному психозу. Одна­

ко от приступа к приступу происходит ступенчатое нарастание дефекта личности, приводящее в конце концов к инвалидиза- ции. На заключительных этапах заболевания качество ремис­сий прогрессивно ухудшается и течение приближается к непре­рывному.

Периодический (рекуррентный) типтечения[F20.*3] — наи­более благоприятный вариант течения заболевания, при кото­ром могут наблюдаться длительные светлые промежутки без продуктивной симптоматики и с минимальными изменениями личности (интермиссии). Приступы возникают наиболее ост­ро, симптоматика аффективно насыщена (мания или депрес­сия), на высоте приступа может наблюдаться помрачение со­знания (онейроидная кататония). Дефект личности даже при длительном течении не достигает степени эмоциональной ту­пости. У части больных наблюдается только 1 или 2 приступа в течении всей жизни. Преобладание аффективных расстройств и отсутствие грубого личностного дефекта делают этот вариант заболевания наименее схожим с типичными формами шизоф­рении. В МКБ-10 предлагается относить данные расстройства не к шизофрении, а к острым транзиторным или шизоаффек- тивным психозам (см. разделы 19.3 и 19.4).

Конечные состояния при шизофрении

Конечные состояния с вяло-апатическим слабоумием и резко выраженными изменениями личности развиваются часто у больных с простой шизофренией. Клиническая картина этих состояний характеризуется преобладанием выраженных шизоф­ренических изменений личности при крайне незначительно выраженной позитивной психопатологической симптоматике. Последняя чаще представлена в виде рудиментарных и непо­стоянных кататонических симптомов. Доминирующим являет­ся почти полное отсутствие активных побуждений и интересов. Поведение крайне однообразное. Больные вялы, бездеятель­ны, пассивны. Мимика их также бедная, однообразная; иног­да наблюдаются улыбки, усмешки без видимых причин. Мо­торика дисгармонична. Отмечаются манерность движений, утрата пластичности. Речь монотонная, маломодулированная, экспрессия отсутствует. На простые вопросы больные могут ответить, но в большинстве случаев их высказывания нелепы, случайны, не связаны с темой вопроса. Могут обнаруживать­ся стереотипные автоматизмы, торпидность и тугоподвижность мышления, резонерство, паралогичность и т.д. Иногда боль­ных удается вовлечь в простую работу, которую они выполня­ют без заинтересованности, медленно, нуждаясь в активном стимулировании со стороны для ее продолжения. Иногда у больных наблюдаются эпизоды заторможенности, гримаснича­нье, в других случаях — импульсивность: больные могут нео­

жиданно захохотать, сделать какое-то резкое движение, совер­шить неожиданный поступок.

Конечные акинетические кататонические инегативистичес- кие состояния в отличие от предыдущей группы характеризу­ются не только глубоким регрессом поведения, но и значи­тельно большей выраженностью продуктивных расстройств с преобладанием акинетических кататонических нарушений или негативизма. Больные бездеятельны, безучастны, почти не обслуживают себя. Их мимика бедная, взгляд отсутствующий. Обычно наблюдаются тенденция к сохранению однообразной позы, пассивная подчиняемость, частичный или полный му- тизм. Почти полная обездвиженность временами сменяется однообразными ритмическими покачиваниями туловища, сте­реотипными движениями конечностей, кататоно-дурашливым возбуждением. При тщательном исследовании, кроме катато­нических, выделяются и другие продуктивные расстройства: стереотипные вербальные псевдогаллюцинации; отрывочные, иногда фантастические зрительные галлюцинации, бредовые идеи абсурдного содержания. В других случаях на первый план выступают явления негативизма в виде активного противодей­ствия инструкциям. Возможно возбуждение с агрессией в от-bq,t на настойчивые приказания.

Конечные гиперкинетические кататонические состояния (в том числе «бормочущее слабоумие») развиваются у больных с гебефренной формой шизофрении. Пациенты постоянно пре­бывают в состоянии стереотипного двигательного беспокой­ства, гримасничают, совершают вычурные движения. Наблю­даются разнообразные двигательные стереотипии, ритуалы. Одни больные ведут себя дурашливо, по-детски, употребляют много уменьшительных слов, другие с помощью гримас и же­стов постоянно выражают различные аффекты: страх, любо­пытство, недоумение, смущение и т.д. В ряде случаев наблю­дается бессмысленное стремление прикоснуться к окружающим предметам, людям. При этом стремление к прикосновениям, как правило, сопровождается симптомами повышенной отвле- каемости внимания: больные реагируют на любой шум, пово­рачиваются на звук хлопнувшей двери, рассматривают вошед­ших и т.д. Все описанные выше нарушения обычно непосто­янны. Могут наблюдаться мутизм, отказ от пищи, эпизоды кататонического возбуждения. В некоторых случаях на первый план в клинической картине выступает постоянное речевое возбуждение в виде монотонного и невнятного бормотания, возникающего без побуждения извне («бормочущее слабо­умие»). Не обращая внимание на окружающих или прервав бормотание для ответа, больные монотонно и невнятно про­износят отдельные, не связанные фразы, отрывки предложе­ний, отдельные слова (часто их речь представляет собой вер- бигерацию лишь отдельных слов).

Конечные галлюцинаторно-бредовые состояния представляют собой сочетание признаков выраженного шизофренического де­фекта с сохранившейся и стабилизировавшейся продуктивной галлюцинаторно-бредовой симптоматикой. Как правило, на­блюдаются также рудиментарные и непостоянные кататоничес­кие расстройства. В одних случаях преобладающими являются отрывочные бредовые идеи величия и преследования, имею­щие фантастическое, часто абсурдное содержание. В других случаях преобладают слуховые псевдогаллюцинации и другие проявления психических автоматизмов («носители голосов»). Поведение больных часто не бывает резко нарушенным, и только тщательное исследование позволяет выявить продуктив­ные галлюцинаторно-бредовые расстройства. Со временем они становятся все более скудными и фрагментарными. Весьма ха­рактерны нарушения мышления: наблюдается полная смысло­вая разорванность при сохранении правильного грамматическо­го строя и интонаций — шизофазия. В отличие от других видов конечных состояний у этих больных эмоционально-во­левой дефект и изменения личности выражены значительно меньше.

Выше были описаны основные формы шизофрении, в от­ношении которых отмечаются наибольшее согласие среди пси­хиатров различных психиатрических школ, сходство между раз­личными национальными психиатрическими классификация­ми. Это, как правило, довольно выраженные расстройства, отличающиеся неблагоприятным течением, что позволяет на­ходить некий компромисс во мнениях психиатров, придержи­вающихся различных принципов диагностики шизофрении. Ужесточению, если так можно сказать, критериев диагноза шизофрении способствовали и социально-прагматические сооб­ражения: врачи стремятся избегать установления многим боль­ным с эндогенными психическими расстройствами диагноза шизофрении, который в глазах общества является ярлыком тяжелого и неизлечимого душевного заболевания. Другие пси­хические расстройства, включенные в этот блок, возможно, имеют генетическую общность с шизофренией, нередко обна­руживают сходную с ней психопатологическую симптоматику. Однако клиника каждого из перечисленных ниже заболеваний имеет свои особенности.

Шизотипическое расстройство (вялотекущая шизофрения) [F21]

Шизотипическое расстройство (вялотекущая шизофрения) яв­ляется довольно часто встречающейся патологией. Согласно статистическим показателям, полученным по диагностическим

критериям МКБ-9 (в предшествующей классификации шизо- типические расстройства включались в шизофрению как вяло­текущая форма), шизотипические расстройства составляли 40 % всей популяции шизофрении. Для шизотипического расстрой­ства характерны неадекватность и обедненность эмоциональных проявлений, эксцентричность и странность поведения, бредо­вая настроенность, своеобразие мышления, речи и т.д. Ука­занные изменения личности наступают более медленно и не столь выражены, продуктивная психопатологическая симптома­тика проявляется в редуцированном виде. В круг этих рас­стройств входят навязчивости, истерические, астенические, сенестопатические, деперсонализационные расстройства.

Неврозоподобный вариантпо многим своим проявлениям на­поминает невроз (см. раздел 21.3). При наличии обсессий (на­вязчивостей) на диагноз шизотипического расстройства (вяло­текущей шизофрении) указывают следующие особенности: появление обсессий у больного, структура личности которого не предрасполагает к возникновению навязчивостей (отсутствие тревожности и мнительности), возникновение обсессий без внешнего повода (без психогении), а также быстрое усложне­ние и расширение психопатологических проявлений (прогреди- ешсность). В случае преобладанияистерических проявленийтак­же обращает на себя внимание спонтанное, внешне не спро­воцированное возникновение истерической симптоматики. Чаше всего ранее больному не были свойственны соответству­ющие формы поведения. При наличии провоцирующих фак­торов можно заметить явное несоответствие между значимос­тью психотравмирующей ситуации и силой болезненных реак­ций.

Больной 40 лет, инвалид 11 группы.

Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Родился первым ребенком в семье. Беременность и роды протекали нормально. Раннее развитие правильное. В детстве серьезными со­матическими заболеваниями не болел. Рос общительным, доброже­лательным, веселым. Учился хорошо. После 8-го класса поступил в радиомеханический техникум. Позднее, работая по специальности, окончил вечернее отделение Московского института радиоэлектрони­ки и автоматики. Очень любил свою профессию, дома постоянно что-нибудь паял и мастерил, собирал разные радиодетали. Успешно служил в рядах Советской Армии. Был женат. Сейчас в разводе; имеет от этого брака дочь. После развода с женой живет один.

Настоящее заболевание началось в 20-летнем возрасте. Появились «предобморочные» состояния: страх упасть в обморок в неподходящем месте (в метро, магазине, при переходе улицы и т.п.), сопровож­давшийся повышением АД, усилением сердцебиения, ощущением «ватности» ног. Стал боязливым, инертным. Сузился круг интере­сов, общения. Позже усилился страх людных мест, так как несколь­ко раз «прихватывало в транспорте» (возникали страх смерти, серд­цебиение, обильное потоотделение). Неоднократно стационировался в психиатрические больницы. Высказывал жалобы на различные стра­

хи, вялость, повышенную утомляемость. С другими больными об­щался мало, к вечеру чувствовал себя лучше. Получал лечение ней­ролептиками и антидепрессантами. После пребывания в стационаре отмечал некоторое улучшение, хотя опасения и страхи полностью не проходили. Очередное ухудшение возникало без видимой причины. За годы болезни стал пассивен, прекратил мастерить, выбросил все скопившиеся радиодетали. С равнодушием относился к бывшей жене и дочери. Принимал их заботу о себе («Я ведь сам не могу в мага­зин ходить!»), но не терпел долгого присутствия посторонних в сво­ей квартире. Постоянно принимал поддерживающие дозы лекарств, однако состояние продолжало ухудшаться, усилились страхи и веге­тативные кризы. Была оформлена инвалидность (11 группа). После­днее время госпитализируется по 2 раза в год, каждый раз в стаци­онаре проводит по 3—4 мес. Вне клиники из дому не выходит. От­мечает увеличение количества ситуаций, вызывающих страх. Неко­торые страхи довольно абстрактны и бессмысленны (например, «страх пустого холодильника»).

В соматическом и неврологическом состоянии патологических изменений не отмечается.

Психическое состояние: больной пассивен в беседе, монотонен, лицо гипомимично. Фон настроения снижен. Высказывает жалобы на различные страхи. Понимает их необоснованность, но не может с ними справиться. Отмечает, что больничная обстановка действует на него благоприятно («Рядом с врачами чувствуешь себя спокой­нее»). В отделении ведет себя правильно. С больными общается мало, большую часть времени проводит в одиночестве. Практически ничем не занят. Объясняет это отсутствием желания и трудностью сосредоточиться, например, на чтении книг. Реального интереса к жизни дочери не проявляет. Планов на будущее не имеет. «Живу одним днем; страшно думать о том, что будет завтра».

Диагноз: шизотипическое расстройство (шизофрения вялотеку­щая), неврозоподобная форма с аффективными колебаниями.

Заболевание у данного больного возникло без каких-либо видимых причин в юношеском возрасте. Ведущим психичес­ким расстройством являлся фобический синдром, протекаю­щий на фоне эмоциональных нарушений. По мере развития болезни психопатологическая структура усложнялась: помимо опасений обморочных состояний, появились со временем страх умирания, нелепые страхи («пустого холодильника»). Сузился круг интересов, эмоции стали скудными, появились измене­ния в мышлении. Таким образом, кроме симптоматики, свой­ственной неврозу навязчивости, в данном случае наблюдаются выраженные изменения личности, сходные с таковыми при шизофрении. Однако они значительно меньше выражены, и в клинической картине больного отсутствуют типичные для шизофрении психотические расстройства. Все же следует от­метить, что в социальном и профессиональном отношении больной грубо дезадаптирован.

Психопатоподобный вариантпо своим проявлениям сходен с психическими расстройствами при психопатиях (см. гла­ву 22). Однако у этих больных, помимо патохарактерологичес­

ких нарушений, также выявляются заметные изменения лич­ности: эмоционально-волевые нарушения (черствость, порой враждебность к близким, парадоксальность аффекта, немоти­вированные смены настроения, эксцентричность поведения), расстройства мышления (склонность к рефлексии, самоанали­зу, необычные, вычурные интересы и т.д.). Одним из харак­терных проявлений психопатоподобного поведения при шизоф­рении является гебоидный синдром(см. раздел 13.3.1) с рас- тормаживанием влечений, асоциальным поведением и неуправ­ляемостью.

В процессе развития болезни отмечается усложнение симп­томатики в виде появления довольно длительных аффективных колебаний, сверхценных и нестойких паранойяльных идей. Некоторая паранойяльная настроенность может наблюдаться на уровне не только сверхценных, но и бредовых расстройств (например, стабильный бред ревности у больного без явно нарастающего дефекта личности в течение многих лет). Иног­да диагноз шизотипического расстройства (вялотекущей шизоф­рении) имеет лишь этапное значение, так как в последующим развиваются состояния, характерные для типичной параноид­ной шизофрении.

„В целом шизотипические психические расстройства доста­точно благоприятны. Большинство больных сохраняют работо­способность. Шизотипические расстройства могут протекать непрерывно или в виде стертых приступов. При непрерывном течении стабильно сохраняется неврозоподобная или психопа­топодобная симптоматика с постепенным усложнением психо­патологических проявлений и нарастанием изменений личнос­ти. Больные становятся лживыми, строят нелепые авантюр­ные планы, иногда уходят из дому, попадают в криминаль­ные компании, приобщаются к приему наркотических средств и алкоголю. При приступообразном течении могут наблюдать­ся приступы ипохондрической или апатической депрессии. Нередко наиболее длительный приступ отмечается в пубертат­ном возрасте. Поскольку с возрастом происходит нарастание пассивности и равнодушия, в ряде случаев больные становят­ся послушнее, теряют связь с асоциальной компанией, нахо­дят себе несложную работу. Это позволяет им долгое время поддерживать относительную адаптацию (на низком социаль­ном уровне) без специальной помощи врача.

Все указанные выше особенности позволяют отграничивать шизотипические расстройства, с одной стороны, от шизоф­рении, протекающей с явными психотическими расстройства­ми, и с другой — от психопатий и неврозов, где не наблюда­ется прогрессирования заболевания и изменений личности больного.

Хронические бредовые психозы

Психические расстройства, проявляющиеся стойкими бредовы­ми идеями различного содержания [F22], обычно отличаются от шизофрении отсутствием явной динамики, высокой степе­нью систематизации бреда. Для таких психозов характерны бред преследования, ревности, ипохондрические и дисморфо- манические идеи. Бред воздействия и автоматизмы (синдром Кандинского—Клерамбо), напротив, практически никогда не встречаются. Эмоционально-волевого дефекта личности также не наблюдается. Бред может сочетаться с депрессией, отдель­ными зрительными, обонятельными или тактильными галлю­цинациями.

Инволюционный параноид[F22.8] — психоз инволюцион­ного возраста, проявляющийся бредом бытовых отношений («бред малого размаха»). Возникает после 45—50 лет, чаще у женщин. Бред носит паранойяльный характер и не имеет тен­денции к расширению и усложнению. Больные утверждают, что окружающие причиняют им материальный вред (портят и крадут вещи), досаждают им шумом и неприятными запаха­ми, стараются избавиться от них, приближая их смерть. Бред лишен мистичности, таинственности, конкретен. Вместе с бредовыми переживаниями могут наблюдаться отдельные ил­люзии и галлюцинации (больные чувствуют запах «газа», слы­шат в посторонних разговорах оскорбления в свой адрес, ощу­щают в теле признаки нездоровья, вызванного преследова­нием).

Обычно больные довольно деятельны и оптимистичны, од­нако иногда наблюдается тревожно-подавленное настроение. К. Кляйст (1913) описывает преморбидные особенности таких больных. Для них характерны узкий круг интересов, добросо­вестность, бережливость наряду со скромными запросами. Они любят во всем самостоятельность и поэтому в старости часто одиноки. Глухота и слепота также предрасполагают к заболе­ванию.

Наиболее типичными являются высказывания больных о том, что их соседи или какие-то другие лица без их ведома проникают в комнату или квартиру, портят вещи, мебель, подсыпают в пищу яд и т.д. Обычно больные стараются за­щититься от преследования дополнительными замками; прячут продукты в специальных тайниках; часто проветривают комна­ту «от газов»; стараются не касаться руками предметов, по их мнению «отравленных» или «зараженных». Некоторые их вы­сказывания выглядят правдоподобными и вводят в заблужде­ние окружающих. Так, одна женщина рассказывала своим близким и знакомым, что соседи, подобрав ключи к ее квар­тире, крадут продукты, вещи и т.д. Родственники вместе с больной обращались в милицию с тем, чтобы было начато

расследование, до тех пор пока, в очередной раз рассказывая о проникновении соседей в ее квартиру, женщина не заяви­ла, что соседи, чтобы навредить ей, подстригли ее ковер. Только тогда болезнь стала очевидной.

Приводим одно из типичных для этой группы психозов на­блюдение.

Наследственность: мать страдала психическим заболеванием. Сама пациентка росла и развивалась нормально. Окончила 6 классов. Большую часть трудовой жизни проработала на заводе контролером ОТК. По характеру была доброй, общительной, имела много под­руг. Замужем, имеет 2 взрослых детей. В возрасте 48 лет стала жаловаться мужу, что соседи по квартире к ней плохо относятся, хотят ее выжить, чтобы занять квартиру. Приводила факты пресле­дования. В последнее время стала замечать, что в ее отсутствие кто- то проникает в квартиру, переставляет мебель, портит вещи. Обна­ружила у себя в шкафу якобы не принадлежащий ей отрез материи; решила, что его специально подбросили с целью обвинить больную в воровстве. По этому поводу обратилась в милицию, где потребо­вала «призвать к порядку преследователей». В последующем неодно­кратно меняла замки от входной двери, посыпала пол пылью, что­бы «изловить преступников». Во всем обвиняла соседку, прожи­вающую в смежной квартире. Решила «припугнуть» ее и, встретив на лестничной площадке, пригрозила ей ножом. В завязавшей­ся борьбе ранила соседку. Была привлечена к уголовной ответствен­ности.

Психическое состояние: в беседе с врачом первое время держится несколько настороженно. При настойчивом расспросе подтвердила, что ее «травят» и «преследуют» соседи. Уже более года, по словам больной, соседи постоянно порочат ее и клевещут на нее с целью добиться выселения, выражают свои замыслы «подмигиванием и пе­реглядываниями». Уверена в своей правоте.

Принимая во внимание наличие у больной выраженных психичес­ких расстройств, в силу чего она не могла отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, была признана судебно-психиатричес­кой комиссией невменяемой.

Прогноз при инволюционном параноиде неблагоприятен. Инертности и стойкости психопатологических проявлений способствуют атеросклеротические изменения сосудов головно­го мозга. Со временем тревожные и бредовые проявления приобретают однообразный характер. Больные сообщают в однотипных выражениях о своих жалобах, тревогах и бредовых опасениях. С течением времени возможно значительное ослаб­ление актуальности болезненных переживаний, однако полно­го выздоровления, как правило, не отмечается. У больных об­наруживаются своеобразные изменения личности: сужение кру­га интересов, монотонная активность, недоверчивость и подо­зрительность.

Паранойя[F22.0] — хронический бредовый психоз, при ко­тором бред является ведущим и по сути дела единственным

проявлением заболевания. В отличие от шизофрении бред стоек, не подвержен какой-либо выраженной динамике; он всегда систематизирован и монотематичен. Преобладают фабу­лы преследования, ревности, ипохондрические идеи, нередко кверулянтские тенденции («бред жалобщиков»). Галлюцинации не характерны. Отсутствуют выраженные изменения личности и эмоционально-волевое оскудение. Особо выделяются паци­енты с бредовыми формами дисморфофобии (дисморфома- нии), для которых характерно ложное убеждение в наличии у них физического недостатка или уродства.

Начинается заболевание в молодом и зрелом возрасте. Стойкость бреда определяет малую эффективность существую­щих методов лечения. Лекарственная терапия назначается с целью уменьшить аффективную напряженность больных. Осо­бенно она необходима при наличии агрессивных тенденций, нередко являющихся причиной преступлений. Большинство больных длительное время сохраняют свой социальный статус и трудоспособность.

Нозологическая самостоятельность паранойи оспаривается некоторыми авторами, рассматривающими ее как вариант ма- лопрогредиентной шизофрении.

Острые и транзиторные психотические расстройства

Симптоматика психозов, включенных в подкласс F23, отли­чается крайним полиморфизмом, остротой и неодинаковой продолжительностью (от нескольких дней до нескольких не­дель). Набор симптомов включает различные виды аффектив­ных расстройств, параноидных и галлюцинаторных проявле­ний. Выделяют психотические приступы без симптомов ши­зофрении, шизофреноподобные и приступы с симптомами шизофрении. В последнем случае, если продолжительность приступа свыше 3 мес, рекомендуется ставить диагноз шизоф­рении. Если бредовый приступ длится более 3 мес, но отсут­ствуют свойственные шизофрении симптомы, рекомендуется диагноз «хронические бредовые расстройства». Начало болез­ни с острыми и транзиторными приступами возможно в дет­стве, зрелом и позднем возрасте. Характерно чрезвычайно быстрое формирование психоза (в течение 48 ч).

У ряда больных возникновению приступа предшествуют вне­шние неблагоприятные факторы, тяжелые эмоциональные стрессы (судебное разбирательство, утрата близких, военные действия и т.д.). В отечественной психиатрии в таких случаях устанавливается диагноз реактивного параноида(см. раздел

. Поскольку дифференциально-диагностические крите­рии, отличающие реактивный параноид от других транзитор- ных бредовых психозов, недостаточно разработаны, в МКБ-10

подобные психозы объединены с другими острыми паранои- дами. Наличие предшествующей психотравмы отмечается пя­тым знаком в шифре [F23.31].

Индуцированный бред(folie a deux) [F24] также формирует­ся под влиянием психогенных воздействий. Но такие воздей­ствия исходят от душевнобольного. Человек, страдающий бре­довыми идеями, как бы навязывает свои болезненные идеи, взгляды другому лицу. Это бывает, как правило, при тесном общении с ним, причем активный носитель бредовых идей (индуктор) занимает доминирующее, лидирующее положение по отношению к партнеру с индуцированным бредом (инду­цируемому). Такой бред обычно нестоек. К нему предраспо­ложены лица с интеллектуальной недостаточностью, инфан­тильностью, внушаемые и т.д. (см. также раздел 5.2.1).

Крайне редко возникают острые психотические состояния с клинической картиной тяжелого токсикоза, описанные ранее как фебрильная шизофрения(гипертоксическая шизофрения, смертельная кататония). У больных отмечается высокая темпе­ратура. Внешне они выглядят, как больные в состоянии вы­раженного токсикоза. Сознание нарушено по типу онейроида или аменции, наблюдается хаотичное возбуждение (яктация). Одновременно с психическими расстройствами нарастают со­матические нарушения (тахикардия, обезвоживание, кровоиз­лияния на коже и во внутренних органах). Отсутствие необхо­димых терапевтических мер может привести к летальному ис­ходу (см. раздел 25.6). У некоторых больных подобные при­ступы в дальнейшем повторяются, что делает их сходными с проявлениями периодической (рекуррентной) шизофрении.

Клиническая квалификация острых транзиторных психозов и определение их нозологической принадлежности представля­ют большие сложности. Термин «острое психотическое рас­стройство» считается наиболее оправданным. Эти расстройства могут проявляться онейроидными, аффективно-бредовыми и галлюцинаторными острыми состояниями. Чем более остро возникает психотическое расстройство, тем оно менее продол­жительно.

Больной 40 лет. Наследственность психическими заболевания­ми не отягощена. Родился первым ребенком в семье, есть еще два младших брата. Родители всегда работали. Взаимоотношения в се­мье были очень хорошими и теплыми. Раннее развитие без особен­ностей. В школу пошел с 7 лет. Учился хорошо. По характеру был веселым, активным, «всегда становился в компании лидером, хотя к лидерству не стремился». После школы отслужил в армии. Затем закончил с отличием институт. Потом защитил диссертацию и пос­ле защиты работает в одном из институтов РАН. Не пьет и не ку­рит. Женат и имеет двоих детей. Отношения в семье хорошие.

По характеру всегда был очень энергичным, деятельным. «На работе взвалил на себя все дела, 6 лет не брал отпуска». Настрое­ние было обычно приподнятым. Всегда был очень уверенным в себе,

упрямым, старался достичь своей цели; отличался сдержанностью в проявлении чувств. По словам жены, «при внешней открытости, оставался всегда вещью в себе». Осенью ему предложили возглавить кафедру. Был очень доволен. Начал работать на ней, не оставляя прежнего места. «Дневал и ночевал на работе». Однако не смог осуществить своих планов и,ушел с должности заведующего. Неде­лю переживал, было снижено настроение, не спал ночами. Затем вроде бы самочувствие нормализовалось. С удвоенной энергией ис­полнял прежние обязанности ученого секретаря института.

Как-то повез сына в свой кабинет показать компьютерные игры, в тот же день вечером ходили с женой в гости. Вел там себя, как обычно: смеялся, шутил. Ночью проснулся и увидел перед собой, как в кино, экран компьютера с надписью на неизвестном языке. Сразу понял, что это надпись на словацком языке. В ней сообща­лось, что он влез в «платный файл» и должен заплатить за это ог­ромную сумму денег. Ему стало ясно, что эту сумму не сможет за­платить не только он, но и институт. Решил, что его институт за­кроют, сотрудников уволят и безработные люди начнут мстить его семье; а так как эту огромную сумму денег не сможет оплатить и го­сударство — может начаться третья мировая война. Утром ушел на работу и бросился к компьютеру, однако не смог найти надпись, которую видел ночью. Обратился к программистам, но они убежда­ли его, что ничего не могут найти в компьютере. После этого ре­шил покончить жизнь самоубийством: пытался утопиться в ванне, надевал на голову полиэтиленовый пакет. Неожиданно услышал «го­лос Бога», сообщивший ему, что он стал центром мира в борьбе Бога и дьявола, что черные силы сделали его необыкновенным су­ществом, призванным погубить всех людей на земле. Со слов жены, внешне выглядел ошеломленным; не отвечал на вопросы; начинал что-то делать; вдруг замирал в одной позе. Не объясняя ничего род­ным, ушел из дому и бродил несколько часов по улицам. В это время жена, начав рыться в его вещах, нашла записи по поводу по­пытки самоубийства и позвала друзей на поиски больного. Нашли его только поздно вечером. Когда его привели домой, он рассказал всем об истории с компьютером, после чего было решено обратить­ся к психиатру. При поступлении в стационар был активен, много­речив. Считал себя необыкновенным человеком, который станет причиной гибели мира. Высказывал мысли, что окружающие его люди являются переодетыми посланцами Бога и дьявола. Периоди­чески застывал в необычных позах, не отвечал на вопросы.

Такое состояние продолжалось около недели. Все это время по­лучал большие дозы галоперидола внутримышечно. Еще через неде­лю стал спокойнее, сдержаннее; советовался с врачом, надо ли ему идти и сообщать обо всем в генеральную прокуратуру. После дли­тельных уговоров неохотно признал, что, может быть, все надпи­си, увиденные на компьютере, ему померещились. После выписки продолжает получать поддерживающую терапию. Прежнее состояние психического здоровья полностью восстановилось. Вернулся на пре­жнее место службы и продолжает успешно работать. С критикой от­носится к перенесенному психозу.

В приведенном примере психоз возник без явной причи­ны, остро, в течение нескольких часов. Преобладали несис­тематизированные бредовые идеи отношения и инсценировки.

На высоте психоза развилось онейроидно-кататоническое состо­яние. Быстрое разрешение психоза и отсутствие изменений личности по миновании острого приступа болезни позволяют воздержаться от установления диагноза «шизофрения» и кон­статировать «острый онейроидно-кататонический транзиторный психоз».

Подкласс F25 занимает как бы промежуточное положение меж­ду шизофренией и аффективными психозами (см. главу 20). Признаком данных расстройств оказывается сочетание в про­явлениях психотического приступа яркого аффекта (мании или депрессии) и симптомов, свойственных шизофрении. При наличии эмоциональных расстройств маниакального типа боль­ные могут высказывать повышенную самооценку, идеи вели­чия, нередко в сочетании с раздражительностью и агрессив­ностью. При депрессивных состояниях отмечаются снижение интересов, расстройства сна, идеи самообвинения, чувство безнадежности. Продолжительность психоза бывает от несколь­ких недель до нескольких лет. Нередко наблюдаются повтор- ние приступы. У некоторых больных каждый приступ прово­цируется экзогенными или психогенными факторами (симпто­матическая лабильность). Приступы в целом характеризуются яркой эффективностью, наличием острого чувственного бреда, реже отмечается кататоническая симптоматика. Ремиссии от­личаются высоким качеством. Отсутствие изменений личнос­ти больного после первых приступов позволяет говорить об интермиссиях. Постепенно все-таки после повторных присту­пов у больных возникают изменения личности, характеризую­щиеся астенией или гиперстенией, повышением работоспособ­ности с одновременным понижением творческой активности и легким обеднением эмоциональных проявлений. Обычно эти изменения наблюдаются после третьего-четвертого приступа. Затем активность процесса снижается: приступы становятся все реже, изменения личности как бы застывают на одном уров­не. У больных имеется критическое отношение к перенесен­ному психотическому состоянию, и они четко разграничивают состояние здоровья и болезни. Работоспособность таких боль­ных вне приступов обычно не снижается (за исключением не­значительного ее падения у больных с астеническими измене­ниями личности). Прогноз достаточно благоприятный, одна­ко следует иметь в виду, что у таких больных на фоне выра­женной депрессии нередко отмечаются суицидальные попыт­ки. В этом случае требуется специальное наблюдение. Учи­тывая выраженность психотической симптоматики во время острых приступов, лечение острых шизоаффекгивных психозов следует проводить в стационаре.

Мать больного страдала эмоциональными расстройствами: у нее периодически наблюдались субдепрессивные и гипоманиакальные со­стояния. Лечилась в психиатрических больницах с диагнозом «цик­лотимия». Больной родился в срок, от нормально протекавшей бе­ременности. Раннее развитие без каких-либо отклонений от нормы. В школе учился хорошо, после ее окончания поступил на экономи­ческий факультет университета, который успешно закончил. После окончания института организовал и возглавил фирму. Имеет дело­вые связи с зарубежными странами. По характеру общительный, ак­тивный и целеустремленный. Женат, имеет дочь 10 лет. Взаимоот­ношения в семье хорошие.

Настоящее заболевание: по словам больного и его жены, лет 5 тому назад почувствовал особый прилив сил и энергии. Все легко удава­лось, спал по 3—4 ч в сутки, не чувствуя никакой усталости. При этом нередко был резок и груб с родными и подчиненными. Появи­лась подозрительность: записывал номера машин, которые припарко­вывались около его дома. Считал, что в них могут находиться следя­щие за ним люди из конкурирующих фирм. Был стационирован в кли­нику по настоянию жены после того, как он, без достаточных на то оснований устроил грандиозный банкет в ресторане для сотрудников фирмы и знакомых, растратив на это большую сумму денег фирмы.

Психическое состояние: сознание ясное, ориентирован во време­ни и обстановке. Знает, что находится в психиатрической больни­це. Больным себя не считает. Поступление в клинику объясняет тем, что не противится уговорам жены. Считает также, что, может быть, ему нужно побольше спать. Многословен; рассказывает о своих об­ширных планах, опасается преследования конкурентов. Заявляет, что у него достаточно сил и понимания ситуации, чтобы расстроить планы своих врагов.

Проведено лечение тераленом и стелазином. Выписался из боль­ницы в состоянии полной ремиссии. С критикой относится к пере­несенному психозу. Упорядочились поведение и эмоциональное со­стояние, нормализовался сон. Вернулся к выполнению обязаннос­тей руководителя фирмы. Ездил в командировки для ведения пере­говоров со своими компаньонами. Спустя 4 года возник рецидив психического расстройства: ухудшился сон, появились двигательное возбуждение, повышенные стремление к деятельности и отвлекае- мость: начав какое-либо дело, не доводил его до конца, фон на­строения был неадекватно повышен; высказывал грандиозные планы о реорганизации и расширении форм деятельности фирмы. Одновре­менно был озабочен якобы возобновившимся преследованием со сто­роны конкурентов. По его словам, они не только организовали за ним постоянное наблюдение, но и прослушивают его телефоны. Изменилось отношение к близким: стал резким, бестактным, не проявлял свойственной ему ранее заботы и внимания к дочери.

В клинической картине заболевания можно видеть сосуще­ствование как бы 2 психопатологических проявлений — гипо- маниакальных состояний и бредовых идей, не вытекающих не­посредственно из имеющихся аффективных расстройств. На­блюдаются также несвойственные аффективным психозам из­менения личности в виде нарастающего эмоционального дефек­та, характерного для шизофрении.

Этиология и патогенез шизофрении, шизотипических и бредовых психических расстройств

Как уже отмечалось, в ряде национальных классификаций, все эти психические расстройства ранее рассматривались в основ­ном в рамках шизофрении, так что основные данные, полу­ченные при изучении биологических основ шизофрении, с известной коррекцией могут быть применены к оценке этио­логии и патогенеза всей этой группы психических расстройств.

Этиология и патогенез шизофрении стали предметом спе­циального изучения вскоре же после выделения заболевания в отдельную нозологическую единицу. Э. Крепелин считал, что шизофрения возникает в результате токсикоза и, в частности, нарушения функций половых желез. Идея токсической приро­ды шизофрении получила развитие и в некоторых дальнейших исследованиях. Так, возникновение шизофрении связывалось с нарушением белкового обмена и накоплением в организме больных азотистых продуктов распада. Несколько десятилетий назад идея о токсической природе шизофрении была представ­лена попыткой получить специальное вещество в сыворотке креви у больных с этим заболеванием. Однако идея о нали­чии у больных шизофренией какого-то специфического веще­ства, например тараксеина [Хисс Р., 1958], не получила даль­нейшего подтверждения.

В сыворотке крови больных шизофренией присутствуют токсические продукты, но они не отличаются особой специ­фичностью, свойственной только больным шизофренией, а присутствуют и у других психически больных и при некоторых состояниях у здоровых лиц. Вместе с тем токсическая теория способствовала развитию биохимических и иммунологических исследований. В экспериментах было выявлено тормозящее влияние сыворотки крови больных шизофренией на развитие нервной ткани эмбриона. Нарушение развития ЦНС отмечено и у эмбрионов, получаемых при искусственном прерывании беременности у женщин, страдающих шизофренией. Эти дан­ные свидетельствовали в пользу наличия мембранотропных ток­синов в крови больных шизофренией. Была показана корре­ляция между выраженностью токсического фактора и злокаче­ственностью шизофренического процесса. Эта же идея полу­чила развитие в иммунологической гипотезе шизофрении. По­вреждающее действие так называемого активного фактора при шизофрении на клетки нервной системы приводит к образо­ванию аутоантигенов и аутоантител, которые в свою очередь могут повреждать ткани мозга. Количество их соответствует злокачественности болезненного процесса. Эти данные свиде­тельствуют об определенных биологических нарушениях, воз­никающих в деятельности организма больных шизофренией.

Однако нет достаточной ясности в понимании механизмов, формирующих эти нарушения, и условий, способствующих их возникновению.

В последние годы наиболее интересные данные были по­лучены в связи с изучением активности биогенных аминов при эндогенных заболеваниях (см. раздел 1.1.2). Специальные ис­следования и опыт применения современных психотропных средств подтверждают участие в патогенезе шизофрении нару­шения обмена основных медиаторов ЦНС (дофамина, серото­нина, норадреналина). Это послужило основанием к созданию так называемых катехоламиновых и индоловых гипотез. Пер­вые основаны на предположении о роли дисбаланса норадре­налина и дофамина в механизмах нарушения нейробиологичес- ких процессов в мозге больных шизофренией. Сторонники индоловых гипотез связывают проявления шизофрении (осо­бенно негативную симптоматику) с дисбалансом серотонина и других индоловых производных. По сути близка к описанным выше концепциям и идея о связи шизофренического процесса с нарушением функций ферментных систем, участвующих в обмене биогенных аминов.

Установлена роль наследственных факторов в возникновении шизофрении (см. раздел 1.1.1). Частота шизофрении у бли­жайших родственников больных в несколько раз выше, чем в среднем в популяции, причем частота наследственной отяго­щенное™ непосредственно зависит от степени родства. У лиц, воспитанных приемными родителями, вероятность возникнове­ния заболевания зависит от состояния здоровья биологических родителей, в то время как характер и здоровье приемных ро­дителей не являются существенными факторами. Установлена также определенная связь между формой шизофрении у про­банда и его родственников, включая и родителей. Кроме того, современными исследованиями установлены некоторые общие характеристики обменных процессов и интеллектуальных осо­бенностей больных шизофренией и их близких родственников, особенно родителей.

Высказывается также точка зрения об этиологической не­однородности данных заболеваний. В частности, формы за­болевания с периодически повторяющимися приступами в большей степени связывают с патологической наследственнос­тью. Ранние детские и юношеские злокачественные варианты шизофрении обнаруживают высокую частоту коморбидной органической патологии; у данных больных нередко обнаружи­вают отчетливые признаки нарушения онтогенеза на ранних этапах развития (аномалии в строении мозга, диспластическое телосложение, особый характер дерматоглифики).

Хотя приведенные выше данные являются определенными биологическими предпосылками для понимания природы ши­зофрении и родственных с ней психических расстройств, од­

нако к настоящему времени пока еще не сформулирована надежная концепция их сущности.

Отсутствие конкретных характеристик, определяющих воз­никновение и формирование биологических и психопатологи­ческих изменений при шизофрении, создает возможность для построения различных умозрительных концепций о ее приро­де. К таковым может быть отнесена и концепция психогене­за. С позиции этой концепции шизофрения рассматривается как одна из форм нарушения приспособления личности к жизни. Невозможность полноценного приспособления объяс­няют особой дефектностью личности, сформированной в ре­зультате неправильных интерперсональных внутрисемейных отношений в раннем детском возрасте.

Сведения о детях больных шизофренией, воспитываемых с раннего детского возраста приемными родителями, опровер­гают подобную точку зрения. Вместе с тем полностью игно­рировать участие психогений в возникновении приступов ши­зофрении невозможно, поскольку у некоторых больных пси­хотравмирующие ситуации могут играть роль триггерных фак­торов, способствующих реализации патологической наслед­ственности.

„ Таким образом, настоящие данные позволяют считать, что шизофрения и сходные с ней психические расстройства явля­ются заболеваниями мультифакториальной и, возможно, по- лигенной природы. При этом наследственно приобретенная предрасположенность у каждого конкретного больного может реализоваться только во взаимодействии внутренних и средо- вых факторов.

Шизофрения отличается большим спектром клинических про­явлений, и в ряде случаев ее диагностика представляет боль­шие трудности. Основными диагностическими критериями заболевания являются типичные для шизофрении так называе­мые негативные расстройства или своеобразные изменения личности больного: обеднение и неадекватность эмоциональных проявлений, апатия, аутизм, нарушения стройности мышле­ния (ментизм, шперрунг, резонерство, разорванность). Ши­зофрении также свойствен определенный набор продуктивных синдромов: чувство вкладывания и отнятия мыслей, эхо мыс­лей, чувство открытости мыслей, бред воздействия, катато­ния, гебефрения и пр. Дифференциально-диагностическую оценку шизофрении приходится проводить главным образом в трех направлениях: отграничивать от органических заболева­ний (травм, интоксикаций, инфекций, атрофических процес­сов, опухолей), аффективных психозов (в частности, маниа­кально-депрессивного психоза) и от функциональных психо­

генных расстройств (неврозов, психопатий и реактивных состо­яний).

Экзогенные психозы начинаются в связи с определенными вредностями (токсический, инфекционный и другие факторы). Дефект личности, формирующийся при органических заболе­ваниях, существенно отличается от шизофренического (см. раздел 13.3.2). Своеобразием отличается и продуктивная сим­птоматика; преобладают экзогенного типа реакции (см. раздел

: делирий, галлюциноз, астенический синдром — все дан­ные расстройства не характерны для шизофрении.

При аффективных психозах (например, при МДП) измене­ния личности не развиваются даже при длительном течении болезни. Психопатологические проявления исчерпываются главным образом аффективными расстройствами (см. главу 20).

При диагностике стойких бредовых расстройств, острых и транзиторных психозов следует учитывать, что в отличие от шизофрении данные заболевания не сопровождаются специфи­ческим шизофреническим дефектом личности, течение этих за­болеваний не обнаруживает прогредиентности. В их клиничес­кой картине, за некоторым исключением, отсутствуют призна­ки, свойственные шизофрении (схизис, бредовые идеи воздей­ствия, автоматизм, апатия). Отчетливая связь всех проявлений заболевания с предшествующей психотравмой, быстрое обрат­ное развитие психоза вслед за разрешением психотравмирую­щей ситуации свидетельствуют в пользу реактивного психоза (см. раздел 21.2). При отграничении шизоаффективных психо­зов от других расстройств, рассматриваемых в этом блоке, следует ориентироваться на наличие у больных с шизоаффек- тивной патологией психотических приступов, проявляющихся одновременно выраженными эмоциональными расстройствами и галлюцинаторно-бредовыми переживаниями, типичными для шизофрении (псевдогаллюцинациями, идеями воздействия, идеаторным автоматизмом).

Отграничение шизотипических расстройств от шизофрении и других рассмотренных здесь психотических расстройств осо­бых трудностей не представляет, поскольку им не свойствен­ны выраженные расстройства психотического уровня (бред, ка­татония, псевдогаллюцинации и пр.). Симптоматика шизоти­пических расстройств более сходна с психопатологическими проявлениями неврозов (см. раздел 21.3) и психопатий (см. главу 22). В отличие от вялотекущей шизофрении (шизоти­пических расстройств)неврозы являются непрогредиентными психогенными заболеваниями и возникают вследствие длитель­но существующих внутриличностных конфликтов. Психотрав­мирующая ситуация в данном случае является условием деком­пенсации личностных черт, изначально характерных для паци­ента, в то время как при вялотекущей шизофрении можно наблюдать преобразование, видоизменение исходных черт лич­

ности и нарастание таких типичных для шизофрении черт ха­рактера, как безынициативность, монотонность, аутизм, рав­нодушие, склонность к бесплодному рассуждательству и отры­ву от реальности. В отличие от шизотипических расстройств психопатиихарактеризуются стабильностью, их проявления формируются в раннем детстве и стойко сохраняются без су­щественных изменений в течение всей жизни.

Терапия психотропными средствамисейчас является основным методом лечения больных с выраженными психическими рас­стройствами (см. раздел 15.1). Согласно наблюдениям, лечеб­ный эффект от применения психотропных средств в основном зависит от механизма действия препарата, особенностей струк­туры психических расстройств у больного и (в меньшей степе­ни) от причин их происхождения.

При выраженных психических расстройствах с преобладани­ем бредовых, галлюцинаторных проявлений, состояний воз­буждения применяются в основном нейролептики — галопери- дол, аминазин, трифтазин, азалептин и др. При наличии кататонической симптоматики — этаперазин, мажептил, фре- нолон, эглонил. При шизофрении и хронических бредовых расстройствах возникает необходимость длительного поддержи­вающего лечения. В этом случае применяют нейролептики пролонгированного действия — модитен-депо, галоперидол-де- каноат (инъекции проводятся 1 раз в 3—4 нед). Следует отме­тить, что дифференцированной, исключительной, избиратель­ной предпочтительности в действии конкретных психотропных средств на психопатологические синдромы не отмечается. Дозы подбираются индивидуально и могут существенно различаться в зависимости от индивидуальной чувствительности (см. при­ложение 2).

У больных, получающих нейролептики, особенно в высо­ких дозах, нередко возникают неврологические побочные яв­ления — нейролептический синдром, лекарственный паркин­сонизм, проявляющийся общей мышечной скованностью, тре­мором, спазмом отдельных мышц, неусидчивостью, гиперки- незами. Для предупреждения этих расстройств больным назна­чают антипаркинсонические средства (циклодол, акинетон), димедрол, бензодиазепиновые транквилизаторы и ноотропы.

В тех случаях, когда преобладают негативные психические расстройства, рекомендуется применять нейролептические пре­параты со стимулирующим действием и психостимуляторы в малых дозах. При преобладании явлений депрессии, ипохон­дрии, сенестопатий и навязчивостей назначают антидепрессан­ты — амитриптилин, мелипрамин, анафранил, лудиомил и пр. Следует учитывать, что назначение антидепрессантов бре­

довым больным может способствовать обострению бредовой симптоматики. При сложных психопатологических синдромах (депрессивно-параноидном, маниакально-бредовом) возможна комбинация препаратов, включающая различные нейролепти­ки, антидепрессанты и другие средства. Следует всегда по­мнить о возможных соматических побочных эффектах психо­фармакотерапии. К наиболее опасным осложнениям относят­ся агранулоцитоз — при назначении азалептина, задержка мо­чеиспускания и нарушения сердечного ритма — при примене­нии ТЦА, и злокачественный нейролептический синдром (см. раздел 25.7).

Частой проблемой при лечении шизофрении является воз­никновение резистентности к лекарственным средствам (см. раздел 15.1.9). Для ее преодоления применяют внутривенное капельное введение психотропных средств, внезапную отмену препарата после наращивания доз или сочетание психофарма­котерапии с пиротерапией (пирогенал).

У больных с острыми аффективно-бредовыми приступами (особенно при первом или втором приступе заболевания) хо­роший эффект может быть достигнут при применении таких традиционных методов, как инсулиношоковая иэлектросудорож­ная терапия (ЭСТ). ЭСТ особенно эффективна при депресси­ях и онейроидно-кататонических приступах.

Важную роль в возвращении больных к полноценной жиз­ни психиатры отводят социально-трудовой реабилитации. В общей системе организации психиатрической помощи пре­дусмотрены различные формы лечебно-трудовой терапии и со­циальной поддержки больных. Врачом-психиатром проводится подбор видов труда для больного с учетом его психического состояния и прежней профессиональной подготовки. Следует учитывать относительную сохранность интеллектуальной сферы у больных шизофренией, что позволяет им заниматься ум­ственным трудом даже при большой длительности заболевания. При невозможности заниматься прежней работой больной мо­жет пройти профессиональное обучение и овладеть новой спе­циальностью.

Вопросы профилактики шизофрении и других психических рас­стройств составляют одну из важнейших задач психиатрии. Недостаточность знаний об их этиологии не позволяет разра­ботать эффективные меры первичной профилактики заболева­ния. Первичная профилактика в настоящее время ограничи­вается в основном медико-генетическими консультациями. Следует предупредить больных шизофренией и их партнеров о повышенном риске возникновения болезни у их будущих де­тей. Для вторичной и третичной профилактики применяют как

лекарственные средства, так и социально-реабилитационные методы. При раннем выявлении больного, своевременном его лечении и последующей длительной поддерживающей терапии можно нередко предупредить развитие выраженных психичес­ких расстройств, сохранить больного для пребывания в обще­стве и семье. Лекарственное лечение бывает эффективным только в сочетании с мерами социальной реабилитации, адек­ватной профориентацией.

Подход к реабилитации больных должен быть индивидуаль­ным и дифференцированным. В зависимости от состояния больного реабилитационные мероприятия проводятся в стаци­онаре или во внебольничных условиях. К вариантам госпиталь­ной реабилитации в первую очередь относят трудовую терапию в больничных мастерских, культтерапию, внутриотделенческие и общебольничные социальные мероприятия. Дальнейшим воз­можным шагом в условиях стационарного лечения является перевод больных в отделения с облегченным режимом (типа санаторных) или в дневные стационары. Важным условием успешности реабилитации является преемственность в действи­ях врачей, психологов и социальных работников стационаров и ПНД.

Клиническая психиатрия: Пер. с нем. / Под ред. Г. Груле, К. Юнга, В. Майер-Гросса. — М., 1967. — 832 с.

Крепелин Э. Учебник психиатрии для врачей и студентов: Пер. с нем. — Т. 1-2. — М., 1912-1920.

Куценок Б.М. Рецидивирующая шизофрения. — Киев: Здоров’я, 1988. — 152 с.

Личко А.Е. Шизофрения у подростков. — JI.: Медицина, 1989. — 216 с.

Ранняя диагностика психических заболеваний / Под общ. ред. В. М. Блейхера, Г. Л. Воронцова. — Киев: Здоров’я, 1989. — 288 с.

Руководство по психиатрии / Под ред. А.В. Снежневского. — Т. 1—2. — М.: Медицина, 1983.

Руководство по психиатрии / Под ред. Г.В. Морозова. — Т. 1—2.— М.: Медицина, 1988.

Смулевич А.Б. Малопрогредиентная шизофрения и пограничные со­стояния. — М.: Медицина, 1987. — 240 с.

Смулевич А.Б., Щирина М.Г. Проблема паранойи. — М.: Медицина, 1972. — 183 с.

Тиганов А.С. Фебрильная шизофрения. — М.: Медицина, 1982. — 228 с.

Шизофрения / Под. ред. И.А. Полишука. — Киев: Здоров’я, 1976. — 262 с.

Шизофрения: Мультидисциплинарные исследования/Под ред. А.В. Снеж­невского. — М., 1972. — 400 с.

Bleuler Е. Руководство по психиатрии: Пер. с нем. — Репринтное издание, 1993.