Возникновение заикания возможно вследствие чрезвычаи но быстрои речи

Проявления заикания. Заикание возникает то внезапно, то исподволь, постепенно усиливаясь. Периодически оно то ослабевает, то усиливается, что вообще свойственно нервным заболеваниям, и зависит от изменений внешних и внутренних раздражителей.

Состояние речи тесно связано с общим физическим и эмоциональным фоном. Так, например, заикание обычно усиливается в момент болезни, переутомления, после того как ребенка наказали. Наблюдается также зависимость от погоды, от времени года, от условий жизни, от питания.

Основным внешним признаком (симптомом) заикания являются возникающие в момент речи судороги в дыхательном, голосовом или артикуляционном аппарате. Чем чаще и длительнее судороги, тем тяжелее заикание.

Формы заикания. По типу судорог, периодически возникающих в различных отделах периферического речевого аппарата, различают три формы (или вида) заикания: клоническую, тоническую, смешанную.

Наиболее ранняя и легкая форма заикания — клоническая, при которой повторяются звуки или слоги (к-к-к-кошка, б-б-б-ба-бушка, со-ба-ба-бака).

Со временем она нередко переходит в более тяжелую форму — тоническую, при которой в речи появляются длительные остановки в начале или середине слова (к. нижка, каранд. аш, зм. ея).

Встречается и смешанный вид заикания: клоно-тонический или тоно-клонический (по преобладающему характеру судорог).

Степени заикания. Различают три степени заикания: слабую (умеренную), среднюю и сильную (тяжелую). Четких критериев определения степеней заикания нет. В практике обычно считают слабой степенью такую, при которой заикание проявляется едва заметно и не мешает речевому общению. Сильной считается такая степень, при которой в результате длительных судорог речевое общение становится невозможным. Кроме того, при сильной степени проявляются также сопутствующие движения и эмболофразия.

Заикание не сразу сопровождается сопутствующими движениями. Они, как правило, появляются в процессе его развития, когда дефект прогрессирует и принимает все более тяжелые формы. Сопутствующие движения— это судорожные явления, которые возникают в различных группах мышц внеречевой мускулатуры: лица, шеи, туловища, конечностей. Движения самые разнообразные: зажмуривание глаз, моргание, раздувание крыльев носа (рефлекс Фрёшельса), опускание или откидывание головы, напряжение мышц шеи, сжимание пальцев, притопывание ногами, различные движения туловища.

У некоторых заикающихся детей отмечается нарушение моторики. Б. И. Шостак наблюдала некоторую неловкость, неуклюжесть в движениях, плохую координацию их, иногда — чрезмерную напряженность мышц.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

источник

Причины возникновения заикания. По этиологическому признаку различают два вида заикания.

1. Чаще всего встречается функциональное заикание, когда не имеется каких-либо органических поражений в речевых механизмах центральной и периферической нервной системы. Функциональное заикание возникает, как правило, у детей в возрасте от 2 до 5 лет в период формирования развернутой обобщенной (контекстной) фразовой речи; чаще оно встречается у легковозбудимых, нервных детей.

2. В редких случаях заикание может быть вызвано органическими поражениями центральной нервной системы (при черепно-мозговых травмах, нейроинфекциях и т. п.). Такое органическое заикание может возникнуть в любом возрасте.

Причины функционального заикания могут быть различными.

Одной из распространенных причин появления заикания у детей является непосильная для них речевая нагрузка (повторение непонятных и трудных слов; декламация сложных по содержанию и больших по объему стихотворений; запоминание сказок, рассказов, не соответствующих возрасту и развитию ребенка). В таких случаях перегрузка нервной системы ребенка в сочетании с произносительными трудностями вначале приводит к случайным остановкам в речи, повторениям отдельных звуков или слов. В дальнейшем у ребенка появляется уверенность, что так будет всегда. Создается патологический раздражитель (фиксация, самовнушение). Возникает заикание.

У некоторых детей подобное происходит вследствие неправильного звукопроизношения (если учесть, что заикание появляется с 2 лет, становится понятным, что это закономерное физиологическое явление).

Возникновение заикания возможно и вследствие чрезвычайно быстрой речи: ребенок торопится, подражая кому-то из окружающих или стремясь быстрее высказать свою мысль, спотыкается на некоторых звуках — и начинает заикаться.

Часто заикание появляется у детей на фоне общего недоразвития речи, когда у них не хватает элементарного запаса слов и грамматических средств для выражения мыслей.

Возникновению заикания способствуют также неправильные условия воспитания ребенка, физические наказания, сильный испуг.

Заикание может возникнуть и в результате подражания.

Однако названные причины вызывают заикание не у всех детей и не при всяких условиях. Большую роль играют предрасполагающие факторы: болезненное состояние нервной системы ребенка, пониженная ее устойчивость.

Проявления заикания. Заикание возникает то внезапно, то исподволь, постепенно усиливаясь. Периодически оно то ослабевает, то усиливается, что вообще свойственно нервным заболеваниям, и зависит от изменений внешних и внутренних раздражителей.

Состояние речи тесно связано с общим физическим и эмоциональным фоном. Так, например, заикание обычно усиливается в момент болезни, переутомления, после того как ребенка наказали. Наблюдается также зависимость от погоды, от времени года, от условий жизни, от питания.

Основным внешним признаком (симптомом) заикания являются возникающие в момент речи судороги в дыхательном, голосовом или артикуляционном аппарате. Чем чаще и длительнее судороги, тем тяжелее заикание.

Формы заикания. По типу судорог, периодически возникающих в различных отделах периферического речевого аппарата, различают три формы (или вида) заикания: клоническую, тоническую, смешанную.

Наиболее ранняя и легкая форма заикания — клоническая, при которой повторяются звуки или слоги (к-к-к-кошка, б-б-б-ба-бушка, со-ба-ба-бака).

Со временем она нередко переходит в более тяжелую форму — тоническую, при которой в речи появляются длительные остановки в начале или середине слова (к. нижка, каранд. аш, зм. ея).

Встречается и смешанный вид заикания: клоно-тонический или тоно-клонический (по преобладающему характеру судорог).

Степени заикания. Различают три степени заикания: слабую (умеренную), среднюю и сильную (тяжелую). Четких критериев определения степеней заикания нет. В практике обычно считают слабой степенью такую, при которой заикание проявляется едва заметно и не мешает речевому общению. Сильной считается такая степень, при которой в результате длительных судорог речевое общение становится невозможным. Кроме того, при сильной степени проявляются также сопутствующие движения и эмболофразия (см. ниже)

Сопутствующие движения. Заикание не сразу сопровождается сопутствующими движениями. Они, как правило, появляются в процессе его развития, когда дефект прогрессирует и принимает все более тяжелые формы. Сопутствующие движения — это судорожные явления, которые возникают в различных группах мышц внеречевой мускулатуры: лица, шеи, туловища, конечностей. Движения самые разнообразные: зажмуривание глаз, моргание, раздувание крыльев носа (рефлекс Фрёшельса), опускание или откидывание головы, напряжение мышц шеи, сжимание пальцев, притопывание ногами, различные движения туловища.

Различают непроизвольные, т. е. не зависящие от воли говорящего, сопутствующие движения и произвольные.

По мере развития заикания появляются новые уловки — речевые. Заикающийся начинает для мнимого облегчения речи добавлять стереотипные слова или звуки, например: «а-а», «э-э», «ну», «вот это», «вот так», «это», «вот», «как это» и т. п. Такое явление называется эмболофразией.

Еще одним из характерных симптомов заикания является страх перед речью, боязнь определенных звуков или слов, которые, по мнению заикающихся, особенно трудны для произнесения. Это явление называется логофобией.

Все описанные виды симптоматики заикания очень непостоянны, изменчивы. Меняется вид заикания: то оно проявляется в повторении звуков или слогов, то во внезапных остановках, паузах.

Неустойчивыми оказываются и сопутствующие движения: исчезают одни и на их смену появляются новые.

Состояние заикания также постоянно меняется. Эти изменения связаны с самыми разнообразными обстоятельствами. Так, например, один и тот же ребенок почти в одно и то же время может то очень сильно заикаться, то говорить хорошо. Наедине сам с собой, с игрушками, с воображаемым собеседником ‘заикающийся ребенок, как правило, говорит без запинок. Присутствие других собеседников действует на его речь по-разному: разговор с близкими людьми, с которыми он чувствует себя спокойно, обычно не вызывает больших запинок. Беседа с малознакомыми людьми, со взрослыми, которых он боится или стесняется, моментально вызывает усиление заикания.

У некоторых заикающихся детей отмечается нарушение моторики. Б. И. Шостак наблюдала некоторую неловкость, неуклюжесть в движениях, плохую координацию их, иногда — чрезмерную напряженность мышц.

Дата добавления: 2018-11-25 ; просмотров: 279 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ

источник

Заикание — один из наиболее тяжелых дефектов речи. Оно трудно устранимо, травмирует психику ребенка, тормозит правиль­ный ход его воспитания, мешает речевому общению, затрудняет взаимоотношения с окружающими, особенно в детском коллективе.

Внешне заикание проявляется в непроизвольных остановках в момент высказывания, а также в вынужденных повторениях отдельных звуков и слогов.

Эти явления вызываются судорогами мышц тех или иных орга­нов речи в момент произношения (губ, языка, мягкого неба, гор­тани, грудных мышц, диафрагмы, брюшных мышц).

В современной логопедии заикание определяется как нарушение темпоритмической организации речи, обусловленное судорожным состоянием мышц речевого аппарата.

Причины возникновения заикания. По этиологическому призна­ку различают два вида заикания.

I. Чаще всего встречается функциональное заикание, когда не имеется каких-либо органических поражений в речевых механизмах центральной и периферической нервной системы. Функциональное заикание возникает, как правило, у детей в возрасте от 2 до 5 лет в период формирования развернутой обобщенной (контекстной) фразовой речи; чаще оно встречается у легковозбудимых, нервных детей.

2. В редких случаях заикание может быть вызвано органи­ческими поражениями центральной нервной системы (при черепно-мозговых травмах, нейроинфекциях и т. п.) Такое органическое заикание может возникнуть в любом возрасте.

Причины функционального заикания могут быть различными.

Одной из распространенных причин появления заикания у де­тей является непосильная для них речевая нагрузка (повторение непонятных нетрудных слов; декламация сложных по содержанию и больших по объему стихотворений; запоминание сказок, расска­зов, не соответствующих возрасту и развитию ребенка) В таких случаях перегрузка нервной системы ребенка в сочетании с про­износительными трудностями вначале приводит к случайным оста­новкам в речи, повторениям отдельных звуков или слов. В даль­нейшем у ребенка появляется уверенность, что так будет всегда. Создается патологический раздражитель (фиксация, самовнуше­ние). Возникает заикание.

У некоторых детей подобное происходит вследствие неправиль­ного звукопроизношения (если учесть, что заикание появляется с 2 лет, становится понятным, что это закономерное физиологи­ческое явление).

Возникновение заикания возможно и вследствие чрезвычайно быстрой речи: ребенок торопится, подражая кому-то из окружаю­щих или стремясь быстрее высказать свою мысль, спотыкается на некоторых звуках — и начинает заикаться.

Часто заикание появляется у детей на фоне общего недораз­вития речи, когда у них не хватает элементарного запаса слов и грамматических средств для выражения мыслей.

Возникновению заикания способствуют также неправильные условия воспитания ребенка, физические наказания, сильный испуг.

Заикание может возникнуть и в результате подражания.

Однако названные причины вызывают заикание не у всех де­тей и не при всяких условиях. Большую роль играют предраспола­гающие факторы: болезненное состояние нервной системы ребенка, пониженная ее устойчивость.

Проявления заикания. Заикание возникает то внезапно, то исподволь, постепенно усиливаясь. Периодически оно то ослабе­вает, то усиливается, что вообще свойственно нервным заболева­ниям, и зависит от изменений внешних и внутренних раздражителей.

Состояние речи тесно связано с общим физическим и эмоцио­нальным фоном. Так, например, заикание обычно усиливается в момент болезни, переутомления, после того как ребенка наказали. Наблюдается также зависимость от погоды, от времени года, от условий жизни, от питания.

Основным внешним признаком (симптомом) заикания являются возникающие в момент речи судороги в дыхательном, голосовом или артикуляционном аппарате. Чем чаще и длительнее судороги, тем тяжелее заикание.

Формы заикания. По типу судорог, периодически возникающих в различных отделах периферического речевого аппарата, разли­чают три формы (или вида) заикания: клоническую, тоническую, смешанную.

Наиболее ранняя и легкая форма заикания—клоническая, при которой повторяются звуки или слоги (к-к-к-кошка, б-б-б-ба-бушка, со-ба-ба-бака)

Со временем она нередко переходит в более тяжелую форму — тоническую, при которой в речи появляются длительные оста­новки в начале или середине слова (к.-.нижка, каранд. аш, зм.-.ея).

Встречается и смешанный вид заикания: клоно-тонический или тоно-клонический (по преобладающему характеру судорог).

Степени заикания. Различают три степени заикания: слабую (умеренную), среднюю и сильную (тяжелую) Четких критериев определения степеней заикания нет. В практике обычно считают слабой степенью такую, при которой заикание проявляется едва заметно и не мешает речевому общению. Сильной считается такая степень, при которой в результате длительных судорог речевое общение становится невозможным. Кроме того, при сильной сте­пени проявляются также сопутствующие движения и эмболофразия (см. ниже)

Сопутствующие движения. Заикание не сразу сопро­вождается сопутствующими движениями. Они, как правило, появ­ляются в процессе его развития, когда дефект прогрессирует и принимает все более тяжелые формы. Сопутствующие движения — это судорожные явления, которые возникают в различных группах мышц внеречевой мускулатуры: лица, шеи, туловища, конечностей-Движений самые разнообразные: зажмуривание глаз, моргание, раздувание крыльев носа (рефлекс Фрёшельса), опускание или откидывание головы, напряжение мышц шеи, сжимание пальцев, притопывание ногами, различные движения туловища.

Различают непроизвольные, т.е. не зависящие от воли говоря­щего, сопутствующие движения и произвольные.

По мере развития заикания появляются новые уловки — рече­вые. Заикающийся начинает для мнимого облегчения речи добав­лять стереотипные слова или звуки, например: «а-а», «э-э», «ну», «вот это», «вот так», «это», «вот», «как это» и т. п. Такое явление называется эмболофразией.

Еще одним из характерных симптомов заикания является страх перед речью, боязнь определенных звуков или слов, которые, по мнению заикающихся, особенно трудны для произнесения. Это явление называется логофобией.

Все описанные виды симптоматики заикания очень непостоянны, изменчивы. Меняется вид заикания: то оно проявляется в повто­рении звуков или слогов, то во внезапных остановках, паузах.

Неустойчивыми оказываются и сопутствующие движения: исче­зают одни и на их смену появляются новые.

В настоящее время условно выделяются две группы симп­томов, находящихся в тесной взаимосвязи:

К физиологическим симптомам относятся речевые судо­роги, нарушения ЦНС и физического здоровья, общей и ре­чевой моторики. К психологическим — речевые запинки и другие нарушения экспрессивной речи, феномен фиксированности на дефекте, логофобии, уловки и другие психоло­гические особенности.

Основным внешним симптомом заикания являются судороги в процессе речевого акта. Их длительность в сред­них случаях колеблется в пределах от 0,2 секунд до 12,6 секунд. В тяжелых случаях достигают 90 секунд. Судороги различаются по форме (тонические, клонические и смешан­ные), по локализации (дыхательные, голосовые, артикуля­ционные и смешанные) и по частоте. При тонических судо­рогах наблюдается короткое толчкообразное или длительное спазматическое сокращение мышц — тонус: «тополь». При клонических судорогах наблюдается ритмическое, с менее резко выраженным напряжением повторение одних и тех же судорожных движений мышц — клонус: «то-то-тополь». Такими судорогами обычно поражается весь дыхательно-голосо-артикуляционный аппарат, так как его функция управляется целостно работающей центральной нервной системой и он, следовательно, в процессе речи ра­ботает как нерасчленимое целое. В зависимости от преобла­дания судорог в тех или иных органах речи различают ды­хательные, голосовые и артикулярные.

Отмечаются три формы нарушения дыхания при заика­нии: экспираторная (судорожный выдох), инспираторная (судорожный вдох, иногда со всхлипыванием) w респиратор­ная (судорожные вдох и выдох, нередко с разрывом слова).

источник

Заикание — один из наиболее тяжелых дефектов • речи. Оно трудно устранимо, травмирует психику ребенка, тормозит правиль­ный ход его воспитания, мешает речевому общению, затрудняет взаимоотношения с окружающими, особенно в детском коллективе.

Внешне заикание проявляется в непроизвольных остановках в момент высказывания, а также в вынужденных повторениях

отдельных звуков и слогов.

Эти явления вызываются судорогами мышц тех или иных орга­нов речи в момент произношения (губ, языка, мягкого нёба, гор­тани, грудных мышц, диафрагмы, брюшных мышц).

В современной логопедии заикание определяется как нарушение темпоритмической организации речи, обусловленное судорожным состоянием мышц речевого аппарата.

Распространенность заикания среди детей.В конце XIX в. наш отечественный психиатр И. А. Сикорский впервые установил, что заикание возникает в большинстве случаев в возрасте от 2 до 5 лет, и в связи с этим назвал его «детской болезнью».

По данным ученых, как советских, так и зарубежных, заикаются примерно 2% детей от их общего числа. Причем заикание у маль­чиков встречается в четыре раза чаще, чем у девочек.

Причины возникновения заикания.По этиологическому призна­ку различают два вида заикания.

1. Чаще всего встречается функциональное заикание, когда не имеется каких-либо органических поражений в речевых механизмах центральной и периферической нервной системы. Функциональное заикание возникает, как правило, у детей в возрасте от 2 до 5 лет в период формирования развернутой обобщенной (контекстной) фразовой речи; чаще оно встречается у легковозбудимых, нервных детей.

2. В редких случаях заикание может быть вызвано органи­ческими поражениями центральной нервной системы (черепно-мозговых травмах, нейроинфекциях и т. п.). Такое органическое заикание может возникнуть в любом возрасте.

Причины функционального заикания могут быть различными. Одной из распространенных причин появления заикания у де­тей является непосильная для них речевая нагрузка (повторение непонятных и трудных слов; декламация сложных по содержанию и больших по объему стихотворений; запоминание сказок, расска­зов, не соответствующих возрасту и развитию ребенка). В таких случаях перегрузка нервной системы ребенка в сочетании с про­износительными трудностями вначале приводит к случайным оста­новкам в речи, повторениям отдельных звуков или слов. В даль­нейшем у ребенка появляется уверенность, что так будет всегда. Создается патологический раздражитель (фиксация, самовнуше­ние). Возникает заикание.

У некоторых детей подобное происходит вследствие неправиль­ного звукопроизношения (если учесть, что заикание появляется с 2 лет, становится понятным, что это закономерное физиологи­ческое явление).

Возникновение заикания возможно и вследствие чрезвычайно быстрой речи: ребенок торопится, подражая кому-то из окружаю­щих или стремясь быстрее высказать свою мысль, спотыкается на некоторых звуках — и начинает заикаться.

Часто заикание появляется у детей на фоне общего недораз­вития речи, когда у них не хватает элементарного запаса слов и грамматических средств для выражения мыслей.

Возникновению заикания способствуют также неправильные условия воспитания ребенка, физические наказания, сильный испуг. Заикание может возникнуть и в результате подражания. Однако названные причины вызывают заикание не у всех де­тей и не при всяких условиях. Большую роль играют предраспола­гающие факторы: болезненное состояние нервной системы ребенка, пониженная ее устойчивость.

Проявления заикания.Заикание возникает то внезапно, то исподволь, постепенно усиливаясь. Периодически оно то ослабе­вает, то усиливается, что вообще свойственно нервным заболева­ниям, и зависит от изменений внешних и внутренних раздражителей. Состояние речи тесно связано с общим физическим и эмоцио­нальным фоном. Так, например, заикание обычно усиливается в момент болезни, переутомления, после того как ребенка наказали. Наблюдается также зависимость от погоды, от времени года, от условий жизни, от питания.

Основным внешним признаком (симптомом) заикания являются возникающие в момент речи судороги в дыхательном, голосовом или артикуляционном аппарате. Чем чаще и длительнее судороги, тем тяжелее заикание.

Формы заикания.По тину судорог, периодически возникающих в различных отделах периферического речевого аппарата, разли­чают три формы (или вида) заикания: клоническую, тоническую, смешанную.

Наиболее ранняя и легкая форма заикания — клоническая, при которой повторяются звуки или слоги (к-к-к-кошка, б-б-б-ба-бушка, со-ба-ба-бака).

Со временем она нередко переходит в более тяжелую форму — тоническую, при которой в речи появляются длительные оста­новки в начале или середине слова (к. нижка, каранд. аш, зм. ея).

Встречается и смешанный вид заикания: клоно-тонический или тоно-клонический (по преобладающему характеру судорог).

Степени заикания.Различают три степени заикания: слабую (умеренную), среднюю и сильную (тяжелую). Четких критериев определения степеней заикания нет. В практике обычно считают слабой степенью такую, при которой заикание проявляется едва заметно и не мешает речевому общению. Сильной считается такая степень, при которой в результате длительных судорог речевое общение становится невозможным. Кроме того, при сильной сте­пени проявляются также сопутствующие движения и эмболофразия (см. ниже)

Сопутствующие движения. Заикание не сразу сопро­вождается сопутствующими движениями. Они, как правило, появ­ляются в процессе его развития, когда дефект прогрессирует и принимает все более тяжелые формы. Сопутствующие движения — это судорожные явления, которые возникают в различных группах мышц внеречевой мускулатуры: лица, шеи, туловища, конечностей. Движения самые разнообразные: зажмуривание глаз, моргание, раздувание крыльев носа (рефлекс Фрёшельса), опускание или откидывание головы, напряжение мышц шеи, сжимание пальцев, притопывание ногами, различные движения туловища.

Различает непроизвольные, т. е. не зависящие от воли говоря­щего, сопутствующие движения и произвольные.

По мере развития заикания появляются новые уловки — рече­вые. Заикающийся начинает для мнимого облегчения речи добав­лять стереотипные слова или звуки, например: «а-а», «э-э», «ну», «вот это», «вот так», «это», «вот», «как это» и т. п. Такое явление называется эмболофразией.

Еще одним из характерных симптомов заикания является страх перед речью, боязнь определенных звуков или слов, которые, по мнению заикающихся, особенно трудны для произнесения. Это явление называется логофобией.

Все описанные виды симптоматики заикания очень непостоянны, изменчивы. Меняется вид заикания: то оно проявляется в повто­рении звуков или слогов, то во внезапных остановках, паузах.

Неустойчивыми оказываются и сопутствующие движения: исче­зают одни и на их смену появляются новые.

Состояние заикания также постоянно меняется. Эти изменения связаны с самыми разнообразными обстоятельствами. Так, например, один и тот же ребенок почти в одно и то же время может то очень сильно заикаться, то говорить хорошо. Наедине сам с собой, с игрушками, с воображаемым собеседником «заикающийся ребенок, как правило, говорит без запинок. Присутствие других собеседников действует на его речь по-разному: разговор с близ­кими людьми, с которыми он чувствует себя спокойно, обычно не вызывает больших запинок. Беседа с малознакомыми людьми, со взрослыми, которых он боится или стесняется, моментально вызы­вает усиление заикания.

У некоторых заикающихся детей отмечается нарушение мото­рики. Б. И. Шостак наблюдала некоторую неловкость, неуклюжесть в движениях, плохую координацию их, иногда — чрезмерную напря­женность мышц.

источник

«Заикание есть внезапное нарушение непрерывности артику­ляции, вызванное судорогой, наступившей в одном из отделов речевого аппарата, как физиологического целого.

Судороги в сфере дыхательного механизма (дыхательное заикание). Мы различаем три вида судорог: 1) вдыхательную судорогу, 2) выдыхательную судорогу и 3) ритмическую судо­рогу.

1) Вдыхательная судорога. Одна из самых частых дыхательных судорог, вызывающая явления заикания, состоит во внезапном порывистом вдыхании, которое наступает то перед началом сло­ва, то весьма редко среди слова и даже среди двух звуков од­ного слога, через что происходит неприятное для внимания и уха слушателя промедление в непрерывном следовании звуков или нарушении их частоты и отчетливости. Главная характе ристическая черта этих вдыханий состоит в их внезапности и порывистости».

Все, без исключения, гласные звуки при инспираторной су­дороге носят характер густого придыхания. Гласные а, о, у, э, и, ы слышны как га, го, гу, гэ, ги, гы, но никогда не являются совершенно чистыми. Мгновенные звуки при инспираторной су­дороге нередко получают аффрикацию, так что слова пол, быть произносятся, как «пфол», «бвыть». Придувные звуки (спиран­ты) иногда теряют свою обычную отчетливость, а дрожащий звук р совершенно исчезает, заменяясь простым придыхательным шумом.

2) Выдыхательная судорога. По своим проявлениям и по сво­ему влиянию на вокальный и артикуляторный аппарат, выделен­ная судорога имеет много общего с вдыхательною. Большею ча­стью она отличается таким же внезапным и порывистым характером как и инспираторная и, врываясь в стройное течение звуков речи, нарушает их правильную непрерывность. Экспира­торная судорога обыкновенно поражает человека не в начале, а уже в течение речи; наступление ея резко обозначается внезап­ным усилением экспирации, нисколько не вытекающим из артикуляторных потребностей данной минуты. Большею частью сокращение брюшных мышц бывает столь внезапно и сильно, что охваченный судорогой человек несколько наклоняется впе­ред, как это бывает при рвоте, в то же время воздух с большим напряжением, быстротой и шумом уносится из груди наружу, чрез раскрытую голосовую щель.

3) Ритмическая дыхательная судорога. Между всеми автора­ми, писавшими о заикании, только одному Базелю удалось под­метить и выделить из сложной картины других симптомов то явление, которому мы придаем значение ритмической дыхатель­ной судороги: «Этот вид заикания развивается, по всей вероят­ности, в тех случаях, когда дети, отличающиеся чрезвычайно живым темпераментом, весьма часто пытаются говорить, прежде чем сообразят, что сказать; при таких условиях эти дети (нечто подобное можно наблюдать и на здоровых детях) останавлива­ются на одних приготовлениях к произнесению фразы, не про­износя однако ни одного звука. Эти приготовления к речи со­стоят в том, что дети делают сильное и порывистое вдыхание, при чрезвычайном расширении грудной клетки — это вызывает чрезмерное переполнение груди воздухом и побуждает их к не­медленному порывистому выдыханию при опущенной гортани и широко раскрытой голосовой щели и таким путем наступает ча­стое и быстрое вдыхание и выдыхание, при котором или вовсе не бывает никакого звука или слышится неясный, протяжный, неопределенный звук.II

Судороги в сфере вокального аппарата (голосовое заикание)

Мы различаем три вида вокальных судорог: 1) смыкательный голосовой спазм, 2) вокальный спазм, 3) дрожащий голосовой спазм:

1) Смыкательная голосовая судорога. Эта судорога является внезапно и, прерывая экспираторный ток воздуха, тем самым приостанавливает образование голоса и членораздельных звуков в течение всего времени, пока она продолжается. Таким обра­зом, среди плавного, непрерывного следования звуков, является неожиданная пауза, состоящая из абсолютно-беззвучного про­межутка, который весьма удачно был сравниваем с внезапной, мимолетной немотой. Пауза может наступать не только в проме­жутке между слогами, но среди слога и даже среди прризнесения отдельных звуков, чем вызывается обычное для заикающегося явление — разчленение слогов и звуков на части. Судорога мо­жет иметь разную продолжительность: один раз она длится це­лыми секундами до полуминуты, другой раз весьма не продол­жительна, до такой степени, что ее можно назвать самым кратковременным припадком, в сравнении со всеми другими симптомами заикания. Вокальная судорога. Можно отличить два вида вокальной судороги по напряженности симптомов. Первый вид представ­ ляет, собственно говоря, спазмодический голос и, по-видимому, зависит только от ненормально продолжительного пребывания вокального аппарата в одной и той же фразе движений. Самым характеристическим проявлением судороги служит необычная продолжительность гласного звука. Наиболее часто эта форма встречается у детей раннего возраста 3—5 лет, которые только начинают заикаться, и она составляет нередко один из первых признаков болезни и вместе один из предвестников будущих су­дорог — как дыхательных, так и артикуляторных. О таких детях окружающие говорят, что они «не столько заикаются, как поют»». Другой вид вокальной судороги представляет, большей частью, тяжелую форму болезни и характеризуется трудностью и усили­ями, какие употребляет пациент, для произнесения звуков, и более или менее измененным голосом. Больной иногда делает вели­чайшие напряжения, а голос тем не менее выходит лишенным звучности, глухим, доходящим до беззвучности, подобно шопотному голосу; или же звуки являются подавленными и как бы идущими из более отдаленного источника, чем гортань».

Дрожащий или толчкообразный гортанный спазм. «. Речь внезапно прерывается, заменяясь на короткое время дрожащим звуком, похожим то на блеяние овцы или козы, то на легкое судорожное покашливанье, то на другие звуки, или шумы, ха­рактер которых нелегко передать словом. Она .(судорога — Г.В.) имеет весьма близкое сходство и соотношение с вокальной судо­рогой . Разница проявляется в одном: вокальная судорога явля­ется в виде длительного напряжения мускулов, а дрожащая — наоборот представляет ряд более или менее быстро следующих судорожных ударов, но место судороги — Sedes morbi — в обоих случаях тождественно.

Судороги в области артикуляторного механизма (артикуляторное заикание)

Артикуляторные судороги мы разделяем на две большие груп­пы — судороги: 1) лицевые и 2) язычные и на две меньшие, 3) судороги в области жевательной мускулатуры и 4) нёбо-глоточные судороги.

1) Судороги нёбной занавески. Приступ заикания состоит в том, что, при внезапной приостановке стоящих на очереди звуков, боль­ной судорожно повторяет звуки, похожие на пм-пм-пм или тн-тн-тн, или кн-кн-кн, смотря по тому, какое положение занимают губы и язык. Судорога нёбной занавески может образоваться в двух различных направлениях: 1) происходит то кратковремен­ное, то ритмически-повторное сомкнутие носо-глоточного затво­ра, или же 2) появляется раскрытие его.

2) Лицевые судороги. Мы разделяем следующие виды лицевых судорог: 1) смыкательная судорога у отверстия рта, 2) судорога в области мускулатуры, двигающей верхнюю губу, 3) в области мышц нижней губы, 4) судороги в мускулатуре, движущей углы рта и 5) сложная судорога лица.

а) Смыкательная судорога губ. Судорога круговой мышцы рта принадлежит, быть может, к самым частым симптомам заика­ния. Большею частью судорогу легко распознать по смыканию и сморщиванию губ, а иногда по довольно значительному вытяги­ванию их в трубку. Степень смыкания губ различна; большею частью она весьма значительна.

б) Верхнегубная судорога. . Эта довольно редкая судорога пред­ставляет собою по преимуществу спазм мышцы, поднимающей верхнюю губу, одной, или вместе с поднимающей губу и крыло носа и малой скуловой. По характеру своему судорога всего чаще бывает тонической, изредка бывает клонической. Все губные звуки страдают при этой судороге.

в) Нижнегубная судорога. Она вполне аналогична верхнегуб­ ной’ поражает чаще всего одну или обе мышцы, опускающие угол рта, а изредка мышцу, поднимающую подбородок, или на­ конец все мышцы нижней губы. В последнем случае наблюдается характеристический отворот нижней губы.

г) Угловая судорога рта. Существенным и характеристическим признаком этой судороги является резкое оттягивание угла рта вместе с приподнятием его; ротовая щель принимает косое направление и удлиняется в сторону судороги. Судорога легко распространяется на мышцы век, лба и носа. Судорога бывает то на одной, то на обеих сторонах лица; в последнем случае он почти всегда выражена не с одинаковой силой справа и слева. Она часто бывает клонической.

д) Судорожное раскрытие отверстия рта. . Картина этой судо­ роги является в двух видах: то раскрывается широко рот с опу­ щением нижней челюсти, то при сомкнутых челюстях только зубы обнажаются, происходит как бы оскаливание зубов. Отверстие рта, как будто посторонней силой, раздирается. Судорога имеет большею частью тонический характер и держит по целым секун­ дам’отверстие рта в таком странном положении. Судорога не бы­ вает выражена одинаково на обеих половинах лица. Артикуляция большею частью совершенно не возможна во время судороги; иногда слышатся неопределенные звуки с характером гласных. е) Сложная лицевая судорога. Судорога лица обнаруживает большую наклонность распространяться и усложняться; часто она обнимает большую часть мышц лица. В таком случае преоблада­ющим явлением в ней бывает ненормальное смыкание рта, вы-шваемое судорогой круговой мышцы. Реже присоединяется к этому судороги — верхнегубная и нижнегубная.

3) Язычные судороги. Мы различаем следующие виды языч­ных судорог: а) судорожный подъем верхушки языка, б) судорож­ный подъем корня языка, в) судорожные движения языка вперед и вниз, или изгоняющая судорога языка, г) подъязычная судорога.

а) Судорожный подъем верхушки языка. Подъем верхушки языка является самым частым. кончик языка упирается с чрезвычай­ною силою в твердое нёбо и производит полное сомкнутие уст­ного канала, длящееся столько времени, сколько и сама судоро­га, смена звуков при этом вполне приостанавливается, уступая место немому промежутку. В слабейших формах язычного заикания спазмодическое примкнутие языка к нёбу происходит на зубных и нёбных звуках, т. е. на звуках т, д, н, , с, з, ш, ч, ж, щ, причем нормальное движение превращается в судорожное. Пока длится судорога, можно убедиться очень легко, ощупывая подче­люстную область, что дно полости рта напряжено и на ощупь очень плотно; это происходит от сокращения подбородочно-язычной мышцы, мышца же подбородочно-подъязычная большею ча­ стью не участвует в судороге. В этой судороге, без сомнения, участвуют поперечные пучки собственных мышц языка, судя по узости языка, которую при этом можно наблюдать.

б) Судорожный подъем корня языка. Судорожный подъем корня языка принадлежит к числу довольно частых симптомов заика­ния. Самым характеристическим признаком судороги является внезапное и сильное приподнятие корня языка в направлении кзади и кверху. Судорожное движения языка кзади всегда окан­чивается весьма плотным замкнутием язычно-глоточного затво­ра; язык остается примкнутым к нёбу все время, пока длится судорога. Чрез открытый рот можно видеть, что во время судо­роги язык чрезвычайно укорочен, сужен, сжат в ком и представ­ляется выпуклым кверху в продольном и поперечном направле­ нии; в тоже время он плотно прижат кверху и кзади. Судорога обыкновенно наступает на гортанных звуках или также нередко на нёбных, реже на зубных и губных.

в) Изгоняющая судорога языка. Это более редкая судорога языка состоит в том, что язык вытягивается в длину в горизонтальном направлении и в таком положении оцепеневает, большею час­ тью выходя за край зубов, или наружу на более или менее значи­тельное расстояние. Судорога чаще имеет вид тонического напряжения, но нередко также напряженный язык клонически подергивается, то выходя из полости рта, то возвращаясь в нее. г) Подъязычная судорога. Под этим наименованием мы опи­сываем судорогу, которая локализируется в мышцах подъязыч­ной кости, именно: в 1) подбородочно-подъязычной, 2) шило-подъязычной, 3) грудинно-подъязычной и 4) лопаточно-подъя-зычной. Большею частью эта судорога существует совместно с другими язычными судорогами. Голос во время приступов заи­кания был низок, а голова была сильно наклонена и подбородок касался грудины.

Причины заикания можно разделить на предрасполагающие и производящие или случайные. К первым следует отнести пол, возраст, наследственность, географическое и этнографическое место субъекта и род занятий, ко вторым относятся: душевные потрясения, травмы и некоторые другия влияния.

А. Причины предрасполагающие

. Заикание есть, по преимуществу, детская болезнь, что по­ловина всех заикающихся получают свою болезнь между 2 и 5 годами жизни, что громадное большинство, именно почти 9/10 заболевает раньше десятилетнего возраста.

Древние врачи знали, что мужчины более подвержены заика­нию, чем женщины (Авиценна, Итар, Вуазен, Щультесс, Колом-ба, Кленке, Винекен, Норден). У женщин почти в три раза сла­бее выражена наклонность к заболеванию, чем у мужчин. Женщины более мужчин склонны к раннему заболеванию заи­канием: количество заболевающих девочек значительно превы­шает количество мальчиков в первые три года развития речи (48,4% мальчиков и 71,7% девочек). Эта разница, может быть, стоит в связи с найденным авторами фактом более раннего раз­вития речи у девочек, чем у мальчиков (Шервен, 1878). Более раннее и быстрое развитие сложной функции речи может, ко­нечно, служить предрасполагающим моментом к болезненным расстройствам в сфере этой функции. Такое толкование не про­тиворечит общим физиологическим соображениям.

Предрасположение, выражающееся множественным фамиль­ным заболеванием, обнаруживается в 1/3 части всех случаев заикания. Физические знаки вырождения, особенно в форме непра­вильного образования челюстей, неправильного расположения зу­бов и неполного числа их, встречается у заикающихся столько час-го, как у глухонемых от природы. Кроме того, часто встречается углубленное сводообразное твердое нёбо, двойной ряд зубов, весь­ма неправильное расположение их, отсутствие одного или двух рез­цов, неодинаковая величина тождественных зубов, малая величина и зачаточный, недоразвитый вид некоторых из них, ненормально развитое и несоразмерное большое мягкое нёбо, короткая, плот­ная, рубцевидная или хрящевая уздечка языка, неправильности в форме ушной раковины и многие другие общеизвестные физи­ческие признаки вырождения. . У значительного числа заик на­блюдаются физические признаки вырождения и болезненный темпе­рамент. Уже врачи классической древности были хорошо знакомы с этими болезненными признаками и в них видели причину заи­кания (Гален, Меркуриалис, Вельпо, Диффенбах, Беркон).

Наследственность, предрасполагающая к заиканию, обнару­живается четырьмя признаками, именно: 1) фамильным заика­нием, 2) фамильными нервными болезнями, 3) физическими знаками вырождения и 4) специальными особенностями харак­тера. Последний признак наиболее част. Процент случаев забо­левания заиканием, в которых наследственность играет роль пред­располагающего момента должна быть не менее 73%. Таким образом, наследственности должно приписать главную роль в происхождении заикания.

г) Географические и этнографические причины Наименьшую наклонность к заболеванию заиканием обнару­живают племена, язык которых сделал наименее прогресса и со­хранил наиболее первобытных элементов.

Б. Причины производящие (случайные)

Самым существенным толчком к развитию заикания служит испуг (67,5%) и в ряду случайных или производящих причин он занимает первое место. Второе место в ряду случайных причин принадлежит ушибу (27,5%). Инфекционные заболевания — 2,5%, подражание 2,5% . в этих случаях существовало наследственное предрасположение, и на почве его развилось заикание, подража­ние же могло и не играть здесь существенной роли.

Общий план рационального лечения заикания

I. Лечение предупредительное (профилактика). П. Гимнастика речи (дидактическое лечение). III. Психическое лечение. IV. Фармацевтическое и динамическое лечение.

V. Излечимость заикания.

Тщательное наблюдение за ходом развития речи у ребенка. «Во-вторых, необходимо — заботиться, чтобы умственное развитие ре­бенка не брало перевеса над его физическим развитием и чтобы на этой почве не возникло состояние психического утомления, которое обнаруживается прежде всего увеличенной возбуди­мостью и неспособностью сдерживать душевные волнения, т. е. такими условиями, при которых случайный испуг может возы­меть опасное влияние и вызвать заикание. В-третьих — необходи­мо обратить особое внимание на методическое развитие системы произвольных движений помощью игр и гимнастики. В особен­ности необходимо при этом озаботиться развитием того широко­го отдела произвольных движений, которые относятся к голосу и речи. Сюда входит всестороннее упражнение детей в пении, чте­нии и декламации.

Под именем гимнастики речи следует разуметь всю сумму л.еханических упражнений голоса и речи. Упражнения эти могут касаться то отдельных механизмов членораздельной речи, то всей речи, в ея целом составе. На этом основании удобно разделить гимнастику речи на два большие раздела: а) упражнения элемен­тарные и б) упражнения сложные. К первому отделу мы относим упражнение дыхания, упражнения голоса и упражнения артику­ляции; ко второму отделу: отраженную речь, чтение, умственную речь, шопотную речь, рецитатную речь, декламацию, импровиза­цию и беседу.

Умственная речь состоит в мысленном воспроизведении чте­ния, разговоров или вообще в мысленной речи. Речь эта . мо­жет сопровождаться жестами и некоторыми слабыми движения­ми артикуляторных органов: губ, языка, выдыхательного механизма. Целью этого рода упражнения должно быть отчетли­вое и ясное воспроизведение импульсов к движению.

Рецитация представляет собою изустную передачу точно зау­ченных отрывков речи. В рецитации, как и в чтении по книге, редакция мыслей не подлежит никакой перемене, и от читающе­го требуется лишь изустная передача их. Рецитация уже труднее для Исполнения, нежели чтение и отраженная речь, потому что она требует, подобно умственной речи, чистого воспоминания, не вызываемого непосредственными внешними впечатлениями. Рецитация предполагает собою существование умственной речи и есть ея внешнее проявление.

Шопотная речь в высшей степени предохраняет от заикания: за самыми ничтожными исключениями все заики говорят шопо-гом совершенно свободно.

Тонированная речь и декламация. Сюда мы относим простей­шую тонированную речь, ритмическую речь, монотонную и речь низким голосом.

Простейшую форму тонированной речи представляет собой прибавление к каждому звуку произносимого слова укороченно­го звука э. Это преобразование слова равносильно в сущности изменению его слогового состава. Слово «страх» превращается в трехсложное слово сэ-тэ-рах.

Монотонная речь есть речь, лишенная естественных повыше­ний и понижений тона голоса. Такая речь принадлежит к числу средств, уменьшающих заикание весьма значительно, но не так безусловно, как ритмическая речь. Влияние низкого тона на умень­шение заикания известно почти всем авторам. Медленная речь принадлежит к числу самых верных средств для уменьшения или устранения приступов заикания, и в этом отношении она мало уступает ритмической речи, имея пред последней все преимуще­ства более естественного явления, не поражающего ухо слушате­ля своею искусственностью, как речь ритмическая.

Три вида тонированной речи, а именно: речь медленная, речь монотонная и речь низким голосом, весьма удобно на практике совмещать, рекомендуя медленную речь, произносимую низким голосом однообразным тоном. Такая речь имеет в себе большую предохранительную силу против заикания, в особенности если ея медленность дана значительным падением выдыхания на гра­нице слогов — что на самом деле большею частью и бывает.

Основываясь на данных классической медицины и на наших собственных наблюдениях, мы предлагаем следующий план пси­хического лечения:

дать больному покой, устранив все условия, которые под­ держивают приступы болезни.

Дать больному руководителя-врача для непосредственного сложного личного воздействия.

Организовать систему благотворного внешнего воздействия на больного.

Организовать систему благотворных внутренних условий.

Внешние условия психического лечения

а) Упражнения на открытом воздухе вдали от людей.

в) Что касается лучшего времени для речевых упражнений, то следует избирать утренние часы.

Внутренние условия психического лечения

а) Направление внимания, б) внутренняя речевая гимнасти­ка, в) упражнения в мыслительных редакциях речи и г) условия, изменяющие настроение духа и привычные ассоциации идей.

Наблюдатели советуют отвлекать внимание больного от труд­ных звуков в иную сторону. Безель советует больным думать о гортанных звуках в ту пору, когда им приходится произносить губные или язычные звуки. Он предлагает также разрисовывать некоторые буквы, чтобы этим побочным впечатлением отвлечь внимание больного от трудных звуков.

Все сложные весьма разнообразные виды речевой гимнасти­ки и упражнения в нормальной речи должны в конце концов сделаться предметом умственных упражнений. Таким образом все то, что больной проделывает громко, как-то: дыхательная гимнастика, вокальные, различные артикуляторные упражнения, жесты, такт, чтение, тонированная речь, которые больной дела­ет реально, должны быть производимы мысленно.

Упражнения в редакции фраз

Чтение отрывков классической прозы с запоминанием их подлинного текста.

Упражнения в переложении фраз в две или три параллель­ные редакции и, наконец, 3) упражнения в так называемых сво­бодных ассоциациях.

Условия, изменяющие настроение духа и ассоциации идей

а) Мимика и жесты могут сделаться орудием психического ле­чения заикания таким образом, что врач-руководитель, избирая наиболее полезные и пригодные для больного жесты, старается о преимуществу обучить его этим внешним приемам, как фор­ме, подобно тому, как актер обучается выражать внешними зна­ками внутреннее содержание, напр., мужество, уверенность, не­зависимость характера и т. д.

б) Выразительное чтение.

Избираются для чтения, больным или больному, отрывки раз­личною содержания в прозе и стихах. Содержание читаемого доп-жяо -вызывать те чувства, то настроение духа и те ассоциации, которые могут быть полезны, как терапевтические меры, и кото­рые больной уже приучился выражать соответственными жеста­ми, мимикой и интонацией. Когда больной достаточно успел в обучении выразительному чтению, врач тщательно подбирает содержание и внешние фор­мы исполнения чтения, как материал для психического воздей­ствия на пациента, сообразно особенностям его характера, его слабым сторонам и недостаткам.

Фармацевтическое и динамическое лечение

Общего типа лечения в такой сложной болезни, как заикание, не может быть; мы ограничиваемся при лечении ея удовлетворе­нием некоторых показаний. Самые существенные из них следу­ющие:

Устранение влияний, действующих рефлекторным образом на усиление приступов заикания.

Регулирование кровообращения в нервных центрах при его нарушениях.

Устранение чрезмерных душевных волнений, усиливающих заикание.

Укрепление нервной системы вообще.

Удовлетворение четвертого показателя достигается: а) приме­нением общего метода укрепляющего лечения, б) водолечением, в) климатическим лечением и г) электротерапией.

Можно говорить о возможности полного излечения большей части случаев заикания. Для выздоровевшего в большинстве слу­чаев не представляется никакой опасности заболеть вновь. Луч­шим доказательством этого служит то, что у трех четвертей заик родные также были в молодости заиками, но раз прекратившее­ся заикание более не возвращалось. Излеченное заикание иног­да оставляет по себе следы в форме индивидуальной речи, но это относится далеко не ко всем бывшим заикам.

Патология и терапия заикания и косноязычия

Заикание, как одно из разстройств речи, было известно уже в глубокой древности. Понятно, поэтому, что литература по дан­ному вопросу довольно обширна. Тем не менее, взгляды отно­сительно этого практически крайне важнаго разстройства еще настолько мало выяснены и зачастую настолько резко расходят­ся между собою, что я считаю не безполезным, на основании собственнаго обширнаго материала, осветить мнения различных авторов и, где это покажется необходимым, подвергнуть их из­вестной переработке.

Относительно этиологии заикания большинство авторов схо­дится между собою.

Собственно основною причиною заикания я подобно тому как и большинство авторов, признаю известную нервозность. Последняя бывает либо наследственной, либо приобретенной под влияние^ тяжелых разстройств нервной системы (изнуряющий болезни, травма, сильное психическое потрясение, злоупотреб­ление спиртными напитками, онанизм).

Между болезнями, которыя наиболее часто предрасполагают к заиканию следует употребить: корь, скарлатину, дифтерию, инфлюэнцу, тиф, менингит, воспаление легких, судороги. Пос­ле сильных травматических повреждений несомненно часто раз­вивается заикание.

Наследственно приобретенным заикание можно признать лишь в тех случаях, когда больные, одержимые этим разстройством, либо совершенно не видали своих заикающихся предков, либо не слыхали, как они заикаются. По Соёп’у, наследственность существует у 11%, по Denhardt’y, она определяется у 77 1/2% всех больных.

Я на основании собственнаго опыта, прихожу к тому заклю­чению, что почти 25% всех заик оказываются наследственно пред­расположенными к разстройствам речи, причем предки их либо сами страдали заиканием или косноязычием, либо очень поздно научились говорить.

Мужской пол доставляет значительно большой контингент заикающихся, нежели женский. Странным образом разница эта объясняется Gutzmann’ou неодинаковым типом дыхания у обоих полов, брюшным типом дыхания у мужчин, реберным — у женщин*. Значительно проще особенность эта объясняется на основании того общеизвестного факта, что мускулатура муж­чины, хотя и отличается крепостью, но зато у женщины она отличается грациею и большею подвижностью. Кроме того чевочки, как известно, значительно раньше научаются гово­рить, нежели мальчики, и вообще женщины обладают значи­тельно более гибкими органами речи, нежели мужчины.

В этиологии развития заикания Gutzmann большое значение приписывает существованию припухлости в глотке, в носу и в гортани. в 33% случаев, в частности аденоидные разращения в 33% случаев и вообще изменения со стороцы дыхательных путей в 70—80% случаев.

Во многочисленных случаях большое значение имеет психи­ческое заражение со стороны заикающихся членов семьи и това­рищей.

Заикание почти всегда начинается медленно и почти исклю­чительно свойственно детскому возрасту . Развитие речи у де­тей, как это совершенно справедливо указывает Gutzmann, игра­ет большое значение в происхождении заикания. Многие больные научаются очень поздно говорить, другие еще в возрасте от 5 до 7 лет обладали крайне неясной способностью речи, — им недо-ставали многие звуки и слоги, которые они замещали схожими звуками (так называемое косноязычие).

Обратимся теперь к клиническим симптомам заикания. Наи­более выдающимся симптомом является нарушение непрерыв­ности речи. Последнее чаще всего наблюдается перед началом слова, реже также на слоге посреди слова. «Остановки» посто­янно происходят на согласных звуках. На гласных звуках вооб­ще никогда не происходит заикания, и дрожание голоса, иног­да появляющееся у очень сильно заикающихся пугливых субъектов не должно смешивать с заиканием. То, что обыкно­венно называется вокальным заиканием. есть ничто иное, как заикание на согласных, или, иначе говоря, задержка звука при так называемом резком произношении речи (fester stimmansatz), тонкое придыхание, (spiritus lenis греков), согласное смыкание голосовых связок.

Прерывание речи происходит вследствие некоординирован­ных движений дыхательной, голосовой и артикуляторной муску­латуры.

Дыхание у большинства пациентов становится неправильным уже непосредственно перед самым актом речи. в течение сама-го акта речи происходят различия ненормальныя вдыхательныя и вьщыхательньы движения, тогда как при нормальной речи вслед за коротким глубоким вдыханием постоянно наблюдается про­должительное медленное выдыхание.

На самих органах членораздельной речи наблюдается чрез­мерное удлинение продолжительности согласных звуков, кото­рое выражается в том, что необходимое для образования согласных звуков противодействие на так называемых артикуляцион­ных воротах (губы, зубы, нёбо, голосовыя связки) либо соверша­ются слишком сильно, либо повторно подвергаются повторению. Эти явления на верхних артикуляционных воротах можно на­блюдать непосредственно глазом. Обыкновенно чаще всего за­икание обнаруживается на так называемых смыкательных звуках (л, б, т, д, к, г), при которых необходимое для образования звука сопротивление уже при нормальной речи бывает наибольшее. Шипящие звуки (х, ф, в, з, с, ш) обыкновенно представляют мень­ше затруднений, так как они нормально образуются при малой затрате силы, но и здесь часто необходимое для образования звука сужение артикуляционных мест сохраняется слишком долго или повторяется несколько раз, или даже, вследствие чрезмерной затраты силы, вместо сужения происходит полное смыкание.

Кроме этих ненормальных речевых движений при заикании обнаруживается также целый ряд побочных движений, притом как со стороны органов членораздельной речи, так и со стороны ос-тс\»(ЬНых частей тела. Сюда относятся кивательные движения го­ловы, движения губ и языка, щелкающие движения челюстей, толчки и удары руками и ногами, наклоны всего туловища и проч.

Кроме этих соматических симптомов у всех заикающихся, даже у самых молодых, я находил целый ряд психических явлений.

Большинство больных испытывают страх перед разговором, в особенности с чужими, и по мере возможности избегают всякаго подходящаго к тому случая. Почти все заики боятся некоторых звуков и считают их особенно «трудными». Чаще всего это отно­сится к смыкательным звукам. Случается, однако, что больные боятся также других звуков, во многих случаях «трудные» звуки быстро меняются.

Часто наблюдается несоответствие между мыслью и речью, так как быстрота мышления не идет параллельно речевой спо­собности. Многие больные до-нельзя бывают безпомощны при разговоре. Они с трудом решаются остановиться на слове или на известной конструкции фразы. Они постоянно поправляют ска­занное, притом без всякой видимой причины. Часто больной еще и тогда не решается окончательно высказать слова, если он уже начал выговаривать его.

В то время как у этих больных умственная работа членораз­дельной речи совершается слишком медленно, у других работа мышления происходит настолько быстро, что их органы речи не в состоянии удовлетворить громадному наплыву слов.

Я . первый указал на то (1896), что все те способы речи, при которых уменьшается заикливость, в том числе в особенности пение, характеризуются временным удлинением гласных звуков.

При произношении гласных звуков с меньшим противодействи­ем проникает через голосовые связки и прибавочную трубу. При согласных звуках, наоборот, воздуху приходится преодолевать громадное противодействие в артикуляционных местах . что ка­сается шопотной речи заик, то она существенно отличается от нашей речи шопотом. Последняя применяется нами- в том слу­чае, если мы имеем в виду достигнуть возможно меньшаго акус-тическаго эффекта. Заика, наоборот, говорит шопотом, так как он при этом способен говорить более плавно; но при этом он имеет-в виду говорить по возможности внятно и сильно.

Предсказание при заикании в общем представляется благо­приятным, по крайней мере не много встречается больных, ко­торые не излечивались бы под влиянием более или менее разум­ной терапии и настолько поправлялись, что их разстройство речи практически не представляет большого значения.

Крайне важное значение относительно предсказания имеют следующие моменты.

Физическое состояние больных,

Предсказание ухудшается при существовании сильной сте­пени нервнаго разстройства, будь то неврастеническаго или истерическаго происхождения. Сюда относятся — гиперэстезия, общая слабость, сильныя головныя и позвоночныя боли, гиперкинезии и параличныя явления, неустойчивость психическаго равновесия, навязчивыя идеи, чувство страха, абулия и т.п.

Чем старше больной, тем неблагодарнее предсказание, во 1-х, вследствие того, что у таких субъектов разстройство суще­ствует долгое время и более успело укорениться, во 2-х, оттого, что такие больные в большинстве случаев уже безуспешно под­вергались различным способам лечения. Чем дольше больной заикается, тем более его органы речи привыкли работать с силь­ным напряжением и тем сильнее успели укорениться психичес­кие симптомы. В более свежих случаях можно больше надеяться, Что больной скорее привыкнет к новым способам речи и легче отрешится от психическаго балласта. Дети дают лучшее предска­зание, нежели юноши и взрослые, не только, вследствие более кратковременнаго существования разстройства, но также вслед­ствие более легкаго психическаго воздействия и большаго рав­нодушия, с каким они относятся к болезни и к исходу лечения.

Интеллигенция в общем не играет большой роли при пред­сказании, если только при лечении не предъявляется слишком больших требований к больному. Чем меньше развита интелли­генция больного, тем легче психически воздействовать на него.С другой стороны, многие в высшей степени интеллигентные больные неправильным образом пользуются своими способностями, часто бывают недовольны самыми хорошими результата­ми, и прибегают к разного рода ухищрениям, чтобы убедиться в том, не обнаруживается ли еще у них при этом заикание.

Относительно предсказания значение также имеет степень развития заикания. Последнее не всегда может быть определено на основании частоты приостановок членораздельных движений. Встречаются больные, которые сравнительно мало заикаются, но которые представляют настолько резко выраженные психичес­ кие симптомы, что лечение их часто оказывается в высшей сте­пени затруднительным. Больные, которые сильно заикаются также и при пении, делают менее благоприятное предсказание, так как у них психический момент настолько сильно развит, что они не в состоянии отказаться от него. То же самое должно ска­ зать относительно тех случаев, когда заикание не исчезает в том случае, если больной остается сам с собою.

Социальное и общественное положение, среди котораго находите» больной, также должны быть приняты в разсчет при предсказании. Сюда прежде всего относятся неудовлетворенные гигиенические и материальныя условия, чрезмерно большие тре­бования, предъявляемые к физическим и духовным способнос­ тям больного, чрезмерныя строгость со стороны родителей, на­ ставников, начальства или насмешки со стороны товарищей.

Наконец, при предсказании необходимо считаться с целым рядом побочных моментов. Большинство заик принадлежит к крайне чувствительным субъектам. Они часто в высшей степени недоверчиво относятся к чужим людям, между тем как при лече­нии крайне важно установить известную духовную связь между врачом и больным.

Что касается профилактики заикания, то я уверен, что во мно­гих случаях больного можно предохранить от развития его. Если профилактическим путем желательно достигнуть успеха, то не­обходимо воздействовать еще в такое время, когда только что обнаруживаются первыя легкия степени разстройства. Задача ея главным образом отрицательная: необходимо устранить и удер­живать все те вредные влияния, которыя неблагоприятным об­разом действуют на речевую способность. Кроме того окружаю­щие должны давать детям хороший пример разговорной речи. Нервное предрасположение ребенка, неудовлевторительное пи­тание, органическия болезни должны быть по возможности уст­ранены. Детей необходимо предохранять от заикания товари­щей. Детям, привыкшим говорить быстро, нисколько не волнуясь и не прибегая к строгим мерам, необходимо заставлять говорить медленнее. При неумелой дикции детям необходимо помочь не­большими рассказами и переложениями прочитанного. Заставлять детей повторять слова и даже целыя фразы не сле­дует. Но все то, что делается для пользы ребенка, необходимо делать, не вызывая напрасно излишняго волнения, чтобы, по возможности, отвлечь внимание ребенка от разстройства речи. Никогда не должно забывать, что дело имеется с болезнью, а не с «худою» привычкою.

Способов лечения заикания предложено очень много. По моему мнению, при лечении заикания, необходимо стремиться к достижению вполне нормальной речи. По моему мнению, все уп­ражнения дыхания, голоса и артикуляции совершенно излишни и отчасти даже вредны, так как они легко и на долгое время отяго­щают речь больного неестественными элементами.

Прежде всего необходимо стремиться к тому, чтобы по воз­можности одним разом устранить психические моменты (в осо­бенности боязнь перед разговорною речью и перед «трудными» звуками) и те произносительныя и неправильныя напряжения, которыя обнаруживаются при образовании согласных звуков.

При первом же посещении, не прибегая ни к каким упражнениям, я заставляю больного произносить слова с протяжными и чистыми гласными без соблюдения ритма. Психическое действие такого ле­чения громадное. Даже сильно заикающиеся при первом же се­ансе выговаривают многия фразы совершенно чисто и снова приобретают доверие к своим способностям речи. В большин­стве случаев уже с перваго раза мне удается постепенно достиг­нуть правильнаго протяжнаго произношения гласных звуков, в других же случаях та же цель достигается спустя несколько дней. Иногда случается, что после перваго же посещения больные в присутствии своих провожатых ведут со мною разговор совер­шенно естественным хорошим языком.

В некоторых сильно развитых случаях . еще до начала лече­ния я освещаю больному главныя явления болезни и разъясняю ему каким образом он в состоянии хорошо говорить. Если дело имеется с детьми, то этого, разумеется, не требуется, так как они едва ли поймут то, что им говорят.

Своим больным я даю только два практических совета: 1) го­вори спокойно, 2) оставь всякия произвольные напряжения при разговоре.

Необходимо заикающемуся внушить, чтобы он не слишком много обращал внимания на свою речь, не слишком часто оста­навливался на подборе «трудных» слов и не слишком упорно старался преодолевать их. Напротив того, он должен научиться правильно говорить, не только с внешней стороны, но также с внутренней, то есть не обращая особеннаго внимания на отдель­ные звуки. Необходимо с самого начала больного заставить говорить различным голосом и при самых различных условиях, так как, в противном случае, может случиться, что больной, научив­шийся правильно говорить при известных чуждых ему условиях, может придти в замешательство и снова начнет заикаться. По­этому с самаго начала я заставляю больного не только повторять сказанное, но также отвечать на заданные вопросы, упражнять­ся в разговорной речи и в чтении написаннаго.

По моим наблюдениям, уже спустя некоторое время упраж­нения должны производиться главным образом в разговорной речи, не пренебрегая однако другими способами упражнения. Я начинаю эти упражнения таким образом, что в коротких фра­зах, обыкновенным разговорным голосом, разсказываю ему ка­кую-нибудь историю, совершенно так, как мы обыкновенно при­выкли говорить. Всякие вводные фразы мною употребляются при этом не чаще, нежели это обыкновенно случается. После этого я заставляю больного подобным же образом пересказать мне ус­лышанное. Б’тЪрое упражнение в свободной речи заключается в том, что я заставляю больных прочитать что-нибудь вслух, и за­тем разсказать прочитанное. Наконец, я считаю необходимым еще третий способ упражнений в свободной речи, когда больно­му дается не готовый материал, а только общая тема для разго­вора.

При всех этих упражнениях (начиная с повторения слов) не­обходимо обратить внимание на то, чтобы не только интонация, но и выговор слов оставались вполне естественными. Поэтому я. считаю неуместным, если больных заставляют громкр читать стихи. Большое значение я приписываю тому, чтобы больные с самого начала привыкали к плавной разговорной речи также в присутствии посторонних людей. Поэтому по возможности рань­ше, при всяком удобном случае, я заставляю своих больных раз­говаривать в присутствии чужих или родственников.

Дабы больной мог привыкнуть к чужим, лучше всего если во время лечения он остается у себя в семье. Поэтому лечение в заведениях, где больные остаются в течение всего времени лече­ния, я вообще считаю нецелесообразным. Здесь больные легко привыкают к данной обстановке, весьма мало находятся в обще­стве чужих и остается еще решить, как они говорят вне заведе­ния. Но что обязательно необходимо внушить больным это, по­мимо плавной речи, твердость духа, самообладание, моральное удовлетворение.

При лечении необходимо иметь в виду не только самого боль­ного, но также окружающую его среду (родителей, учителей, бра­тьев и сестер, товарищей, сослуживцев) и по мере возможности, необходимо им указать на правильное отношение к больному. Одиночное лечение я считаю, без сомнения, полезным. Во-первых, я наблюдал, что на некоторых людей заикание действует заразительным образом. Если, например, между больными встре­чается субъект, который испытывает особенный затруднения на известном звуке, то часто случается, что другие больные также внезапно не в состоянии выговорить этого звука. Поэтому даже в поликлинике всякий новый или сильно развитый случай я обык­новенно подвергаю одиночному лечению. Во-вторых, при оди­ночном лечении больные чувствуют себя менее стеснительными. Более пожилые субъекты не боятся себя «скомпрометировать» перед более молодыми, а эти последние в свою очередь не чув­ствуют себя стесненными другими; кроме того больные, кото­рые еще мучаются некоторыми вопросами, могут вполне излить свою душу врачу.

Продолжительность всего лечения, по моему способу, при ежед­невном около 1/2-часовом общении в частной практике равня­ется 4 неделям (исключение я делаю только для тех больных, которые почему-либо лишены возможности ежедневно бывать у меня).

По моему, в высшей степени важно, чтобы лечение продол­жалось недолгое время и сопровождалось быстрыми успехами, убедительными как для самого больного, так и для окружающих. Психическое воздействие при этом обнаруживается в более рез­кой степени, нежели в том случае, если лечение проводится в течение нескольких месяцев. Значительнаго ускорения лечения я достигаю тем, что я совершенно не применяю всякия излиш-ния дыхательныя, голосовыя и артикуляционныя упражнения, которыя только тормозят лечение, так как они основываются на совершенно ложных теоретических соображениях.

Продолжать лечение более 4 недель ради контроля речевых способностей больного, я при своем способе считаю излишним, даже безполезным. Как я уже сказал, видимые успехи обнаружи­ваются уже в самом начале лечения. Остальное время должно быть потрачено на то, чтобы укрепить достигнутые результаты лечения и проконтролировать способности больного относительно речевых способностей в практической жизни. Если «тянуть» с лечением, то, как показали мои наблюдения, это психически действует неблагоприятно на больного. В его сознании должна укрепиться мысль, что, начиная с такого-то времени, он должен говорить правильно.

Теперь перейдем к вопросу, кто же должен брать на себя за­дачу лечения заикания. Как мы убеждаемся, им преимуществен­но занимались: люди, раньше заикавшиеся, учителя (преимуще­ственно учителя для глухонемых) и врачи. Нисколько не умаляя достоинства других, я полагаю, что заикание, как болезнь, глав­ным образом подлежит ведению врачей, которые, хотя и пре­небрегали долгое время этим вопросом, но лучше других в со­стоянии понимать болезнь. Во всяком случае я считаю непра­вильным, если сельские учителя, после 4-недельнаго подгото-вительнаго курса, признаются годными и назначаются руководителями при лечении заикания. Лечение заикания и раз-стройств речи требует такой массы анатомических, физиологи­ческих, патологических и терапевтических познаний, что их едвали кто в состоянии приобресть в течение 4-недельнаго срока, даже врач, не говоря же о сельском учителе, который на самом деле стоит совершенно в стороне от этой области медицины. Смею думать также, что врач-специалист едвали будет считать вполне подготовленным товарища, прослушавшаго 4-недельный курс.

Познакомившись с данным вопросом, читатель невольно убеж­дается в том, какия громадныя затруднения представляет лече­ние заикания, какая масса для этого требуется практических по­знаний, сколько терпения и самообладания.

Либманн А. Патология и терапия заикания и кос­ноязычия. — СПб. — 1901.

Заикание относится к числу нервных страданий, известных под именем психневроз. Эти последние не имеют, большею час­тью, заметных органических, патологоанатомических изменений, и у больных клинически выражаются повышенной чувствитель­ностью, нарушением нормального самочувствия и, особенно, присутствием разных навязчивых психических состояний из об­ласти чувства и воли или одной только интеллектуальной сферы (навязчивая мысль).

В основе его (заикания — Г. В.), чаще всего, лежит страх, начавшийся в далеком детстве, может быть, безсознательно, но затем развивающийся дальше и входящий постепенно своими корнями более или менее глубоко в область душевной жизни. С возрастом больного такой страх захватывает, наконец, уже всю деятельность мышления, чувства и воли. Образовавшаяся при таких условиях личность тоже делается трусливой навсегда, если на помощь не придет психическое лечение.

Заикание есть страдание чисто психическое, выражающееся судорожными движениями в аппарате речи, разстройством координации почти всех составных частей этого аппарата, сопровождаемое и вызываемое навязчивыми мыслями, навязчивым страхом и эмоциями стыда, гнева и огорчения, кроме того этот психоневроз вырабатывает тревожно-мнительный характер с та­кими особенностями, как подозрительность, мнительность, не­уверенность в себе,-вечная огорченность или злобная раздражи­тельность.

I. Наследственность. В семьях, где есть и были заики, дети скорей всего делаются такими же, мальчики чаще, чем девочки. Опасность грозит также детям, происходящим от родителей ста­рых, нервных или страдающих психическими болезнями (пато­логический характер, истерия, эпилепсия, неврастения, прогрес­сирующий паралич и т. д.) или имеющих уже истощенную хроническими болезнями и потрясенную каким-либо образом занятий нервную систему (туберкулез, сифилис, подагра, алко­голизм, карты, спор, биржевая игра).

II. Не целесообразное воспитание, как грубое, строгое, пост­роенное на устрашениях и наказаниях, так и балованное, изне­живающее.

Школа. Время обучения в школе всегда увеличивает су­ществующее заикание и нередко создает в свою очередь причи­ну для появления заикания у детей чрезвычайно конфузливых, робких, изнеженных или забитых. Строгости учителей; неспра­ведливая отметка, экзаменационная пора — все это прибавоч­ ные вредные, психологические моменты.

Психологические причины из жизни ребенка: неожидан­ный страх, конфузливость, робость и длительное огорчение. Под­ражательность.

V. Личное психическое предрасположение состоит в повыше­нии общей чувствительности, чрезмерной эмотивности, т. е. спо­собности длительно переживать различныя, главным образом, угнетающие эмоции и реагировать бурно, продолжительно наразные мелочи жизни всем объемом двигательной сферы. Такая особенность — чрезмерная подвижность и чувствительность — замечается нередко вообще у детей, но она опаснее всего в пери­од выздоровления от острозаразных болезней: корь, скарлатина, дифтерит, коклюш, тиф, инфлюэнца и т.д.

VI. Заболевания, косвенно влияющие на заикание: сильное малокровие, скрофулез (Беркан), гипертрофия миндалевидных желез, полипозныя разращения в носоглотке, ночное недержа­ние мочи, онанизм и ночной страх

Все формы заикания безусловно излечиваются, требуется лиш настойчивое проведение психологического метода в продолже-/ ние более или менее достаточного времени. Существующие сро­ки в 1—2 месяца имеют в виду легкия и средния формы, а труд ныя требует более продолжительнаго времени. . Наилучшие возраст для лечения от 10 до 30 лет.

При лечении заикания встречаются тяжелые случаи, поддаю­щиеся с большим трудом излечению. К числу таких можно отне­сти следующие.

1. Больные, удрученные припадками давней меланхолии или ипохондрии, повторяющимися через известные промежутки вре­мени. Такие припадки, состоящие из мучительной неопределен­ной тоски и угнетеннаго настроения, сильно подавляют больно­го, и иногда до того, что в этот период он совсем отказывается говорить.

Больные, Лечившиеся неоднократно, но безуспешно, теря­ют не только всякое доверие, но, что важнее всего, бодрость, инициативу к каждому смелому поступку — это своего рода ре­чевая абулия.

Больные потрясенные и подавленные еще свежими несча­стиями: смерть родителей, неудачная любовь, неудовлетворитель­ ный экзамен и прочее.

. Пациенты вялые, апатичные, неверующие, неохотно при­нимающиеся за лечение и в этом вопросе скорее уступают жела­нию родителей, чем собственному побуждению.

Наконец, сюда можно еще отнести малограмотных, отсталых по развитию умственных способностей, живущих в грубой некультурной среде или находящихся в положении всегда зави­симых, запуганных, обиженных и гонимых.

Изложение психологического метода

Дыхательная гимнастика совершенно игнорируется психологи­ческим методом не только по своей безполезности, но и потому, что она вредна, внушая больному ложную мысль, что он избавится от заикания благодаря дыхательным движениям (искусственным), а не общему психологическому преобразованию всей своей личности.

Программа психологического метода может быть резюмиро­вана. в форме следующих показаний.

I. Разъяснить больному сущность страдания, происхождение и современное его состояние на основании его собственной ис­тории болезни, написанной перед вступлением в лечебницу. II. Создать правильный двигательный ощущения и представ- 4ения в процессе произнесения звуков, слогов, слов и фразы, Относя их к местам артикуляции.

III. Произносить слова смело, уверенно, соблюдая в каждом ударение, без толчков и напряжения, сообразно закону наименьц|их мышечных усилий.

I IV. Ознакомление со словесными образами речи: слуховым, двигательным, умственным, зрительным и письменным.

V. Развить смелость не только в речевом аппарате, но и одно­временно во всех выразительных местах тела. Лечить больного человека, а не одну только речь.

VI. Ослабить и уничтожить его подозрительность, конфузли­вость и пр., а также изменить его односторонние взгляды и суж­дения на счет окружающей среды людей и самого себя.

VII. Развить у него правильную наблюдательность в обще­стве, научить уметь сосредоточиваться не на одном себе, но и надругих предметах.

VIII. Совершенно у него уничтожить «навязчивыя мысли» и «трудныя слова» и навязчивый страх перед речью и во время разговора, существующий в образе мучительнаго ожидания и напряженнаго внимания.

IX. Очистить воображение от привычных образов и картин страха и постепенно заместить их образами и картинами смело­сти, приобретаемой ежедневными успехами в разговорной речи.

Научить пользоваться своими неудачами, как полезными уроками для будущаго. Научить бросить все уловки, как продукт прежняго оборонительнаго поведения, обусловленнаго страхом.

Оставить свое прежнее поведение и развить в каждом слу­чае разговора наступательное поведение против опасности, тоесть практику смелости, спокойствия, самообладания.

XII. Ежедневная практика в разговорной речи дома и в обществе, — речи, освобожденной от навязчивых мыслей, уловок, навязчиваго страха, а также практика смелаго поведения. Отчет в своих успехах, неудачах. Дневник словесный и письменный.

Теперь чем пользуется психологический метод лечения, как внешним орудием. Он признает, как психологическое орудие, следующие приемы: звукообразование, слово и фразу; после­днюю в форме чтения, рассказа и особенно разговорной речи. При этом фраза может быть произносима с голосом, шопотом, мысленно, но всегда на первых порах медленно. Никаких об­разцов для подражания не предлагается, а у каждого больного вырабатывается собственная индивидуальная манера говорить сообразно его развитию, образу занятия и общественнаго поло­жения. Кроме того, особое внимание обращается одновременно на практику умственной речи, которая признается также пострадавшей, заикливой, несмотря на видимое отсутствие судорожности во время самаго процесса мышления. Всякие дидактические упражнения в форме дыхательной гимнастики, голосовой и артикугляторной совершенно отвергаются не только как безполезные прцемы, но и безусловно вредные, ведущие не только к безобразной ис­кусственной речи, но и создающие новую навязчивость в уме больнозр и новыя уловки.

Психологическое лечение заикания в детском возрасте

До сих пор не было даже и скромной попытки помочь роди­телям, имеющим детей заик в раннем возрасте от 4—8 лет. Я предложу ряд известных мер, помогавших мне в таких случаях.

I. Если ребенок неожиданно заболел заиканием после какого либо сильнаго аффекта, или испуга, то к нему необходимо при­менить следующий метод: а) отделить его тотчас от других детей в отдельную комнату; в) объявить серьезно больным без доступа к нему других детей. Если в семье много детей, то можно поме­стить его в другую хорошую семью; с) подвергнуть постельному содержанию на время не менее трех недель. При этом требует­ся не нарушать обычных занятий и игр, вообще, привычек ре­бенка, разделять с ним терпеливо такия игры, забавлять насколько возможно, чтобы пребывание в постели не казалось бы скуч­ным, особенно в первые дни. £>то мера рекомендуется с тою целью, чтобы избежать и подавить подвижность ребенка, кото­рая в данном случае вредна и поставить его сразу в условия од­нообразия и покойной обстановки. С другой стороны, этой же мерой устанавливается телесное и душевное спокойствие, так как страх потрясает то и другое на продолжительное время. Кро­ме всего этого. — говорить с ним медленнее обыкновеннаго, тихо, ясно и в тоже время спокойно и ласково, без гнева, нетер­пеливости и крайняго сожаления, не выражая этих чувств, одна­ко, даже в своих манерах, взгляде, голосе.

И. Если бы судорожность ребенка не уступила этим мерам, то не медля начать говорить с ним шепотом и требовать такого же шепота от него. Если бы он сопротивлялся такому совету, то в таком случае рекомендуется со стороны ухаживающей матери наклонить голову к ребенку и просить его говорить на ухо. Тогда ребенок поймет ясно, чего от него требуют. С каждым днем пре­бывания в постели, к которому он уже начинает относиться без­различно, он незаметно для себя продолжает говорить не спеша, иез затруднений, и в нем постепенно, шаг за шагом, пробужда­ется поколебленная страхом вера в себя, в свою речь. \ Как только получится осязательный, заметный результат об-щаго успокоения ребенка, речь его же в продолжении целой не-цсли произносилась правильно и ясно, то это и есть указание на го, что можно уменьшить строгость постельнаго режима — по-яолить ребенку посидеть в кресле, на диване, или на полу на несколько минут и часов, чтобы потом он опять был в постели. Игрушки он может брать и на диван и играть одинаково с ними bq время лежания и сидения. Такия разрешения давать ребенку, как награду за послушание за то, что он говорит тихо, медленно и,>что это нравится маме и окружающим. Потом уже можно по­зволить впускать по очереди, и отдельно других детей, лучше старших, повторяя им, что с заболевшим пациентом доктор при­казал говорить не много, не долго и медленно, потому что иначе больной сильно взволнуется и утомится, ему будет хуже. Далее можно позволить детям не только говорить в течение 1/2—1 часа, но и играть с больным ребенком. Далее ребенку предоставляется большая свобода, он может сам подходить, задавать вопросы, исполнять поручения и все это, желательно, спокойно и смело.

Если причина страха известна: собака, пожар, ссора, нео­жиданный крик или шум, ночной испуг (сновидения), падение с лестницы и т.д., то требуется, во время постельнаго режима, подготовлять постепенно ребенка к рассказам и случаям, вызвавших такой испуг, но при это сейчас же говорить, как вы, разсказчик, или такой-то мальчик поступили, и непременно в яркой картине смелости, спокойствия, уверенности. Все эти разсказы имеют целью вызвать в воображении ребенка сильное впечатление, не­вольное желание сравнить себя и поступать в таких случаях так, как разсказывается в этих разсказах.

Подобным образом поступать рекомендуется и в случаях хронического заикания. На первом плане — ограничивать . под­вижность ребенка и в периоде ухудшения говорить с ним также медленно, тихо или шепотом, не прибегая совсем к каким либо приемам дыхательной гимнастики.

V. Кроме этих прямых приемов психологического лечения мож­но рекомендовать и также способы лечения, которые следует на­звать косвенными. Вовремя лежания больного в постели можно делать ему общий или местный массаж, употреблять теплые ван­ны, например, два раза в неделю, продолжительность 8—10 ми­ нут, с растиранием тела, при помощи луфы или мохнатого поло­тенца, простыни. По предписанию врача прописывается либо индифферентное лекарство для смазывания горла или делается смазывание йодовой настойки снаружи и т. д. Тогда. ребенок делается /послушнее, проникается и сам важностью такого лече-/ ния и создает этим самым удобные условия для своего длитель-У наго душевнаго спокойствия, необходимого так для исправления речи.

Далее рекомендуется уже с положительною целью питание л укрепление нервной системы и прежде всего молоко по крайне i мере, не меньше двух стаканов ежедневно.

VI. Если ребенок не грамотен, то обязательно учить его грамс -те даже преждевременно, например, в шесть лет, потому что тогда при обучении самый способ произношения звуков облегчаете^, но делать это по звуковому методу, избегая толчковаго nporoHece*-ния, делая его плавным, медленным. Если же ребенок грамотный и умеет уже сразу произносить слова, то необходимо будет на*-учить его читать спокойно, когда он один или в присутствии по­сторонних. Тут уже заикание труднее, потому что оно отражается» не ч>лько на разговорной, но и на книжной речи ребенка.

. Как обращаться с ребенком заикой, . следует ли говорить ребенку про его заболевание, т. е. называть его ненормальную речь — заиканием. Я считаю необходимым сказать, что на всяка-го заику должно смотреть, как на серьезного больного и относить­ся к нему как к очень впечатлительному и раздражительному существу, которое превосходит такого же сверстника по своей чувствительности в несколько раз. Если . ребенок не знает, что он страдает заиканием — бывают и такия, к сожалению, очень редкия семьи, — что и говорить не следует, а если знает, и его же дразнили такой кличкой в семье, и школе, тогда уже ничем не выбьешь такого обиднаго слова из головы; оно уже делается не только источником огорчения, обиды, ожидания, но и служит поводом и причиной для принятия тех или других предостереже­ний, чтобы скрыть заикание.

Неткачев Г. Д. Заикание. Его сущность, причи­ны, происхождение, предупреждение и лечение в детском возрасте и у взрослых. Новый психологи­ческий способ лечения. — М., 1909.

Клиника и психотерапия заикания

Заикание рассматривается не в узком смысле одностороння-го, поверхностнаго понимания по дидактическому шаблону, как, например, недостаток «одного речевого навыка», или как «порок речи», или даже, как «спазматический координационный невроз» (Куссмауль), а широко во всей полноте картины патологической шчности больного с его внутренними и внешними переживани­ями. Только при таком взгляде будет понята истинная сущность заикания, она раскроется перед нами, как болезнь боязливой лич-oidcTH с измененным душевным складом.

К постоянным душевным переживаниям будут относиться едедующия состояния:

Страх, как система образов боязливого самочувствия, — составляет основу личности заики.

Присутствие общей навязчивой идеи: «я заикнусь».

Присутствие фиксированной навязчивости в форме фобии определенных слов.

Периодическое возникновение навязчивости судорожнотрудных слов при всяком новом волнении, как-то: робость, кон­фузливость, неуверенность, сомнения, смущение и пр.

Навязчивыя состояния стыда, заставляющая скрывать заи­кание, как предмет позора, унижения («фобия самого заикания»).

Состояние тревожного ожидания и неуверенности перед предстоящим разговором, когда пациент предполагает, что с нимнаверно заговорят, или он сам будет принужден вступить в бесе­ду, объяснения.

Боязнь неожиданных вопросов, встреч, объяснений.

Боязнь неожиданных, расспросов, рапортов, донесений, оче­реди получения билетов в кассе, и т.д.

Настроение подозрительности, недоверия, недоброжелатель­ства в мыслях и картинах-воображениях.

Угнетенное состояние и настроение духа после неудач и случаев заикания, или, все равно, после не исполненных, не до­веденных до конца, отложенных намерений, решений, поруче­ний, обещаний.

Разные виды раздвоения личности наклонность к самоана­лизу.

Фобия людей, а также фобия разных жизненных положе­ний, ответственных решений.

Привычные мотивы и уловки оборонительного образа пове­дения в борьбе с недугом. Различныя формы боязливой воли.

Состояние меланхолии и ипохондрии. Навязчивыми мыслями у заик мы называем такие, которыя постоянно, временно или жена одно мгновение, но властно заполняют сознание больного, не допускают никаких возражений, чувствуются как тяжелое бре­мя, привлекая к себе, в этот момент, все наличное аффективное внимание.

По своей форме обнаружения и происхождения, можно раз­личить следующие семь видов. Общая неопределенная навязчивость: «я заикнусь», когда еще не определились точно условия времени, места, положений, и когда неизвестны даже ни содержание разговора, ни лица,; с которым придется беседовать.

Не менее мучителен другой вид навязчивости, которой наступает тотчас, как только пациент-заика должен безотлага­ тельно пойти куда-нибудь и лично выполнить поручение . что бы ни делал пациент, как бы и куда не отвлекался — его мозг еже­минутно пронизывается навязчивыми мыслями по поводу ожи­даемой неудачи.

Третья форма навязчивости имеет предметом какое-нибудь трудное слово и выражается в уме так: «я заикнусь на таком-то слове».

Четвертая форма навязчивости, как и, вторая, бывает не у всех пациентов, а только у тех, которые решаются иногда всту­пать в борьбу со своей навязчивостью и идут по-своему против явной опасности, не слушаясь ея советов и указаний. В другом случае, навязчивость является в виде чужих «голосов», приказаний и всегда в форме категорической, императивной.

Эта форма навязчивости выражается в боязни обнаружения самаго факта заикания; пациент стыдится заикания, считая его позором и унижением.

Дальнейшая навязчивость, не менее тягостная, чем патоло­ гический стыд за свое заикание, — представляется в виде боязни чужого мнения или, все равно, боязни посторонних и даже зна­комых лиц.

К числу навязчивых мыслей можно отнести еще и действия на воображение пациента разных примет, суеверных наблюдений и ложных суждений.

В системе психологического лечения заикания, сама по себе патологическая речь со всеми своими судорогами, уловками и предохранительными приемами не играет главной или первен­ствующей роли (как в дидактическом методе), так как она пред­ставляет не только второстепенный симптом, но и явление, под­чиненное, порожденное и поддерживаемое боязливым самочув­ствием и его различными формами. Стйло-быть, ясно, что при выполнении одного лишь причинного лечения, организованнаго в целом ряде указанных психологических мероприятий (1909), окончательно устраняется заикание и возстановляется у пациен­та нормальная речь.

Как известно, кроме причинного лечения существует еще сим­птоматическое, когда обращается внимание на отдельные при­падки болезни и употребляется тот или другой способ ослабле­ния и удаления их в настоящую минуту и в последующее время. Психологический метод совершенно игнорирует такой способ как несостоятельный, безплодный и даже вредный. Действительно, лечить симптомы какого-либо психическаго заболевания — это значит топтаться на одном месте и даже способствовать усиле­нию основного страдания. Не нужно забывать: симптоматичес­кое явление есть часть целаго заболевания, и, сколько его не лечи, последнее остается без изменения. Далее, значение такого внешняго симптома, как судорожная речь, состоит в том, что он наружно выражает скрывающуюся за ним психологическую при­чину, как действующий мотив. Если же мы временно удалим ее при посредстве какого-нибудь приема, уловки, отвлечения, пе­ремены обстановки, то этим мы не поможем делу и не прине­сем пользы пациенту, потому что психологическая структура судорожности остается прежней, и она повторится опять в той же форме при соответствующих условиях. Только причинное ле­чение, — т. е. действие на основной психологический мотив, — может ослабить, и потом и уничтожить судорожность навсегда. Такая мера вполне соответствует показанию: «лечить больного человека, а не одну только речь».

Неткачев Г. Д. Клиника и психотерапия заика­ния. — М., 1913

К психопатологии, клинике и лечению заикания

Заикание есть симптомокомплекс, характеризующийся судо­рожным расстройством речи, обусловленным, по-видимому, оп­ределенными эмотивными побуждениями вследствие большой склонности к накоплению такими больными комплексов, кото­рые, благодаря неуверенности больного, его боязливости и чрез­мерной его эмотивности, дают определенный симптомокомплекс.

Почти у всех больных наблюдаются явления неустойчивости вегетативной нервной системы: краснеют, у них появляются капли пота на лице, руки дрожат, ноги подгибаются, и мысли все куда-то проваливаются, усиливается сердцебиение; у друг/йх резко выражается побледнение лица, появляется какая-то маскообраз-ность в лице, движения делаются более связанными,, язык плохо повинуется, дыхание прерывается, появляютсй спазмы в горле и увеличивается резко движение головой и руками; все эти движе­ния беспорядочны и бесцельны и часто имеют кик бы некоторую стеретипию в виде судорог рта и лицевых мышц, отчасти какие-то тикозные подергивания мышц, и вообще весь психомотор­ный аппарат находится в общем замешательстве. •

Заикание, по-видимому, не имеет под собою органических синдромов и выражается чаще всего вследствие повышенной эмотивности, внешней связанностью или неловкостью; часто можно наблюдать в наследственности левшество (28%), встреча­лась также недостаточность ритмичности в движениях в виде особой неловкости волевых движений.

Заикание принадлежит к той группе психогенных заболева­ний, проявление которых зависит от эмотивных потрясений, идентичных процессам внушения, самовнушения, подражания и также желаниям и влечениям подсознательного характера.

Заикание представляет собою психогенную реакцию, выяв­ляющуюся в моторно-мышечной судороге речевого аппарата.

Моменты, вызывающие заикание, различны, они также полиморфны, как и полиморфна этиология психоневрозов вообще (в этиологии заикания стремление к быстрой передаче мысли в речевой аппарат вызывает торможение, а страх является сопут­ствующим моментом, это совершенно понятно, ибо в детском возрасте испуг является главным мотивом патологической эмоциональной реакции).

Психоневротические механизмы заикания в каждом отдельном случае зависят несомненно от психопатологического кон­ституционального типа личности. Психопатологические типызаикания следующие:

а) заикание у эпилептоидных психопатов можно пытаться объяснить задержанным аффектом гнева, который способствовал моторно-речевой задержке;

б) заикание у психастеников, по-видимому, происходит от борьбы; больные не уверены в себе, у них наблюдается навязчи­вое состояние. Механизм заикания, повидимому, зависит от мыслей о своей психической неполноценности;

в) заикание у шизоидных личностей может зависеть от негативистических моментов;

г) заикание у больных с циклоидными компонентами отличается периодичностью течения и несомненно зависит от депрес­сивных моментов;

д) механизм заикания у лиц с истероидными симптомами безусловно связан с влечением подсознательного характера, а также ср стремлением как бы выявить себя и желанием вызвать к себе большее внимание и оградить свою личность от неприят­ ных мотивов.

Прихогигиенические и неврологические исследова­ния. — М., 1928. — С. 208-217. Э. Фрешельс

Заикание Ассоциативная афазия

Заикание выражается чаще всего в судорогоподобных движени­ях гортанной и артикуляционной мускулатуры, появляющихся в начале или середине речи и заставляющих пациента задерживаться оолее продолжительное время на каком-нибудь одном звуке или на ipynne звуков. Эти судорогоподобные движения имеют большое сходство с тоническими или клоническими судорогами. В первом (лучае больной не в состоянии сойти со звуковой установки или перейти от артикуляции одного звука к артикуляции следующего тука. Клоническое заикание выражается в повторном образова­нии звуков, слогов или слов, препятствующих плавному продолже­нию речи. Мы наблюдаем при каждом случае выраженного заика­ния физические и психические симптомы болезни.

Дыхание. Со стороны дыхания наблюдаются разнообразные изменения, касающиеся пути воздуха, расходования речевого щхания и дыхательных движений. у заик наблюдается громад­ная непроизводительная утечка воздуха и одновременно колос­сальный расход воздуха, обусловленный ненормальным сопро­тивлением в местах артикуляции». «Дальнейшая ненормальность речевого дыхания у заик состоит в том, что они иногда образуют инспираторно гласные и проторные звуки, т.е. используют вды­хаемую струю воздуха для движения голосовых связок и для про­изводства проторного шума в надставной трубке. «Расстройства движения дыхательной мускулатуры могут носить тонический или •тонический характер». У заик часто укорочена не только про­должительность отдельного речевого выдоха; мы можем нечто подобное заметить и при дыхании во время покоя. Несомненна быстрая податливость именно этого расстройства дыхания при терапии. Заика с сильно расстроенным дыханием, если ему по­казать правильные упражнения, большей частью спустя несколько дней уже в состоянии производить выдох точно так же и точно такой же длительности, как и нормальный человек. Также важно подчеркнуть, что при начинающемся заикании расстройства ды­хания не наблюдается.

Голос. Во время приступа заикания гортань часто сильно дви­жется вверх и вниз и наклоняется вперед. У заики при попытке фонации происходит судорогоподобное замыкание голосовой щели, так что звук не может образоваться. Многие заики не в состоянии образовать мягкий приступ, они большей частью каж­дый гласный звук начинают твердо. Но бывает, что вместо мяг­кого приступа производится придыхательный приступ.

Весьма характерно облегчение образования звуков и слов при пении и шепоте. Установлено, что преобладающее число заик при пении не заикается, или заикается значительно меньше, чем при разговоре.

Артикуляция. В артикуляционном аппарате заик мы можем всегда найти функциональные, а часто и соматические ненор­мальности. Беркган указывает, что у заик часто встречается вы­сокий нёбный свод (готическое нёбо). у заик в полости носа часто встречаются аномалии другого рода (гипертрофия рако­вин, хронический насморк, искривление носовой перегородки). Маас часто наблюдал у заик боковое отклонение высунутого язы­ка, однако я встречал это редко.

Функциональные ненормальности. Функциональные рас­стройства, наблюдаемые в артикуляторных органах заик, на первый взгляд являются самыми характерными признаками этого страдания; они считались долгое время единственными специфическими симптомами. Мы встречаем двоякие расстрой­ства движения. Пациент либо повторяет несколько раз изве­стное положение рта, либо чрезмерно долго останавливается на нем, причем появляется неестественно сильное сокраще­ние мышц. Это либо мышцы, необходимые для произнесения данного звука, либо мышечные группы, которые физиологи­чески не участвуют в образовании данного звука. Раньше было общепринято называть эти патологические двигательные яв­ления судорогами или спазмами, а именно повторение назы­вали клоническими судорогами, а длительную остановку — то­ническими. При такой неясной природе данного заболевания не следует употреблять термин «судорога», который имеет оп­ределенное значение, благодаря чему создается совершенно необоснованное суждение о сущности заикания. Я думаю, что мы можем применять выражения «судороги» и «спазмы» толь­ко в том случае, если мы при этом не предполагаем вполне непроизвольного процесса. Но так как с термином «судорога» и «спазма» обычно соединяется понятие непроизвольности, а также по причинам этиологического порядка, я буду говорить о судорогоподобных явлениях, или просто о расстройствах движения. Эти явления могут встречаться во всей артикуля-торной мускулатуре. При звонких заикаются чаще, чем при глухих, может быть потому, что звонкие звуки требуют более сложной координации, чем глухие. Реже, чем взрывные звуки, подвергаются заиканию проторные звуки. Мы переходим теперь к описанию своеобразных явлений, а именно так называемых сопутствующих движений. Сопутствую­щим движением мы называем движение, которое, не будучи необ­ходимым для выполнения определенной цели, сопровождает ос­новное движение. Иначе следует смотреть на те движения, которые, не относясь к основному действию, сопровождают его однако как сознательное побочное действие. Я предложил бы в 1аких случаях говорить о сопутствующих действиях.

Опишем некоторые сопутствующие движения, встречающие­ся у заик. Один из них откидывает голову назад или поворачива­ет ее в сторону, другой наклоняет ее, третий закатывает глаза, четвертый сжимает кулак, еще другой топает ногой; мы наблю­даем гримасы, искривление туловища, ерзанье на месте, пере-ступание с ноги на ногу, трясение головой, клонические движе­ния рук и ног, затылочных мышц, платизмы, одним словом — движения, которые производят впечатление клонической или тонической судороги.

Среди сопутствующих движений встречаются преднамерен­ные движения, которые в таком случае следовало бы назвать со­путствующими действиями, так как мы привыкли из группы дви­жений выделять под названием действий те, которые производятся произвольно. Я в течение своей практики собрал доказатель­ства того, что так называемые сопутствующие движения относят­ся к произвольным. я пришел к тому убеждению, что все сопут­ствующие движения произвольны.

Из наблюдений за заиками мы можем усмотреть взаимное вли­яние между расстроенной функцикей и остальной психикой лич­ности. Это взаимодействие обуславливает, с одной стороны, из­мененное поведение невротика, с другой стороны, изменение невротических симптомов.

На нашем материале мы наблюдали большое количество слу­чаев, представляющих переход от клонуса к тонусу, и оказывает­ся, что средняя длительность этого стадия занимает среднее ме­сто между длительностью случаев заболевания чистым клонусом и длительностью заболевания чистым тонусом. Пока я еще не подметил различия отдельных видов клонусов, я различал толь­ко три стадии постепенно развивающегося заикания; Первая ста­дия выражается лишь в повторении слогов и звуков, причем по­сторонний наблюдатель не получает ни малейшего впечатления судороги. Сопутствующие движения отсутствуют, в дыхании нет никаких ненормальностей. Возраст больных от 4 дошлет. Вто­рая стадия отличается всевозможными чрезмерными движения­ми речевого аппарата, причем по внешнему впечатлению не вид­но, что затруднения в речи соответствуют неестественным речевым движениям. Не слышно и вообще не видно «судороги». В этой стадии излишние речевые движения производят на наблюда­теля впечатление чисто произвольных актов. Возраст больных от 6 до 10 лет. Наконец третий стадий характеризуется появлением судорог. Появляется усиление при фонации, «тоническая судоро­га» выступает на первый план. Уже появляются сопутствующие движения остальных частей тела. (Свое прежнее утверждение, что во второй стадии таковые возникают только в лице, я в настоящее время уже не поддерживаю). Больные бывают большей частью старше 10 лет. Это описание я считаю и в настоящее время еще вполне подходящим, но его нужно дополнить описанием различ­ных форм клонуса, пауз, эмболофразий и скрывания.

Вполне развившееся заикание почти всегда сопровождается более или менее тяжелыми психическими расстройствами. К ха­рактерным психическим явлениям у заик принадлежит страх пе­ред произнесением некоторых слов и звуков. Он выражается в том, что пациент считает особенно трудным известные звуки и слова, состоящие из них; поэтому он избегает их и старается заменять другими. Иногда страх может довести больного до пол­ной немоты: он молчит и производит впечатление полного не­знания.

Всякое частичное явление заикания имеет мыслительно-аффек­тивную основу, т.е. должно быть отнесено к действиям, как это было указано выше в отношении «сопутствующих движений».

Мысли о неполноценности не только в отношении речи, но и в отношении всего «я», терзают больных. Другой интеллектуаль­ный симптом . выражается в недостаточной согласованности между быстротой детского мышления, подыскиванием слов и грамматически-синтаксическим навыком. Этой несогласованно­стью Гутцман объясняет первые приступы заикания у маленьких детей и у школьников.

Специфической основой заикания мне кажется то психическое состояние, на основании которого у атактически говорящих лиц возникает сознание расстройства их речи.

Заикание есть осознание неправильности речи и наслоение много­численных вспомогательных средств, происходящих частью из цент­ра, частью из отдельных областей сознания и взрывающих в конце концов нормальный ассоциативный строй речи для того, чтобы во вред физиопсихологическому значению речи и даже общему психи­ческому «я» опять соединять и спаять этот строй путем различных патологических ассоциаций. Это и есть ассоциативная афазия.

К вопросу об этиологии заикания

Явления ассоциативной афазии выступают либо в ранней ста­дии речевого развития на 3-м или 4-м году жизни, или в начале школьного возраста, или в период полового созревания, или толь­ко в более позднем возрасте.

В общем ассоциативные афатики составляют 1% всех школь­ников. Мужской пол страдает чаще, чем женский. По Коэну соотношение равняется 8:1. Среди детей я находил отношение 2:1, поэтому я предполагаю, что сильное преобладание мужчин над женщинами (8 : 1) не соответствует действительности. Едва ли существует страна, в которой не встречалась бы ассоциативная афазия.

Важно подчеркнуть, что косноязычные дети, которые не мо­гут правильно образовывать отдельные звуки, начинают говорить атактически чаще, чем дети с правильным произношением. Ког­да ассоциативная афазия появляется в более позднем возрасте, то она обыкновенно сопровождается разнообразными истеричес­кими состояниями.

Роль наследственности при возникновении заикания еще не вполне выяснена. Нужно быть осторожным, говоря о наслед­ственности, если ребенок мог наблюдать заикание у какого-ни­будь родственника и таким образом имел возможность подра­жать ему. Но имеются бесспорные случаи, в которых возможность подражания была исключена и следовательно вполне обоснова­но предположение о наследственном заикании.

Подражание несомненно играет большую роль при возникно­вении речевого расстройства. (По Гутцманну приблизительно 10% наблюдаемых пациентов были «заиками из подражания»).

После инфекционных болезней (корь, скарлатина, коклюш и т. д.), согласно анамнестическим данным, также может появить­ся ассоциативная афазия. Надолечный правильно указывает, что к подобным данным нужно относиться осторожно, так как во многих случаях может произойти только ухудшение уже имев-щегося недостатка. По Гутцманну 10,2% его пациентов начали заикаться после инфекционных болезней. Столько же стали заи­каться после других болезней.

Так же осторожным нужно быть при оценке показаний, со­гласно которым расстройство речи возникло вследствие падения, повреждения или испуга. Если и установлено, что во многих слу­чаях заикание возникло на такой почве, то, с другой стороны, известно, что почти каждая мать ассоциативного афатика объяс­няет возникновение этого недостатка у своего ребенка травмой, большей частью падением в раннем возрасте, без которого впрочем не обходится ни один ребенок и на которое поэтому не сле­дует обращать особого внимания. Все же имеются сведения о случаях, в которых заикание возникло непосредственно после ранения или испуга.

Английские исследователи утверждают что существует связь между предрасположением к заиканию, к косоглазию и к лево-рукости. При насильственном устранении леворукости или уп­ражнении левой руки у праворукого может возникнуть заика­ние.

Половое созревание по-видимому благоприятствует возникно­вению, а также и более быстрому развитию уже появившегося страдания. В конце концов следует еще упомянуть, что плохая погода неблагоприятно влияет на многих ассоциативных афати-ков и они говорят хуже, чем при солнечной погоде.

Лечение ассоциативной афазии

Я выработал следующую систему, применяемую мною объясняю пациенту, что говорящий человек, выдыхая, приво­дит в движение воздух комнаты; это движение достигает бара­банной перепонки слушателя, почему последний и слышит го­ворящего. Следовательно речь — прежде всего есть выдох. Речевой вдох часто более значителен, чем обыкновенный; речевой выдох должен быть возможно экономнее для того, чтобы его хватило на большее время. Поэтому такие упражнения для дыхания хо­роши. Затем производятся 3 или 4 дыхательных упражнения. с глубоким вдохом и равномерным медленным выдохом. Затем я. заставляю, как и при предыдущем выдыхательном упражнении, протяжно и шумно выдыхать широко открытым ртом. Во время такого громкого вьщоха я приставляю свою руку в виде трубки ко рту пациента. Чем больше я суживаю эту трубку, т.е. приближаю кончики 3-го, 4-го и 5-го пальца к ладони, тем больше громкий выдох сперва походит на звук о, а потом на звук у. Так я объясняю влияние резонирующих полостей на громкий выдох. «Мне кажет­ся, что особенную ценность имеет приведенное мною доказатель­ство фонетического сродства так называемых гласных и соглас­ных, так как большинство заик встречает затруднения только по одной или другой группе звуков. Это по всей вероятности проис­ходит от строгого разделения «гласных» и «согласных», проводи­мого в школе. Затем я заставляю целую неделю говорить после глубокого вдоха бессмысленные сочетания слогов (ежедневно пять раз по’2—3 минуты), какие только взбредут больному в голову, например, роданиманокапилу, причем он должен обратить внима­ние на то, что результатом этого является не что иное как сжатие ш кого или громкого выдыхательного тока, благодаря легким под­нятиям губ или языка. Чтобы достигнуть возможно большего вни-м.ншя, я заставляю пациента закрывать глаза. Бессмысленные слоги имеете слов я употребляю для того, чтобы смысл слов не отвлекал внимания больного от процесса речи.

В течение следующей недели мы начинаем читать, переска-н,|вать прочитанное и затем беседовать; пациенту напоминают, мго слова есть не что иное как слоги и сочетания слогов, т.е. та­ким образом опять-таки видоизмененный выдох. Если при ка­ком-либо звуке появляется затруднение, то тотчас же следует ука-(ать, что оно не обосновано, так как этот звук по существу никоим образом не отличается от другого. Если например д не удается правильно, то я говорю, что д — это то же е, при котором, вместо нижней губы, выдыхательный ток сжимается кончиком языка. Этим методом я достигал хороших результатов в значительно более ко­роткое время, чем применением других методов. По какому бы способу мы ни работали, мы иногда наблюдаем рецидивы; мы кстречаем также пациентов, у которых не было рецидива. Одна­ко я полагаю, что успехи нового метода имеют шансы на проч­ность, так как этот метод направлен на самое ядро расстройства. И рецидивисты, благодаря повторным указаниям на то, что они ошибочно считают один звук труднее другого (каждый заика бо­рется всегда только с несколькими звуками), приходят к убежде­нию в бессмысленности своей фобии.

Из сказанного видно, что в основу описанной терапии положен взгляд, что болезненные психические состояния могут быть устра­нены воздействием на психику. Больному вменяют в обязанность не бояться того, что интеллект признал безобидным. Этим са­мым подготавливается почва для установки к окружающему миру в том смысле, что вообще следует ко всему относиться критичес­ки и вдумчиво, чтобы бороться, а если нужно и возможно, то уступать. Подобное влияние на психику наших больных будет всегда необходимо, так как обыкновенно помимо речевого рас­стройства наблюдаются и другие психические расстройства. Этими немногими словами я хотел указать на то, что терапия ассоциа­тивной афазии, направленная только на речь, составляет только часть терапии.

Профилактика ассоциативной афазии

Так как ассоциативная афазия появляется главным образом на 3-м и 4-м, а также на 6-м и 7-м году жизни, то именно это время речевого и умственного развития требует наибольшего внимания со стороны родителей и преподавателей. Двухлетнего ребенка, у которого больше мыслей, чем навыка в употреблении своего речевого аппарата, необходимо удержи­вать от слишком обильной речевой продукции. Для этой цели следует, пользуясь детскими иллюстрированными книжками, рассказывать ему в кратких, простых фразах, в спокойном, мед­ленном темпе коротенькие рассказы и заставлять его повторять за терапевтом фразу за фразой. По примеру Либмана, я советую вырезать отдельные картинки, наклеивать их по одной на каж­дую страницу тетради и составить текст к картинкам в простых, коротеньких фразах.

Кроме этих упражнений, на которые ребенок однако не дол­жен смотреть, как на трудные задачи, он должен слышать только хорошую речь. Язык окружающих должен быть ясным, простым неправильным. Искусственной детской речи следует избегать. Еще настойчивей нужно предостерегать от постоянного побуждения ребенка к речевым продукциям. Не менее вредно восхищаться в присутствии самих детей их умственными способностями, так как таким образом мы заставляем детский мозг напрягаться все больше и больше. Желая снова вызвать восхищение и заслужить похвалу у окружающих, дети болтают без умолку, борясь с трудностью выражения своих мыслей; и это происходит в тот период разви­тия ребенка, когда моторная сторона речи еще требует большого внимания к себе.

Вообще следует стараться предоставлять нервно предраспо­ложенным детям возможно больше покоя. Родителям не следует с ними чрезмерно много разговаривать и играть; не следует так­же баловать детей новыми игрушками; по возможности нужно избегать большого общества вокруг ребенка.

Гигиенический уход за ребенком вообще составляет основное условие для правильного умственного и тем самым правильного речевого развития. Особенно опасно общение маленьких детей с ассоциативными афатиками или косноязычными. При малейшей возможности этого нужно избегать.

Поступление в школу, как уже сказано, является вторым пе­риодом, в течение которого часто возникает заикание. И в этом случае мы можем предположить, что главная причина возникно­вения страдания лежит в недостаточном соответствии между умением произносить и внезапно предъявленными значитель­ными требованиями к мышлению. В первые школьные годы бе­зусловно следует избегать неожиданных вызовов детей и принуж­дения к быстрым ответам. Для профилактики дефекта необходимо сообщить соответствующие сведения и родителям.

Фрешельс Э. Заикание. Ассоциатив­ная афазия. — М., 1931.

К вопросу о генезе заикания у маленьких

детей и роли его для общего развития

личности и его лечение

Заикание развивается на почве врожденной слабости речево­го аппарата, которая передается по наследству в качестве рецес­сивного признака. Рассматривая с точки зрения генеза все слу­чаи, бывшие под нашим наблюдением, мы могли бы свести их к 2 неравным по величине группам. В большинстве случаев име­ются все основания определенно говорить об особой форме не­вроза. На это прежде всего указывает тот факт, что оно может развиться исключительно под влиянием психических факторов. Но как и в других случаях невротических реакций, врожденная слабость или ослабление на почве приобретенных заболеваний, равно как и врожденная нервность, создают условия благопри­ятствующие развитию заикания, хотя определяющим нужно счи­тать все-таки психогению.

У большинства наших маленьких пациентов до заикания не отмечалось каких-либо характерологических особенностей ни в смысле тоскливости, ни возбудимости, ни боязливости. Изуче­ние заикания в раннем периоде его развития указывает, что фор­мирование речи его особенности, стоящие в связи с развитием организма вообще, несомненно имеют значение и для определе­ния психического склада. В связи с этим наличность заикания иногда может влиять на выработку психастенического склада. Если бы определяющим были исключительно врожденные осо­бенности психики, то при развитии заикания имели бы место как правило сначала психические особенности, а после заика­ние; между тем в действительности бывает наоборот.

Появление возбудимости. имело место одновременно с рас­стройством речи, но отношения здесь нужно считать более слож­ными. Прежде всего заикание комбинировалось с значительным косноязычием; акт речи сопровождался содружественными дви­жениями в лице. Так как косноязычие — результат органических изменений, нужно думать, что возбудимость здесь стрит в связи не с заиканием как таковым, а с органическими изменениями в нервной системе, которые должны носить более общий харак­тер, хотя и сказываются более всего на речевом аппарате. Как правило, косноязычие не ограничивается картавостью, связан­ной с недоразвитием отдельных элементов речи, но носит более общий характер; часто это было недоразвитие речи с недоста­точным запасом слов при достаточно широком круге представлений. Ясно сознаваемая ребенком неспособность точно выра­зить свои мысли может быть причиной возбуждения, в особен­ности если уже имеется известная возбудимость, вызванная об­щим поражением нервной системы. Не отрицая возможности наличия конституционных моментов, все же большое значение нужно приписать экзогении, влияющей в период развития пси­хической личности.

Можно думать, что часть случаев заикания, начинающихся после инфекции, необходимо выделить в особую группу. они характеризуются тем, что включение механизмов, ведущих к заиканию, происходит органическим путем. Это своего рода ти розные подергивания, развивающиеся в результате пораже­ния подкорковой зоны, подобно тикозным подергиваниям в других областях и другим, гиперкинетическим, развивающим­ся после инфекции. Соответственно расстройство речи носит здесь более упорный характер и трудно поддается лечению. Есть некоторые отличия и в самом заикании, оно носит под­черкнуто судорожный характер, причем звуки выбрасываются с особой силой. Учитывая все изложенное, касающееся сущ­ности заикания, возраста, в котором оно чаще всего развива­ется, всех условий его возникновения и течения, я и мои со­трудники пришли к заключению о необходимости вести лечение начиная с дошкольного возраста, и в порядке особой психи-ко-ортопедической площадки, на которой дети проводят боль­шую часть дня, в течение срока наблюдения от 1 1/2 до 3 ме­сяцев.

Правильное лечение должно иметь в виду с одной стороны устранение психических моментов, с другой — укрепление об­щего состояния и в частности деятельности речевого аппара­та. Удовлетворение первому показанию достигается прежде всего изъятием на довольно значительную часть дня из обыч­ной обстановки со всеми ее неблагоприятными моментами. Очень важна однородность детей по сохранности интеллекта, или очень резким проявлением психопатий. Детей с очень рез­ким расстройством в смысле заикания в остром периоде так­же нежелательно помещать как во избежание травматизации других детей, так и в интересах их самих. В таких случаях же­лательна изоляция и постельный режим на время, необходи­мое для исправления острых явлений. Нежелательно присут­ствие в коллективе детей с резким косноязычием; они вначале, пока не будет правильно поставлена речь, должны вестись от­дельно, тем более, что, как показывает опыт, успех в лечении собственно заикания выступает только после устранения кос­ноязычия. Ритмика занимает видное место в работе психо-ортопедичес-кой площадки. Из того многообразного действия, которое ока­зывает ритмика вообще на невротика, у детей особенно являют­ся ценными ее коллективизирующее действие, влияние на общий тонус, настроение и в особенности на моторику. Заикание, как судорожное расстройство, есть частичное проявление общей сла­бости моторики, сказывающейся особенно сильно в наиболее специализированной и высоко стоящей функции. Лежащие в основе заикания расстройства иннервации, возникая в результа­те психотравматизирующих моментов, поражает, как это имеет место вообще, наиболее ранимые места, какими является в дан­ном случае речевой аппарат. Укрепление моторики с сообщени­ем ей уверенности, плавности при таких условиях должно иметь большое значение в лечении заикания именно у детей.

Укрепление общего состояния, развитие моторики, поднятие общего тонуса и изменение всей психики ребенка, перевоспита­ние ее должны считаться основными в лечении маленьких заик.

Советская невропатология, психотерапия и психогигиена. — М., 1932. Т. 1, Вып. 9—10. — С. 570-582.

Психология заикания и коллективная психотерапия

Психоневроз речи — заикание

Невроз речи — заикание — по своему характеру относится к группе психоневрозов, известных под именем психостении. При заикании преобладает: психическая подавленность, тревожное ожидание, страх и беспокойство за свою речь, сомнение, навяз­чивость. С истерией заикание роднит склонность к самовнуше­ниям, к болезненным представлениям, а с неврастенией — ост­рая восприимчивость, повышенная впечатлительность и мнитель­ность. Заикание нередко наблюдается у невропатов как сопут­ствующее заболевание.

Психотерапия и психотерапевты

Психоневроз динамичен. Каждой новой стадии развивающе­гося психоневротического процесса должен соответствовать и особый этап единой психотерапии, если последняя хочет быть целесообразной, эффективной. . Все искусство психотерапии со­стоит в том, чтобы больной не делал усилия, чтобы он отвлекался от своей несколько неслаженной функции, не приковывал своего внимания к ней. Это достигается отвлечением больного в сторо­ну здоровой целеустремленности, что легче всего дается в кол­лективе себе подобных.

Решающее положение коллективной психотерапии

Коллективная психотерапия исходит из одного решающего по­ложения: не изоляция, не уединение невротика, вплоть до тем­ной комнаты (Кречмер), но и не сразу в нормальный коллектив, вызвавший в свое время психоневроз и способный со временем его же устранить, и не сразу в нормальный человеческий кол­лектив, где невротик остро почувствует свою неполноценность, свою особенность, а постепенное введение его в здоровый соци­альный коллектив через ряд промежуточных звеньев, все услож­няющихся ситуаций, учитывая своеобразие невротика как лич­ности. На этом решающем положении коллективной психотера­пии, основанном на особом понимании психоневроза, построе­ны три главнейших принципа:

принцип предварительный, или организационный;

принцип последовательности и соответствия последователь­ ного прохождения трех необходимых фаз с собтветствующей каж­ дой из них психотерапией;

принцип сопутствующий, или использования и комбини­ рования благоприятных моментов.

Второй принцип особенно важен — он является центральным. Смысл его состоит в следующем. Процесс возврата больных в здоровый коллектив должен протекать эволюционно, но не в одиночку, а «пачками», стайками следует готовить их к желанно­му скачку. Невротик, согласно основному принципу коллектив­ной психотерапии, последовательно проходя ряд ступеней — коллектив однородных (и различных невротиков — «коллектив-суррогат»), коллектив смешанный (больные и здоровые, со все меняющейся пропорцией в сторону уменьшения больных и уве­личения здоровых), с неизбежностью придет к коренной ломке старой психики, к кризису старой целеустремленности, к пере­оценке невротического прошлого, придет в здоровый коллектив. На этой высшей стадии наш невротик-коллективист будет нахо­диться в обычной, нормальной пропорции: он один бывший боль­ной в коллективе здоровых людей.

Зияющую пропасть между невротиком и обществом воспол­нила, таким образом, коллективная психотерапия.

Лечение — в свои руки

Автор этих строк с гордостью отмечает, что инициатива и ру­ководство бунтом (заик — Г. В.) принадлежала ему.

Нужно взять лечение, не дожидаясь чудес, в свои руки! — бросил он клич десять лет назад.

Надо предоставить заикам лечиться самим, помогая лишь кон­сультацией и присутствием.

Идея о коллектийе^’как о лечебном факторе была встречена градом насмешек и, казалось, несокрушимыми доводами многих врачей, раз навсегда решивших все виды болезней лечить по­рошками и пилюлями. Эти порошники аргументировали:

неслыханно, дико в истории медицины собираться боль­ ным для самолечения;

собрать больных заиканием для самолечения — величай­ шая опасность: заикание плюс заикание даст еще более ожесто­ ченное заикание.

А мы говорили: нет! Заикание плюс заикание даст минус заи­кания. Победила наша формула!

Идея коллективной психотерапии нашла впоследствии множе­ство горящих сторонников среди авторитетных ученых и специа­листов. Академик В. М. Бехтерев, весьма сочувственно отнесясь к этой идее, не замедлил поставить опыты коллективной терапии в своей практике. По свидетельству профессора К. И. Платонова, последние годы своей жизни В. М. Бехтерев стал применять и коллективное лечение алкоголиков, и положительные результаты этой работы были доложены приват-доцентом В. В. Срезневским на первом съезде невропатологов и психиатров 23 декабря 1927 г. в Москве.

Конечно, различие между нашей и бехтеровской работой зна­чительное: в первом случае — коллективная психотерапия заи­кания, во втором — коллективный гипноз алкоголиков. Но и здесь и там учтена роль коллектива, разумеется, своеобразно.

Идею коллективной психотерапии с самого начала приветство­вали проф. Ф. A. Pay, проф. А. Б. Залкинд, проф. Л. М. Розенш-тейн, проф. М. Б. Кроль проф. Д. В. Фельдберг, проф. В. К. Се-режников, затем проф. Л. А. Квинт, проф. Ю. В. Канабих, проф. А. К. Шнейдер и др.

С самого начала важно усвоить, что коллективно-психологи­ческий метод лечения заикания построен на принципе самоле­чения, на инициативности и активности самих больных. Нужно оставить всякую надежду на помощь извне — в смысле всяких случайностей, чудес и магического влияния отдельных врачей. Использование благоприятных психологических моментов в коллективе самими заикающимися — вот что составляет централь­ную идею нашего метода. Это нисколько не исключает помощи консультанта-специалиста в случае надобности. Но вся работа исцеления, работа вполне посильная, ложится на самих больных. «Только мы сами!» — вот что написано на знамени наших коллек­тивистов. И подбор группы, и периодические перегруппировки участников коллектива, и даже отсевы, и. все остальные — подчи­нены этому основному требованию самолечения. Конкретно это выражается в следующем:

строжайшая дисциплина, обязательное выполнение кол­лективных решений;

солидарность, дружба, спайка, что зависит, разумеется, от подбора групп;

специальный коллективный договор, так сказать, «консти­туция» коллектива, скрепляющая его на добровольных началах;

наличие (весьма желательное) в коллективе излечившихся или почти излечившихся от заикания, во всяком случае, лица страдающего им в слабой форме; этот член коллектива будет слу­жить авторитетом и побудителем для остальных, по крайней мере, в первое время, пока окрепнут другие;

сменяемость руководителей, т. е. поочередное руководство занятиями коллектива всеми его участниками, что является пре­красной добавочной зарядкой и способствует подъему настроения;

бесплатность занятий, имеющая огромное значение по пси­хологическим соображениям, должна проводиться во всей строгости. Платность занятий, если она имела бы место, скверно отразилась бы на работе всего коллектива: все надеялись бы на волшебную силу платного руководителя, этим самым понизив собственную инициативу и энергию. Само же «штатное» лицо, возомнив себя врачом, запустило бы собственное лечение.

Материальные условия, здоровье. Исповедь. Сочувствующая среда. Созыв, встречи и подбор групп.

Второй принцип. Первая фаза

Настроение до лечения. Молчание. «Паек». Медленная речь. Ее виды: речь шопотная; речь отраженная; речь-диктовка; речь тихая; речь громкая; речь коллективная; речь-декламация; речь умственная; речь нараспев; речь подражательная; речь автори­тетная. Искусство первых дней в коллективе — подсказать каждому уча­стнику его вид речи,используя уцелевший язык его, шопотный, громкий и т.п. Нет такого больного, у которого все виды речи были оы одинаково поражены. Напротив, мы наблюдали именно «уце­левшие языки». С них и нужно начать, будь то шопотная или гром­кая речь, лишь бы не обычная его заикливая речь. В таких случаях мчащийся отвлекается, занят мыслями о новом ритме речи. А когда пройдет отвлечение, останется привычка к иной речи, пусть немного искусственной: шероховатости потом сгладятся.

Если смотреть на речь отраженную, речь-диктовку, речь-дек-шмацию, речь подражательную и речь коллективную как на вре­менные и вспомогательные приемы, то остается шесть других речевых типов, наиболее ценных. Из них четыре весьма близки к естественной речи: речь громкая, речь тихая, речь нараспев, речь авторитетная; а речь шопотная, речь умственная — как пред­варительные к этим четырем.

Шопотная речь, следовательно, имеет два значения: и как уцелевший язык некоторых членов коллектива и как вспомога­тельный, «внутренний» прием других его участников.

О первом ее достоинстве говорил Сикорский: «Шопотная речь в высшей степени предохраняет от заикания, — за самыми нич­тожными исключениями все заики говорят шопотом совершен­но свободно. Шопотная речь дает возможность сразу приостано­вить самое тяжелое заикание».

Второе достоинство шопотной речи заметил Блюме. Он пред­ложил больным остроумный прием — читать известную фразу шопотом и затем тотчас повторить ее громко. В некоторых слу­чаях этот прием оказывается удачным. Прием этот близок к от­раженной речи. Разница лишь в том, что здесь больной сам про­износит фразу, а не повторяет ее за другим лицом. Этот последний момент очень важен, так как он освобождает лечащегося от чу­жой зависимости, вызывая активность и инициативу.

Как ни различна речь коллективистов, бесспорно одно: она должна быть медленной, с легким напевом, действует на челове­ка в высшей степени благотворно. Коллективисты прямо заявля­ют: «Какое это счастье — медленная речь!» К этой индивидуаль­ной, новой, оздоровленной речи ведут три пути: речь умственная, пение со словами, громкое чтение.

Первая фаза выявляет следующие преимущества коллектива: 1. Больной попадает в социальную среду после известного отрыва, именно в среду равных (в первое время).

Вследствие этого у него ослабляется ощущение неполно­ценности, угнетенного настроения.

У больного является чувство принадлежности к коллективу, укрепляется вера в себя, развивается ответственность перед кол­лективом, желание не осрамиться, приложить все усилия для излечения.

Больной отвлекается от себя и, Доносит свое внимание надругих; известно, что в среде себе подобных симптомы у заикпочти не проявляются, т.е. заикание значительно уменьшается и даже устраняется вовсе.

Больной открывает свою психику и дает обильный матери­ал для самолечения; известно, что самые тонкие страницы о «тай­нах» заикания написаны самими заикающимися.

В коллективе каждый постепенно начинает и свои фобии (боязнь людей, известных ситуаций и т.д.) расценивать иначе, говоря себе, что и другие их не боятся.

В коллективе больные могут проверить друг у друга пра­вильность здоровых рассуждений, неверных внушений.

В коллективе возможна сравнительная оценка болезни и условий лечения; такая коллективная оценка, с утверждением о возможности для такого-то члена коллектива исцелиться, дей­ствует чрезвычайно ободряюще на коллективиста.

В коллективе участники отмечают и утверждают друг у друга успехи, и такое коллективное утверждение куда сильнее ин­дивидуального, исходящего от врача: известно, что больной больше верит больному же, чем врачу.

В коллективе больные находят друг у друга индивидуальные особенности, то здоровое, что уцелело в психике, и это ис­пользуется в лечении.

В коллективе больные имеют впервые возможность гово­рить, читать свои тенденциозные повести, дневники без риска быть осмеянными за медленную речь и интимные признания; кто из здоровых людей стал бы их слушать на первой фазе?

Все «победы», действия, казавшиеся до коллектива неосу­ществимыми, больные совершают совместно, служа друг другу моральной поддержкой, тогда как индивидуальная психотерапия возлагает все трудности на одного лишь больного.

В коллективе сильные берут шефство над слабыми, взаим­но заряжаются бодростью и энергией.

Победы в коллективе обычно преувеличиваются, а неуда­чи преуменьшаются; коллективно обсуждаются, осуждаются и осмеиваются неудачи.

Коллективное самолечение экономически доступнее всякого иного лечения: никаких затрат оно не требует, а добиться поме­щения или чего-либо иного легче коллективно, чем в одиночку.

Вторая фаза. За медленную речь

Основное содержание работы коллектива на первой фазе со­ставляют беседы и победы; беседы, подготавливающие победы, и победы, закрепляющиеся беседами.

О сучках, задоринках подозрительности

Нужно только удивляться, как развита подозрительность у больных и даже у выздоравливающих.

Серия бесед должна умерить подозрительность нашего коллек­тива. Не думать о запинках, которые не есть заикание. Речь не может журчать, как ручей, или шипеть, как граммофонная плас­тинка. Речь чересчур гладкая, без единой запинки, производит неприятное впечатление, как заученная, многократно повторен­ная, неискренняя. Речь должна строиться на глазах у публики, слушателя собеседника. А строительство — импровизация — не­возможно без сучков и задоринки. Не гладкая, «причесанная» речь волнует аудиторию. Речь, чтобы быть убедительной, должна ис­ходить от взволнованного человека и производить впечатление волнующее.

Предрассудки и уловки

В процессе лечения от заикания важно освободить больного от предрассудков и уловок. Сохранение их — верная гарантия возврата болезни. Прежде всего надо доказать заикающемуся и выздоравливающему, что он ошибается, придавая огромное зна­чение установившимся предрассудкам и уловкам. С этой целью коллектив проводит ряд бесед.

Лейтмотив этих бесед: не может быть, чтобы по воскресеньям и вторникам человек хорошо говорил, а по субботам — нет; если бы у него был физиологический недостаток речи, ему всегда было бы трудно: хромой всегда хромает.

Беседу о навязчивости и страхе нужно провести обязательно в течение второй фазы, желательно даже к концу первой фазы.

Бороться с навязчивостью можно лишь, не думая о ней. Это мнение разделяется крупнейшими психотерапевтами. Дежерин говорит: «Больной будет излечен тогда только, когда вполне ис­кренно он может сказать по поводу своих расстройств: «Я о них больше не думаю».

Третья фаза. Философы

Почти в каждом большом коллективе (состоящем из несколь­ких групп) встречается тип философа. В одних случаях, это — оптимист и даже юморист, в других — пессимист. И тех и других можно использовать в интересах всей организации. Веселое на­строение играет. огромную роль в лечении таких упорных пси­хоневрозов, как заикание.

Применение в коллективе подлинной беззлобной шутки, со­стоящей из элементов сатирического и лирического, оправдыва­ется целиком. «Рассмешить больного, — говорит Дюбуа, — часто есть лучшее средство, чтобы побороть то тяжелое душевое со­стояние, которое разрастается на почве физической болезни». Здесь можно только не согласиться с термином «душевное», а также добавить, что это состояние является следствием не толь­ко физической болезни.

Случалось, что какое-либо остроумное и смешное замечание остряка заменяло в коллективе целую беседу о том или ином предрассудке и наносило сокрушительный удар с меньшими уси­лиями. Ослабить дисциплину и вообще повлиять дурно в кол­лективе шутки и «смешки» не могут.

Подготовка к победам

Чего именно следует опасаться в коллективе — это застойно­сти, косности, приостановки роста, задержки на одной фазе. Это «наруку» неврозу: сам он характеризуется. задержкой в разви­тии известной функции.

Третьей фазе — бывший больной среди здоровых — предше­ствует коллектив смешанный: бывшие больные плюс здоровые. Собственно подготовка к победам проводится в течение второй фазы, но так как ее результаты сказываются лишь в дальнейшем, то надо вернуться несколько к прошлому.

Специальным моментом второй фазы является то, что для коллектива начинается новая решающая полоса: выступления в присутствии здоровых людей. Весьма важно, чтобы в коллектив приходили сослуживцы, соучащиеся выздоравливающих, и слы­шали безупречную речь своих знакомых. Тогда нашим коллекти­вистам нельзя будет отступать в своей среде, где живут и работа­ют свидетели их успехов.

Эти внутренние победы теперь являются также внешними, открытыми, так как они совершаются в присутствии приглашен­ных извне.

Можно ставить доклады, инсценировки, диспуты на посто­ронние темы. Следует вообще удаляться от тем о речи, Перенося внимание на другие интересы. Легкие пьески, диалоги, отчеты, все виды речевой практики могут и должны быть использованы. Надо лишь стараться при этом, чтобы участвовали все: в прени­ях, во внесении предложений, в подаче реплик и т. п.

Крайне желательно присутствие на таких выступлениях вра­ чей, педагогов, психологов. /

Параллельно с внутренними победами, а иногда и несколько раньше, совершаются победы внешние: групповые вылазки с той или иной целью. Исполнить какое-либо поручение, требующее разговора, получить справку в учреждении, купить билет в кассе и т. п.

Большим публичным выступлениям, представляющим и для вполне здоровых людей серьезное испытание, должны предше­ствовать ежедневная практика в разговорной речи и воспитание воображения в нужном направлении. Надо читать воображае­мым слушателям доклады. Это сперва будет нелегко. Коллекти­висту такая тренировка дается легче, поскольку он постоянно общается с коллективом. Задача здесь — уметь видеть в лице коллектива одного человека.

Устойчивость принятого решения — вот что составляет ос­новное условие больших побед. Надо помнить: победить невоз­можно, только обороняясь.

Специфическое для трудной функции состоит в том, что наш коллективист одерживает победы в обычной обстановке, житейс­кой, реальной, откуда пришел он в коллектив. Сами участники коллектива составляют теперь списки желанных побед в зависи­мости от тех или иных условий, окружающих их.

Начинается подготовка. Сначала оратор делает доклад в кол­лективе, куда приглашены некоторые другие слушатели. В момент выступления нашего коллективиста передние ряды в зале, где назначен доклад, занимают друзья-коллективисты, служа могучей опорой докладчику. Докладчик устремляет свое внимание на своих товарищей по коллективу и представляет себе, что доклад он делает собственно в коллективе. Победа! Победа!

Победитель делил свою радость вместе со всем коллективом, его воспитавшим и вдохновившим на подвиг. Успехи докладчи­ка служили неисчерпаемым источником бодрости для всего кол­лектива. Эти победы заносились в особую книгу побед — бодрый фонд всего коллектива.

К ораторскому искусству

Закончив в коллективе все фазы, в среднем, в три месяца, надо в дальнейшем работать самостоятельно по указанному выше плану.

Тезис — не всякий заика при желании может сделаться блес­тящим оратором, но зато всякий заика при желании может вер­нуть себе речь — нуждается. в некоторой поправке. Мы утвер­ждаем, что коллективный метод лечения — шаг к ораторскому искусству. Заика может и обязан стать оратором!

К счастью, большинство заик — прирожденные оратооы и литераторы: история и современность не скупится на примеры.

Третий принцип. Индивидуальное на фоне коллективного

Третий принцип, как и первый, не проводится изолированно, «после», а во время второго принципа и его трех фаз. Основное в нем — учет индивидуального. Это нисколько не противоречит тому, что мы говорили о коллективе. Если формула «Нет болез­ней — есть больные» в известной мере верна, то наше внимание индивидууму вполне законно. Было бы неправильно противопо­ставлять индивидуальное коллективному, отдельное — общему.

Задача состоит в том, чтобы в каждом больном найти его «изю­минку», его индивидуальную особенность, звено, что и подмеча­ют коллективисты друг у друга. ..Эту личную благоприятную черточку нужно развить, укрепить, максимально использовать: она вывезет.

Весьма полезно, чтобы человек был охвачен какой-либо це­лью или увлечением:

увлечением той или иной областью науки, в частности, ес­тествознанием и математикой;

тем или иным видом искусства — литературой, театром, музыкой, живописью и т. д.;

увлечение любимым человеком, друзьями, любимым тру­дом, техническим ремеслом и т. д.;

туризмом, физкультурой, шахматами.

Наряду с развитием индивидуальных особенностей членов коллектива полезно для всей организации ввести легкий спорт, физический труд для нерабочих, организовать экскурсии, игры, чтение биографий замечательных людей и целый ряд других вспо­могательных мероприятий.

Тартаковский И. И. Психология заикания и кол­лективная психотерапия. — М., 1934.

Ю. А. Флоренская, И. С. Авербух, О. Г. Архипова

Повторные больные и трудные случаи заикания

Название «логоневрозы» в настоящее время более или менее общепринято для обозначения функциональных расстройств речи; тем не менее не следует забывать, что это термин провизорный, условно принятый впредь до более основательного изучения всей группы. Первоначально, согласно своему лингвистическому кор­ню, термин «логоневрозы» обозначал заболевание речи, связан­ное с расстройством ее смыслового значения (Kussmaul); в таком же толковании он был перенесен некоторыми авторами в психи­атрическую литературу (Суханов). Заикание причислялось к ла-лоневрозам, чем оттенялся внешний, звуковой характер заболе­вания. Но по мере того, как при изучении болезней речи круга заикания центр внимания перемещался с чисто-судорожных рас­стройств на более сложные невротические механизмы, названия «заикание» и «лалоневрозы» теряли свое общее значение и вы­теснялись словом «логоневрозы».

Термин «логоневрозы» позволил отмежеваться от бытового названия заикания, которое применялось в отношении всей груп­пы; он позволил очертить более точно границы собственно заи-канш. (Balbuties); однако же, до настоящего времени в группу логоневрозов входят не только функциональные расстройства речи, которые по своим внутренним механизмам более или ме­нее приближаются к «неврозам»; здесь можно встретить симпто-мокомплексы, сходные лишь по своим чисто-внешним проявле­ниям с симптоматикой неврозов, но возникающие большей частью в связи с каким-нибудь органическим заболеванием ц.н.с. С этой стороны наиболее изучено и прослежено опять-таки соб­ственно заикание как одна из частных форм логоневрозов; кро­ме своей основной формы, так называемой эволюционной, оно встречается в виде симптома вторичного происхождения при та-хилалии, в процессе нарастания и обратного развития некото­рых форм афазии, как предвестник эпилептического припадка или следующий за ним моторный симптом, симулируя в некото­рых случаях периодическое течение заикания. Подобное растя­жение границ условной группы логоневрозов может дать повод для неправильных теоретических и практических выводов.

Заикание считается обыкновенно детским заболеванием, и врачи по детским болезням с большой легкостью обещают часто родителям быстрый и благополучный исход заболевания с возра­стом. Оптимистический взгляд педиатров и психоневрологов детского возраста имеет свое теоретическое обоснование. Согласно данным статистических и клинико-статистических обследований собственно заикание, т.е. эволюционная его форма, характери зуется своеобразной кривой развития.

Начало заболевания падает большей частью на период разви­тия детской речи, на 3—4-й годы жизни; некоторая часть случаев протекает в порядке невротических реакций, которые действи-тельн^ легко уступают простейшим лечебным мероприятиям, как например, изоляция ребенка, успокаивающие и укрепляющие средства. Остальные дают дальнейшее развитие с максимальным подъемом к 10—14 годам и с последующим падением к возрасту 18—20 лет.

Если взять отдельные группы населения, начиная с подрост­кового возраста и до 20 лет, и обследовать их по признаку заика­ния, то можно наглядно увидеть, как процент заикания посте­пенно, но прогрессивно снижается по мере приближения к более зрелому возрасту.

По мере приближения к 21 году форма самого заикания по­степенно смягчается, так что, за исключением явных органиков, нам не пришлось встретить среди этой тысячи призывников особо ярких картин неврозов, а лишь его резидуальные и абортивные формы.

Процент заикания в детской и взрослой группе должен зна­чительно разниться. Это предположение подтверждается статис­тическими обследованиями; он колеблется от 0,3 до 0,9 для взрос­лой группы населения и 1,0 до 2,0% — для детских групп.

Таким образом взрослая группа населения после 20 лет долж­на была бы представлять собою некоторое остаточное количе­ство больных, не закончивших по тем или другим причинам пра­вильную кривую снижения своей болезни. В поле зрения логопедов, занимающихся взрослым и отчасти пубертатным воз­растом, должно попасть это правое крыло кривой, т.е. снижаю­щееся Balbuties или остаточные случаи.

С точки зрения затронутой нами темы наибольший интерес представляют именно эти остаточные случаи. В статистических таблицах им приблизительно соотносят средний процент заболе­вания группы взрослого населения, так как при вычислении этого процента большинство авторов включает данные именно военно-призывных комиссий, т.е. остаточные формы после 20-летнего возраста.

Таковы некоторые предварительные теоретические соображе­ния; они подчеркивают закономерное снижение заболевания с возрастом и одновременно ставят вопрос о причинах, помешав­ших этому снижению в группе взрослых больных.

В основу нашей характеристики затяжных и трудных случаев >аикания мы положили особенности течения болезни.

Первую группу составляют больные с нормальным вышеопи­санным возрастным регредиентным течением. Эти больные от­личаются своеобразной ювенильностью; по внешнему виду они обыкновенно кажутся значительно моложе своего возраста, хотя с помощью антропометрических измерений нам не удалось кон­статировать особого отставания в росте. Эта ювенильность отно­сится не только к росту массы тела, сколько к характеру его развития; иногда у лиц, по росту даже превышавших свой возра­стной стандарт, наблюдались те же самые черты; это впечатле­ние ювенильности получалось благодаря своеобразным пропор­циям частей тела, приближающимся к отношениям детских пропорций; оно усиливается благодаря часто встречающейся дет­ской нежности контуров лица, детской форме жироотложений, запаздыванию вторичных половых признаков, как например, волосистость на лице мужчин, и неустойчивость голоса; у деву­шек нередко наблюдается запаздывание менструаций.

Принимая во внимание эти черты ювенильности наряду с возрастным течением и обострением в пубертатном периоде, эту первую форму заикания мы называем ювенильной.

В дальнейшем мы пользуемся кривой ювенильного течения заикания как фоном, на котором рельефно выступают атипичес­кие формы.

Среди них мы можем отметить.

Ювенильная форма с регредиентным, но запаздывающим течением.

У больных 2-й группы развитие заболевания не носит законо­мерно снижающегося характера; темп этого развития значитель­но отстает от возрастных рамок первой группы. В то время как больные 1-й группы проделывают весь цикл нарастания и сни­жения заболевания в период от 3—4 до 20—21 года, с наиболь­шим обострением в пубертатном возрасте, больные 2-й группы начинают снижать симптоматику много лет спустя после офици­ального возраста созревания. Весь цикл развития заболевания начинается также с 3—4 лет, заканчивается в 25—30 лет.

3-я группа больных характеризуется стационарной формой заикания. В ней сходятся два противоположных типа.

Тип заикания эндогенно-генетический.

Комбиноз эволюционной формы заикания с каким-нибудь другим заболеванием, изменяющим его основные особенности пластичность симптоматики и регредиентное течение.

Название эндогенно-генетический тип заикания взято нами условно, в отличие от ювенильной формы. В настоящее время не приходится сомневаться в том, что заикание вообще имеет свои глубокие генетические корни; однако же, между приведен­ными двумя группами намечаются какие-то различия в законах наследования и в течении.

В ювенильной форме заикание выявляется на фоне некото­рой неполноценности всей личности, и сопровождается обык­новенно реактивной психопатологической надстройкой, влияю­щей в свою очередь обратно на развитие той же личности.

В эндогенно-генетических формах, так же как и в ювениль-ных, заикание подчиняется законам менделирования, но влия­ние наследственности отражается и на характере самой симпто­матики; последняя передается часто по женской линии в такой же форме, как у родителей, так же, как у последних, мало склон­ная к снижению с возрастом.

Эмоциональная сфера этих больных полноценнее и устойчи­вее, чем у первых двух групп, психопатологические надстройки беднее и меньше связаны с личностью; симптоматика сохраня­ется в более чистом виде и носит большей частью моторный характер, меньше прикрытый различными моментами приспо­собления.

Мы наблюдали эту форму чаще у женщин, чем у мужчин, в противоположность эволюционной форме, свойственной преиму­щественно мужчинам. Вообще же эти случаи не особенно часты.

2-й тип больных группы со стационарным течением представ­ляет собою наиболее сложный и трудный. Здесь мы имеем обык­новенно эволюционную форму заикания, иногда с запоздалым течением, которое переплетается с каким-нибудь другим заболе­ванием; при этом решающая роль в течении заикания принадле­жит именно второму добавочному моменту. Практически наи­большее значение для логопеда имеет комбинация заикания с малярией и с синдромом вегетативного невроза.

Особенно неблагополучная картина наблюдается при скры­тых, хронически протекающих формах малярии; здесь симпто­матика заикания почти не поддается ни самостоятельному сни­жению, ни методам обычной речевой ортопедии в соединении с успокаивающим и укрепляющим лечением. Больные этой груп­пы дают обыкновенно моторный судорожный синдром; они чрез­вычайно утомляемы, трудно включаются в коллективную работу, вялы, жалуются на головные боли, раздражительность, дают бо­лезненную реакцию на неудачное лечение, переезжают из города в город в поисках специалистов, обращаясь таким образом в хроников-логоневротиков. Во всех этих случаях с особой ярко­стью выявляется необходимость всестороннего медицинского обследования и лечения «логоневрозов». Путем тщательно со­бранного анамнеза почти всегда удается констатировать присту­пы малярии в прошлом; состояние селезенки и данные клини­ческого исследования крови подтверждают обыкновенно наличие хронической малярии.

Лечебная установка в начале курса направляется всецело на борьбу с малярийной интоксикацией, которая создает устойчи­вую базу для судорожных форм заикания. Рекомендуется прово­кация малярии с последующим ее лечением. Логоортопедия в первый период лечения оставалась на заднем плане. Особой бди­тельности со стороны врача требует период обострения малярии после провокации, который сопровождается значительным ухуд­шением речи; здесь иногда приходится снимать больных с рече­вого лечения и даже госпитализировать их. По мере улучшения общего состояния симптоматика заикания начинает легче под­даваться специальной терапии.

Другую разновидность представляют больные с острыми при­ступами малярии. Хотя больные в промежутки между приступами как будто поддаются снижению симптоматики, но первый же при­ступ малярии срывает все приобретенные навыки, и работа начи­нается снова впредь до будущего колебания. Подобные неудачи вызывают чувство безнадежности и у больного и у персонала; упор­ная работа только истощает обе стороны. В остальных случаях малярии, так же как и в хронических, речевому лечению предпо­сылается специальная антималярийная терапия, того или иного рода, после чего уже начинается работа над больной речью.

Третью разновидность комбинации того же порядка представ­ляют заболевания малярией в период остаточной симптоматики заикания. Если малярия обладает способностью поддерживать и усиливать развитие формы заикания, то присоединение ее в пе­риод угасания болезни уже не мобилизует симптомокомплекса заикания; тем не менее больные этой группы также обращаются за помощью к логопеду с жалобами на недостаточность речи, которую они называют заиканием.

Не менее трудное и неблагоприятное течение заикания на­блюдается у больных с вегетативным синдромом. Расстройства вегетативной сферы у заикающихся отмечаются почти всеми ав­торами, изучавшими патогенез этого заболевания (А. А. Капус­тин, А. М. Смирнова, М. Е. Шуберт, Гутцман, Надолечни, Фре-шельс и др.). При развитых формах так называемого вегетативного невроза представители этой группы больных часто и неоднократно обращаются за помощью к врачу, переходят из учрежде-/ ния в учреждение, иногда даже пытаются совместить лечение в/ двух местах, так как ни одно из лечений не облегчает в достаточ^ ной степени их неприятное самочувствие. Жалобы заикающихся носят тягостный, но недостаточно определенный характер, соб­ственно заикание стушевывается за постоянными страхами, вол­нениями, тревогой, мнительностью, общей напряженностью, склонностью к дрожанию, потливости, покраснению и т.д. Боль­ные стараются связать все эти неприятные переживания с нару­шениями речи, которая таким образом концентрирует вокруг себя всю симптоматику. Мысль о расстройстве речи приобретает устойчивый характер в соответствии с постоянно нарушенным самочувствием; моторная симптоматика речи, наоборот, выра­жена не сильно. Больные путаются в оценке формы своего заи­кания, констатируют, что «речь у них не особенно сильно рас­строена», но одновременно считают себя тяжело больными и настойчиво требуют все нового и нового лечения.

На фоне общей возбудимости, истощаемости, неустойчивос­ти и постоянных сомнений — речь обыкновенно поддается улуч­шению лишь на короткое время; больные мало трудоспособны, не проявляют целеустремленности и настойчивости в лечении; полученные результаты недооценивают, уверенность в лечении не поднимается, так как улучшение в речи мало облегчает общее самочувствие.

В наследственности таких больных однороднее отягощение отмечается редко, зато у самих больных наблюдается с детства склонность к ночным страхам, боязнь покраснения, идея мало-ценности; сон тревожный, вздрагивание перед засыпанием, уто­мительные сны, головные боли и т. д. Заикание начинается с детства, редко достигает значительного развития и быстро пере­ходит в стойкую форму. Именно у этой группы больных встреча­ются частые и настойчивые мучительные жалобы на расстрой­ства дыхания. Большая часть больных по своему внешнему виду и по общему развитию соответствует своему возрасту или даже кажется старше его.

Группа описанных больных представляет, как было уже сказа­но выше, очень неблагодарный материал для лечения. Не прихо­дится подчеркивать значение режима, психологических устано­вок, лечебных процедур и правильность сомато-неврологического диагноза. С чисто логопедической стороны приходится сугубо предостеречь от слишком больших и скоро следующих друг за другом курсов речевой ортопедии, на которых больные настаива­ют с особым упорством, более того, часто скрывают от врача свой лечебный страх. Речевая психоортопедия, особенно в форме коллективно-психологического метода, рассматривается нами как один из активирующих методов лечения, который требует от больного большого напряжения внимания и большой затраты сил. 2,5 — 3-месячный курс лечения исчерпывает большей час­тью активность среднего больного; дальнейшее лечение вызыва­ет часто лишь состояние утомления; первоначальные результаты могут при этом даже снизиться; причем объективно можно иногда констатировать обострение именно вегетативных расстройств. Дозировка лечения — один из очень ответственных моментов в логопедии; она включается в план лечения и постоянно контро­лируется врачом. Отсюда ясно, что больные с вегетативным син­дромом больше чем какие-либо другие группы больных нужда­ются в особо бережном расходовании сил и мягкой дозировке лечения; между тем это положение находится в полном проти­воречии с их личной установкой.

Следующая группа больных с нарастающим ухудшением заи­кания примыкает к предыдущей не только по картине клиничес­кого течения, но и по особенности своего патогенеза. Здесь так же, как и там, дело идет большей частью о комбинациях эволю­ционной формы логоневроза с каким-либо дополнительным за­болеванием, но на этот раз уже несколько иного рода. Наиболь­шего практического интереса заслуживает переплетение заикания с артериосклерозом ц.н.с., с менинго-энцефалитами, с шизоф­ренией. Каждое из этих заболеваний дает самостоятельное рас­стройство речи; суммируясь с заиканием, они меняют не только течение последнего, но и картину всего симптомокомплекса.

При описании предыдущих групп мы старались выявить зна­чение возрастного момента в течении эволюционных форм заи­кания. Заикание, которое не укладывается в намеченные возра­стные рамки, требует от врача особенно тщательного общего исследования больного и детального знакомства с его анамне­зом, так как заставляет предположить наличие каких-то доба­вочных и достаточно серьезных моментов; сугубого внимания требуют формы с нарастающим течением или с резким обостре­нием после известного возраста, появляющимся без достаточной видимой причины. Поэтому, когда мы видим перед собой боль­ного в возрасте 35—40 лет, который обращается к нам с жалоба­ми на «рецидив» или на постепенное обострение заболевания в течение последних 1—2 лет, то здесь с большой вероятностью можно заподозрить начинающийся процесс мозгового артериос­клероза. Последний очень рано активирует остаточную или уже стабильную симптоматику логоневроза, вновь сообщая ей уте­рянную живость и подвижность. В соответствии с этим больные жалуются кроме заикания еще и на утомляемость, расстройство настроения, головные боли, тяжесть в голове, бессонницы и т.д.,т.е. дают весь неврастенический комплекс.

В литературных данных мы имеем указание на свойство це­ребрального артериосклероза усиливать различные проявления, наклонность к которым существовала и раньше.

Таким образом, создается особый благоприятный фон для стой­ких и нарастающих форм заикания. Постоянная неуверенность в себе, склонность к депрессиям, страхам, подозрительность, настороженное ожидание новых и новых колебаний в симпто­матике — все эти свойства начального артериосклероза сочета­ются как нельзя лучше с основным фоном логоневрозов, с той же неуверенностью, ранимостью, лабильностью, которые при­водит к, постоянным и напряженным ожиданиям срыва.

Пониженная трудоспособность создает неблагоприятные усло­вия для речевой ортопедии. На первый план выступает, конечно, общая терапия — сыворотка Трунечека, углекислые и простые ванны, токи д’Арсонваля, в самых начальных стадиях— гальвани­ческий воротник. Логоортопедические курсы присоединяются впоследствии как часть общего лечения, но проводятся с большой мягкостью, без особого активирования личности, во избежание утомления и больше над чисто-технической частью речи.

Психотерапевтические беседы предпочтительны индивидуаль­ного порядка, а не коллективные. Первые курсы лечения прино­сят обыкновенно больному значительное облегчение и заставля­ют его цепляться за повторение, однако же, частная нагрузка, наоборот, утомляет и не дает ощутительных результатов. Мы не имеем возможности проследить случаи заикания в поздних ста­диях атеросклероза. Думаем, что они могли бы представить не­который интерес для разрешения вопросов патогенеза интересу­ющего нас заболевания.

Группа расстройств речи, попадающих в логопедические уч­реждения под диагнозом заикания, но связанных так или иначе с органическими заболеваниями ц.н.с. — значительно больше, чем это можно было бы предположить, даже учитывая прошлые эпидемии летаргического и гриппозных менинго-энцефалитов. Здесь попадаются, с одной стороны, смешанные случаи эволю­ционного заикания, осложненного последующим органическим заболеванием ц.н.с. и задержанного в своем регредиентном те­чении; с другой стороны — настоящие комбиозы, где невроти­ческая симптоматика тесно переплетается с органической; кро­ме того, имеется очень большое количество хронических протекающих эпидемических энцефалитов и его резидуальных состояний, которые дают целый ряд своеобразных и мало изу­ченных в настоящее время расстройств речи.

Принимая во внимание, с одной стороны, капризную симп-.оматику и расширение границы заикания, с другой — разнооб­разие и атипические синдромы эпидемического энцефалита — не приходится удивляться той полной неясности, которая на­блюдается в этой области. Ясно, что энцефалитические расстрой­ства речи должны составить особую главу логопедиии, в которой главное место займет, может быть, эпидемический энцефалит. Опубликованные в неврологической литературе описания цереб­ральных дизартрии (Маргулис) пока еще мало вошли в практи­ческую логопедию, хотя значение диференциального диагноза между эволюционными формами заикания и всеми этими фор­мами уже имеет свое научное освещение. Близость заикания к стриарным расстройствам речи позволила некоторым авторам предполагать, что в основе заикания лежат местные поражения, именно стриарного тела (Ферстер). Выделяемая нами функцио­нальная тахилалия, протекающая со вторичными явлениями за­икания, имеет также свою параллельную форму и органическом ряду энцефалитов, где она часто сплетается с полилалическим симптомокомплексом или с дизартрическими и дизаритмичес-кими расстройствами.

Считаем необходимым привлечь особое внимание логопедов к различным формам органических расстройств речи. На лого­педическом приеме очень часто приходится обнаруживать на­зревающие явления паркинсонизма, дебютирующие расстрой­ствам речи у таких больных, которые даже не подозревают о перенесенном им заболевании. Между тем, кривая нарастающе­го течения, своеобразная толчкообразность в речи, расстройство дыхания с судорожным сокращением диафрагмы, расстройство мелодии наводит сразу на мысль о более серьезном заболевании, которое почти безошибочно подтверждается дальнейшим невро­логическим исследованием.

Наиболее распространенными среди неврологических симп­томов нужно считать симптом Кернига, а затем повышение мы­шечных тонусов, особенно нижних конечностей, односторонне или двустороннее, или же захватывающее все четыре конечнос­ти; несколько реже встречается ригидность затылка. Иными сло­вами, в затяжных и осложненных формах заикания мы имеем большею частью дело с остатками тех или иных форм менинго-энцефалитов. Прогноз этих расстройств речи так же разнообра­зен, как и сами симптомокомплексы; но во всяком случае, почти все формы заикания, связанные с мениннго-энцефалитами, очень трудно поддаются снижению; методика лечения этих форм по­чти не разработана, что создает неблагоприятную установку на них в среде практических логопедов .. При упорной работе, направленной больше в сторону речевой ортопедии, чем психоте/ рапии, иногда удается достигнуть частичного снижения симпто/ матики и социального приспособления личности, при субъек тивном переживании улучшения со стороны самого больного.

Логопедия нашего времени только вступает на путь клини­ческой разработки материала; поэтому каждая из намеченных нами групп ждет своей дальнейшей разработки в качестве от­дельной главы логопедии.

Вопросы логопедии. — Харьков, 1936. — Декабрь. С. 8-32.

Н. А. Власова, Э. Н. Герценштейн

Опыт работы с логоневротиками дошкольного возраста

На основании клинических наблюдений мы выделили 4 ха­рактерные речевые группы.

Первую группу мы считаем основной. Здесь мы не имеем за­старелых форм заикания и таких явлений, как вторичные не­вротические наслоения. Характерные черты детей этой груп­пы: продвижение в перевоспитании речи идет без значитель­ных рецидивов, внимание устойчиво, дети обычно с хоро­шим интеллектом, активны в занятиях, общительны. Детей, относящихся к этой группе, 95 чел. Длительность заикания от 2 недель до 1 года. В генезе заикания: 50% — шоковые невро­зы; 23% — наследственное отягощение со стороны речи; 11% — подражание посторонним; у 7% заикание появилось после ин­фекционных заболеваний; у 9% выяснить причину возникнове­ния заикания не удалось. В анамнезе никаких уклонений от нор­мального развития нет, в анамнезе родителей у 21% отмечается нервность одного из родителей, у 10% на нервность жалуются оба родителя. Форма заикания у этих детей в большинстве слу­чаев клоническая. Срок перевоспитания речи у них значительно короче, чем у детей остальных групп, — от 2 до 5 месяцев. Пси­хомоторика у детей этой группы характерна своей активностью, устойчивостью внимания, хорошей ориентировкой в простран­ственных заданиях, творческим восприятием заданий, постепен­ным и довольно устойчивым продвижением. Моторика этих де­тей менее скованная, чем у детей других групп, скованность эта сменяется нормальным или почти нормальным тонусом. Рит­мом дети овладевают хорошо, труднее дается выдержанный темп. Часты случаи хорошей моторной одаренности, выразительности

и пластичности движений. Катамнез, собранный нами у 35 детей основной, 1-й группы, показал стойкость полученных правиль­ных речевых навыков. Срок, прошедший после лечения, был от 1 года до 5 лет; у 60% этих детей рецидивов со времени выписки из группы не было совсем. У остальных 40% были незначитель­ные рецидивы, с которыми дети сами справлялись без специаль­ной логопедической помощи.

Ко второй группе относятся дети, у которых заикание ослож­нено различными видами дислалий. Дети этой группы очень бо­лезненно реагируют на свой недостаток речи, и эта ущемленность делает их замкнутыми, раздражительными. Все они чуждаются коллектива детей. Эта группа, состоящая из 45 чел., характеризу­ется устойчивостью внимания и большим желанием заниматься исправлением своей речи. Большинство детей отстает в интеллек­туальном развитии. Заикание у большинства из них появляется с началом речи; таким образом, стаж заикания у них длительный. В генезе заикания чаще всего встречается наследственная речевая отягощенность — 41,5%, затем в результате сложных дислалий — 30,6%; 12% результате подражания посторонним, сочетаясь с тя­желой социально-бытовой обстановкой, небольшой процент в результате шоковых неврозов — 8%; и 8% после тяжелых инфек­ционных заболеваний. В анамнезе отмечается позднее развитие речи, в большинстве случаев к трем годам. Все дети соматически слабые, плаксивые, часто жалуются на плохой сон. Форма заика­ния с преобладанием тонуса. Срок перевоспитания речи от 8 до 12 месяцев. Заикание у этих детей часто являлось следствием па­тологического косноязычия, и в некоторых случаях с исправлени­ем косноязычия заикание быстро исчезало. Дети этой группы дают очень большой сдвиг в общем развитии, догоняя норму, и попа­дают вместе с другими в нормальные школы. Психомоторика де­тей этой группы характеризуется плохой или средней моторной одаренностью. Нет ловкости, быстроты, четкости. Темп медлен­ный, держится довольно долго, активность тоже пробуждается постепенно. К новым заданиям применяются туго, любят повто­рять старое. Инициативы не проявляют. У 8 детей этой группы был собран катамнез спустя 3 года после того, как дети были вы­писаны со здоровой речью. Ни у одного из детей не было за этот промежуток времени рецидива.

Третья группа с реактивным речевым и общим торможением отличается большим количеством невротических реакций: дети болезненно реагируют на свой недостаток и склонны фиксиро­вать на нем свое внимание. В коллективе они держатся особня­ком, вне коллективных игр и занятий, почти все время молчат и избегают пользоваться спонтанной речью не только с логопедом, но и с детьми. Интеллект в большинстве случаев хороший, часто встречаются среди них и одаренные дети. Ухудшение в речи идет медленно с большими и длительными рецидивами. Дети этой груп­пы имеют большую длительность заикания — от 1 до 4 лет. Детей, относящихся к этой группе, прошло у нас 45 человек. Преоблада­ет тоническая форма заикания. В генезе заикания наибольший процент (25) относится к наследственному отягощению заикани­ем у родных, 25% к нервности обоих родителей, затем у 17% заи­кание появилось в результате шоковых неврозов, у 15% после менингита, у 9% в результате подражания посторонним и у 9% причину заикания не удалось установить. В анамнезе нет боль­ших уклонений от нормального развития в раннем детстве. Ходь­ба и речь начиналась до года. Следует отметить большое количе­ство инфекционных заболеваний, перенесенных большинством детей в возрасте от 2 до 6 лет (корь, воспаление легких, скарлати­на, коклюш, брюшной тиф, малярия и менингит). Срок перевос­питания речи длительный — от 8 до 15 месяцев. Рецидивы в про­цессе лечения длительные. Изменения, происходящие в психическом статусе в связи с перевоспитанием речи, у детей этой группы очень заметны. Полное отсутствие коллективности у них проходит в связи с улучшением в речи. Они приспосабливаются к коллективу, не чуждаются его, становятся активнее и общитель­нее, что помогает в дальнейшем этим детям без травмы включать­ся в школьную жизнь. В психомоторике дети этой группы не дают быстрого успеха. Активность, ритмичность их, ориентировка в пространственных заданиях, творческая переработка слабее и мед­леннее развивается. В некоторых случаях имеется сильная мы­шечная заторможенность, которую не всегда удается преодолеть. Есть случаи некоторой моторной отсталости. Катамнез, собран­ный у детей этой группы, невелик. Мы имели возможность про­верить 8 детей. Правильные речевые навыки у них очень стойки. У 4 детей прошло 4 года после выписки со здоровой речью; за это время не было ни одного рецидива. У остальных 4 детей после выписки прошло 3 года — у 2 были небольшие рецидивы, с кото­рыми они сами справлялись, у 2 рецидивов не было.

К четвертой группе отнесены дети, у которых заикание про­текает на фоне общего двигательного и речевого беспокойства. В противоположность детям третьей группы здесь»мы не встре­чаем вторичных невротических наслоений. У детей совершенно отсутствует болезненное реагирование на свой недостаток, в боль­шинстве случаев у них нарушена способность фиксации внима­ния. Они общительны, приветливы, активны, но благодаря сво­ему двигательному беспокойству трудны в коллективе. Детей этой группы прошло 30 чел. Стаж заикания разнообразный —

от 1 мес. до 3—5 лет. В генезе заикания наибольший процент (45) падает на нервность родителей и лишь в 13% заикание в результате шоковых неврозов, у 19% наследственное отягоще­ние в смысле недостатков речи, у 13% подражание посторон­ним, у 5% заикание после инфекционных заболеваний, перене­сенных через короткие промежутки времени, у 5% причину заикания выявить не удалось. Форма заикания преимуществен­но клоническая. В анамнезе этих детей мы находим, что общее развитие их протекало нормально, но все они были очень беспо­койны и крикливы в раннем детстве. Срок перевоспитания речи длительный — от 8 до 12 месяцев — с частыми, но короткими рецидивами. Изменения, происходящие в психическом статусе в связи с перевоспитанием речи у этих детей, менее значительны, чем в остальных группах. Организованный коллектив дисципли­нирует их. Плавную речь удается закрепить лишь при спонтан­ной речи; при эмоциях заикание остается. Психомоторика детей этой группы характеризуется большой активностью, неустойчи­востью внимания, обилием двигательных проявлений. Интересы коллектива часто не соблюдаются, интересует только свое зада­ние. Овладение темпом дается с большим трудом и постоянны­ми срывами. Неблагоприятными моментами являлись и перебои в занятиях в начале лечения, когда ребенком еще не освоена плавность и ритмичность речи. Как правило, все дети после дли­тельных пропусков возвращались с ухудшением в речи. Инте­ресно отметить, что после инфекционных заболеваний ухудше­ние наступало после выздоровления, а во время болезни дети говорили плавно. Тесное общение с родителями-заиками, в осо­бенности если заиканием страдает мать, проводящая много вре­мени с ребенком, несомненно ослабляет воздействие логопеда. К числу причин, вызывающих рецидивы, нужно отнести сома­тическое состояние ребенка, слабость, туберкулезную интокси­кацию, непорядки в носоглотке, кишечнике (глисты). С укреп­лением физического состояния ребенка улучшалась и речь.

Советская невропатология, психиатрия и психогигиена.— М., 1939. Т. VIII. Вып. 9-10. — С. 68-76.

Н. С. Самойленко, В. А. Гринер

Сущность лечения состоит в создании для заики особой не-травматизирующей его среды, каковой является коллектив, и в целой системе психотерапевтических и общемедицинских мероприятий, куда в частности входит укрепление моторики. Музыка и присущий ей ритм в специальных занятиях с логоневротиками объединяет отдельных невротиков в единый коллектив, в кото­ром каждый инстинктивно стремится не отстать от других, полу­чая отовсюду стимулирующие индукции. Лечение логоневроти-ков, являясь своего рода комплексом медицинских мероприятий, должно войти повсеместно в систему диспансерной и поликли­нической помощи, что связано с необходимостью подготовки специальных кадров. Считаю необходимым подчеркнуть, что лечение заикания, начинающегося обычно у детей, необходимо начинать с раннего возраста не в форме применявшихся ранее дидактических упражнений, которые фиксировали внимание ре­бенка на его расстройстве, а в форме целой системы медицинс­ких воздействий, куда входит и ритмика.

Мы считаем логопедическую ритмику одной из разновиднос­тей лечебной ритмики, которая успешно проводится в течение более 10 лет в ряде невро-психиатрических учреждений Москвы. Пионером в деле ведения лечебной ритмики в общую систему лечения нервнобольных является проф. В. А. Гиляровский. Под его руководством за 12 лет работы в невро-психиатрической ле­чебнице им. Соловьева (бывшей Донской лечебнице) была со­здана особая система лечебной ритмики и разработана методика этой системы как для детей, так и для взрослых.

Логопедическая ритмика, как и вообще лечебная ритмика, кладет в основу своей системы понятие ритма как начала орга­низующего и дисциплинирующего, которое укладывает всякое действие в определенную музыкально-ритмическую форму и тем самым регулирует поведение логопата. Упражнения строятся на основе музыкального ритма, который дает возможность богато разнообразить движения и придает занятиям особую, бодрую жизнерадостную окраску.

Логопедическая ритмика должна войти в общую систему пе­ревоспитания речи логопатов не только в наших московских уч­реждениях, но и в организациях далекой периферии.

источник