Можно ли принимать на работу шизофреника?
«Что главное в работе?» — спросите вы. А я вам отвечу: как ни странно, в работе главное — это хорошо работать. А может ли больной шизофренией хорошо работать? И здесь я вам отвечу, что может. Но с одной поправочкой. Больного работника нужно рассматривать как однобокого сотрудника. Или, так сказать, узкого специалиста, и не более того. Да еще и ленивого в придачу, если работа не касается его болезненных переживаний и не входит в структуру его бреда.
Еще один важный момент. Прежде чем взять больного на работу, надо знать, что все они делятся по способности работать на «продуктивных» и «непродуктивных». «Что это такое?» — спросите вы. А вот что. Это зависит от мышления, которое у них весьма своеобразное и даже больное. Мысли формируются совсем иначе, чем у других людей. И вот в зависимости от степени нарушения мышления и будут больные разделяться на потенциальных работников и неработников. Как это определить без миелофона, который помог бы нам прочитать мысли и определить, у кого бред махровый в голове гнездится, а у кого так, немножко мысли разнопланово текут, а способность к общему осмыслению остается, нам, конечно, сложно. Конечно, с миелофоном куда было бы приятней. Поставил его напротив и слушай, как он миром мысленно управляет и убить вас хочет за то, что в вас вселился инопланетянин. И такому от ворот поворот. А тому, кто про вашу работу нейтрально думает, тому все перспективы и одобрение.
Чего можно ожидать от больного на работе? А вот чего.
В отличие от нормальных людей, при выполнении своей работы он не очень-то будет отвлекаться на всякие посторонние дела, так как его мышление отстоит отдельно от других его психических функций и работает как бы автономно. То есть он будет занят чем-то одним. И при этом он не испытывает каких-либо эмоций и не отвлекается на общение с сослуживцами, ему это неинтересно. Не интересно ему будет, кто как живет, он не сможет посочувствовать, и вообще в обществе ему не очень комфортно, когда вокруг есть люди. Ему бы одному сидеть, чтобы его никто не отвлекал и не лез в его нежный внутренний мир. А то влезут без спроса, потопчут там все клумбы с цветками и уйдут, не закрыв за собой дверь. А одному хорошо работать! Поработал часик, а потом полчасика миром или галактикой поуправлял мысленно, отвлекся, так и отдохнул. Ну, а потом опять за работу. Вот таких «продуктивных» и надо брать на работу. Потому что гениальность, она проявляется в узкой области, и нет тут места на отвлечения на что-нибудь другое. Хотя вы можете возразить и сказать: талантливый человек талантлив во всем.
Здесь я вам буду сильно возражать. Так как талант, как и его гениальность, как правило, проявляется в какой-то одной области. Просто гениальность — это крайняя выраженность таланта. И если посмотреть на этот вопрос как бы анатомически, то можно отметить следующий факт. Область мозга, отвечающая за гениальность и талант, при своей жизнедеятельности будет как бы обкрадывать остальные части, стоящие возле нее, забирая на себя все питание за счет снижения снабжения других отделов. Это как если взять пять человек одинакового веса и дать им на полгода определенное количество еды. И захотеть, чтобы один из них был сильнее, и ему давать большее количество еды. А остальным еды давать одинаково, но по сравнению с тем сильным определенно меньше. То есть если надо кому-то дать больше, то у всех других это нужно понемногу отобрать.
Вот и выходит, что гениальным нельзя быть во всех областях, а можно быть только в одной. А как мы помним, гениальный человек — это наш любимый больной. И тут-то мы его цап-царап и на работу возьмем, чтобы его талантом воспользоваться. И выжать из него таланта его несметного, да побольше, на благо работы, на которую он устроился.
Несомненно, выиграет тот работодатель, у которого деятельность его предприятия связана с развитием творческой деятельности или принятия нестандартного решения. Ведь у больных в силу их индивидуальных особенностей придумать что-то новое не составит большого труда. Например, это пригодится для рекламных кампаний, которые не знают, как удивить своего покупателя. Или в сфере оказания услуг развлечения. Когда все уже приелось и, например, хочется чего-то очень остренького. Например: играть свадьбу под водой придумали точно наши глубокоуважаемые больные. Или эксклюзивный отдых для олигархов в виде рабочего или домработницы за границей. Тоже попахивает вычурностью. Хотя такой яркий подход может привлекать личности с определенно выраженными истерическими чертами. Конечно, на этом круг экстравагантных путешествий может и не остановиться, и проституткой светской львице помогут устроиться. Но всему должен быть предел. И останавливать в воображении больные мысли — это задача здоровых нанимателей рабочего персонала.
Да, конечно, не надо забывать, что при приеме на работу нужно ознакомиться с мировоззрением больного и его переживаниями. А то потом хлопот не оберешься, заставит коммунизм строить в отдельно взятой компании, и баста. Так вот, чтобы избежать захвата заложников и провозглашения свободной республики в вашем офисе, будьте внимательны и бдительны, если хотите рискнуть и взять на работу больного шизофренией.
Хоть это и опасная затея — брать на работу больных, но бывает лучше один раз рискнуть и, так сказать, пойти ва-банк. И тогда можно получить новые творческие направления, рисование телом и ужин во тьме будут отдыхать по сравнению с придуманными остросюжетными занятиями, которые доселе были неизвестны человечеству. Главное не мешать им воплощать задуманное, и тогда их болезненный напор в реализации творческих задумок поможет вам обогатиться не только новыми познаниями в отдельно взятом творчестве, но и сорвать приличный денежный куш.
Еще один важный момент есть в больных. Они устойчивы к стрессу. То есть они такие эмоциональные пофигисты, что, если все вокруг будет рушиться и толпа в панике будет погибать в давке, они преспокойненько соберут свои вещички и, подождав, когда в толпе появится возможность для беспрепятственного проникновения в безопасную зону, прошмыгнут туда. И не будут поддаваться броуновскому движению эмоционально охваченной кучи людей. Так что такие стрессоустойчивые люди преспокойненько могут наниматься санитарами в морги и выполнять еще какую-либо работу, при упоминании которой обычный человек упадет в обморок.
Не только больные с психиатрическими проблемами, но и все остальные больные в России часто оказываются в состоянии очень сильного удивления. Человек только что испытал шок, встретился с серьёзной болезнью. Ему проведена хирургическая операция, или долгое лечение наконец-то позволило ему собрать «колёсики» своего рассудка. Но для получения инвалидности всё это требуется подтвердить. Каким образом проводится оценка трудоспособности безногих понятно — визуально. С шизофрениками всё сложнее. Какой-то врач сам скажет о том, что он готов дать соответствующее заключение, которое потянет на II группу. А какой-то пожмёт плечами и скажет, что никакой серьёзной потери трудоспособности нет. Это об инвалидности, которая ведёт за собой получение пенсии. Одна сторона медали «шизофрения и работа». Вторая — это потеря возможности занимать какие-то должности, выполнять обязанности и управлять транспортными средствами.
Решает трудоспособен ли больной и до какой степени медико-социальная экспертиза. Но она не организуется просто так, потому что больной покидает заведение. Для этого нужна просьба больного, иногда подкреплённая заявлением. Тогда он, если лечился не по месту проведения экспертизы, будет лежать в стационаре ещё один месяц.
Ответ на вопрос о том, возможно ли больному шизофренией найти работу положительный. Более того, её можно и не потерять.
Какого-то чёткого регламента того, как в ГИБДД или по месту работы, службы лица, находящегося на учёте у врача-психиатра или нарколога, должны узнать об его ограничениях в России нет. Психиатрические больницы сами по себе никому ничего не рассылают. К ним могут обратиться за выпиской из медицинской книжки или эпикриза, но они могут обращения игнорировать, сославшись на закон о врачебной тайне. Эти выписки, называемые чаще справками, даются или самому больному, или его представителю, но не руководителям по месту работы или третьим лицам — родственникам, журналистам и подобным. Единственное, что меняет ситуацию — это решение суда.
Если человек работает программистом или бухгалтером в частной фирме, то уж точно никаких уведомлений из больницы его руководству не поступит.
Многообразие стечения обстоятельств очень велико, а чёткого определения того, кто и что может, а что не может не существует. Что считать правильным критерием лишения водительских прав? Человек на учёте у врача-психиатра? Ну так он после депрессии средней тяжести тоже может быть на учёте. Смотря, что происходило в ходе эпизода. Учёт сам по себе ни о чём не говорит, но используют чаще всего факт этого. Только тут нужно обращаться к врачам за их заключением, за разъяснениями. А откуда врач знает, что происходит с пациентом каждый день после его выписки? Поэтому перестраховываются, но выражается это молчанием. Отказывают выдавать справки в том, что человек что-то может, к примеру. Если диагноз хоть как-то связан с шизофренией, то врачи вряд ли дадут справку со словами о том, что человек может управлять автомобилем или работать авиационным диспетчером. Но это не говорит о том, что нет водителей и лиц, выполняющих ответственную работу, с диагнозами. Есть и очень много…
Диагноз «шизофрения». Считается ли человек дееспособным? Смотря какая и как она выражается в конкретном случае. Дееспособность — это юридическое понятие. Её выявление базируется на степях ограничения жизнедеятельности. Этих степеней три, как и групп инвалидности.
В своей деятельности СМЭ руководствуется определённой документацией и положениями, которые исходят от ведомственных структур Министерства здравоохранения и других органов. Однако часто такие документы представляют собой смесь научного и бюрократического языка. Некоторые термины путают и специалистов, а непосвящённому человеку разобраться ещё сложнее… Попробуем внести явность и использовать минимум специальной терминологии.
- Третья степень ограничения жизнедеятельности — самая тяжелая, соответствует 1-ой группе инвалидности. Скорее всего её присвоят при постоянном течении болезни, вообще без светлых промежутков. Это могут быть и кататоно-параноидные и галлюцинаторно-параноидные варианты выражения, сопровождающиеся автоматизмом. Больные не способны выполнять действий по самообслуживанию. Они могут находиться очень долгое время в ступоре, а могут быть активными, но без признаков осознания реальными, будучи поглощёнными бредовыми идеями или галлюцинациями.
- Вторая степень ограничения жизнедеятельности — в медицинской практике встречается достаточно часто и соответствует 2-ой группе инвалидности. Расстройство проявляется эпизодически. Основным критерием при этом считает прогресс развития дефекта по степени выражения. (Когда-то голоса в голове были слышны несколько раз в неделю, а потом постоянно.) Негативных симптомов становится больше. Эпизоды длятся дольше и доставляют больше страданий. Снижается качество ремиссии, т. е. в период «просветления» сохраняются остаточные признаки бреда или других симптомов.
- Первая степень ограничения жизнедеятельности — в житейской практике встречается чаще всего и соответствует 3-ей группе инвалидности. Это то, что отечественные психиатры называют «вялотекущая» шизофрения. Приступы случаются редко и могут быть краткосрочными. Ограничение происходит в силу наличия стойких, но умеренно выраженных нарушений психической функции. Первая степень может быть вызвана аутизмом, неадекватной оценкой себя и социальным отчуждением даже без признаков бреда или галлюцинаций.
Данные степени и дают ответ на вопрос о том, кем может работать человек с диагнозом «шизофрения». Третья степень и первая группа инвалидности — строго отрицательный. Никем, во всяком случае, — до тех пор, пока присутствует картина заболевания. Вполне возможно, что когда-то кто-то, в силу таланта и широты мышления психотерапевта или своих особенностей, и вышел из такого положения, но это такие редкие исключения, что упомянуты лишь из желания сохранять надежду. В остальных никто не задаётся вопросом о том, какая возможна работа для больных шизофренией в такой форме. Вопрос неуместен.
Вторая степень подтверждает, что с диагнозом «шизофрения» можно работать. Правда, нужно будет сделать много оговорок. Не в период эпизода. И даже нечто смутное, что может быть превратится в бред, а может и нет — это тоже может полностью снизить трудоспособность. Человек собрался на работу, а тут происходит нечто такое, что он и описать не может. У каждого выражается по-своему, оценки субъективны. Он просто берёт и никуда не идёт. А потом он понимает, что уже начался эпизод, или это он так думает. Махнул рукой и сам приехал в больницу. И положат… А что ему делать? Как ему жить? Но это не означает, что вот так всё и будет. А кто-то, наоборот, стремится на работу, потому что она его вовлекает. Совсем не обязательно, чтобы творческая. Выполняет больной в период ремиссии какую-то рутинную работу, и ему легче от этого. Не остался наедине со своей пустотой.
Попробуйте через отдел кадров. Устраивайтесь на такую, которая не требует никаких серьёзных проверок.
Все лёгкие формы лучше попытаться от диагноза оградить. Считается, что на Земле живёт не более 1% шизофреников. Называют цифры 0,55-0,77% от населения планеты. Если же добавить к ним всех оригиналов, людей с нестандартным мышлением, слишком активным воображением, страдающих амбивалентностью и аутизмом, который иногда принимает вид агорафобии, все пограничные диагнозы, которые тоже время от времени связываются ещё и с галлюцинациями, то процент как возьмёт, да как увеличится. Да до таких размеров, что превзойдёт процент распространения банальной депрессии.
Наша фирменная «вялотекущая» шизофрения — это и те, кто никогда не обращался к психиатрам, и те, кто обратился, но ему поставили какой-нибудь простенький диагноз — невроз, неуточнённое расстройство нервной системы или что-то такое. Инвалидность дали бы маленькую, а лишние проблемы никому не нужны.
Не нужно верить и в то, что в России существуют какие-то права и льготы больных шизофренией. Говорили про внеочередное предоставление жилья. На практике это право на то, чтобы больной встал в очередь на предоставление и стоял в очереди на предоставление жилья. Есть лишь единичные примеры предоставления жилья по договору социального найма. В очереди же люди стояли не менее 10 лет. Но это считанные единицы достоялись.
Все названные степени не нужно путать с вменяемостью. Последнее является более юридическим термином, который используется при анализе различных действий человека — совершения сделок или преступлений. Вменяемость определяют на момент чего-то. Подписал контракт, но думал, что с инопланетянами, убил, но думал, что спасая Землю от пришельцев… Любая шизофрения и вменяемость сочетаются с большим трудом. Но в юридическом понимании невменяемость — это не просто неадекватность, а полная увлеченность бредовыми идеями. Это устанавливают по ряду признаков, а занимается этим не медицинско-социальная, но судебно-медицинская психиатрическая экспертиза.
Существует и ещё один термин — дееспособность. Это не степень ограничения жизнедеятельности как таковая. Это перспективная юридическая оценка состояния гражданина, которая делается на базе медицинских заключений о состоянии больного. Если у него третья степень ограничения жизнедеятельности, то он вряд ли может быть дееспособным. Но признание его недееспособным происходит в суде.
