Нарушение речи в приступе шизофрении

Психическое расстройство в обязательном порядке проявляется внешними признаками. Приступы шизофрении могут быть разными по характеру, течению. Именно они указывают на форму и степень тяжести заболевания. Изучив их проявление, специалист назначает соответствующее лечение.

Душевные расстройства у людей всегда вызывали страх и растерянность среди здоровых. Лекари долгое время пытались выяснить, откуда возникают лица со странным поведением. И только два столетия тому назад удалось описать приступы шизофрении, симптомы, а в 20-м веке доктора выявили типы, формы и стадии заболевания, его причины.

Согласно выводам ряда ученых, которые вели работу по выявлению причин болезни многие годы, существует ряд факторов, провоцирующих нарушение психики.

1. Наследственность — передача болезни на генетическом уровне от родителей, бабушек, дедушек и т.д.
2. Психоаналитический. Недуг возникает на фоне стрессов, инфекционных заболеваний, травм, перенапряжения.
3. Дофаминовый — переизбыток данного гормона влияет на работу нервных импульсов.
4. Дизонтогенетический — болезнь уже заложена в генах человека, а вследствие внешних факторов — травмы, стресса, инфекции и т.д., «всплывает» наружу.

Припадки шизофрении имеют разный характер, все зависит от типа и формы недуга. Но есть общие симптомы, присущие практически всем формам душевного недуга.

1. Нарушается речь, присутствует бред, резкое переключение на другую, странную тематику, косноязычие.
2. Полная безынициативность, отсутствие воли, самостоятельных поступков.
3. Неадекватная реакция на действия и высказывания, отсутствие эмоций.
4. Мания величия, преследования, постоянное проявление собственной исключительности.

• При обострении душевного недуга в первую очередь наблюдается беспокойство безо всяких на то причин.
• Страдающий подвергается «атаке» несуществующих голосов, общается с эфемерными личностями, существами.
• Возникает бессонница, больной часто просыпается, ходит из угла в угол.
• Происходит потеря аппетита или напротив, прожорливость. В таком состоянии, шизофреник может съесть порцию, во много раз превышающие дневную норму.
• Возникают вспышки агрессии, гнева или заболевший забивается в угол, отказывается общаться с близкими, полностью замыкается в себе.
• Возникает желание сбежать из дома.
• Пациент становится недоверчивым, может перестать узнавать близкого человека.

Важно: перечисленные приступы в медицине называются психозом. Они требуют срочного купирования, для чего необходимо обратиться за помощью — вызвать психиатрическую бригаду.

Очень часто, при длительном злоупотреблении спиртными напитками, потреблении наркотиков, возникают психозы, которые путают с первым приступом шизофрении (манифестом). Симптомы, вызванные мощной интоксикацией организма, действительно схожи с психическим заболеванием, но все же есть отличительные особенности:

1. Белая горячка. Из-за отмены алкоголя, наркотиков, больной видит фантомные существа: чертей, леших, пауков, мух и т.д., пытаются их словить. Частым видом галлюцинаций является голова собаки, с которой страдающий может заговорить или бояться ее. Отражены характерные признаки поведения душевно больного человека, у которого возник приступ шизофрении на видео, коих огромное количество на сети.
2. Галлюцинации. Слышатся голоса, которые могут угрожать, приказывать, критиковать. Пациенты в таких случаях уверены, что окружающие также слышать несуществующие звуки.
3. Бред. Возникает на фоне длительной интоксикации алкоголем, характеризуется манией преследования, боязнью быть отравленным.
4. При длительном потреблении алкоголя, поражаются клетки мозга, возникает энцефалопатия. У алкоголика развиваются симптомы шизофрении: бред, галлюцинации, припадки агрессии, гнева, он становится неуправляемым. В тяжелых случаях требуется госпитализация в специфическое учреждение.

Определить с точностью, сколько длится шизофренический припадок невозможно. Все зависит от индивидуальных показателей человека, формы болезни, отягчающих обстоятельств. По общим данным, существует несколько фаз и каждая из них занимает определенный отрезок времени

1. Острая (первая) фаза. Обострение длится до двух месяцев. У больного ухудшается мышление, память, возможна потеря интереса к работе, учебе, любимым занятиям. Состояние усугубляется апатией, неопрятностью, безынициативностью. У пациента нередко наблюдается чрезмерная потливость, головная боль, головокружение, учащенное сердцебиение, тревога, страхи. При вовремя предпринятой терапии, прогноз благоприятный, вплоть до длительной ремиссии.
2. После эффективного купирования приступов, возникает стадия стабилизации состояния. Занимает процесс более полугода. У пациента симптомы проявляются в легкой форме, в редких случаях проявляется бред, галлюцинации. Без врачебного вмешательства, острая фаза продолжает приобретать угрожающие признаки: происходит потеря памяти, усиливаются бредовые мысли, больной галлюционирует беспрерывно. В результате, возможна полная потеря аппетита, припадки агрессии с криками, воем. Суицидальные наклонности носят навязчивый характер.

Главное — не доводить состояние человека до острых фаз. Важно обратить внимание на первейшие признаки заболевания и обратиться за квалифицированной помощью. Если процесс запущен, следует успокоить больного и в то же время вызвать скорую психиатрическую помощь. Справиться с душевным недугом без вмешательства специалиста невозможно.

Необходимо воздействовать на клетки мозга, поведение пациента нейролептическими, ноотропными препаратами. Острая фаза может нести риск для жизни, как больного, так и окружающих. Нередко в состоянии припадка, лица, страдающие шизофренией, нападали на людей, наносили увечья, совершали насилие. Для тех, кто впервые столкнулся с диагнозом «шизофрения», видео приступа детально подскажет, как выглядит больной человек, какие характерные черты лица и поведения проявляются. Благодаря этому, можно без сомнений определить заболевание и обратится в нужную медицинскую структуру.

Мы уже рассказывали о том, что речевые нарушения в клинике нервных и психических заболеваний детей младше го возраста занимают особое место. Это в значительной мере объясняется тем» что речь, как молодая функция, развиваю­щаяся в постнатальном онтогенезе, страдает в первую очередь при различных экзогенных воздействиях на центральную не­рвную систему (например, травмы родовые и постнатальные в первые годы жизни, инфекции и интоксикации), а также при процессуальных психических заболеваниях, начавшихся в первые годы жизни.

Нередко речевые нарушения являются одним, из первых клинических симптомов заболевания, а их правильная клас­сификация помогает диагностике заболевания. Правильная диагностика речевых нарушений при органических поражени­ях центральной нервной системы с синдромом моторной алалии и при шизофреническом процессе имеет большое практическое значение для детских психоневрологов, педагогов-дефектологов и логопедов, к которым нередко впервые и обращаются родители этих детей.

Указанная диагностика представляет известные трудности. ибо речевые нарушения в обоих случаях имеют некоторые общие черты. Это объясняется, в частности, тем обстоятельством, что шизофрения у детей младшего возраста, особенно остро начавшаяся кататоническая форма, имеет тенденцию в ряде случаев к ранней стабилизации дефектного состояния, что проявляется и в характере речевых расстройств (Г.Е. Сухарева. «Клиничес­кие лекции по психиатрии детского возраста», 1955, т. 1).

Распознавание шизофрении у больных детей затруднено в связи с тем, что чем раньше начинается процесс, тем в клини­ческой картине большее значение имеют симптомы, характер­ные для органического мозгового заболевания вообще. В речевой сфере такими общеорганическими симптомами являются обед­нение и недоразвитие словарного запаса, нарушения граммати­ческого строя речи, фонетические затруднения. Все эти симптомы могут выступать на первый план, как бы скрывая те специфические нарушения речи, которые характерны для дет­ской шизофрении. Кроме того, в психической сфере у этих больных нередко проявляются черты общей инертности, тугоподвижности, задержка психического развития или отдель­ные черты олигофренического слабоумия. Все эти особенности еще больше сближают таких больных с детьми, страдающими моторной алалией.

Речевые нарушения при детской шизофрении описаны рядом авторов (Т.П.Симеон, Г.Е. Сухарева, Л.Я. Жезлова и др.). Всеони подчеркивают, что речевые нарушения при этом заболева­нии проявляются в своеобразном регрессе речи, которая как бы проделывает путь, обратный ее онтогенетическому разви­тию: «от фраз к отдельным словам, от слов к слогам, от слогов к отдельным звукам» (Т.П. Симеон, «Шизофрения раннего детского возраста», 1948), Вначале дети перестают обращать­ся с вопросами, затем перестают отвечать на вопросы, говорят тихим, своеобразно измененным голосом, о себе часто только в третьем лице, часто без обращения к родителям, иногда сами с собой, своеобразно коверкая слова. В речи появляется много эхолалий.

Все авторы, изучавшие речевые нарушения при детской шизофрении, указывают, что речевые нарушения при этом заболевании зависят от возраста, в котором заболел ребенок, от остроты начала и характера течения процесса, а также от формы заболевания.

Речевые нарушения при кататонической форме шизофре­нии, начавшейся в раннем дошкольном возрасте, изучены Л.Я, Жезловой (1965), которая отмечала у этих детей связь речевых и двигательных нарушений, так как мутизм сочетает­ся с явлениями кататонической заторможенности, субступо­розными и ступорозными состояниями. При кататоническом возбуждении отмечалось и речевое возбуждение с импульсив­ными выкриками, искажением слов — неологизмами. При отказе от речевого общения автор наблюдала у этих детей речь, обращенную к самому себе, речь вне ситуации со своеоб­разной манерностью голоса и однообразием модуляций.

Нами проводилось сравнительное изучение речевых нару­шений при кататонической форме шизофрении и алалическом синдроме в результате органического поражения мозга у детей в возрасте трех—шести лет. Кроме того, мы наблюдали детей школьного возраста с вялотекущей и ремитирующей формой шизофрении, у которых речевые нарушения первоначально были расценены как результат органического поражения моз­га, и дети начали обучение в «речевой» школе.

У больных с кататонической формой шизофрении ( с мы­шечными спазмами) была нарушена как экспрессивная, так и импрессивная речь.

Нарушения экспрессивной речи проявляются, прежде всего, в отсутствии, речевого контакта. Эти нарушения чаще всего имели характер тех же кататонических проявлений в системе речедвигательного анализатора, что выражалось в мутизме в сочетании с общей двигательной заторможенностью. Харак­терны были черты негативизма при попытках вступления в речевое общение с ребенком.

У детей с алалией затрудненный речевой контакт не сочетался с общей двигательной заторможенностью и зависел от имеющихся у ребенка моторных трудностей, недостаточного словарного запаса, общего речевого недоразвития.

При отсутствии речевого контакта ребенок с алалией обыч­но искал его на другом, более доступном ему уровне: мимики, жеста, интонации. Отсутствие контакта у ребенка с шизофре­нией имело тотальный характер. Кроме того, у детей с алалией обычно не было проявлений негативизма при попытках рече­вого общения.

Однако в некоторых случаях при тяжелой форме моторной алалии, когда у ребенка отсутствовал всякий стереотип рече­вого общения, при попытках к речевому контакту такой ребенок замыкался, его поведение принимало характер реак­ции протеста с отдельными проявлениями негативизма» но в отличие от больного шизофренией это распространялось толь­ко на речевую сферу. С этим ребенком легко устанавливалась связь на уровнях зрительного, мимического, интонационного общений и при помощи жестов.

Трудности вступления в речевое общение у детей с мотор­ной алалией сочетаются с общей речевой инактивностью. Такой ребенок играет, обычно молча, не задает вопросов, у него отсутствует спонтанное речевое высказывание. При шизофрении периоды мутизма чередуются с состояниями речевого возбуждения.

При этом ребенок выкрикивает отдельные слова, иногда целые предложения, произносит целые высказывания, часто лишенные конкретного содержания и не относящиеся к дан­ной ситуации. При всем этом разговорная речь (диалог) у та­кого ребенка может полностью отсутствовать, т.е. имеет мес­то диссоциация между разговорной речью (диалогической) и спонтанным высказыванием.

При моторной алалии обычно отмечается обратная диссо­циация; т.е. при каких-то элементах диалога у этих детей длительное время остается невозможным спонтанное вы­сказывание.

У детей, страдающих шизофренией, обычно более сохран­ными остаются стихотворная речь, пение. Ребенка с моторной алалией обучить простому стихотворению удается с больши­ми трудностями, эти дети легко забывают заученное, т.е. если долгосрочная слуховая память не страдает при шизо­френии, то она почти всегда оказывается недостаточной при моторной алалии.

Своеобразные нарушения отмечаются в повторении слов и фраз при шизофрении и моторной алалии. При шизофрении повторение слов и фраз может быть нарушено за счет отсутствия контакта с ребенком, из-за проявления негативизма. При отсутствии этих нарушений повторение оказывается возможным; отмечается, что ребенок одинаково хорошо может повторить как знакомые ему слова, так и бессмысленный набор звуков, причем последние повторяет, иногда лучше ребенок с моторной алалией, затрудняется в повторении, особенно для него незнакомых, многосложных слов, а также речевого ряда.

В процессе обследования состояния речи, как при шизофре­нии, так и при моторной алалии могут выявляться эхолалии. При этом эхолалия обычно бывает более выраженной при шизофрении, и при повторении она усиливается. При моторной алалии эхолалия бывает выраженной обычно в случаях, когда моторная алалия сочетается с атипичной формой олигофрении (с преимущественно недоразвитием лобных отделов мозга). При этом при повторении эхолалия в ряде случае уменьшается.

При шизофрении зхолалия часто сочетается с выражением персеверацией и логореей. Логорея в ряде случаев напоминает жаргонофазию, с обилием словесных искажений и замен, напо­минающих вербальную и литеральную парафазии. Появляются неправильности в употреблении слов, патологические образования новых слов и целых предложений неологизмы искажения слов. При этом в отличие от истинных фраз в этих высказываниях преобладают вычурность, символика, формальные стороны слова,

М.С. Лебединский указывает, что в речи больных шизофренией существенно меняется соотношение между фонетической стороной слова, с одной стороны, и его значением, смыслом — с другой стороны. (М.С. Лебединский. «Вопросы психиатрии» М., 1959, 3, 166—175).

При моторной алалии, так называемые парафазии (некоторые формы афазии — перестановки или замены букв в словах, слов во фразах), характеризуются двумя особенностями по Е.М. Мастюковой, 1970):

1) встречаются словесные замены, характерные для боле раннего развития речевой функции, т.е. в речи преобладаю «лепетные» слова («би-би» — машина, «му» — корова и др.) В этих случаях словесные замены напоминают как бы вербальные парафазии;

2) контур слова сохраняется, отмечаются замены, основанные на редукции слова; ребенок выбрасывает тот или иной слог, приставку или окончание (вместо «молоко» — «ко» и др.), В этих случаях словесные замены напоминают как бы литеральные парафазии.

В обоих случаях словесные замены отражают речевые труд­ности этих больных. Здесь нет никакой вычурности, символи­ки: все они конкретно обозначают тот или иной предмет, то или иное действие.

Строение фразы в отдельных высказываниях больного шизофренией может быть грубо не нарушенным. Иногда в речи такого больного можно услышать распространенную описа­тельную фразу без конкретных существительных и глаголов. В речи шизофреника обычно отсутствуют слова — обращения к близким — «мама», «папа» и др.

При моторной алалии построение фразы всегда нарушено, а часто — невозможно. В речи преобладают существительные, конкретно обозначающие тот или иной предмет, глаголов мало, да и употребляются они в неопределенном наклонении. Отме­чаются трудности при употреблении предлогов и при согласо­вании членов предложения.

При шизофрении обычно не отмечается трудностей артику­ляции, нет дизартрических нарушений, выговаривание от­дельных многосложных слов не представляет затруднений. Однако у больных детей отмечаются своеобразные изменения голоса: он монотонный, лишенный интонационной вырази­тельности, неравномерной громкости, то тихий, то с отдель­ными выкриками, в некоторых случаях отмечается своеобраз­ное изменение тональности с преобладанием высоких тонов, напоминающих чириканье.

При моторной алалии всегда имеются те или иные труднос­ти артикуляции, которые могут сочетаться с дизартрическими нарушениями и при отсутствии последних выражаются в нарушении плавности речи, в затруднениях в начале выска­зывания, иногда в своеобразных проявлениях динамической диспраксии, что выражается в трудностях при сливании сло­гов, произношении многосложных слов. При этом в речи воз­никают всевозможные задержки, запинки, паузы, упрощает­ся структура слова. Голос при отсутствии дизартрических нарушений и моторной алалии не изменен, интонационно выразителен.

При шизофрении ребенок обычно не осознает своего речево­го дефекта и не тяготится им. При моторной алалии, особенно у детей старше четырех лет, уже можно в ряде случаев отме­тить некоторое осознание своей речевой недостаточности.

Такой ребенок, отказываясь от речевого общения, часто кача­ет головой, умоляюще смотрит на собеседника, иногда говорит «нет, не могу».

Нарушения импрессивной речи при шизофрении характе­ризуются большим порогом восприятия речевых сигналов. Такой ребенок часто как бы «не слышит» обращенной к нему речи. В связи с этим, в ряде случаев возможны диагностичес­кие ошибки и такого ребенка принимают за тугоухого или за страдающего сенсорной алалией. Ребенок с моторной алалией тоже бывает как бы «невнимателен» к обращенной речи. Но в отличие от больного шизофренией здесь более отчетливо и по­стоянно нарушается понимание более сложных предложений, отражающих причинно-следственные связи, т.е. всегда име­ются какие-либо семантические нарушения. Многократное повторение и сопровождение речи жестом улучшает понима­ние при моторной алалии.

При шизофрении по поведению ребенка в ряде случаев удается убедиться, что семантическая сторона речи не страда­ет. Как при шизофрении, так и при моторной алалии может отмечаться недостаточная дифференцировка слуховых стиму­лов. При шизофрении этот симптом, как и многие симптомы, касающиеся нарушений экспрессивной речи, отличается не­стойкостью. Так, в отдельные моменты можно наблюдать, как больной шизофренией, бывший безучастным к различным слуховым раздражителям, расположенным прямо перед его ухом, реагирует на тихие отдаленные раздражители, воспро­изводя их фонематическую структуру.

При шизофрении сохраняется способность усвоения и воспроизводства ритма, мелодии. При моторной алалии недостаточная дифференцировка слуховых стимулов может за­висеть от недостаточности фонематического слуха, нарушений восприятия ритма.

При моторной алалии характерно недоразвитие обобщаю­щей функции слова. У такого ребенка оно долгое время сохраняет свое конкретное значение, т.е. каждое слово имеет один какой-то смысл, слово как бы бледнеет и бледнеет.

При шизофрении патология понятийного мышления имеет качественно иной характер: отдельные слова заменяют для больного смысл целого предложения или даже высказы­вания. Одно слово может заменять собою как бы целый поток мыслей. Такие слова, представляющие собой нередко неологизмы, приобретают для больного ребенка особое значение.

При проведении дифференциального диагноза необходи­мо анализировать не только отдельные симптомы речевых нарушений, но и учитывать всю клиническую картину в це­лом. Так, при моторной алалии нередко выявляются более отчетливая неврологическая симптоматика в виде легкого правостороннего гемипареза, пареза лицевого нерва по цент­ральному типу, различные диспраксические нарушения. Частыми являются также при моторной алалии и нарушения других высших корковых функций, особенно временно-прост­ранственного синтеза.

При шизофрении часто не отмечается выраженная невроло­гическая симптоматика, а вся моторика ребенка характеризует­ся своеобразной неловкостью, недостаточной дифференцированностью без тех или иных нарушений.

В анамнезе при моторной алалии часто имеются указания на более поздние сроки формирования локомоторных функций, раннее недоразвитие речи с сохранностью ее интонационной

При шизофрении моторика часто развивается в нормаль­ные сроки. Речь и отдельные слова также появляются вовремя, но недоразвиваются фразовая речь, интонационная и коммуни­кативная ее стороны. Анализ психического состояния этих больных помогает дифференциальному диагнозу. Не останав­ливаясь специально на этом вопросе, отметим только, что при анализе психического статуса особенно большое дифференци­ально диагностическое значение имеет оценка эмоциональной сферы больных. Ибо такие особенности, как отдельные прояв­ления речевого негативизма, некоторые аутистические тенден­ции могут отмечаться у детей с моторной алалией, имея дру­гую качественную структуру и другой генезис.

Различный характер имеют и рисунки больных с моторной алалией и шизофренией. При моторной алалии рисунки отличаются большой фрагментарностью и бедностью деталь­ности. Нередко в них отражаются имеющиеся у ребенка пространственные нарушения. При шизофрении и хорошей технике выполнения рисунки отличаются однообразием, вычурностью, в них нередко отражаются особенности аутистического мышления и бредоподобные фантазии. Эти рисунки для больных шизофренией часто имеют патологи­чески большое значение, ребенок как бы живет в мире своих рисунков.

Речевые нарушения при шизофрении различны в зависи­мости от времени и остроты начала и дальнейшего течения заболевания, однако, описанные выше их особенности оста­ются выраженными и в ряде случаев помогают диагнозу заболевания.

Особые трудности в диагнозе возникают в двух случаях: 1) при моторной алалии, сочетающейся с атипичной олигофре­нией (с недоразвитием лобных систем); 2) при шизофреническом процессе, возникающем на органическом фоне.

В этих случаях особенно большое значение имеет изучение наряду с речевыми расстройствами других негативных симп­томов — деталей поведения, эмоциональных реакций и т.д. Наличие позитивной симптоматики помогает диагнозу ши­зофрении.

В заключение приводим (для призера) выписки из историй болезней.

Больной Надыр И., 7 лет 5 мес. На момент поступления в стационар городского психоневрологического диспансера не говорит, не повторяет слова и целые фразы, временами беспричинно смеется.

Родители здоровы. Психопатологическая отягощенность отрицает­ся. Ребенок от второй беременности, протекавшей с гипертонией в конце беременности. Роды быстрые, без асфиксии. Масса при рождении — 4200 г. Кормить принесли вовремя.

Развитие статических и локомоторных функций в нормальные сро­ки. Гуление и лепет своевременны. Первые слова после года, фразовая речь к двум годам, но ребенок всегда редко пользовался речью, мало задавал вопросов, не любил рассказывать. В речи преобладало механи­ческое повторение слов и фраз окружающих. Мальчик отличался хорошим музыкальным слухом, любил музыку, к трем годам напевал короткие песенки, при этом выявлялось, что ребенок неплохо запоми­нает стихотворения.

В три года мальчика отдали в узбекский детский сад. Ребенок языка не знал и в детском саду все время молчал. С этого времени стал еще меньше говорить дома.

Ребенка привезли в Москву — в платную поликлинику, к логопеду и невропатологу. Мальчик назвал все предметы на картинках, и специалис­ты постановили, что речь его не нарушена. По приезде домой мальчика перевели в русский детский сад. Там жаловались, что Надыр не хочет ничего делать, с детьми не играет, не говорит. Затем воспитатели стали отмечать, что ребенок временами говорит сам с собой, чему-то беспри­чинно смеется, часто повторяет услышанные за день слова. С детьми по-прежнему не играл, начал обнюхивать пищу, стал равнодушным к родным. Ребенок вновь поступил в Городской психоневрологический диспансер. При обследовании: внутренние органы без патологии, невро­логически без очаговой симптоматики. Психическое состояние — первое время в контакт не вступает. Сидит неподвижно в однообразной позе, лицо амимично. На вопросы не отвечает, инструкции не выполняет.

При обследовании логопедом выявляется, что ребенок не реагирует на обращенную речь, не говорит, не отвечает на вопросы. В то же время в игре что-то бормочет, напевает, иногда произносит целые фразы без грубых аграмматизмов и без выраженных фонетических нарушений, Иногда не к месту смеется; бегает по комнате, грызет игрушки, что-то выкрикивает. Часто повторяет слова и целые фразы. Артикуляционный аппарат без отклонений от нормы, звукопроизношениене нарушено.

В процессе лечения поведение стало выправляться: мальчик; стал спокойнее. Временами удавалось привлечь его внимание, он отвечал на вопросы, называл зверей на картинках.

В данном случае заболевание началось со своеобразных расстройств речи характера мутизма, затем выявились эходалии, отсутствие разго­ворной речи при сохранности речи, обращенной к самому себе. Нарушения речи характера мутизма сочетались с общей двигательной заторможенностью иполным отсутствием всякого контакта с окружаю­щими. В дальнейшем периоды мутизма чередовались с состояниями общего речевого и двигательного возбуждения, При всем этом отмеча­лась возможность повторения, не выявлялись нарушения слухо-речевой памяти (ребенок легко заучивал стихи и песни). Не было нарушений и артикуляционного аппарата, звукопроизношение было правильным.

В речевом анамнезе при нормальных сроках речевого развития обра­щает на себя внимание малая речевая активность и намечается некоторая диссоциация между разговорной и спонтанной речью. Все особенности речевой патологии в сочетании с другими психическими нарушениями (аутизм, эмоциональная холодность, неадекватное поведение) харак­терны для шизофренического процесса, начавшегося в раннем детском возрасте.

Диагноз: шизофрения.Кататоническая форма.

Больной Вова, 8 лет, поступил в санаторий М- 40 с жалобами на плохую речь, неловкость моторики, отсутствие контакта с детьми. В анамнезе щипцовые роды, асфиксия, задержанное развитие моторики и речи: начал ходить с одного года трех месяцев, лепет отсутствовал, первые лепетные слова произнес к году, словарь до 5 лет почти не увеличивался, короткая фраза к шести годам. Речью всегда пользовался мало, предпочитал объясняться мимикой и жестами. На вопросы отве­чал односложно, сам вопросов не задавал, не умел рассказывать. С детьми не общался, в присутствии посторонних резко тормозился. Сти­хов и песен не заучивал.

При обследовании: со стороны нервной системы выявляется легкий правосторонний гемипарез, центральный парез правого лицевого нерва. Диспраксические нарушения в скелетной (ручной), мимической и оральной мускулатуре. Речевому контакту доступен с трудом, легко тормо­зится, но

контакт легко устанавливается на уровне жеста, мимики, интонации. Тяготится своей речевой недостаточностью, стесняется своей речи, часто говорит: «нет, не могу». В речи отмечаются перестановки и упрощения-структуры слова: слон — «нонъ», молоко — «коко», вода — «тада» и т.п. Словарь беден, построение фраз крайне затруднено. В речи опускает предлоги, использует в основном неопределенное наклонение глаголов («маки туле сидеть» — мальчик сидит на стуле).

В данном случае структура речевого недоразвития оказывается качественно иная. Недостаточность коммуникативной функции речи, эхолалии, измененная структура слова, недостаточность импрессивной речи отра­жают недоразвитие всех сторон речи и усиливаются по мере увеличения речевой нагрузки. Особенности речевой патологии в сочетании с особен­ностями клинической картины в целом (наличие общения на доступном для ребенка уровне, сохранность эмоциональной сферы, адекватность поведения, наличие очаговой неврологической симптоматики), а также данные анамнеза дают основание для диагноза адалического синдрома у ребенка с ранней церебральной недостаточностью.

Речевые нарушения у детей при вялотекущей шизофрении не отличаются большой специфичностью, особенно труден дифференциальный диагноз в тех случаях, когда шизофрени­ческий процесс начинается на фоне раннего органического поражения мозга.

Такие дети в дошкольном и школьном возрастах длительно могут расцениваться как дети с органическим поражением мозга, задержкой речевого развития. Для многих из этих детей характерна стойкость специфического клонического заикания.

В качестве иллюстрации приводим следующую выписку истории болезни.

Андрей II., 15 лет, ученик 6-го класса специнтерната № 28 для детей с тяжелыми нарушениями речи.

Ребенок из наследственно отягощенной семьи: мать и дед по линии матери страдают шизофреническим процессом. Ребенок родился в срок, роды были затяжные, тяжелые. Андрей из двойни, второй брат учится в массовой школе, считается здоровым.

Наш обследуемый почти с рождения воспитывался в доме ребенка, затем в детском доме, где он находился до четырех лет. Отмечены трудности поведения, двигательное беспокойство, задержка в речевом и психическом развитии, заикание. В связи с этим ребенок неоднократно в дошкольном возрасте стационировался в психиатрическую больницу № 8 им. Соловьева и в отделения Городского психоневрологического диспансера.

В отделениях ребенку ставили диагноз органического поражения мозга, задержки речевого и психического развития, заикания. Было рекомендовано обучение ребенка в «речевой» школе, где с начала обуче ния выявились трудности поведения. Ребенок был двигательно беспокойный, суетливый, с детьми почти не общался, Любимым его занятием было рисование. Первое время выраженных затруднении в обучении не было. При поступлении в школу выявилась речь фразовая с элементами фонетического и лексико-грамматического недоразвития. Темп речи ускорен, голос монотонный, без интонационной выразительно­сти, выражено клоническое заикание во всех видах речи,

К началу обучения в третьем классе состояние ребенка стало ухуд­шаться. Он стал более замкнутым, аутичным, сторонился детей, перестал проявлять интерес к занятиям. Уходил с уроков и ложился на. пол в туалете, иногда обнажался. Большую часть времени был бездеятель­ным. Эмоциональных привязанностей ни к кому не проявлял,

В развитии речи положительной динамики не отмечалось, напротив» заикание оставалось выраженным, ребенок говорил, как бы с трудом артикулируя, речь смазанная, неотчетливая, голос монотонный, к концу беседы — неясное бормотание. К своей речи полностью некритичен. Круг сведений ограничен, интереса к окружающему почти не проявляет. Вре­менами двигательно расторможен» суетлив, дурашлив, конфликтует с детьми и педагогами, бывает агрессивен.

Ребенок вновь стационируется, где подтверждается диагноз вялоте­кущего шизофренического процесса на органически неполноценном фоне. По данным последнего катамнеза, подросток находится в загород­ной психиатрической больнице для хроников, не учится» глубоко деградировал.

В данном случае заболевание характеризуется непрерывным течени­ем с нерезко выраженной прогредиентностыо, которая проявляется в медленно нарастающем полиморфизме и усложнении психопатологи­ческих проявлений, углублении эмоционально-аффективных расстройств. Текущий шизофренический процесс приводит к постепенному выявле­нию и усилению черт интравертированности, аутизма, эмоционального и интеллектуального снижения.

Характерно, что заболевание возникает на фоне задержанного разви­тия речи. Нарушения речи тесно связаны с клинической картиной самого заболевания. В периоды ухудшения речевые нарушения становятся более выраженными; речь лишена, эмоциональности, коммуникативное зна­чение ее резко ограничено, усиливаются артикуляторные трудности, стойким остается клоническое заикание. При отсутствии грубого интел­лектуального дефекта в начале наблюдения у больного полностью отсутствует критическое отношение к своей речи.