Возможно бывает и хуже. Наверное я просто устала и не в состоянии сдержаться когда это необходимо. У меня есть единственный сын и престарелая мама. Сын инвалид второй группы, с прошлого года группа пожизненная. Красивый, спортивный, тридцатилетний молодой человек и шизофреник. Это приговор и наказание всем нам, но ему конечно труднее всех. Он иногда сам себе не рад. Я работаю, стараюсь обеспечить достойную жизни и маме, и сыну. Мой мальчик, в силу своего заболевания, этого ни ценит. Он очень добрый и сердечный человек. Но болезнь делает из него монстра и мой сын исчезает в злом и эгоистичном втором «я». Сама я не переношу грубость и просто болею и душой и телом в атмосфере постоянного напряжения. Мысли покончить с этим всем одним махом последнее время приходят все чаще. Я понимаю, что кроме меня мои родные никому не нужны. Нужно быть сильной. Но где их взять, чтоб хватило на всех. Как помочь моему мальчику? Защитить пожилую маму от внука, которого она вырастила? Обеспечить ей спокойную старость? Я потеряла точку опоры. Помогите.
Поддержите сайт:
Александра , возраст: 49 / 15.07.2013
Александра! Вам нужно черпать силы в Церкви, просить помощи у Бога. Если Вы крещеный в православии человек, ходите на исповеди, причастия. Берите с собой
сына. Я вижу на богослужении людей, которые приходят со своими взрослыми людьми, которые ведут себя не совсем адекватно. Постоянные прихожане уже их знают и
относятся с пониманием и вниманием. Постарайтесь сыну ограничить телевизор, включайте канал «Союз», даже что-то мельком услышанное с него, действует
благотворно. Будьте частью прихода, у вас появятся новые друзья, попросите выполнить какую-то несложную работу вместе с сыном. Это Вас отвлечет. Мы с дочерью
раньше просто ходили на службы, исповедовались, причащались, а после того, как в дом пришла беда, стали жить жизнью прихода. Дочь стала ближе к Богу и очень
сильно изменилась и отношения наши улучшились.
Yuliya , возраст: 48 / 16.07.2013
Сашенька, очень тяжело, когда родной человек так страждет. Милая, милая, дорогая Сашенька. Вы очень-очень-очень нужны своему сыночку и своей мамочке. Но
для того, чтобы им помогать, вы сами должны быть здоровы. Очень вас прошу, займитесь своим здоровьем, это нужно вашим больным родным. Поддержите себя.
Постарайтесь наладить сон, обязательно бывайте на воздухе, найдите себе приятное занятие — вышивку, решение кроссвордов, разведение рыбок — что угодно, что
отвлечет вас от текущих проблем, поможет переключиться, дать отдых нервной системе.
Поищите в Интернете советы по уходу за психически больными людьми. Мне они в свое время очень помогли. Очень-очень помогли. Даже на этом сайте есть очень
неплохие рекомендации, поищите в этом разделе: http://www.pobedish.ru/main/depress там внизу есть и о шизофрении. Почитайте, какие-то советы подойдут и
вам.
Помните, что вы тоже имеете право на свой личный уголок жизни. пусть 15 минут, но это ваши минуты!
В острые минуты болезни сына, госпитализируйте его. Это поможет и ему и оградит вашу маму от опасностей.
От всей души желаю вам набраться сил и справиться с очень непростой и нелегкой ситуацией. Божией помощи вам троим! Помните притчу? «Трое Вас, трое нас —
помилуй нас.»
Елена , возраст: 56 / 16.07.2013
Александра!Я восхищаюсь такими сильными женщинами как Вы!Нам Бог не посылает того,что мы не можем выдержать.Молитесь,ходите в Церковь,читайте «Отче Наш» всегда,когда идете на работу или делаете что-то.Но только держитесь и не сдавайтесь.Бог Вам в помощь!
Ева , возраст: 28 / 16.07.2013
Здравствуйте! Держитесь. Вам тяжело, но надо найти силы. У меня был удар по голове, и теперь я живу в мучениях от раздражения и дискомфорта в голове. От меня отвернулись все от моего негативного настроения и приступов сильного раздражения. Врачи не знают, как такое лечить и отправляют в психбольницу, но там те же муки. И только мама от меня не отвернулась. Иногда ей очень тяжело она плачет и уходит, чтобы отдохнуть. Если бы не она, я бы давно уже погиб. Попросите сил и помощи у Бога. Вы хороший человек, так как держитесь и не бросаете и защищаете маму и сына, любите их в таком нелёгком пути.
леонид , возраст: 18 / 17.07.2013
Пожалуйста, не расстраивайтесь так. Ваша ситуация сложная, но решаемая. Вы просто уже сильно устали, не видите выхода. В первую очередь, вам надо отдохнуть и элементарно выспаться. Во-вторых, вам правильно подсказали, что вам нужно в церковь, начать общение с Богом. Настоящие силы дает именно Он. Каждый день читайте молитву Отче наш, 90й псалом за себя, маму, сына, за их здоровье, и др., посмотрите удивительные истории про этот псалом в интернете, погуглите. Можно еще 1й и 50й псалмы, да их все подряд можно (и нужно) читать.
Еще я читала, что шизофрения лечится музыкой, а еще лучше, если человек сам играет на любом музыкальном инструменте. Еще помогает пение.
Недавно увидела на сайте yahoo видео о серфингисте, у сына которого обнаружили аутизм. Как-то раз он взял сына и покатал его на волнах океана на серфинговой доске и впервые в жизни ребенок успокоился и был счастлив. Результат так вдохновил серфингиста, что он с женой основали движение «Лечение серфингом» ( Surfers Healing,), где профессиональные серфингисты катают детей-аутистов совершенно бесплатно в течении одного дня. http://news.yahoo.com/blogs/the-upbeat/watch-former-pro-surfer-inspired-smiles-164914449.html
Я думаю, что может быть, вам сына записать на плавание, просто предварительно договориться с работниками бассейна, лучше с тренерами плавания.
Вам наверное покажется все это поначалу невыполнимым. Но если вы начнете сначала с общения с Богом, попросите у Него помощи, я уверена, что все вы сможете достичь, мало того, и другим помочь тоже. Только пожалуйста, не замыкайтесь со своей проблемой на уровне только вашей семьи. Выходите в люди, поверьте, много сейчас других людей с похожей проблемой, которые тоже не знают, что делать и ищут выхода. Вы можете объединиться с ними, так будет даже легче. Откройте свою страничку в интернете. Я не знаю, помогают ли с этим в монастырях, но тоже можете поинтересоваться, а вдруг?
Дай Бог вам мудрости и силы все преодолевши, устоять.
Алина , возраст: 42 / 18.07.2013
Дорогая Александра! Меня зовут тоже Александра, у меня тоже больная старенькая мама и тоже больная дочь.И те же мысли об уходе из этой жизни. Держаться больше нету сил. Но держаться надо.Давайте это делать вместе .
Александра , возраст: 59 / 20.07.2013
Я приятно удивлена и очень хочу поблагодарить всех кто откликнулся на крик моей души о помощи. Огромное Вам всем спасибо. Храни и помоги Вас Господь. Хорошие Вы мои, благодаря Вам у меня появились силы бороться за моего мальчика и жить дальше, не смотря ни на что.
Хотелось бы отдельно обратиться к моей тезке:- Александра, спасибо за поддержку и понимание. Если я могу быть Вам полезна, пожалуйста, обращайтесь через эту страничку. Я буду рада пообщаться с Вами. Только не замыкайтесь. Больные дети, это наша беда, а не позор. Давайте бороться вместе. Еще раз искренне благодарю всех за помощь и понимание. Искренне Ваша Александра.
Александра , возраст: 49 / 20.07.2013
Понимаю вас как никто. У меня тоже сыну поставили этот диагноз и инвалидность 2 группы. А еще отец прикован к постели уже как два года, и мама еле ходит. И сын попал первый раз в больницу тоже два года назад. Сейчас ему 20 лет.
Но это не все беды. У старшего сына начались в это же время припадки эпилепсии.
Жизнь разделилась на до болезни и после.
Во время обострения болезни младший сын ставил меня под нож, чуть не задушил подушкой. Много чего было.
Иногда казалось, что силы на исходе.
Я верю, что Бог дает человеку беды по силам.
Возможно помощь детям это наше с вами спасение. Понимание этого дает надежду и силы бороться с болезнью.
Ирина , возраст: 48 / 26.05.2015
Предыдущая просьба Следующая просьба 
Вернуться в начало раздела
Мой сын — шизофреник. Я не думаю, что вы знаете, что это такое. Ваше счастье.
. Он был долгожданным. И когда он родился, нам казалось, что весь мир разделяет с нами эту радость. У нас теперь есть сын! Как и все родители, мы ловили его первую улыбку, ждали появления первого зуба, не спали ночами, когда он заходился в плаче, беспокоились о нем, тревожились, любили.
Он с самого начала был особенным, и неудивительно — это же был наш сын! Книжки с самого раннего детства стали его друзьями, он их листал, грыз, потом читал — с упоением, отключаясь, казалось, от всего мира. Он знал так много обо всем, чего совершенно не знали дети его возраста. Мы считали его очень умным. Гордились им и продолжали любить.
Постепенно в то время, когда мы с ним стали выходить гулять, меня начала охватывать какая-то смутная тревога: его очень интересовали дети нашего двора, он подходил знакомиться, так хотел играть с ними, но что-то происходило, я даже не успевала заметить что, и он опять оказывался один. Я злилась на них: эти бестолковые дети не хотят играть с моим сыном! Мое сердце разрывалось от жалости к нему, злости на них и все возрастающей тревоги.
Не помню, когда я стала злиться на него — за то, что не может, за то, что у него не получается. Он же мой сын — он должен уметь такие простые веши! Тревога, раздражение, обида варились во мне, и я даже не понимала, что они копятся и не дают мне радоваться жизни. Я не помню того момента, когда радость совсем покинула наш дом. Муж стал приходить все позже, я становилась все более усталой, сын все более странным. Я была уверена — мой мальчик любит меня. Но временами он становился таким отстраненным, что даже рассказывая о своих любимых галактиках, он как будто был не со мной, как будто я была не нужна ему. Совсем. Иногда на него находили жуткие приступы злости, и тогда он колотил все, что попадало под руку, в том числе и меня.
Моя тревога перешла в полное смятение, раздражение — в едва сдерживаемую злобу, которая прорывалась в криках, резкости, шлепках. В такие моменты мне казалось, что я — худшая мать на Земле. И Бог, если он есть, краснеет от стыда на небесах, видя все это. Вина выливалась в редкие слезы по ночам, а наутро снова превращалась в злость. Каждый раз после бурных разборок я чувствовала не просто упадок сил — полное опустошение, в которое неумолимо заползала вина, заполняя всю меня до самого горла. Хуже всего было то, что мне периодически казалось, что я перестаю его любить. Моего замечательного сына — перестаю любить! Эта мысль была самой невыносимой, и я старалась, чтобы она больше никогда не проникала в мою измученную голову.
Как-то ночью я проснулась от кошмара — вся в поту, сердце выскакивает из груди. Я больше не могла заснуть, а наутро взяла справочник и к вечеру договорилась с психологом о встрече.
Я боялась ужасно, меня трясло так, как никогда прежде, ни перед каким экзаменом я не волновалась так, как в то утро. Мой сын, на удивление прилично вел себя в кабинете: что-то рассказывал, отвечал на вопросы, описывал разные картинки, был вполне даже мил с этой девушкой, которая почему-то становилась все беспокойнее.
— Что вы скажете про него? Может, нам с ним чем- то позаниматься? Может, я что-то не то делаю? — Я засыпала ее вопросами, надеясь, что сейчас она даст простой совет и все станет понятно, все станет хорошо.
— Вы знаете, мне кажется, что вам надо показаться еще одному специалисту — психоневрологу вашей поликлиники. А лучше обратиться в детскую специальную больницу для обследования.
— Что значит к психоневрологу? Он что, болен? А вы разве не скажете, как нам заниматься? И почему в больницу? — Я задавала вопросы, ответы на которые не хотела знать. Но они спасали меня от самой себя, заслоняли мою тревогу.
— Вы — мама, вам решать. Вас никто не может заставить это сделать. Но мне кажется, вам самой будет спокойнее, если вы будете точно знать, болен он или нет. Я не врач и не могу решить это вопрос. Если он болен, ему потребуются лекарства, лечение, помощь.
— Хорошо, я все поняла, спасибо! — Я не ушла оттуда, а вылетела, точнее, меня вынесло, и я не помню, как мы оказались на улице.
«Это все глупости! Она — молодая девчонка и ничего не понимает в детях! Причем тут врач? Психоневролог! Она что, имеет в виду, что мой ребенок псих? И причем тут больница, обследование?! Это определенно ошибка, полная глупость, ерунда, бред! Он же умный парень! Это же наш сын! Конечно, он не похож на многих детей из двора. Но он читать научился в три года! Нам же в школу осенью! Какая больница?!» — кричало все во мне. Я еле дождалась вечера и после чая, оставшись наедине с мужем, стала рассказывать ему эту ужасную историю.
Муж, казалось, слушал вполуха, как-то странно пряча глаза.
— Ты зря это сделала. Зачем ты пошла к какому-то психологу? Конечно, они наговорят черт знает что. Сами психи, поди, что они понимают в людях? Ты тоже — нашла, кого слушать!
— Но я же волновалась! Мне же так трудно с ним!
— Чего трудно-то, ты же дома все время, не работаешь. Давай спать, мне завтра вставать рано.
«А и правда, я так и предполагала, что все это — глупости. Вот и муж говорит», — думала я с некоторым облегчением, надеясь на то, что сейчас придет освобождающий, крепкий сон.
Через неделю муж, все так же пряча глаза, бубнил, собирая свои вещи: «Я думаю, нам надо расстаться. Мне надоело, что ты. У меня есть женщина, она. Ты не видела мои очки для бассейна. » Я не понимала, о чем он говорит. Только теперь осознаю, какой я тогда выглядела дурой, все время задавая одни и те же вопросы:
— А как же мы? Как же мы с сыном? Ему же в школу! Как же?
— Я дам вам денег. с будущей зарплаты, — бросил он через порог, выволакивая свои чемоданы. Захлопнулась дверь. Мы остались одни. Как часто оставались раньше. Но теперь совсем одни, совсем по- другому.
Я не хочу вспоминать, что было потом. Отупение, боль, страх, злость, ужас, снова отупение. Не хочу вспоминать. Самое худшее, что все это было только начало!
Вы можете представить, что чувствует мать, когда понимает, что ее сын сходит с ума? Когда он делает то, что нормальные дети не делают! На самом деле вы не можете себе этого представить. Ваше счастье. И не дай Бог вам когда-нибудь пережить это.
Он попал в ту самую детскую специальную больницу, а я — в клинику неврозов. Постепенно мне становилось легче, но от чувства вины, пропитавшей все клетки моего организма, я по-прежнему не могла есть и спать, только когда дозы таблеток становились такими, что ими можно было усыпить стадо слонов, меня выключало, как телевизор. «Я — одна. У меня нет денег, нет помощи. Мой сын болен. Он в психиатрической больнице». Каждая из этих фраз, казалось, могла убить меня. Но не убивала. Что-то внутри не давало: «Ты должна жить! Иначе как же он? Он же твой сын, твой ребенок, твой любимый маленький мальчик!»
. Он пошел в школу, конечно, в специальную школу, с которой на самом деле я никак не могла смириться и где-то в глубине души говорила сама себе: «Это временно. Он поправится, и тогда все поймут, какой он умный, и еще будут уговаривать его пойти на самую лучшую работу. В конце концов, учеба не главное».
Все наши знакомые и родственники постепенно поисчезали, как будто и не было их вовсе. И мы почти все время были одни. Муж давал деньги только тогда, когда я приходила к нему на работу и ловила его возле проходной. Он, как всегда, напряженно изучая неприхотливые рисунки на мраморном полу, совал мне мятые купюры и, явно стыдясь, удалялся от меня как-то боком, чтобы, не дай Бог, никто не заподозрил, что мы знакомы. О сыне он не спрашивал, хотя знал все. После его фразы: «Сама виновата, надо было лучше воспитывать», я все поняла и еще раз ужаснулась собственной наивности и глупости — с каким человеком я жила! Уму непостижимо! Теперь мне от него нужны были только деньги, чтобы выжить, покупать лекарства, еду, учебники, одежду. Я ненавидела его самого и его деньги, которые были мне так нужны, от которых я никак не могла отказаться!
Но я все равно не понимала, не верила до конца, что он может до такой степени не интересоваться собственным ребенком. Ну ладно мной. Но сыном? Он же любил его когда-то! Этого я не могла понять. Все ждала, когда он одумается. Не дождалась, подала на алименты.
Наша жизнь не была адом, конечно, нет. Когда сыну становилось лучше, наш дом как будто наполнялся надеждой, солнцем, воздухом. Становилось легче дышать, появлялся смысл жить. Потом ухудшение, приступ, больница, вина, злость, боль, стыд. «Почему со мной? С моим ребенком? Как это могло случиться? За что?» — навязчиво звенели во мне вопросы. Ответов не было. Никогда, ни разу, никто не ответил мне ни на один из них. Иногда мне начинало казаться, что я сама могу сойти с ума, еще чуть-чуть — и не поможет даже клиника неврозов. От усталости, боли, тревоги все во мне начинало разрушаться и умирать.
К счастью, мне встречались замечательные люди — психологи, врачи, такие же, как я, переживающие горе родители. Они объясняли, утешали, поддерживали, вселяли уверенность в том, что мы справимся, что мы — не одни. Они и подсказали: «Переключись. Он справится без тебя, он уже не такой маленький. Попробуй».
И я попробовала. Ненадолго, няней, к чужому здоровому малышу. Это было спасением, причем для нас обоих. Денег стало больше, а усталости меньше. Мой сын смог делать сам то, что раньше, как мне казалось, было ему совершенно не под силу. И хотя временами нам по-прежнему бывало очень трудно, в нашем доме хотя бы иногда появлялась радость.
Я даже стала мечтать о том, что когда-нибудь случится чудо и у нас гоже будет мужчина в доме, ему — отец, мне — муж, человек, который полюбит нас и будет уважать, ценить, поддерживать. Что будет семья, как у всех, даже лучше. Потому что мы сможем оценить то, что подарит нам судьба — еще один день нашей жизни, еще один день вместе.
А пока. Пока мой сын — шизофреник. Я говорю это уже без ужаса, боли и стыда. Я люблю его, такого особенного. Люблю. И я мама — самая лучшая для своего сына. Я мама шизофреника. И дай вам Бог никогда не узнать, что это такое.
