Сегодня любимой дочери поставили диагноз — шизофрения. Ей 13. В больнице лежит неделю, с сегодняшнего дня врачи назначили первый нейролептик. Сколько их будет в нашей жизни? Она большая умница, 6й класс гимназии окончила на отлично (это было всего 4 месяца назад. ) Болезнь подкралась незаметно. В сентябре учиться уже не смогла, началась депрессия, раздражение на звуки, запахи, слова и т.д., резкие смены настроения, галлюцинации, агрессия к самым родным, снижение зрения, слуха. Нас увезли на скорой из поликлиники, куда мы пришли на осмотр к невропатологу. Для меня это ШОК. Пытаюсь прийти в себя. Знаю, что должна быть опорой для младшего сына и мужа. Но как продолжать ходить на работу, встречаться со знакомыми, отвечать на вопросы, изображать ровное настроение? Как себя держать в руках, когда увижу мою кровиночку под действием лекарств (уже насмотрелась, как это бывает)? Как смириться, прочитав весь перечень противопоказаний к препаратам? Как смириться и в то же время бороться? Прошу откликнуться родителей, оказавшихся в схожей ситуации, и просто неравнодушных людей. Чувствую себя виноватой во всем, что произошло. Была с ней строга и груба в ответ на ее грубости, когда надо было поддерживать и сочувствовать. Может причина болезни в том, что недостаточно и неправильно ее любила? Во время приступа у врача моя девочка кричала: у меня нет матери. А эта (показывая на меня) — убийца, она убила во мне душу. В церковь я стала ходить только сейчас……
Поддержите сайт:
Наталья , возраст: 37 / 15.10.2012
То что с Вашей дочерью происходит это особый склад характера, особая незащищенность психики. Что могло послужить толчком к развитию этого состояния? Здесь имеет значение и наследственность, и медикаментозные вмешательства, и психоэмоциональные стрессы, что препятствовало развитию устойчивой адаптации Вашего ребенка в этом мире. Каждый ребенок имеет свой уровень здоровья, приходя в этот мир.
Можно искать альтернативные методы лечения. Например, гомеопатия, но только классическая, у доктора, назначающего один препарат с отслеживанием динамики. Именно один, не два, не три. Желательно имеющего первичную специализацию по психиатрии. Таких не только в России, в мире единицы, но они есть. Ищите и обрящете. Гомеопатические препараты не вмешиваются во внутренние дела организма, поскольку в них практически нет действующего вещества, лишь память, это своего рода совет, а не навязывание. Химические препараты — это грубое вмешательство, без учетов интересов организма.
И помните, что это не приговор, это испытание. Выход всегда есть. Только чистый внутри человек может найти Путь к выздоровлению из такого состояния,только чистый и любящий человек рядом может ему в этом помочь.Я уверен что Бог не ошибся в Вас, он не дает испытаний не по силам.
Сергей , возраст: 42 / 15.10.2012
Наталья, Вы не в чем не виноваты! Чувство вины вообще очень деструктивное чувство как и чувство жалости. По существу вопроса, возможно стоит перепроверить диагноз. Шизофрению не так легко диагностировать. Невропатолог не диагностирует шизофрению. Только психиатр. Не отчаивайтесь. Даже если этот диагноз подтвердится, это диагноз, а не приговор. Врач — это всего лишь человек определенной профессии. Одно дело проявление клиники — это дивгноз, а вот прогнозы на будущее и тд. «приговор» — это всего-лишь Ваши страхи или домыслы других людей. Врач даже самый профи не Бог, а значит он не знает что будет дальше. Все прогнозы на будущее — это статистика построенная на людских предположениях. Запомните, что человек предполагает, а Бог располагает. Живите в мире. Помоги Вам Господь!
Esperanza , возраст: 27 / 15.10.2012
Наталья! Спасибо, за ваше письмо! За то, что прочитав его понимаешь, что нужно ценить каждый миг, не срываться в каких-то сложных ситуациях на близких и окружающих, а дарить поддержку и сочувствие. Строгость в воспитании не значит отсутствие любви. И то, что вы в какой-то момент, на Ваш сегодняшний взгляд, были излишне строги, однозначно не является причиной того что случилось!! Не надо, нельзя себя обвинять! Думаю, Вы очень любите своих дочь, сына и мужа. В этой ситуации вы должны найти в себе силы дарить им еще больше любви. Она им так НУЖНА!
Лоя , возраст: 37 / 15.10.2012
Наталья, не надо себя корить. Так можно и себя довести до тяжелой депрессии, а Вы нужны своим детям. Надо положиться на Господа. Ничего без воли Божией не бывает. В любом случае, хорошо проконсультироваться с разными врачами.
Относительно диагноза — у меня трое знакомых с таким диагнозом. Совершенно нормальные люди. Взрослые. Живут и работают. Периодически пропивают курсы определенных препаратов. Знают и отдают себе отчет в том, какой у них диагноз. То есть, жить с этим можно. Главное — не впадать в панику. Когда родители спокойны, ребенку тоже легче успокоиться.
Оля , возраст: 40 / 15.10.2012
Здравствуйте, Наташа.
То, что произошло, могло бы выбить любого из колеи. Не вините себя. Мы все живем Промыслом Божьим. При такой болезни нарушениям подвержена эмоциональная сфера, поэтому дочь может Вас обидеть даже не желая этого. Трудно сейчас не только Вам, но и вашим близким. Но Вы мать, надо быть мужественной ради детей, мужа, своих родных. Молитесь Божьей Матушке, Она поможет и подаст сил все вытерпеть и пережить. Только Господу известно, почему это происходит и не все нам дано до конца понять. Прочтите, пожалуйста, слова об этом врача-психиатра, кандидата медицинских наук Дмитрия Авдеева: «Болезни психические — это Господом возложенный крест, который нужно претерпеть, безропотно нести. Это важно.. И эти больные нуждаются в сострадании.» Не надо отчаиваться. При должном лечении можно и обучение продолжать и семью иметь и жить обычной жизнью.
Все посылаемые на нас испытания Господь дает по нашим силам. Божьей помощи Вам и вашим близким. Исцеления и выздоровления вашей дочери!
Сергей К , возраст: 29 / 15.10.2012
Наталья, просите у Бога помощи, Он всё может!
Постарайтесь в церковь с дочкой ходить. Даст
Бог всё наладится и будет хорошо. Держитесь!
Бог в помощь.
Marusya , возраст: 30 / 16.10.2012
Неверные у вас мысли, разрушительные. Для вас. А вы должны держаться, ради дочери, ради сына, ради мужа. Вы одна СЕМЬЯ, понимаете? И проблемы нужно решать ВМЕСТЕ, не отдельно друг от друга, а именно вместе. А виня себя в болезни дочери, вы как бы отделяете себя от семьи, и что вас ждёт при таком раскладе?
Вам нужно искать возможность, откуда можно черпать силы. Для поддержания всех, и себя, прежде всего. От матери многое зависит, и самочувствие ребёнка, в первую очередь.
Знаете, моя мама периодически начинает себя ругать, что вот отправила меня в поликлинику к хирургу, которая своей халатностью сломала мне жизнь, и чуть не убила, усадив в инвалидное кресло. Она ругает себя, что не стала лечить меня, как лечила остальных (а она многим советами помогала и помогает). А меня отправила к врачу, и корит себя. Но вот мысли-то нехорошие, засели в голове, и возвращаются, время от времени. Что с них толку? Нет его, толка этого. Нет её вины в этом, виноват лишь тот, кто своими действиями причинил вред мне, и моей семье.
А у вас нет времени на поиски виноватых, нужно лечить дочь. Пройти с ней весь долгий путь, зная, что он будет нелёгким, но если вы все будете рядом, вам будет легче.
Никто не говорит, что сразу всё можно исправить, нет, но можно значительно облегчить жизнь вашему ребёнку. Можно с годами наладить быт, понять, почему наступают периоды обострения, и как можно их избежать.
Просто сейчас не вините себя, так вышло, такова жизнь, обстоятельства. Не вы виноваты. Держитесь, сил вам, и Бог в помощь!
Таманна , возраст: 34 / 16.10.2012
Наталья, не думайте, что относись вы мягче к дочери, болезни бы не было. Это не так. Начало болезни иногда провоцируется
изменением гормонального фона (например, половое созревание, беременность). Но и это лишь «повод», а причина — не известна
никому. Вы хорошая мать, но и хорошие матери иногда срываются на детей, это нормально, мы все не железные. Жестоким обращением можно, конечно, свести человека с ума, но это точно не Ваш случай. Вы любили ее нормальной человеческой любовью и, как я почувствовала, продолжаете любить. Моя мать имеет такой же диагноз. И очень схожая картина. Во всем и вся виноватой считает свою мать, т.е. мою бабушку. Как только отношения обостряются, мы уже знаем: нужно лечение. Раньше врачей диагностируем ухудшение состояния именно по этому признаку. А уж в чем она ее только ни обвиняла: во всех своих жизненных бедах, чуть ли не с ножом кидалась однажды. Когда я была ребенком, я верила, что бабушка в чем-то виновата, где-то что-то сделала не так. Теперь я точно знаю: нет, все это неправда, плод больного воображения. Так матери легче, наверное, — когда виноватый есть. Вы, Наталья, должны понять: бред — это бред, и нельзя искать там частицы правды. Восприятие событий, человеческих отношений у больного человека отличается даже вне приступа.
Я честно не знаю, как моя бабушка все это выдержала. Да еще и ребенок у нее только один. Но отчаиваться рано. Моя мать училась,
работала, нас смогла воспитать сама. И с отцом правильно, что разошлась (извините, сильно гулял). Достоинство свое сохранила. И
знаете, она нас очень хорошо воспитывала. Доверием, свободой и любовью. Многие одноклассники мне завидовали (!): «Тебе хорошо,
у тебя мать нормальная (естественно, о диагнозе они не знали), поговорить можно обо всем, не пилит, не ругает, а мы к себе домой не хотим идти. У нас родители вообще с ума сошли уже. » Вот так моя ненормальная мать оказалась самой нормальной из всех матерей в классе. Сейчас у мамы пять внуков, у бабушки — пять правнуков! Одна — спортсменка, чемпионка России, другой внук три языка выучил. Да все они у нас молодцы. Жизнь удивительна! Своими заштампованными мозгами мы даже не можем себе представить на сколько она удивительна и мудра. Давайте просто жить и любить близких такими, какие они есть. Не за ум, успехи и красивые слова, пресловутый стакан воды в старости. Просто так! Я все больше склоняюсь к мысли: это единственное, что нам нужно в жизни.
Наталья, Сил Вам, мудрости, терпения и любви.
ЕленаОбыкновенная , возраст: 35 / 16.10.2012
У нас в семье бабушка болеет шизофренией с молодости. Первый приступ случился, когда ей еще и 40 не было. Тоже внезапно, ничего не предвещало беды, работала она учительницей в школе. Что здесь сказать, Наталья. проконтролировать это невозможно и ничьей вины в этом нет.
Подростки живут своей внутренней жизнью, редко впуская в душу взрослых. Нам их трудно понять. Да, может, вы и ошибались, крича на нее, не понимая, но шизофрения наступила не от этого, поверьте мне. А то, что она на вас кричала. ну и что? Была обижена, распсиховалась, вот и крикнула в сердцах, она так не думает и не считает, поверьте.
Не воспринимайте этот диагноз как приговор! Шизофрения имеет свойство «рассасываться», утихать и никак не давать о себе знать многие-многие годы. Она сейчас полежит в больнице, успокоит нервную систему, потом ее выпишут. И потом наступит самое главное — выстраивание с ней новых отношений. Вам нужно будет понять, что она особенный ребенок, требующий бОльшего внимания и понимания с вашей стороны.
Удачи вам, Наталья! Не нужно отчаиваться и корить себя, я уверена, что у вас все наладится.
Ольга К. , возраст: 26 / 16.10.2012
Читайте. Когда понимаешь, что происходит, уже легче. А когда даны разумные практичные советы. 🙂
Бог помощь вам и вашей девочке.
Елена , возраст: 55 / 16.10.2012
Тут правильно уже написали, что шизофрения- это просто особый , незащищенный склад психики. Вообще всех пациентов психиатрических клиник, какой бы диагноз у них не стоял, объединяет одно — они очень чувствительные и все принимают гораздо ближе к сердцу, чем другие люди. К ним нужен очень особый, очень тактичный и осторожный подход.
Что касается нейролептиков, то это конечно плохо, но не настолько, насколько вы думаете. Я сама лежала в психиатрической клинике и , конечно, пила нейролептики — кстати, основным препаратом было лекарство, которое назначают при шизофрении очень часто. Вашей дочке обязательно будут давать так называемые препараты корректоры, которые значительно снижают, а то и вообще убирают напрочь побочные эффекты от нейролептиков. Организм сам адаптируется к таблеткам обязательно, так что еще раз повторяю — не так это страшно, главное правильно и терпеливо подобрать лекарство и соблюдать указания врача и дозировку лекарств ( ну это и так понятно). Все хорошо будет, просто очень меделенно и постепенно — обязательно наберитесь терпения и соберите волю в кулак! И ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ДОЧКУ, ВЫ ОЧЕНЬ НУЖНЫ ЕЙ СЕЙЧАС, хоть она , быть может и не может выразить это! Потом, когда ей станет лучше — она оценит.
Короче, не отчаивайтесь!
Ветер цвета аметиста , возраст: 18 / 17.10.2012
То, что она говорила в приступе болезни, не значит, что она так думает. У меня бабушка болела шизофренией и я помню, что когда был приступ, она всех нас — ее самых родных людей обзывала, а потом, когда приступ проходил, она плакала и извинялась, говорила, что совсем так не думает и просила прощения. Мы жили с больной бабушкой, тяжело было, конечно, но привыкли. У каждого свой крест. Вы очень нужны вашей дочери, без вас она не справится. Ей очень тяжело. Молитесь, пусть Бог вас укрепит.
Оксана , возраст: 32 / 21.10.2012
Предыдущая просьба Следующая просьба 
Вернуться в начало раздела
Сколько бы лет ни было детям, нам хочется сделать все возможное, чтобы помочь им преодолеть серьезное заболевание. Родителям трудно принять факт, что болезнь неизлечима, но еще сложнее бывает справиться с собственными переживаниями. Как перестать испытывать постоянную тревогу и принять ситуацию? С этим вопросом на первый сеанс к психотерапевту Владимиру Дашевскому пришла 49-летняя Наталья, менеджер из Москвы.
Наталья: Два года назад моя 22-летняя дочь Ира попала в больницу с острым психозом. Ее выписали с диагнозом «Шизофрения в сочетании с биполярным расстройством». С тех пор жизнь нашей семьи превратилась в кошмар: у дочери часто бывают галлюцинации, мы регулярно ее госпитализируем. Или нам звонят из отделения полиции: поскольку Ира не может контролировать свои эмоции и поведение, то, отправляясь с друзьями на прогулку, умудряется попадать в неприятные ситуации. В ее жизни были и наркотики, и беспорядочный секс, и драки. При этом говорить ей: «Так делать нельзя!» бесполезно, из-за своего состояния она этого не понимает. Врачи говорят, что это не лечится. И с каждым годом Ире и нам, ее близким, будет только хуже: человек с таким расстройством постепенно деградирует как личность.
Владимир Дашевский: Наталья, я вам очень сочувствую.
— Страшно жить с ощущением, что твоя любимая дочь не просто заболела, а сошла с ума. Одна я бы с этим не справилась. Слава богу, у меня есть чуткий, понимающий муж, который, как и я, делает все, чтобы Ире было легче. Надежды на выздоровление нет, и время от времени меня «накрывает»: я понимаю, что никакого светлого будущего не будет.
— Что вас пугает больше всего?
— Что Ира останется одна. Я сомневаюсь, например, что она когда-нибудь сможет родить. Моя дочь больной человек. А мне так хочется, чтобы она была счастлива! Чтобы она элементарно могла себя обслуживать, обеспечивать без меня.
— Наталья, я бы предложил вам заменить слово «больной» на слово «особенный».
Я ушла из бизнеса и устроилась в магазин рядом с домом, чтобы быть с дочкой
— Ваши страхи — это страхи любого родителя, вне зависимости от того, болен его ребенок или нет. У меня была клиентка — молодая женщина, которая в страшной аварии получила тяжелую черепно-мозговую травму и повреждение позвоночника. Ее родители — на тот момент уже очень немолодые — остаток жизни положили на то, чтобы ее реабилитировать. Я начал работать с ней, когда она только-только вышла из комы. Ей казалось, что она спит, она просила, чтобы ее разбудили. Приходилось вводить ее в транс, и в таком полубессознательном состоянии мы с ней разговаривали. Через полгода она пришла в сознание, и мы работали еще пару лет. И с ней, и с ее родителями — психотерапия им была нужна не меньше. Сейчас эта семья живет за границей. Я регулярно вижу публикации моей клиентки в социальных сетях. Она переводит какие-то тексты, то есть может заработать себе на жизнь.
— Хочется, чтобы моя дочь смогла так же хорошо адаптироваться. И надежда на это есть — в хорошие дни ничего, кроме красных волос, не выдает, что с ней что-то не в порядке. Правда, регулярно забывает мыть руки, но таковы уж особенности поведения людей с ее диагнозом.
— Часто это тонкие, талантливые люди, способные видеть красоту там, где ее не видят другие.
— Да-да, Ира именно такая. Очень тонкая, талантливая, с большими способностями к языкам…
— Я уверен, что вы делаете все, чтобы адаптировать ее к повседневной жизни. Но когда-нибудь вы умрете… Вы же этого боитесь? Говоря об одиночестве дочери, вы же имели в виду свою смерть, правильно?
— Никто из нас не знает, когда мы умрем. Это может произойти быстро, внезапно и так далее. Вы никак не проконтролируете этот процесс. Но ход своих мыслей вы проконтролировать можете. Послушайте, вот так распорядилось мироздание — по какой-то причине этот ребенок достался вам…
— Да, и я не знаю, что с этим делать. Может быть, вообще ничего не нужно делать, просто позволить ей тлеть на низких частотах…
По моему глубокому убеждению, мы вообще ни за что не отвечаем и тотально не можем управлять своей жизнью
— Давайте я расскажу еще одну историю. Несколько лет назад я увлекался даосизмом и решил подняться на одну из священных даосских гор в Китае. Гора представляла собой гигантскую лестницу с 6 000 ступеней. Причем устроена она таким образом, что ты видишь перед собой только 20 ступеней, а потом — поворот. Поднимаешься, поворачиваешь — и видишь еще 20. В конце концов мы поднялись на огромную смотровую площадку, в центре которой стоял храм. И нам показалось, что мы пришли. Но потом увидели дорогу, которая вела еще дальше, на вершину горы, и там тоже стоял храм… Наталья, это действительно так — мы идем по дороге, не ведая, что будет за поворотом. Поднимаемся в гору, не зная, где вершина и как мы там окажемся. Может быть, то, что сейчас происходит с вашей дочерью, зачем-то вам нужно пережить.
— Такие мысли у меня возникали. Я часто воспринимаю это как испытание. А можно я тоже расскажу историю? У меня есть друг, кандидат биологических наук, очень яркий, самобытный человек. Два года назад у него заболел маленький сын — рак, опухоль печени. И то, что мой друг делал после того, как узнал диагноз, мне представляется огромным подвигом. Буквально на следующий день он написал всем знакомым с вопросом: «Что посоветуете?» Сделал израильское гражданство, уехал с сыном туда, нашел самую профессиональную команду детских хирургов в Европе. Было два варианта — либо трансплантация печени, либо резекция, но из-за того, что опухоль очень близко подошла к кровеносным сосудам, операция сопровождалась большим риском для жизни. Все было сделано идеально. Как биохимик, мой друг во все вникал, контролировал весь процесс. Где он взял силы на это, я не понимаю. Ребенок сейчас здоров. А его отец для меня — просто герой.
— Почему он вам кажется героем? Чего в нем есть такого, чего нет в вас?
— Во мне нет столько решимости все в один момент изменить… Хотя нет, не то. Надо подумать.
— Я могу предположить. Мне показалось, что вы восторгаетесь его контролем над ситуацией. Насколько педантично он смог подойти к этому процессу.
— Для меня контроль — это оборотная сторона мужества. Мой друг не опустил руки, а смог решить очень сложную задачу.
— Я не согласен, что контроль — это оборотная сторона мужества. Скорее это оборотная сторона тревоги. Когда есть страх, многие, чтобы с ним справиться, пытаются взять контроль над ситуацией. Кажется, чем больше контроля, тем меньше страха. Но это иллюзия. Контроль только увеличивает тревогу. Потому что контролировать все вы все равно никогда не сможете. Ни один человек в мире ничего не сможет сделать с психическим заболеванием другого человека — ни мама, ни папа, ни самый крутой психиатр. Вам кажется, что вы чего-то недоделываете, как-то недостаточно обслуживаете дочь. Но так или иначе ваша тревога связана с недостаточностью контроля. Вы говорите, что, когда отпускаете ее погулять с друзьями, она попадает в «обезьянник». Хотите «ослабить вожжи», но в то же время думаете, как бы еще усилить контроль…
— Да, я даже ушла из бизнеса и устроилась на работу в магазин рядом с домом, чтобы, если понадобится, каждую минуту быть с Ирой…
— Мне кажется, вы не понимаете разницу между целью и результатом. Например, я хочу попасть в Питер, но, купив билет, целиком доверяюсь машинисту и провидению. Я могу забыть дома документы, опоздать, поезд может остановиться из-за снегопада, я могу случайно остаться в Бологом, и сотни других вариантов. Цель — добраться до города на Неве, а результат — перрон на середине пути. Вы делаете все возможное, чтобы ваша дочь жила полноценной жизнью. И думаете, что отвечаете за результат. Между тем мы не отвечаем ни за собственное рождение, ни за рождение наших детей, ни за их здоровье. Мы не отвечаем за свою смерть. По моему глубокому убеждению, мы вообще ни за что не отвечаем и тотально не можем управлять своей жизнью. Мы можем делать все, что, как нам кажется, нужно делать в данной ситуации, но результат вынуждены отдать на откуп мирозданию.
— Такая мысль мне в голову не приходила.
— Контролировать результат бессмысленно. Но есть огромный смысл в том, чтобы совершать поступки, которые прямо сейчас делают нашу жизнь интересной, яркой, осмысленной, осознанной, наполненной энергией и так далее. И еще, знаете, я бы исключил вас из вашей жизни.
— В вопросе «За что мне это досталось?», который вы наверняка себе задаете, очень много «мне». Если убрать это слово из вопроса, то станет раз в десять легче.
— Глобально болезнь дочери не ваша проблема. Конечно, она имеет отношение к вашей жизни. Меняет вашу жизнь. Запускает какие-то движения, которые бы вы без этого не стали бы совершать. Но вы должны принять тот факт, что не можете это изменить.
— Нет. Почувствовать себя маленькой планетой во Вселенной, которая находится во взаимодействии с другими планетами. Например, с планетой вашей дочери, у которой в этой Вселенной другие, не известные вам, задачи. Вы можете каким-то образом с ней взаимодействовать, сталкиваться с ней, притираться, но, по большому счету, вы никак не можете повлиять на ее движение в этом огромном мире. Нам кажется, что мы можем покорить горы, болезнь, другого человека. Но на самом деле единственное, на что мы способны, — это достойно и счастливо, так, как нам нравится, прожить собственную жизнь.
Владимир Дашевский: Шизофрения — серьезное психическое заболевание, требующее медикаментозного лечения. Наталья — мужественный человек, стоически принимающий проблему дочери, она делает все возможное и необходимое. Она как будто на войне, где болезнь бросила ей личный вызов. А на войне тяжело, нужно быть максимально сконцентрированным и держать все под контролем. Целью нашей работы было уменьшить психологическое напряжение Наташи. Я предложил ей перестать тратить силы на борьбу и отнестись к болезни дочери как к чему-то, что требует ежедневных, рутинных, обыденных действий.
Наталья (через неделю): Многое из того, что сказал Владимир, мне показалось верным. Я задумалась, как в моей довольно напряженной жизни найти «лакуны» для расслабления и несколько отстраненного взгляда на ситуацию. Мне понравилась мысль о том, что иногда для того, чтобы достичь цели, нужно не напрячься, а, наоборот, расслабиться. Но так или иначе мы с дочерью продолжим бороться с болезнью и, надеюсь, победим.
Психотерапевт Владимир Дашевский каждый месяц проводит бесплатную консультацию с одним из читателей. Если вы давно хотели разобраться в себе, просто заполните заявку на участие в спецпроекте журнала Psychologies. Вы убедитесь, что даже за один сеанс работы со специалистом можно лучше осознать причины проблем и начать путь к освобождению.
Как быть, если мы раз за разом повторяем одни и те же ошибки в отношениях, связывая себя с несвободными партнерами? Почему нам не удается выбраться из порочного круга? С этими вопросами в кабинет к психотерапевту Владимиру Дашевскому пришла 30-летняя Ольга, маркетолог из Москвы.
Мы с легкостью оперируем словами «шизофрения», «депрессия», «анорексия». Но как представить себе, что испытывают люди с подобными диагнозами? Если мы сможем хотя бы отчасти представить себя на их месте, то будем лучше их понимать и бережнее относиться к их хрупкому внутреннему миру.
