Норвежка Арнхильд Лаувенг – психолог, но не обычный. Прежде чем получить ученую степень, она провела 10 лет в психиатрических клиниках с диагнозом «шизофрения». Ее книга «Завтра я всегда бывала львом» – история человека, прошедшего через ад самого себя и вылечившегося благодаря надежде.
1. «Моя роль была для меня настолько тесна, что вся душа была от этого в ссадинах, но я не знала, что с этим поделать… Если в человеке собралось слишком много мыслей, чувств, ощущений и знаний, с которыми его личность уже не может справиться, ему хочется все это переложить на что-то другое, что находится вне этого «Я». Я переложила свое презрение к самой себе, свою строгость и свои несоразмерно высокие требования к себе самой на вымышленного Капитана, и Капитан выкрикивал эти слова, тем самым обнажая всю суровость и несправедливость этих требований. Проблема же заключалась в том, что упаковка скрыла под собой содержание. Я ничего не видела, кроме этих требований, и по мере сил выполняла их в пределах своих расстроенных возможностей. А лечащий персонал видел в этом только мою болезнь».
2. «У меня не было стремления «нанести себе физическое повреждение», я стремилась порезать себя, потому что мне требовалось увидеть кровь. Часто, особенно в первый период моей болезни, я чувствовала себя какой-то ужасно пустой и далекой, и серой, и мертвой. Я боялась, что в жилах у меня вместо крови течет овсяный кисель, и что в моем теле совсем не осталось живого тепла, что в нем нет ни искры жизни. Поэтому я расцарапывала себя и резалась, чтобы убедиться, что в жилах у меня течет настоящая кровь и что я живой человек, а не мертвый робот с овсяным киселем вместо крови. Ведь кровь ‒ это жизнь».
3. «Я все время оставалась где-то там внутри, и я хотела и желала того же самого, чего желала прежде и чего по-прежнему желаю сейчас: это желание жить, развиваться, расти; желание обычной хорошей жизни для меня и для тех, кого я люблю, понимания, уверенности в завтрашнем дне и хороших, дружеских отношений с другими людьми. Однако, хотя содержание оставалось прежним, форма, в которой оно выражалось, стала такой искаженной и путаной, что ни я сама, ни другие не могли в ней ничего понять. Но если ты чего-то не понимаешь, это еще не значит, что этого вообще нельзя понять. Только приходится больше потрудиться для того, чтобы добраться до смысла… Лечить нужно не какого-то «шизофреника», а человека с диагнозом шизофрении. А это совсем иное дело».
4. «Речь шла о предъявляемых к себе требованиях, стремлении справляться с задачами, самоуважении, достоинстве. О борьбе между желанием быть умницей и желанием быть живым человеком, между серой пустотой и горячей, пульсирующей жизнью…
Ведь жизненно важные вопросы ‒ это кто я такая, чего я хочу, кто и что имеет для меня важное значение, каким основным правилам жизни я привыкла следовать и какие из них я хочу сохранить, что я люблю и чего не люблю, и о чем я мечтаю в дальнейшей жизни. А на эти вопросы никакой диагноз не дает удовлетворительного ответа…»
5. «Каждый раз, когда я уже теряла надежду или пыталась лишить себя жизни, когда я попадала в больницу, не успев выполнить задуманное, или просто переживала очередной кризис, впав в привычное уже состояние психоза, моя сестра только терпеливо вздыхала и говорила: «Ничего, ничего, все это пройдет, все будет хорошо. Я знаю, что ты забрела в какие-то дебри, а теперь еще и зарылась в нору, но это не беда! Ты сделала крюк, но скоро выберешься на прямую дорогу»… Она всматривалась так зорко, что разглядела то, чего еще не было. И благодаря тому, что она сумела это разглядеть, появилось больше шансов на то, что все так и сбудется. И все сбылось».
Я проживала свои дни овцой,
Между тем как все мое существо рвалось на охоту в саванну.
И я послушно шла, куда гнали меня пастухи, с выгона в хлев, из хлева на выгон,
Шла туда, где, по их мнению, полагалось находиться овце,
Я же знала, что это неправильно,
И знала, что все это ‒ не навсегда.
Ибо Я проживала свои дни овцой.
Но все время была завтрашним львом.
6. «Потому что насилие что-то меняет в тебе. Хорошо продуманное применение силы, сделанное со всей осмотрительностью и при условии, что предварительно были испробованы все возможности сотрудничества, что сделано все для того, чтобы информировать человека и сохранить его самоуважение, позволяет нанести наименьший урон его самоуважению и сохранить ему чуть больше надежды и достоинства. И я это знаю, потому что побывала сама на этом месте. Со мной гораздо легче было сладить, когда у меня оставалось немного надежды и самоуважения, чем тогда, когда они были разрушены. Как поет Джейнис Джоплин: «Freedom is just another word for nothing left to lose». Когда у тебя все отнято и тебе нечего больше терять, ни чести, ни самоуважения, ни здоровья, ни работы, ни друзей, ни будущего, ни вообще чего бы то ни было, ты становишься совершенно свободным. И страшно опасным человеком. Потому что нет уже почти ничего, что бы тебя удерживало. Применение силы бывает необходимо. Меня сегодня уже не было бы в живых, если бы в психиатрических учреждениях было запрещено применять силу».
7. «Когда я еще подростком заметила, что меня хочет сожрать дракон, я записала в своем дневнике, что хочу, чего бы это ни стоило, рисовать всеми красками, какие есть в моем наборе… К сожалению, со временем я узнала, что даже в здравоохранении находятся люди, которые считали, что главное ‒ это покой, а не решимость и воля. Они считали, что нельзя рисовать всеми красками. На сильные чувства они отвечали страхом или лекарствами, чтобы с их помощью приглушить слишком резкие краски и превратить кроваво-красный цвет в пастельно-розовый.
Иногда это бывало необходимо сделать на какое-то время для моего же блага, чтобы облегчить боль, которая иначе стала бы непереносимой. Но в долговременном плане это не решает проблемы. Большие чувства могут быть слишком сильными, грубыми, пугающими и даже злыми, но в основе своей они не бывают вредными. Выйдя из-под контроля, они, правда, могут приводить к опасным поступкам, но сами по себе не представляют угрозы. Постепенно я это поняла, и поняла благодаря тем людям, которые не боялись сильных чувств ни в себе, ни в других. Это были люди, способные вместить сильные чувства и удерживать их в себе с тем, чтобы отпустить их на волю тогда, когда они будут у них под контролем, давая им выход понемногу. Они показывали поступками и своим отношением, что чувства ‒ это хорошо, и научили меня рисовать всеми красками. Это было не просто важно, а имело для меня решающее значение».
8. «…В гостиной был накрыт стол. Свежие цветы, вышитая скатерть и чашечки с розами. Фамильный сервиз. Самые красивые и самые лучшие из всей маминой кофейной посуды… Маме не раз приходилось видеть, как я била чашки. Она знала, как молниеносно я способна это проделать. И все же она выставила на стол свои розовые чашечки с полным доверием ко мне. И я, естественно, их не разбила. Естественно, я не подвела маму и не обманула ее доверие. Чашечки и сервированный стол громко говорили, как она мне доверяет: «Ты моя дочка, Арнхильд. Ты по-прежнему ценишь красивые вещи, бережно относишься к тому, чем дорожит твоя семья, к ее традициям и к таким важным вещам, как красота. Ты никогда не можешь дойти до такого сумасшествия, чтобы перебить красивые и ценные вещи, и никогда болезнь не овладеет тобой настолько, чтобы ты перестала ценить привычную тебе с детства красоту. Здесь, дома, ты не пациентка с диагнозом «шизофрения», здесь ты Арнхильд».
И я никогда этого не забуду. После долгих месяцев и лет, прожитых под знаком ожидаемого от меня безумия, зафиксированного в диагнозах и описаниях, я получила несколько светлых майских часов, когда я вместе с чаем, выпитым из тоненьких фарфоровых чашечек, получила глоток доверия и надежды. Это было потрясающе и как раз то, что мне тогда было нужнее всего!»
9. «Всякий, кто пробовал бросить курить или грызть ногти, или изменить какую-либо другую въевшуюся привычку, знает, сколько труда нужно вложить, чтобы поменять свои привычные реакции. Если ты при этом не держишь в уме свой возможный образ в виде здорового, работающего, самостоятельного, одним словом такого, каким ты хочешь быть, человека, тебе, конечно, будет очень трудно добиться каких-то изменений. Потому-то так вредны те стратегии лечения и та информация, которые отнимают у человека возможность видеть себя завтрашнего здоровым и думать, что, пускай я сейчас живу в овечьем хлеву, но в будущем когда-нибудь снова буду бегать по вольным саваннам, потому что во мне дремлют львиные возможности».
10. «Я считаю важным давать людям надежду и веру в то, что для них найдутся какие-то возможности, несмотря на серьезность диагноза и тяжесть болезни. Я знаю, что для меня самой, когда я была больна, очень много значила бы надежда, поэтому мне так хочется дать надежду другим… Некоторые мечты сбываются. Некоторые ‒ нет. Когда я училась в средней школе, я собиралась стать психологом, заслужить Нобелевскую премию и танцевать в балете. Балериной я так и не стала, и Нобелевской премии никогда ни за что не получу. Но психологом я стала. И у меня наполненная и интересная жизнь, так что у меня все хорошо. Для того чтобы чувствовать себя хорошо, не обязательно нужно, чтобы исполнились все мечты. И всегда нужно, чтобы у тебя была надежда».
Лечится шизофрения или нет – этот вопрос мучает многих людей, родственники которых страдают от такого психического расстройства. Несмотря на то, что шизофрению называют неизлечимой болезнью, «опускать руки», пуская недуг на самотек, ни в коем случае нельзя. Есть современные медикаменты, процедуры и терапевтические методы, которые позволяют существенно улучшить состояние больного, минимизируют периоды обострений, продлевают ремиссию.
В прошлом даже вопроса о том, лечится шизофрения или нет, не стояло, поскольку подобный диагноз был настоящим приговором. Больной оказывался полностью нетрудоспособным, не обладал трезвостью мысли, терял связь с окружающим миром, помещался в специализированное учреждение, где вскоре и заканчивал свою жизнь.
Сегодня же существуют средства и методы, благодаря которым развитие болезненного процесса замедляется. Медицинская поддержка помогает шизофренику нормально и полноценно жить.
При ремиссии больной больше не мучается от всех тягот, которыми сопровождается психическое заболевание. Псевдо-врачи, заявляющие о своей способности полностью вылечить описываемое расстройство, конечно же, врут, стремясь завладеть деньгами наивных людей. Однако научная психотерапия предлагает возможности существенно улучшить состояние.
Во время обострения это – медикаментозные способы лечения. А при ремиссии не обойтись без социализирующей терапии в качестве поддержки. Ситуация же с болезнью, пущенная на самотек, угрожает ее усугублением и массой опасных последствий.
Можно ли вылечить шизофрению? Увы, нет. Тем не менее, современное медикаментозное, а также физиотерапевтическое лечение может оказаться довольно эффективным.
Даже статистика подтверждает, что люди, прошедшие терапевтический курс (на стационаре), но не принимавшие после этого поддерживающие лекарства (дома), уже в текущем году с 80-процентной вероятностью снова помещаются на стационарное лечение. Те же, кто принимает лекарственные средства, снова попадают в больницу лишь с 20-процентной вероятностью.
Когда поддерживающий лечебный курс продолжается в течение года (после манифестации расстройства), отмечено 10-процентное снижение рисков обострения.
Если течение болезни – тяжелое и сопровождается прочими расстройствами психики, достижение качественной динамики – дело очень нелегкое. Впрочем, сами по себе подобные случаи составляют всего 5 процентов.
Нельзя также не отметить наличие побочных эффектов от применения некоторых психотропных препаратов, которые применяются в лечении. Все это нередко приводит к потере всякой веры в возможность излечения, вследствие чего больной может даже перестать принимать те лекарства, которые ему прописаны и ситуация ухудшается еще больше.
Но стоит учитывать тот факт, что даже к лекарствам с большим количеством побочных эффектов организм постепенно привыкает и, соответственно, эти эффекты исчезают.
Излечима ли шизофрения? Необходимо запастись терпением, придерживаться врачебных рекомендаций и со временем получится заново начать полноценную жизнь.
Помните, что речь идет о прогрессирующем психическом расстройстве, остановка развития которого – достаточно сложное дело.
Если вдруг отказаться от того, чтобы принимать необходимые препараты, состояние пациента может ухудшиться и острая фаза может повториться. Больной утратит всякую способность логического мышления и восприятия окружающей действительности.
Женщины шизофреники зачастую решаются создать семью и родить ребенка, учитывая, в том числе, то, что существует всего 10-процентная вероятность передачи этой болезни по наследству.
Но поскольку нужно, чтобы период беременности, а также роды прошли нормально, понадобится полный лечебный курс и стабильная ремиссия. Понятно, что лечиться медикаментами непосредственно во время таких важных периодов крайне нежелательно.
Как лечить шизофрению? Терапия, в основном, направлена на:
- подавление симптоматики;
- стабилизацию функционирования мозга при обострении;
- поддержка здоровья, чтобы не допустить нового ухудшения.
В прошлом расстройство лечили электросудорожными терапевтическими методами, которые являлись довольно болезненными для больных.
На сегодняшний день психотропные средства, которые раньше широко использовались в терапевтических целях во время галлюцинаций и бредового состояния, уже применяются не так активно, поскольку они имеют немало побочных реакций.
Речь идет о Трифтазине, Циклодоле, Мелипрамине и так далее. Это медикаменты первого поколения, которые принимаются, в основном, в психиатрических больницах и предполагают не слишком продолжительные лечебные курсы до стабилизации состояния больного.
А вот так, чтобы больной принимал такие средства на протяжении длительного периода, бывает достаточно редко, поскольку большое количество побочных эффектов негативно влияет на качество жизни.
Чаще всего современные специалисты советуют принимать атипичные нейролептики (лекарства нового поколения), вроде:
Благодаря таким нейролептикам:
- устраняется бред;
- удается избавиться от галлюцинаций;
- нормализуется психическое здоровье;
- устраняется чувство замкнутости.
Нет такого лекарства, которое помогло бы полностью вылечить шизофрению, хотя, конечно же, ученые активно трудятся над его разработкой. Лечение с интенсивным использованием медикаментов может также включать препараты с метаболическим эффектом, оказываемым на мозговые ткани. Перечисляя такие лекарства, можно вспомнить о:
Возможно еще назначение лекарств, направленных на улучшение общего самочувствия больного – ноотропы, транквилизаторы, витаминные комплексы, а также снотворные. Не обходится, как правило, и без физиотерапевтических процедур.
Причем вовсе не обязательно такое лечение должно проходить в больничных условиях. Это можно сделать и дома. Иногда прописываются мягкие нейролептики, позволяющие избежать ухудшения состояния.
Если течение болезни – острое, а симптоматика – ярко выраженная, купировать ее удается примерно за пару недель интенсивной терапии. Затем дозировка несколько уменьшается, поскольку начинается поддерживающая стадия.
В стадии ремиссии при правильном подходе к поддерживающему терапевтическому курсу больной может жить полноценно, как здоровый человек.
Лечится ли шизофрения? Улучшение состояния вполне реально, но для этого со стороны родственников шизофреника должно быть понимание — даже после того, как обострение, кажется, прошло, у больного остается:
Если же родственники этого не понимают и предъявляют больному какие-нибудь требования, они только способствуют усугублению ситуации.
Лучше, чтобы врач объяснил всем, кто живет рядом с шизофреником, природу этих проявлений, рассказал, как следует относиться ко всему этому. Правильная медикаментозная поддержка поможет больному научиться побеждать свои стрессы и жить в мире со своими окружающими.
Социальная реабилитация – это еще одна необходимая мера. Нужна, в частности, физическая работа (понятное дело, несложная) и самообслуживание.
Можно ли вылечить шизофрению полностью? Невзирая на то, что подходящая терапия во время постремиссионного периода поможет человеку совсем не страдать от приступов психоза, это еще не обозначает полное излечение.
Болезнь все еще остается и стоит отказаться от лечебного курса, как состояние вскоре ухудшится. Также необходимо:
- избегать стрессовых ситуаций;
- ни в чем стараться не превышать меру;
- спать не менее восьми часов в сутки;
- следить за тем, чтобы рацион был полноценным;
- употреблять, как можно больше витаминов;
- делать физические упражнения.
Понятное дело, для этого понадобится приложить определенные усилия, однако стоит немного постараться и получится минимизировать, а то и вовсе исключить приступы болезни, продлить ремиссионный период.
Благодаря отдыху обеспечивается быстрое восстановление после пережитых стрессов. О правильной диете, конечно же, тоже не следует забывать — следите за тем, чтобы она отличалась разнообразием, содержала:
- фрукты с овощами;
- мясные и рыбные продукты;
- молочные продукты.
Нельзя утверждать о возможности лечить шизофрению без помощи психиатрии. Несмотря на то, что терапию можно проводить дома, необходимо назначение правильных медикаментов, прохождение определенных физиопроцедур. Дозировки же лекарственных препаратов чаще всего зависят от индивидуальных особенностей, рассмотреть которые может квалифицированный врач.
Можно ли вылечить шизофрению навсегда? Лечится ли она полностью? Сколько времени на это потребуется?
Вполне понятен интерес к такому вопросу у людей, страдающих от шизофренического расстройства или имеющих родственники, которые страдают от него. В стадии обострения эта болезнь приносит массу неприятностей.
Вот основные терапевтические этапы, которые приходится пройти при борьбе с этим заболеванием:
- Влияние на возникновение психического эпизода. Традиционно лечебный процесс проходит в стационарных условиях и продолжается максимум три месяца. Чего, прежде всего, необходимо добиться, так это того, чтобы состояние больного стабилизировалось, и положительные признаки уменьшились.
- Поддерживающая терапия. Лечиться можно дома или в больнице. Когда все проходит в домашних условиях, понадобится полноценный уход со стороны родственников. Этап может длиться до 9 месяцев. Если выбранный врачом препарат помог во время первого лечебного периода, его продолжают принимать, хотя дозировка немного снижается. Необходимы регулярные встречи с психотерапевтом. Иногда требуются антидепрессанты, тем более что в таком состоянии вполне возможны депрессии.
- Смягчение дефицитарных симптомов. Это продолжение поддерживающей терапии, которое может длиться около года. Дозировка лекарственных средств еще больше снижается, часто прибегают к атипичным нейролептикам (например, к Оланзапину), чтобы не случилось рецидива психоза.
- Профилактическая терапия рассматривается в качестве завершающего этапа. Нельзя допустить новых приступов. Длительность лечебного процесса составляет много лет. Нейролептики иногда принимаются больными на протяжении всего времени – правда, возможны побочные эффекты. Иногда нейролептики принимаются только первое время, а затем их прием прекращается. Правда, в этом случае риск новых приступов повышается.
Впрочем, о том, как вылечить шизофрению, следует узнавать не в научных статьях в интернете, а непосредственно у психиатра, знающего особенности больного, видящего общую картину и понимающего, что именно может ему помочь.
Глупо надеяться на то, что победить такое серьезное расстройство получится с помощью каких-нибудь разрекламированных методов. Помните, что пока что болезнь полностью не вылечивается, чтобы вам не обещали.
Как лечить шизофрению у мужчин и женщин, и у какого врача это можно сделать? Без психиатрии никак не обойтись. Те, кто стараются справиться с этим самостоятельно, только усугубят свое состояние.
Теперь вы знаете ответ на вопрос, лечится ли шизофрения полностью. Несмотря на то, что одержать победу над расстройством нереально, вполне вероятно добиться продолжительной ремиссии и стабильности такого состояния.
