Шизофрения, если речь идёт о блоке F20, а не всяких чудесах личностного характера, это сон наяву. Большая часть экспериментов со сном показывает, что во сне люди испытывают примерно тоже самое, что испытывают граждане с диагнозом «параноидная шизофрения». Отсюда можно сделать вывод о том, что, при всех страстях и прочих крайностях, само по себе состояние не является неестественным для человека. Неестественно то, что психика работает в режиме сна тогда, когда все другие люди решают экономические, математические, политические и даже культурологические задачи, и при этом не спят. Дальнейшая логика уходит в мир теней. Откуда кто мог бы знать, что с ним произойдёт во сне, что происходит во сне с кем-то ещё? Что-то происходит, но вливание информации из подсознания всегда даёт непредсказуемые эффекты.
Представьте себе, что вы оказались в состоянии «прозрачного сна». Проснулись от чего-то в 4 утра. Часть вас уже не спит, а часть ещё спит. Существует даже такая возможность — понять, что неожиданно проснулся, вспомнить ярко и отчётливо, что за сновидение только что переживалось, восстановить переживания и вернуться в сон. В тот же самый сон, который только что снился. Постепенно увеличивая эти промежутки можно добиться и эффекта, когда во сне сохранится что-то от бодрствующего сознания. «Пронесённая» в сон осознанность просто не может быть равносильной той, что присутствует в повседневности. Если анализировать её по таким меркам, то мы и получим классическую триаду шизофрении:
- разорванность мышления, расщепление сознания;
- амбивалентность;
- аутизм.
Это признаки даже не самого сознания во сне, а того, что будет заметно, если каким-то образом заставить человека спать наяву. Поэтому ответ на вопрос о том, что чувствует больной шизофренией удивительно прост. То, что чувствуют все люди в то время, когда они спят. Это могут быть и кошмары, и сны интересные, странные, причудливые и даже наполненные информационными потоками. Всё это можно сказать и про шизофрению.
Обычно у больных наблюдается снижение аффекта. Это связано в первую очередь с тем, что сознание отрывается от реальности и прогредиентность в основном опирается на этот отрыв. Чем он больше, тем более злокачественным признаётся патогенез. При этом больные не могут фантазировать вне рамок, которые установили индивидуальные особенности отрыва и построения второй «реальности». Эта вторая и обеспечивает характер сюжета бреда. Если человек подвинулся на том, что за ним следят сотрудники спецслужб, то очень низка вероятность того, что завтра за ним начнёт гоняться огромный плотоядный кот. Он так и будет выражать бред преследования. Он может сочетаться с бредом воздействия, но в виде развития того же сюжета. Спецслужбы «научатся» считывать его мысли, воровать их, но вряд ли они когда-то превратятся в марсиан.
При этом многократное повторение одного и того же приводит к обеднению эмоциональной сферы. Шизофрения и эмоции связаны таким образом. В определённый момент острое чувство опасности от преследования и воздействия бледнеет. И больной начинает рассказывать о том, что эта слежка за ним так его измотала, что он готов был покончить с собой. Но при этом на лице нет отражения эмоций. Голос точно так же не подтверждает их интонациями. Будто бы вещает какое-то радио, и диктор монотонным голосом зачитывает совершенно не интересный для него текст. Шизофрения и чувства — это явления взаимосвязанные тем, что нарушается скорость реагирования. Большое чувство может «размазаться» по эпизоду. Поэтому автор этой статьи достаточно часто говорит о том, что расстройство подобно гиперкубу со стенками, направляющимися внутрь. Это стирает ощущение времени. Больные находятся не в состоянии «здесь и сейчас», а в состоянии «всегда».
Характерно, что все обычные проблемы эмоциональной сферы при параноидальной шизофрении и ряде других расстройств психики приобретают другие формы восприятия или вообще не осознаются в качестве проблем. Паранойя и ангедония тоже связаны между собой, но пациент осознаёт то, что он давным давно утратил способность переживать радость. Он может привязать это к теме своего бреда. К примеру, непризнанный изобретатель запросто заявит о том, что он стал таким из-за пренебрежительного отношения к его, без всякого сомнения, полезному и нужному изобретению. Паранойю можно рассматривать в качестве своеобразной устойчивой и замороженной премьеры шизофрении, которая развивалась как раз в индивидуальных особенностях рамок оторванности от действительности.
У человека сохраняется многое из того, что присуще людям. Шизофреник же, даже в период ремиссии, сам по себе про депрессию, ангедонию, аутизм обычно не задумывается. Многие на самом деле понятия не имеют о том, что бывает иначе, поэтому и проблемным такое состояние не считают.
В практике психиатра, и особенно психолога, очень важно как можно быстрее распознать клиента, больного шизофренией. В этой статье как раз и пойдет речь о специфическом чувстве шизофрении, которое развивается у опытных специалистов с годами работы, позволяющем почти безошибочно диагностировать шизофрению после нескольких минут беседы. Естественно, для официальной постановки диагноза потребуется проведение ряда тестов и бесед, желательно с разными специалистами. Но чем раньше будет распознана шизофрения, тем лучше. Дело в том, что больные шизофренией нуждаются в медикаментозном лечении, и психолог, заподозрив шизофрению у своего клиента, обязан порекомендовать ему обратиться к психиатру. Есть психологи, которые берутся лечить шизофрению, но на мой взгляд это безответственно. Успешность такого лечения, мягко говоря, сомнительна, зато вред может быть нанесен существенный. Для успешного лечения шизофрении необходимо как можно быстрее начать применять лекарства, тогда шансы на благоприятный исход возрастают, а промедление может обойтись дорого. Зачастую не менее важно научиться чувствовать шизофрению и представителям других профессий, например, социальным работникам, педагогам, юристам. Чтобы правильно и вовремя разобраться в ситуации.
Известный психиатр и автор популярных книг о психологии и психиатрии Владимир Леви утверждает, что он распознает шизофрению, лишь только пациент переступает порог его кабинета. Делает он это — с его слов — по запаху. Леви утверждает, что шизофрения имеет свой собственный специфический запах. Действительно, если рассматривать шизофрению как органическое поражение головного мозга, можно предположить, что нарушенный обмен веществ порождает определенный запах, который можно различать, как, например, опытный терапевт различает запах диабета. Разница лишь в том, что терапевт чувствует запах диабета совершенно осознанно, в то время как запах шизофрении достаточно слаб, и психиатр ощущает его бессознательно. На сегодняшний день существует несколько взглядов на природу шизофрении. Некоторые исследователи рассматривают ее как отклонение чисто психологическое, но большинство ученых все же сходятся во мнении, что шизофрения есть заболевание органической природы. Это подтверждают и генетические исследования, и самая распространенная на сегодняшний день дофаминовая теория шизофрении. В свете этого нет ничего удивительного в том, что шизофрения может иметь свой собственный, характерный только для нее, запах.
Но если теория специфического запаха, порождаемого шизофренией, является спорной, то специфичность социального облика больного шизофренией не вызывает ни малейших сомнений. Нарушение социализации является одним из важнейших признаков шизофрении. Больные шизофренией, как правило, плохо следят или вовсе не следят за своей внешностью. Они могут одеваться не по сезону, носить очень старые вещи, и одеваться в целом, что называется, как попало. Также оставляет желать лучшего и чистоплотность: под ногтями может быть грязь, волосы не мыты, у женщин отсутствует макияж, мужчины не бриты. Впрочем, все перечисленное бывает только в очень ярких случаях. Если болезнь не запущена, больной может выглядеть вполне нормально. Но в процессе беседы обязательно выяснится наличие больших проблем в общении. Будут жалобы на одиночество, отсутствие друзей, непонимание со стороны знакомых и родственников. Причем это будут скорее даже не жалобы, а констатации фактов, так как больной от всего этого не страдает, находясь, как говорится, «на своей волне».
Естественно, трудности будут и на работе, потому что даже не очень сложные виды труда все равно требуют навыков общения, которые как раз и нарушены у больного шизофренией. Но больше всего нарушение социализации видно в семейной жизни. Больные шизофренией, как правило, холосты и не имеют сексуальных партнеров. Если на момент начала болезни больной (больная) состоял в браке, то его супруга (супруг) обязательно обнаружит начало болезни по возникшему эмоциональному отчуждению. В подавляющем большинстве случаев шизофрении больной либо теряет интерес к обществу, и тому, как он выглядит в глазах окружающих, либо его интерес к социальной стороне жизни приобретает характер узкоспецифический и извращенный.
Несмотря на важное диагностическое значение нарушения социализации у больных шизофренией, все же основными являются психологические факторы. В ярких случаях шизофрении наблюдаются расстройства мышления, такие, например, как бред. Однако, не нужно непременно ждать ярких и фантастических сюжетов хорошо оформленной бредовой идеи. Чаще наблюдается умствование столь же парадоксальное, сколько и бесполезное. Поначалу может возникнуть иллюзия невероятного глубокомыслия собеседника, которая развеивается по мере понимания отсутствия здравого смысла в его тезисах. На эту особенность обратил внимание психиатр Рюмке, который даже предложил использовать интуитивное ощущение психиатра от общения с больным как диагностический критерий. Отсюда в медицине закрепился эпоним «чувство шизофрении Рюмке».
Но даже если мышление еще не нарушено, эмоциональная сфера больного нарушена обязательно. При шизофрении нарушается адекватность проявления эмоций, и это очень хорошо чувствуется. Общение это в том числе и обмен эмоциями. Полноценная коммуникация возможна только тогда, когда собеседники эмоционально настроены друг на друга, когда эмоции одного встречают понимание у другого, и наоборот. Во время общения с больным шизофренией возникает ощущение непонимания, что же именно чувствует собеседник, так как нет возможности настроиться на его эмоции и понять их. Возникает очень характерное чувство инородного тела, как бы помещенного в сознание собеседника, и мешающего общению. Говоря образным языком, возникает чувство, что общаешься с инопланетянином, которого научили вести себя как человек. Больные бывают беспричинно веселы, но чаще угрюмы и глубоко погружены в себя. Во время общения трудно угадать, что развеселит собеседника, а что вызовет у него страх или гнев. Очень важным диагностическим признаком шизофрении служит отсутствие или крайнее извращение чувства юмора у больного.
Если не брать в расчет особенно редкие и спорные случаи, то, при наличии определенного опыта, интуитивное определение шизофрении возможно. Самыми главными составляющими чувства шизофрении являются нарушение социализации, отклонения в области мышления и проявления эмоций. Также необходимо понимать, что замкнутость и эмоциональная отчужденность могут наблюдаться и при невротических расстройствах. Но в случае невротического расстройства мышление остается ясным, эмоции — адекватными, а отчужденность осознается и причиняет страдания. Но самое главное — сохраняется цельность личности, и никогда не возникает острое чувство психики собеседника как чего-то инородного и непостижимого.
