Никакого официального, эффективного, конструктивного, в полной мере терапевтического, лечения шизофрении в настоящее время не существует. Понимаемое под лечением можно сравнить с лечением эректильной дисфункции у мужчин с помощью «Виагры». Действующее вещество препарата не устраняет причину, но лишь обеспечивает условия для того, чтобы кровь не покидала преждевременно пещеристые тела мужского полового органа. Как только действие вещества прекращается, так всё возвращается к прежнему состоянию.
Тоже самое можно сказать и про нейролептики. Как только уровень концентрации вещества в крови упадёт, так человек вернётся в то состояние, которое было до начала курса лечения. Это не говорит о том, что у него сразу же вспыхнет новое манифестирование, начнётся очередной эпизод. Просто пациент вернётся в состояние «как есть». А уж будет ли в этом состоянии новое обострение — это зависит от кармы.
Поэтому выпущенные из больниц, на волю, в пампасы, пациенты с группой инвалидности становятся на учёт у участкового психиатра и получают нейролептики бесплатно. Если, конечно, доходят до кабинета. Некоторые игнорируют эту процедуру…
Кстати, раньше учёта в современном понимании не было. Это называлось «динамическое наблюдение». С медицинской точки зрения термин более верный. В течение долгих лет больные получают препараты, некоторым им даже не дают уносить с собой. Они должны проглотить таблетку на глазах у врача или фельдшера, после чего уже проследовать в свои пампасы по месту регистрации. И так каждый день, в любую погоду. Не удивительно, что в сочетании с побочными эффектами, явными или вымышленными, это создаёт причины для того, чтобы больные стремились отказываться от такой долюшки. Выходы из ситуации стремятся найти самые разные. К примеру, существует схема лечения, предусматривающая внутримышечное введение препарата раз в две недели. Однако лечение шизофрении без нейролептиков от этого не ставится менее актуальной темой.
Здесь нам нужно вспомнить одно простое правило. Любое бредовое расстройство не поддаётся внешней психологической коррекции. Не работают или оказываются практически неприменимыми:
- методы обычного убеждения;
- методы хитрости;
- все методы КПТ;
- внушение в состоянии гипноза.
Сейчас мы не говорим про экзотические или крайне тяжелые формы, но рассматриваем стандарт параноидной шизофрении с параноидным синдромом бреда. Пусть без галлюцинаций. Убедить или переубедить больного в чём-то, что имеет отношение к бреду, нереально. У сопутствующих же способов воздействия, таких как электросудорожная терапия или ванн, которые рекомендовал попробовать профессор при лечении поэта Ивана Бездомного, просто другая функциональность. Всё это не лечит бред, поскольку он является следствием нарушения когнитивности.
Новейшие методы лечения шизофрении предлагаются. Ну не то, чтобы по паре в месяц, но процесс идёт. Немаловажный вклад сделан и российскими специалистами. По словам сотрудников кафедра психиатрии ФУП, ГБУЗ НСО ГНОПБ №5 города Новосибирска, они с успехом применяют метод доставки управляющих цитокинов в лимбическую систему мозга. Такой подход потребует изменения самой главенствующей теории и неизбежному отказу от традиционных препаратов. Поэтому автор этой статьи смотрит на внедрение с большим скептицизмом. Сами же учёные, которые и разработали методику, тоже понимают, что никто так сразу с распростёртыми объятиями их не встретит. Даже говорят о том, что в самих экспериментах есть определённый характер научной мечты.
Суть в том, что они считают, — аутоиммунная деструкция нейронов и глии являются единственным объяснением этиологии и патогенеза шизофрении. Вместо традиционных антипсихотиков они назначают криоконсервированый композиционный раствор цитокинов (КККРЦ). Попадает внутрь он с помощью ингаляций, через нос. Получаемые ими результаты ошеломляют. Бывают случаи, что все психиатры, которые работали с больными, описывают диагноз F20.0 победоносными, нестандартными формулировками вроде «дебют закончился без признаков дефекта». При этом в течение курса лечения проводится чуть более 100 ингаляций.
Цитокинотерапию, как практическую часть аутоиммунной теории шизофрении, скорее всего, следует считать наиболее эффективным методом, который уже можно называть лечением в полном смысле этого слова. Вопрос лишь в том, что все наработки пока находятся в стадии клинических испытаний. Сама же теория стара, как вся психиатрия. В 20-ом веке в этом направлении активно работали учёные самых разных стран мира, в том числе — советские и американские. Пожалуй, если кто-то ищет новое в лечении шизофрении, то нужно обратить внимание на попытки лечения шизофрении цитокинами. Это не реклама метода, ещё идут испытания, рекламировать пока нечего. Это лишь попытка показать, что работа ведётся во всём мире, в России тоже, и это радует. Если мы завязнем на существующих методиках, то законсервируем и без того консервативный подход к проблеме. Однако мы далеки от прогноза радужных перспектив. Пока основным способом является лечение антипсихотиками, а мы предлагаем исходить из реальности, нравится она или нет.
О том, как будет протекать шизофрения без нейролептиков нам расскажет история. До их появления в начале 50-ых годов 20-го века больных привязывали к койкам, содержали в помещениях с решётками на окнах и относились хуже, чем к преступникам, даже если несчастные ничего и не сделали криминального. Часто лечение было пожизненным, либо невероятно долгим. Современные больные, которые попытались пойти каким-то альтернативным путём, если они на самом деле больные, а не кто-то, кто когда-то откосил от армии посредством обнаружения у себя диагноза, говорят о нескольких месяцах больших страданий.
Таким путём люди идут в силу нескольких причин:
- боятся психиатрии как таковой — врачи-убийцы, санитары-садисты, поражение в правах;
- опасаются побочного действия антипсихотиков — плющит и колбасит, снижается умственная способность;
- опасаются того, что рано или поздно нейролептики при шизофрении спровоцируют новый психоз — существует мнение, что после 5-7 лет приёма антипсихотики начинают действовать не так, становятся причиной возникновения более тяжёлых форм шизофрении.
В результате образуется достаточно популярное в определённых кругах антипсихиатрическое движение. В основе концепция того, что в психушках якобы содержат совершенно здоровых людей. Методы же при этом ужасны и всё мрачно. Чуть ли не больше всех злобствуют саентологи. При этом критики достаточно редко предлагают какие-то альтернативные пути. С примером тех, кто предлагает мы уже знакомы. Это авторы методики лечения цитокинами. Сам подход исключает приём во время курса традиционных, — типичных и атипичных, препаратов всех типов, но это просто другая медикаментозная терапия.
Тоже самое можно сказать и про методику Станислава Грофа. Он использует в ходе лечения психоделики — препараты, способные ввести человека в изменённое состояние сознания. Однако нужно учесть, что Гроф давным давно уже отрицает применение ЛСД как таковое, в отрыве от психотерапии. Шок, который создаёт действие ЛСД, ни к чему хорошему не приводит. В клинике Грофа больных учат тому, как им относиться к раскрывающемуся психологическому театру. Это сложная, кропотливая работа, которую просто нельзя поставить на поток. Нужна подготовка врачей, пациентов, а сами пациенты должны иметь определённый уровень интеллектуального развития. В противном случае психоделическое средство просто погрузит больного в мир психического театра. В 80% случаев будет негативный результат, если бросить его там на произвол судьбы.
Ещё одним классическим альтернативным подходом является проект «Сотерия», который то активизируется, то снижает обороты, а потом и вовсе закрывается в различных странах мира. Но потом снова где-то открывается. Идея принадлежит Лорену Ричарду Мошеру, известному американскому психотерапевту, специалисту в области исследования шизофрении. Суть подхода в том, что в период проявления острой формы больные помещаются в отдельные дома. Основной принцип — это минимум психотропных препаратов или их низкая дозировка. Психотропные препараты могут и вовсе не использоваться. Дают только тем больным, которым совсем уж неймётся. При этом они могут участвовать в выборе средства сами. Персонал набирается из числа непрофессионалов. Главное, чтобы человек искренне был готов кому-то помочь.
В этих своеобразных психиатрических коммунах больные сами готовят себе еду, а не могут — персонал им и помогает. Сами о себе заботятся, а не могут — им помогают. Они находятся под постоянным наблюдением, но при этом им помогают ещё и конструктивно переосмысливать бред и галлюцинации. Конструктивность же основывается как раз на непрофессионализме. Если там и есть врачи, то они ведут себя с пациентами так, как будто бы они и не врачи. Ничего от специализации. Врачи нужны в основном для того, чтобы помочь непрофессионалам выбрать препараты самим, но и то всегда в самых мягких дозировках.
Для понимания того, что такое эффективное лечение шизофрении неизбежно нужно выработать не только критерии улучшения или выздоровления, но и скорости их возникновения. К сожалению, стандартная психиатрия страдает каким-то глупым комплексом детскости. Человек бредит, испытывает галлюцинации, а психиатр ставит перед собой задачу уложиться в месячный курс лечения. Поэтому возникает нелепый подход, чем раньше он перестанет бредить, тем эффективнее считается схема. В результате начинается культ галоперидола. Ускорения выздоровления добиваются слишком искусственными способами. Психиатры и сами не замечают того, что в своей благородной практике выскакивают за рамки научного подхода.
Предположим, что пациент госпитализирован 1-го января — бред, галлюцинации и т. п. Уже третьего психическая активность снизилась в результате инъекций. 12-го уколы заменили на таблетки. 20-го он вполне адекватно побеседовал с психиатром. 29-го появилась последняя запись в истории болезни, да и отправлен страдалец на волю, в названные выше пампасы. Если врач в графе «Лечение» запишет «Добрый санитар-непрофессионал Вася лежал на койке рядом и утешал страдальца, пока того не отпустило», то завотделением, ознакомившись с такой методикой, в лучшем случае, отправит врача в отпуск, как слишком уставшего на тяжелой работе специалиста. Но повторится такой фокус и ему самому предложат пока поработать санитаром. Но в чём подвиг того, что больной из нашего примера перестал бредить уже третьего? Дали лошадиную дозу галоперидола, так и лошадь бредит перестанет. И кто сказал, что надо так быстро? И в чём вообще признак качества лечения, если под воздействием антипсихотика рецепторы дофамина перестали его различать? А если больному голову отрубить, то он с гарантией бредить перестанет вообще за 2 секунды.
Результаты Сотерии показали, что в этой специфической домашней обстановке выздоравливает больше больных и происходит это быстрее, если анализировать долгосрочную перспективу и под выздоровлением понимать отсутствие новых обострений в течении длительного срока, более 5 лет. Такое лечение шизофрении эффективное совсем не в том ракурсе, как при использовании антипсихотиков. Оно даёт индивидуальный опыт отношения к волне психоза, которая нарастает изнутри. Психика получает обучение, которого не даст стандартная психотерапия, включая КПТ.
В России группы Сотерии существуют. В основном это результат работы энтузиастов и направлена она на реабилитацию больных, а не на лечение в состоянии острой формы проявления эпизода. Вернее, не Сотерия как таковая, но некоторые реабилитационные центры частично пытаются применять подход при лечении наркозависимости и психозов.
Результат же эксперимента в США, Европе показал, что использование нейролептиков стало обязательным просто по той причине, что такова традиция. Без них, точно так же, наступает и ремиссия, даже почти полное выздоровление. Поэтому, чтобы не провоцировать необдуманные отказы от медикаментов, психиатры обходят тему стороной. Необходимо подчеркнуть, что домашняя среда, общение с непрофессиональным персоналом и возможность при необходимости получить медикаменты — это форма терапии, а не просто отказ от нейролептиков. Отказываться можно лишь тогда, когда сам отказ вписывается в схему лечения, даже такого нестандартного, но лечения.
Галоперидол показан при лечении шизофрении в том случае, если сам патогенез приносит страдания, которые по своей разрушительной силе перевешивают побочные эффекты и, если основными «действующими лицами» эпизода являются так называемые речевые галлюцинации, бред и психические автоматизмы. Однако весов на которых можно взвесить уровень страдания не существует. Субъективно сам больной может оценивать состояние приступа исключительно в чёрных тонах, может упорствовать. Поведение прогнозировать невозможно. Но тонким анализом того, что было бы наиболее эффективным и нужным мало кто занимается, а если разрабатывают какие-то специальные схемы, то только в случае очень веских причин.
Галоперидол при шизофрении в общем-то не основной антипсихотик. Его популярность связана с распространением бредовых расстройств вообще, а к ним можно отнести и параноидную шизофрения. Медикаментозные методы лечения шизофрении зависят от преобладания определённых симптомов. Наиболее универсальным средством является Оланзапин, который уместен при наличии продуктивных и негативных симптомов в равной мере. Для купирования повторных эпизодов психоза часто используются Амисульприд и Рисперидон, которые подходят при наличии продуктивных симптомов в сочетании с депрессией.
Однако большое количество препаратов не говорит о том, что больным приходится пить их горстями. Современное лечение шизофрении на 90% связано с монотерапией. Это один или два препарата. Иногда второй используется для того, чтобы усилить действие первого или у больного наблюдается сложный симптомокомплекс.
Следует отметить, что большая часть побочных эффектов, о которых говорят пациенты, носит соматоформную природу. Они не придумывают последствия, но увеличивают в сознании восприятие эффекта. Шизофрения сама по себе создаёт спутанное состояние, трудности в принятии решений, двойственность, некоторую заторможенность, чувство нереальности происходящего и странности в осознании себя в среде. В период эпизода все эти фоновые мелочи бледнели перед наличием сверхидеи бреда, галлюцинаций и различных псевдогаллюцинаций. Нейролептики притормозили информационный обмен, и голоса исчезли, а предметы перестали менять форму. В результате сознание может позволить себе роскошь осознать, что мысли идут с трудом, что тянет в сон. Один психиатр рассказывал, что поступивший в больницу пациент и так подрагивал. У него плечо дёргалось, веко, часто он совершал непроизвольные потягивания. До яркого физического автоматизма дело не дошло, но лишних движений было много. Правда, человек этого не осознавал, потому что был занят более значимыми для него вещами. После приёма нейролептиков значимые вещи ушли, а физические подёргивания сохранились. Разумеется, он просил пересмотреть из-за этого курс терапии. Хотя на самом деле явной связи с используемыми медикаментами не было.
Если граждане научатся хоть 20 минут оценивать своё состояние спокойно, то сами поймут, что приём нейролептиков им жить не мешает. Тем более, так уж сильно, как это некоторыми рисуется. Да и про спиртное забывать не будем. Что греха таить? Есть у нас товарищи, которые умудряются в своих амбулаторных пампасах сочетать антипсихотики с водкой.
Лечение шизофрении современными методами существует, но не всегда похоже на то, что представляют себе представители общественности. Отметим два очень важных факта:
- премьера или новый эпизод не зависят от воли человека;
- человек в состоянии осознать, что это эпизод, а не просвечивание его головы лучами и голос в голове всего лишь интерпретация сознанием какого-то процесса информационного метаболизма.
Вполне возможно, что осознать равносильно остановить. Только не нужно и неразумно пытаться останавливать.
Этот вопрос не перестанет волновать никогда. Всегда ли лечение параноидной шизофрении — это препараты? Можно ли обойтись вообще без них. Оставим на время в покое чёртиков и глаза во тьме. Забудем про голоса… Чистая параноидная шизофрения — это поток сознания соответствующей природы, которую принято считать болезненной, расстройством. На чём сие держится? На внутреннем диалоге — нескончаемом потоке сознания, который и создаёт нашу картину мира, или психологическую систему координат «я и среда вокруг». Сознание занимается непрерывной фиксацией себя в себе. Попробуйте остановить этот внутренний диалог. В полной мере совершить это невозможно, однако медитационные техники позволяют добиться конструктивных изменений. Во-первых, можно направить этот диалог на что-то нужное. Во-вторых, можно изменить его интенсивность. В-третьих, можно «выключить» его поверхностные формы. Тогда диалог не останавливается, но становится другим.
Период течения эпизода необычен — он подобен сну. Умение «проносить» осознанность в сон и видеть осознанные сновидения, способность мягко коррелировать их течение со своим намерением равнозначно способности управлять манифестированием шизоидного эпизода. Только управление это чисто условное понятие. Используется способность намеревать себя и ситуации, но не делание их. Это происходит вне волевого усилия. Другими словами, способность управления потоком мышления, созерцания мыслей, даёт способность осознавать сновидения и путешествовать в них. Эта же способность даст возможность трансформировать эпизод во что-то ещё, даже «заморозить» его или остановить вовсе.
Такой подход несколько ближе к подходу Грофа и сторонников трансперсональной психотерапии, но он может обходиться и без каких-либо веществ. Поучится, что необходимо умение использовать следующую связку.
- Работа с энергией, которая направлена на восстановление психо-энергетического метаболизма, а не просто на накопление энергии. Нужен энергетический взаимообмен.
- Работа, направленная на возможность управления своим мышлением. При этом слово «управление» воспринимаем в качестве условного. Это остановка внутреннего диалога, его перенаправление и обретение гибкого психологического видения себя и среды.
- Работа со сном и во сне.
И плюс к этому умение расслабляться, вплоть до самого глубокого уровня.
Самое новое в лечении шизофрении ожидается совсем не таким. Люди хотят или безопасных и гарантирующих что-то таблеток, но не нейролептиков, а то у них от таковых головки якобы бо-бо, хотят какого-то лазерного облучения крови, нанотехнологий и подобного. Главное — ничего не делать самим. Заплатили докторам и спим спокойно. И тут они с печалью осознают, что современные методы лечения шизофрении — это просто более современные, и более дорогие тоже, нейролептики и другие средства. Ребята, вы хотели ничего не делать. Доктора и учёные это понимают и создают вам новые препараты. А вы опять ищете чего-то такого, чтобы и рыбку съесть и удочку в руки не брать. Будем же надеяться, что метод лечения цитокинами доведут до ума, и он станет доступным для всех.
В научном издании The Lancet недавно были опубликованы исследования специалистов из Манчестерского университета о том, что психотерапия может стать прекрасной альтернативой для пациентов, страдающих шизофренией. При этом ученые уточняют, что речь идет о тех больных, которые не принимают нейролептики или другие медикаментозные средства, хотя они и являются основой терапии при эндогенных патологиях.
В частной психиатрической клинике IsraClinic при лечении всех видов шизофрении комплексно применяется медикаментозная терапия и психотерапия. Это современные атипичные нейролептики для лечения шизофрении (с минимальным количеством побочных эффектов), вспомогательные препараты, постоянный медицинский контроль за состоянием пациента, социальная терапия, когнитивно-поведенческая терапия и индивидуальные сеансы с психотерапевтом.
Напомним, что история уже знает практику лечения шизофрении без нейролептиков. Ранее, вплоть до середины 50-х годов ХХ века заболевание лечили чем угодно, но не нейролептиками. Сами пациенты считались опасными, ненормальными, они являлись своеобразными социальными изгоями. Их запирали в помещения с зарешеченными окнами, стараясь оградить от остального общества. Лечение назначалось либо на продолжительный срок, который длился годами, либо пожизненно.
Причина обострения шизофрении может крыться в чем угодно – это могут быть какие-то личные переживания, неприятности, стрессовый фактор, сезонные перепады и так далее. При обострении однозначно требуется помощь специалистов, любые иные сценарии запросто могут привести к совершению преступлений пациентами, к нанесению увечий себе или окружающим, к суициду или убийству окружающих.
Есть признания современных пациентов, которые по каким-то причинам решили пережить острый приступ заболевания без медикаментозной терапии – все они говорят о жутких страданиях, которые длятся около 2-3 месяцев, после чего заболевание переходит в стадию ремиссии.
Что толкает этих людей на такие переживания, почему они выбирают столь тяжелый путь? На это есть некоторые причины:
- страх перед побочными эффектами, которые могут встречаться при употреблении антипсихотических средств – это тремор в конечностях, тревога, различные соматические проявления, а также снижение концентрации памяти, ухудшение умственных способностей;
- навязанные страхи перед людьми в белых халатах – в большинстве случаев это стереотипы о врачах-убийцах, о садистах и так далее;
- страх из-за приема нейролептиков снова заболеть психозом, а также ухудшить свое положение постоянным приемом препаратов.
Таким образом, формируются различного рода мифы о психиатрии и пациентах, «заточенных» в психоневрологических диспансерах. Наверняка каждому современному человеку знакомы мифы, что якобы в таких заведениях насильно удерживают абсолютно здоровых людей, что врачи-садисты их пичкают различными тяжелыми препаратами, чтобы лишить воли и разума.
Одной из наиболее ярких альтернатив лечению нейролептиками является лечение по методике Станислава Грофа. Суть метода заключается в приеме психоделиков – то есть препаратов, которые изменяют сознание. Речь идет об ЛСД (вещество отнесено к наркотическим средствам). Но проблема в том, что такое лечение подходит далеко не всем, и вообще, оно весьма и весьма сомнительное. Его применение требует от пациента определенного уровня интеллектуального развития, определенных качеств характера, иначе состояние очень быстро усугубляется в худшую сторону.
Также достаточно известной является альтернатива под названием Сотерия. Метод периодически исследуется в различных странах. Основателем методики является Лорен Ричард Мошер, популярный в своих кругах американский психотерапевт и специалист по исследованию шизофрении. Методика заключается в помещении пациентов в специальные отдельные помещения – речь идет о пациентах, которые находятся в острой фазе шизофрении. Они принимают минимальные дозы различных психотропных препаратов, в некоторых случаях медикаменты и вовсе не используются. Их назначают только тем пациентам, которые серьезно страдают от проявлений патологии. Интересно, что они также сами могут выбирать тот или иной препарат, на свое усмотрение. Характерно, что медицинский персонал набирается из числа людей, не имеющих профильного образования. Фактически это добровольцы, желающие помочь больным.
Как они там живут? Очень просто – пациенты сами занимаются приготовлением пищи, в ряде случаев им помогают сотрудники. Также они сами себя обслуживают. Пациентов наблюдают постоянно, также они делятся своими видениями и смыслом речи от «голосов», а сотрудники помогают им осмыслить все это. Таким образом, методика заключается в том, чтобы медицинское вмешательство в самом классическом его проявлении было сведено к минимуму.
Результаты такой терапии неоднозначные – с одной стороны, при таком подходе наблюдается ремиссия, с другой стороны – при применении нейролептиков также наступает ремиссия. Впрочем, она наступает рано или поздно даже совсем без медикаментозного лечения. Тут вопрос стоит в количестве времени, затраченном на лечение:
- Современное медикаментозное лечение нейролептиками основано на том, чтобы максимально сократить срок страданий пациента, и как можно быстрее вывести его в ремиссию.
- Метод Сотерии основан на том, чтобы пережить острый период максимально безболезненно, посредством создания домашней обстановки, неформального дружеского общения и возможности поделиться своими ощущениями, переживаниями.
- Отсутствие медикаментозного лечения также приводит к ремиссии, но при этом пациента ждет несколько месяцев серьезных страданий.
Проблема в том, что шизофрения в принципе является неизлечимым заболеванием – у пациента искажается восприятие реальности, нарушаются границы адекватности, появляются странные видения и голоса, которые часто мучают человека, а порой и толкают на преступления. Современные нейролептики без побочных эффектов помогают пережить этот период легче, иными словами – симптомы параноидной, кататонической или гебефренной форм купируются медикаментами, причем улучшения наступают уже через 2-3 дня.
Еще в XIX веке оба ученых – речь идет о Целлере и Гризингере, вывели теорию единого психоза. Так, уже на то время специалисты четко понимали, что большинство психических нарушений имеют общую картину – в частности, они начинаются с различных отклонений аффективного характера, расстройств познания, мышления, далее развивался бред и галлюцинации, в результате чего пациентам ставился диагноз «слабоумие».
Безусловно, учитывая, как далеко медицина шагнула, такой подход может показаться современным психиатрам слишком примитивным и ошибочным, без отсутствия каких-то серьезных оснований. Но следует учесть, что в то время ученые еще слишком мало знали о работе головного мозга, также еще были недоступны познания о нейрохимических механизмах. Отсутствовала единая база психических нарушений, каждый врач основывался исключительно на своих практических наработках. По мере того, как развивалась психиатрия, такие примитивные подходы были отвергнуты, на первое место постепенно выходила теория, что разные нарушения в работе мозга могут возникать по самым различным причинам.
Однако уже в середине ХХ века были сделаны значимые открытия в области нейрохимии, специалисты обнаружили, что существуют серотониновые, дофаминовые и другие рецепторы. И уже через несколько десятков лет стало понятно, что наиболее серьезные патологии в психиатрии — маниакально-депрессивные психозы, БАР, шизофрения и депрессия эндогенного характера могут иметь одно происхождение. То есть, к таким заболеваниям могло приводить какое-то определенное нарушение в работе центральной нервной системы, например – отклонения в обмене серотонина и дофамина. Соответственно, в зависимости от степени тяжести таких нарушений зависит то, насколько ярко будут проявляться симптомы того или иного заболевания.
При шизофрении может задействоваться практически очень широкий спектр препаратов, в зависимости от того, как именно она проявляется и других специфических особенностей данного недуга. Ведь шизофрения сопровождается широким спектром симптомов. И очень значимым открытием стали антипсихотические препараты, или нейролептики и практическое действие этих препаратов при шизофрении. Если рассмотреть значение этого слова, то нейролептик переводится как средство, «для облегчения, сдерживающее нервы». Нередко современные врачи называют его большим транквилизатором. Но все же, разница между обычными транквилизаторами и нейролептиками очень существенное – нейролептик снижает тревогу, аффективное напряжение, а также купирует психотическую симптоматику – бред и галлюцинации. Заметим, что классические транквилизаторы не способны выполнять эту задачу.
Нейролептик был открыт случайным образом. В разработке у исследователей находился синтез производных фенотиазина, из которого планировалось получить эффективное лекарство против аллергических реакций. Так, в результате получился хлорпромазин (торазин), более популярное название – аминазин. Оказалось, что он не только способен удлинить наркоз, дать антигистаминный эффект, но и оказать седативное воздействие, купировать возбуждение.
После того, как был найден аминазин, было изобретено множество других типичных нейролептиков. В частности, хорошей способностью купировать психотические симптомы обладал галоперидол, тогда как аминазин больше проявляется успокоительным эффектом. В результате был изобретен своеобразный коктейль из галоперидола и аминазина, способный успокаивать и наиболее агрессивных пациентов.
Типичные нейролептики были способны заблокировать не только дофаминовые рецепторы, но также нейроны полосатого тела и нейроны черной субстанции, благодаря которым обычно контролируются непроизвольные движения. Поэтому помимо седативного действия при приеме нейролептиков снижались способности к запоминанию, обучению, эмоции становились уплощенными, возникал медикаментозный паркинсонизм, тремор и скованность. У пациентов, принимающих типичные нейролептики, мимика бедная, походка шаркающая, а движения производятся с некоторой задержкой.
Одним из более тяжелых последствий употребления нейролептиков является проявление острой дистонии – речь идет о спазмах, возникающих в конечностях, глазах, языке, гортани пациента. Если возникают такие последствия – пациенту немедленно требуется врачебная коррекция лечебных доз. Нередко пациенты не могут успокоиться, и постоянно находятся в мучительном движении – они качаются, все время меняют позы, не могут сидеть на месте спокойно.
Более опасным является нейролептический синдром, который не связан с дозировкой препаратов. У пациентов может наблюдаться повышенная температура тела, судороги, потеря сознания, впадение в ступор. В результате развившегося состояния пациент может и умереть. Нейролептический синдром встречается примерно в 0,03% случаев.
Также нельзя пройти мимо поздней дискинезии и дистонии, состояние развивается на фоне многолетнего приема различных доз нейролептиков. Это подергивания, тремор, спазмы мышц, нарушенный тонус мышц.
Одним из более редких последствий является гинекомастия – то есть грудные железы болезненно увеличивается в размерах, и из нее может выделяться молозиво. Речь идет о пациентах мужского пола.
Исходя из того, что типичные нейролептики обладают большим количеством побочных эффектов, были разработаны атипичные нейролептики, которые являются более мягкими препаратами. Они блокируют только серотониновые рецепторы и слабее связываются с дофаминовыми рецепторами. На данный момент это более популярные медикаменты, они шире применяются при лечении шизофрении, и имеют весьма хороший эффект.
В Израле типичные нейролептики не применяются именно из-за побочных эффектов. Более того, применение галоперидола запрещено уже более 20 лет, так как он негативно влияет на состояние пациента. Современные атипичные нейролептики помогают пациенту выйти в ремиссию и вести полноценный образ жизни.
Еще раз подчеркнем, что на сегодняшний день нейролептики являются основой лечения шизофрении. Если не применять медикаменты, пациент деградирует. Отсутствие нейролептиков может привести к полному слабоумию, разладу психических процессов, разрушению личности. Несмотря на вроде как сохранившиеся интеллектуальные способности и память, пациенты не могут полноценно их использовать. Также исчезают эмоции. Пациенты могут целыми днями пролеживать в кровати, смотреть в одну точку, быть не способными к самообслуживанию, не взаимодействовать с окружающим миром. Такие пациенты могут умереть от инфекций или от истощения.
Напомним, в современной медицине используются только препараты нового поколения, которые практически не дают побочных эффектов. Если брать, допустим, весьма популярный еще 10-20 лет назад галоперидол и подобные ему препараты, то побочные эффекты порой перевешивали лечебный эффект. Это различные психомоторные автоматизмы, галлюцинации и речевой бред. Соответственно, не удивительно, что сейчас такие препараты давно не используются в развитых странах.
Однако заметим, что большинство побочных эффектов нередко имеют соматическое происхождение. То есть пациенты в своем сознании сами увеличивают возможные побочные эффекты. Объективно современные атипичные нейролептики в лечении шизофрении являются незаменимыми препаратами.
