Мы уже писали о том, как принять одно из самых тяжелых последствий старости — потерю разума — и как ухаживать за родственниками, которые находятся в этом состоянии. Сегодня наша читательница рассказывает о том, как началась и развивается болезнь у ее мамы.
Анна, 46 (имя изменено)
Маме — 79 лет. Манифестация болезни произошла в 2012 году, первые эпизоды начались годом раньше, она говорила: «К нам кто-то в квартиру заходит и вещи ворует».
Сначала я не реагировала: у нас были случаи, когда мы только-только переехали в новую квартиру — ключ оказался у неблагонадежного человека.
Потом я поменяла замки, установила вторую дверь. Когда я только установила вторую дверь, мама сразу начала менять в ней замки. Я уеду — она тут же вызывает мастеров.
Я спрашиваю: «Зачем?» Она отвечает: «А они уже ключи подобрали». Тогда я задумалась: может, старческий маразм, как мы все это говорим. А потом резко началась болезнь.
У мамы был бред ущерба, бред преследования, галлюцинации — обонятельные и визуальные
Я слышала, что такое бывает. Но когда сталкиваешься с этим впервые, поверить не можешь и во всей этой бредовой истории болезни ищешь какое-то рациональное зерно. Пытаешься объяснить себе: то, что видит мама, и что она чувствует, — есть. Ищешь этому подтверждение.
На тот момент единственный выход, который я видела, — обратиться в психоневрологическую больницу. Маму госпитализировали. Она, думаю, не понимала, что делала, когда подписывала согласие на госпитализацию. Она думала, что это просто подпись, что она присутствует у врача. Потом, конечно, обвиняла меня, очень сильно плакала. К счастью, врач помог, снял острое состояние.
Бред, конечно, остался. Мне объяснили, что в той или иной степени это на всю оставшуюся жизнь. Через какое-то время я увидела, что мама более или менее пришла в себя, и забрала ее из больницы.
Следующие два года были, наверное, самыми страшными в моей жизни.
Она считала, что я какой-то нанятый человек, чтобы следить за ней, уничтожить ее. Каких только не было обвинений!
Смотреть на человека, который болен, — одно, но находиться рядом с больным человеком, у которого разрушена личность, от которого осталась только оболочка.
Ты узнаешь его физические черты, черты лица, но в глазах — муть, потусторонний мир; это твоя мама, но ты не знаешь, как к ней относиться.
Сначала, по большей части, ненавидишь. За что — не можешь даже объяснить. За то, что она себя так ведет, не слышит твоих объяснений. Ты сильно обижаешься на то, что она обвиняет, что ты у нее что-то украла, убила ее родственников, дочку. Не можешь достучаться, а пытаешься.
Пытаешься логически объяснить ее поступки, явления, которые она наблюдает.
Ненавидишь себя за то, что срываешься, начинаешь кричать. Не хватает терпения, нежности — и ты уже не понимаешь, что это твоя мама. Ты воспринимаешь ее как инопланетное существо, как нечто непонятное, вселившееся в тело мамы.
Ненавидишь за то, что твой уклад жизни, каким бы он ни был раньше, совершенно поменялся, — все встало с ног на голову, и ты не принадлежишь себе. Ты круглые сутки часа занят только этой ситуацией. Может быть, кто-то умеет абстрагироваться, сразу поставить все на свои места — я не из этих людей. Все это длится четыре года, и четыре года я не нахожу себе места.
Сейчас, конечно, я знакома с ней больше, чем четыре года назад. У мамы состояние умеренной деменции. Иногда она ведет себя неадекватно, но спокойно, без агрессии — но даже такие моменты сразу же выводят меня из равновесия. Я отторгаю эту ситуацию, я ее не хочу.
Эта болезнь начинает вытаскивать из тебя то, о чем ты не подозревал. Вроде бы ты сам себе знаком. Я, в частности, уже 46 лет знаю, чего от себя можно ожидать. Совершала какие-то геройские поступки в своей жизни, преодолевала себя — в хорошем смысле. И тут — вдруг обернулась к себе дикой, нецивилизованной стороной. Страшно, не узнаешь себя. Обвиняешь себя, что так относишься к маме.
Начинаешь думать, что ты моральный урод. Что все, что ты о себе думал, — ты нравственный человек, ты живешь по заповедям, нормам, требованиям морали, — неправда.
Это ломает. Парадокс. Самое главное — не сломаться. За четыре года маминой деградации я поняла: наверное, у 95 процентов тех, кто находится рядом с такими больными постоянно, не имея средств нанять сиделку или отправить в пансионат, уехать в отпуск, собственная личность деформируется. Доходит до того, что ты сам уже начинаешь понимать: тебе нужно к психологу, даже к психотерапевту.
Я обратилась к специалисту два месяца назад. Организм отказался функционировать. Ничего не болит — но я не могу встать. Ничего не болит — но я ничего не хочу, заморожена, заторможена.
У меня нет родственников, которые могут помочь, и особой финансовой подушки, чтобы что-то предпринимать, тоже нет. Я много лет не была в отпуске, а сейчас уже, собственно говоря, и нет такой возможности. Я не принадлежу себе. Веду жизнь 79-летней пенсионерки. Все подчинено маме — свободное время, личная жизнь, мысли, сон и так далее.
На сайт для родственников пациентов с деменцией «Мемини» я попала в декабре, случайно, просто нашла в поиске. Я воспряла духом! Я поняла, что я не одна такая на свете.
Все, кому ты рассказываешь, относятся с пониманием, сочувствуют, но они далеки от этого, потому что не находятся внутри ситуации, не переживали, не проживали подобное. А там — люди, которые с этим живут, так же как и ты, и откровенно обсуждают проявления болезни.
Это большая поддержка. Есть люди, которые присутствовали при последних часах своих дементных больных, один на один со смертью. Кто-то находил силы или, наоборот, от бессилия выходил на сайт, где находил поддержку хотя бы в переписке.
Мама лечится в районной поликлинике. Врач к нам не ходит — сейчас у мамы более или менее нормальное состояние, я могу довести ее до больницы сама.
Гулять на улицу она тоже выходит, она не все время дома сидит. Я заставляю ее гулять в любую погоду, круглый год, потому что все другое время мама лежит. У нее один глаз слепой, она не может ничего делать — ни вязать, ни читать. Звуки телевизора раздражают. Все, что ей остается, — лежать одной и ждать, ждать меня.
Мама закрыта в квартире. Она постоянно ковыряется в своих непростых мыслях, а так как она дезориентирована, то пугается; ей кажется, что она сходит с ума; иногда она вообще не понимает, где находится. Я звоню ей в течение дня, научила ее, что она может позвонить мне, нажав единственную кнопку быстрого набора.
Сейчас я — глава семьи, я для нее как мама. Иногда она называет меня мамой, — когда забывается — и слушается. Может взбрыкнуть — тогда я включаю чуток тоталитаризма: строгий голос, чуть повышенный командный тон. Пока слушается, что будет дальше, — не знаю.
источник
Моей матери 79 лет, и у нее деменция. Это старческое слабоумие, развивающееся на фоне болезни Альцгеймера (или другой, но чаще всего причина именно в этом). У человека сначала начинаются проблемы с памятью и вниманием, потом – с эмоциями и восприятием окружающего мира, постепенно он теряет себя и в конце концов превращается в ребенка, за которым нужен постоянный уход.
Моя мама пока еще не ребенок, но уже и не тот человек, которого я всегда знала. Улыбка, глаза, голос – все ее, но в то же время уже и не она со мной, и от этого сердце разрывается, и с каждым днем рана все глубже – потому что мама постепенно уходит от меня.
Мама всю жизнь проработала учителем, и ее знает весь наш небольшой городок. Идем с ней по улице – люди здороваются, улыбаются, кивают. А она хмурится и спрашивает у меня: «А это кто прошел? А разве я его знаю?» Знаешь, мам, всех знаешь…
Болеет мама давно, лет с 70. Сначала мы воспринимали как-то даже с юмором, подшучивали, но с течением времени становится все хуже, и уже давно не до шуток. Недавно она пошла провожать в школу моего внука, своего правнука, и забыла дорогу домой. Кто-то из ее бывших учеников увидел, довел до подъезда ее дома, потом рассказали моей дочери, что случилось. Сидела, говорят, на лавочке возле какого-то дома, потерянная, не знала, куда идти дальше. Забыла, говорит, где живу.
Боже, не представляю, что было бы, живи мы в большом городе. Я бы сошла с ума.
А недавно начались «приключения». Стало ей казаться, что в доме кто-то есть, и он ворует деньги. Сначала говорила, что это правнук. Потом – что моя дочь заходит тайком. Потом – что какой-то мужчина зашел и забрал. Ее муж, мой отчим, старик тоже, пытается ее убедить, что никто у нас не ворует… сорвалась на крик, твердит, что сговорились мы, что хотим ее упечь в психушку, сделать дурой. Эх, мама, мама.
Недавно приезжал мой брат, ее старший сын. Заехал на полчаса, подышал стариковским запахом, послушал жалобы отца и благополучно уехал – еще на год, ибо живет в Петербурге за 3000 км. Правда, сыновний долг выполнил. Покрыл меня последними словами за то, что не ухаживаю за матерью. В доме, говорит, грязно, затхлый запах. Чего ты, говорит, не заберешь отца и мать к себе? Живете с мужем вдвоем, трехкомнатная квартира, взяли бы. Расплакалась тогда. Мама не хочет уезжать из своей квартиры, пробовала заговорить об этом – вытолкала меня взашей (у стариков с деменцией агрессия очень близко, вскипают моментально). Правда, через полчаса забыла уже, звонит: «А ты ко мне сегодня не заглянешь что ли? Давно не была». Наверное, только в этом плюс этой болезни. Что не помнит обид.
С ужасом жду дня, когда она перестанет меня узнавать, боюсь этого и каждый день молюсь, чтобы бог дал прожить ей еще немного вот хотя бы в таком состоянии: когда помнит нас, знает, что мы ее любим, чувствует рядом родных. И все еще не верю, что она такая навсегда.
источник
Эмоциональное выгорание, депрессия, даже суицидальные настроения — все это знакомо тем людям, которые вынуждены много дней, месяцев и даже лет ухаживать за своими родными, страдающими от деменции — старческого слабоумия. Психолог и священник Петр Коломейцев в открытой лекции, прочитанной в Русской христианской гуманитарной академии, рассказывает, чем помочь близким с деменцией и как помочь людям, ухаживающим за ними.
Священник Петр Коломейцев — декан факультета психологии Российского Православного Университета, клирик храма Косьмы и Дамиана в Шубине (г. Москва), автор книг и статей по христианской психологии.
Священник Петр Коломейцев
От цинизма до истерики
Сегодня мы поговорим на такую тему, как помощь и забота о людях, которые несут тяжелое бремя ухода за больными деменцией. Потому что, как правило, ухаживают за своими 80-90-летними родителями, в общем-то, уже не очень молодые люди, — им 55-60 лет. Силы ограничены, проблемы со здоровьем. К тому же нужно постоянно сидеть с внуками, так как дети дорожат работой, а получить им больничный по уходу за своими детьми не всегда просто. И вот ко всему этому добавляются проблемы с собственной матерью или отцом, которые так просто не решить. А кто такие отец или мать? Это человек, который всегда командовал, поучал, а тут надо его учить, надо воспитывать, а он не слушается. Кажется, так смешно, приходит ко мне человек с жалобой: меня мама не слушается. А потом уже не смешно: не только мама не слушается, а хочется уже просто убить эту маму, «я ее отругала, я ее отлупила» и так далее. А ведь есть заповедь: почитай отца и мать свою, и человек чувствует себя последним грешником.
Я говорю: «Вы все-таки почаще в церковь приходите!». Отвечают: «Ну как я буду приходить в церковь, когда я такая грешная». Получается, этот ресурс тоже перекрыт, я не могу обращаться к Богу, я последняя тварь, я ору на свою больную, несчастную мать и умом понимаю, а ничего сделать уже не могу, просто выведена из себя, доведена до белого каления.
А ведь эта мама обычно еще оказывается и физически покрепче. Она все время что-то старается делать: перекладывать вещи, передвигать мебель, газ открывать, стирку затевать, воду открывать. Включила газ в духовке, собралась готовить, — не выключила. Набрала ванну, — воду тоже не выключила. В общем, жизнь как на вулкане. И в конце концов, мы наблюдаем совершенно отчаянное положение тех людей, которые должны ухаживать за больными деменцией. Есть два состояния в такой ситуации: либо ступор, который у нас в Церкви принято называть «окаменелое нечувствие»: когда человек просто отключается и не реагирует ни на того человека, за которым ухаживает, ни на своих детей, ни на внуков. Впадает в состояние полного равнодушия, граничащего с цинизмом. Либо срывается, орет на всех по любому поводу и находится на грани истерики. Все это — общие признаки того, что называют эмоциональным выгоранием.
Отпустить ситуацию
Эта проблема очень многогранна, многофакторна, ее одним махом не решить. Проблема психологическая, но зачастую ее решение связано с духовным пониманием себя, своего места и своих возможностей. Могу сказать, что были случаи, когда именно священнику удавалось сказать то нужное слово, которое не всегда получалось сказать психологу.
На каждой литургии мы слышим такую фразу: «сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». Существуют ситуации, которые надо отпустить. Отпустить ситуацию не значит плюнуть на нее, отпустить — значит храбро поручить ее Богу. Как будто принять от Господа срочную телеграмму: «Дорогой раб Божий такой-то, сегодня Я смогу обойтись без тебя, потому что это не ты Бог, это Я – Бог, так что смело отдай мне ситуацию, Я справлюсь». Действительно, мы не боги, мы не можем брать за все ответственность на себя.
Кроме того, мы, особенно люди моего поколения и старше, привыкли не просить, «не унижаться». Как бабушка моя говорила: мы люди бедные, но гордые. Поэтому не буду я просить ни у кого никакой помощи, особенно у детей, у них своих забот хватает, это мой крест, я один или одна буду этот крест нести на своих плечах, а другие пусть отдохнут. На это священники отвечают: нельзя закрывать спасение для других людей, исполнение заповедей о почитании своих стариков — это духовная обязанность не только ваша, но и ваших детей, ваших внуков. Если они сейчас начнут помогать вам исполнять эту заповедь, то ничего плохого для них не будет. Они увидят пример почитания, праведного отношения к старикам. В конце концов, когда наши престарелые родители умирают, вдруг приходят другие чувства: мы начинаем понимать, что не додали внимания, тепла. Только тут осознаем, что действительно могли дать этому человеку, а что не дали.
Хочу, могу и надо
Из чего складывается любая наша работа, из каких главных чувств? «Могу» и «хочу». Работа проходит идеально, когда и можется, и хочется. Плохо, когда хочется, но не можется. Если человек делает все через силу, появляется физическое переутомление. Также плохо, если человек может, но не хочет. Когда он делает все через «не хочу», идет сильное эмоциональное переутомление, ему приходится перебарывать свои негативные эмоции по этому поводу. Поэтому идеально, когда есть баланс. Когда наши усилия совпадают и с тем, что мы можем, и с тем, что мы хотим.
Но существуют еще слова «должен» и «надо», от которых никуда не денешься. В жизни есть такие ситуации, которые не переложишь на завтрашний или на послезавтрашний день, от которых не убежишь. Эти ситуации принято называть форс-мажорными и на них, к сожалению, приходится тратить большие силы. Причем эти силы ты берешь взаймы из того, что у тебя отложено на завтра, а значит, что нужно их как-то вернуть, нужно обязательно восстановиться. Об этом мы поговорим ниже.
Как справиться со «взрослым ребенком»
Еще надо понимать, что меняется наш взгляд на близкого человека. И это трудно. Как можно уважать человека, который стал совсем другим? Надо вспоминать и вспоминать, как много он сделал, когда был в силах. Как, допустим, она одна, потеряв мужа на фронте, воспитывала двоих детей, как решала сложные задачи, сколько тащила на своих плечах. Это рождает чувство благодарности за все сделанное и отданное, понимание, что ее здоровье подорвалось не в один день и час, что это не характер испортился, что это болезнь отняла силы.
Нужно проявлять бездну такта, я бы даже сказал хитрости, чтобы желание командовать тихонечко перевести в согласие слушаться, потому что трудно человеку, который привык все брать на себя, вдруг ощутить себя немощным и обязанным подчиняться человеку младше его, тем более тому, который сам когда-то был целиком в его подчинении.
Вспоминаю мудрые слова из Евангелия: «когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21:18). Почему, собственно говоря, существует поговорка «старики — дважды дети»? Потому что они второй раз становятся детьми, только в еще худшей степени. Ребенок растет, а тут как бы наоборот, развитие идет в обратную сторону.
Не надо стараться сразу переломить это привычное состояние человека и говорить: ты теперь должен то-то и то-то. Попробуйте все время предлагать это как некоторый выбор. Ты можешь сделать так, ты можешь сделать эдак, ты можешь отдохнуть, ты можешь больше об этом не беспокоиться, ты можешь это отпустить, ты заслужил свой отдых, ты заслужил то, что другой теперь заботится о тебе и решает твои проблемы.
Важно понимать, что происходит с человеком, когда он начинает терять память, начинает терять контроль над собой, событиями, вещами, — чтобы понимать, откуда берется эта тревога и раздражительность.
Ну и конечно, самое главное, с чем очень трудно справиться: с тем, что портится характер. Почему они становятся такими несносными, почему начинают говорить в таком манипулятивном тоне? «Ты забыла, что у тебя есть мать, а еще христианка и в церковь ходишь. Я знаю, вы все там хотите, чтобы я умерла поскорее». На самом деле, человеку просто очень неудобно говорить о своих нуждах и очень неудобно просить. Легко ребенку сказать: «Мамочка, посиди со мной, мне страшно». А мамочке сказать: «Дочка, посиди со мной, мне страшно», — трудно. Надо понимать, что особенно потеря памяти вызывает очень большую тревогу и очень большое раздражение, заставляющее постоянно проверять близких на то, что они действительно рядом, действительно готовы помогать, действительно терпят, так как подозрения у болящих бывают при этом самые страшные.
Квартира как тюрьма
Постоянное пребывание с больным человеком приводит к тому, что все наше восприятие фокусируется, как зум в фотоаппарате: приблизили кадр, и в нем нет ничего, кроме этой проблемы.
Приведу пример. Сын говорит матери: «Я приеду в гости». «Какие гости, у меня нет ни сил, ни еды, чтобы кого-то принимать, не приезжай». Она 24 часа в сутки сидит со своей собственной матерью, у нее есть только коротенький час отдыха: когда в 10 утра после завтрака бабушка засыпает, она может вырваться в магазин, что-то быстро купить из продуктов и вернуться обратно. Или еще раз в две недели приезжает племянница, чтобы искупать бабушку, и тоже отпускает ее на час. Такая ситуация способствует тому, что человек полностью опустошается и физически, и эмоционально. И тут сын со своими гостями, а она сразу начинает думать, что надо что-то приготовить, надо принимать внуков и так далее. Нет, только не это! Мне не до этого!
Или ставит такого сына в режим постоянного ожидания: хорошо, конечно, навестите бабушку, но тогда, когда ей будет получше. А на самом деле состояние только ухудшается с каждым днем, она перестает узнавать близких, перестает узнавать дочь. И говорит внуку: «Кто это? Чужая женщина хозяйничает в доме, она меня убить хочет». Это вызывает чувство стыда, становится совестно за нее. Когда солидный, самостоятельный человек — и вдруг такая беспомощность. Не хочется, чтобы ее видели в таком состоянии, хочется, чтобы наши старики были «презентабельными». А они не презентабельны, и их презентабельность с каждым днем тает все больше. Это создает очень тягостную атмосферу.
Но когда, в конце концов, сын приезжает, оказывается, что и готовить ничего не надо, — с собой все привезли; и с бабушкой пообщались, — и она даже на какой-то момент пришла в себя. Узнала внука, узнала правнучку, познакомилась, подержала ее за маленькую ручку.
Даже фотографии этого момента показывают, что это было важно. Вскоре бабушка в свои 92 года оставила этот мир. И на фотографии видно, что за последний год жизни у нее был радостный момент. Вот этот снимок, где она двумя пальчиками держит маленькую ручку своей правнучки, а рядом стоит внук. Потом, спустя много лет, придя в себя и отдохнув, ее дочка скажет: «Боже мой! Я заперла себя, как в монастыре, я никого не пускала, я ограждала нас от всех. А получилось внезапно очень хорошо, хорошо, что вы тогда приехали», — говорит она сыну и внуку.
Где найти силы?
Есть ряд очень простых советов, и они, в общем-то, все довольно известные.
Надо стараться ободрить наших ухаживающих, живущих рядом с уходящими родителями. Надо напоминать им то, что каждый раз напоминают стюардессы в самолете: в случае разгерметизации салона кислородную маску нужно сначала надеть на себя, а потом на ребенка. Это неукоснительное правило безопасности. Заботьтесь о себе, и вы сможете позаботиться о своем больном человеке.
Нам всегда нужно помнить, что мы реабилитируем наших родственников собой, а значит, себя мы должны содержать в хорошем состоянии. Какая от нас помощь, если мы приходим раздражительными, злобными, отчаявшимися? Мы только ухудшаем и без того нелегкое положение. Когда же наш престарелый родственник слышит спокойный голос, в котором нет раздражения, он и сам успокаивается. Таким образом мы передаем ему частичку нашего покоя.
Еще раз повторю: всегда надо думать о себе, надо привлекать родных, смирить свою гордыню, просить родственников помочь, чтобы освобождать себя для отдыха. Такой осознанный подход, запланированное время на восстановление — когда можно просто выйти погулять в парке, поговорить с другими людьми — очень важная вещь. Одна женщина рассказывала, что она выходила в парк и разговаривала с детьми, с их родителями. Просто чтобы почувствовать, что есть другой мир, кроме того кошмара, в котором она живет каждый день, каждый час, каждую минуту.
Также, несомненно, сильнейший ресурс — это молитва. Мы благодарим Бога за то, что есть, за простые вещи: за то, что сегодня вроде лучше, чем вчера; за то, что мы таблетки приняли, покушали без капризов. У нас так много хороших новостей. Слава Богу! Мы просим у Господа сил, хотя бы на то, чтобы еще один день простоять, продержаться.
Мы просим за других и сразу понимаем, что кроме нас и нашего подопечного есть еще и другие люди, о которых мы тоже молимся, что существует мир вокруг и у других тоже есть проблемы. Наш зум расширяется и больше входит в кадр нашего восприятия. Когда такое происходит, проблема даже по масштабу немножко уменьшается, мы уже ее воспринимаем не так остро. Чисто физически рядом с другими проблемами она уже стала занимать немножко меньше места, мы видим, что это проблема частная. Помолились, поблагодарили Господа, попросили за других, попросили сил хотя бы для того, чтобы принять то, что мы не в силах изменить.
Это время нашего общения с Богом оказывается очень сильным ресурсом. Хотя опыт показывает, что именно этим помогающий человек в первую очередь жертвует: он жертвует молитвой, жертвует своим отдыхом, он жертвует своим сном и физическими силами. И получается выгорание, эмоциональное самоубийство, мазохизм.
Подвиг — это просто быть рядом
Поэтому надо стараться поддержать человека. Не надо думать, что мы пришли сюда, чтобы обязательно здесь и сейчас причинить этому человеку добро. Мы пришли, чтобы с ним быть, мы пришли, чтобы разделить с этим человеком его последние годы, месяцы, дни, часы. И это уже очень много, мы не стали меньше любить нашего родного человека, просто наша любовь стала выражаться в другом. В том, что мы просто рядом.
Это подвиг — идти и разделить судьбу с человеком, который никогда не поправится, которому не станет лучше, который не сможет в полной мере оценить и поблагодарить за твое времяпрепровождение с ним, который рано или поздно умрет. Это подвиг, потому что мы понимаем всю сложность ситуации и не жалеем об этом времени…
Вопросы от слушателей
Бывает, что старичка удается устроить в пансионат. Семейные переживания по этому поводу, конечно, неописуемы, но, может быть, у вас есть понимание со стороны этого человека: осознает ли он, что его отвезли в пансионат?
Могу сказать, для такого человека все, что происходит, воспринимается как изменения к худшему. Знакомое, привычное зло и то лучше, чем незнакомое благо. Мы сталкиваемся с очень серьезной инерцией, человек не хочет ничего менять. Даже если ему плохо, он привык к этому плохому, и эта привычка оказывается ему очень дорога. Поэтому бывает так, что человек, будучи помещенным в какой-то даже очень хороший стационар, начинает жаловаться. А когда его возвращают, он вдруг начинает сравнивать и понимать, что там было лучше.
Знаю историю, как пожилую женщину несколько раз устраивали в учреждения с очень хорошим уходом, но она с какими-то невообразимыми хитростями отовсюду сбегала. Постепенно стало ясно, что она это специально организовывала. Врачи были в недоумении: «Как, простите, это же вы ее забрали!». «Никто ее не забирал…». В конце концов, пришли к варианту нанять сиделку с проживанием и питанием. Есть такие сиделки, они обычно приезжают из стран бывшего СНГ и здесь живут. За проживание не платят, их кормят, а полученную зарплату они отсылают своим родственникам. И вот оказалось, что с такой сиделкой, но в своих родных стенах, — ей лучше, чем в стационаре.
Думаю, что это не единичный случай, а отражающий какую-то общую тенденцию. Говорят, дома и стены помогают, это, видимо, очень важно. Когда у человека просто нет своего угла, любимого кресла, своей койки; чужие люди, чужая палата — это бывает очень тяжело. И так память исчезает, а вокруг все незнакомое. Ужас какой-то. А дома хоть что-то знакомое рядом, помогает поддерживать какую-то связь тебя с самим собой.
Что самое тяжелое для таких стариков?
Это оказаться лишним, ненужным. Знаете, у моих знакомых жил с ними отец. Он невообразимо себя вел, вплоть до того, что начал размазывать фекалии по стенам. Давайте подумаем, для чего могла бы быть нужна эта демонстрация? Я понимаю, что разумным путем это не объяснишь, но исходя вот из какой-то очень детской логики? Что конкретно человек хотел этим добиться? Мне думается, что тут есть какая-то сверхзадача обратить на себя внимание. Может быть, ему нужно просто каждый час говорить: а давай-ка с тобой сходим в туалет. Просто если не обращать внимания на человека, показывать, что он пустое место, — это очень сильно действует, и поэтому по какой-то странной невзрослой логике появляется желание обратить на себя внимание. И тут надо сказать: «Так, Микеланджело наш, давай-ка с тобой пойдем в туалет». Полчаса прошло: «Давай-ка опять пойдем в туалет. Точно? Посиди, подумай. Ну ладно, через полчаса снова пойдем. А давай-ка подумаем, что еще ты хочешь? А может быть, ты что-то полезное можешь делать? Кстати, ты здорово умеешь упаковывать. Давай-ка ты ненужные книжки, газеты все перевяжешь веревочкой. А мы их увезем на дачу, макулатурой». И смотришь, у человека появился какой-то осмысленный труд. Он вдруг оказался нужным, в центре внимания.
Знаете, был один совершенно потрясающий врач. У него один пациент ходил и всем говорил: «Я – Христос». Ему уже говорили: «Хватит, пристал ко всем: Христос, Христос. Тут люди есть верующие, они тебе могут морду начистить за такие слова, за богохульство. А есть люди неверующие, они вообще посмеются». А врач говорит: «Христос? Иисус?» Тот: «Ну да». Врач: «Из Назарета?» Пациент: «Да». «Сын Иосифа Плотника?» «Да». «Ты-то мне и нужен, мне плотника не хватает. Слушай, вот мне нужно тут отпилить, сюда прибить. Пара пустяков!». И человек уже с молотком и пилой там все ремонтирует. «Молодец, вот этот вот, из Назарета. Смотри, забор починил, еще что-то». Это важный момент, как отреагировать.
Есть одна больная 90 лет, мы за ней ухаживаем. Мы одеваем ее, закрепляем крепко-накрепко, а она в течение 5-10 минут умудряется все это снять. Буквально не успеешь выйти, она опять раздета. Вниманием она не обделена, когда она не спит, с ней общаемся. Она, правда, мало что помнит и никого не узнает. Что это такое? Что делать?
К сожалению, это проблема не одного человека, а многих. Раздеваются и старики, многие просто отказываются надевать одежду. Тут есть какой-то, видимо, подспудный страх чего-то сковывающего. Того, что человека как-то стесняют, то, что человека как бы пытаются представить кем-то другим, переодеть. Тут сложно понять логику. Может, удастся спросить: «А ты у нас кто теперь? А ты что хочешь? Купаться? Пошли в душ, правда, горячей воды нет. Ну, может, ты в холодной любишь купаться». Просто надо что-то в этом плане выяснить. Если ничего не помогает, не слышит человек — тогда уже как-то смиряться с этим. Или мягко как-то попытаться вопрос этот решить: «Давай ты будешь одета, а мы тебе что-то еще дадим». Вот такой подкуп, как с ребенком. Это действительно распространенное явление, очень много стариков себя так ведут. Иногда причину удается выяснить, иногда приходится требовать. «Лежи как хочешь в палате, а в коридор надо одетой выходить».
У нас мама живет уже второй год, ее нельзя оставить дома у себя. Но она каждый день собирается домой, происходит увязывание тюков вещей, вытаскивание вещей из шкафов, звонки мне на мобильный. Мы все уже с ума сходим. Но дома забывала поесть, это было невозможным, и нам просто не потянуть круглосуточную сиделку. Но и так мы уже не можем с этими сборами домой каждый день. Что делать?
Привыкнуть. К тому, что она собирается каждый день. Вот и сегодня собирается, и завтра будет собираться, и послезавтра будет собираться. Привыкнуть. А вот уйдет из этой жизни, некому будет собираться домой. А так что-то делает — домой собирается.
Есть какие-то вещи, их не изменишь, надо просто очень смиренно к ним относиться. Если у вас определенная цель переделать человека, а это не получается, то, конечно, все расстраиваются, а так — и для нее привычное дело, она чем-то занята. Ну да, снова вещи вытащила. Ладно, все обратно положим. «Завтра снова соберешься, а сегодня уже все поезда ушли, раскладывай все обратно, завтра снова будешь собирать». Конечно, приходится ограничивать, когда это грозит какой-то опасностью: затоплением, поджогом, нанесением вреда себе и ближним. А когда безобидная деятельность типа сборов домой — то пусть, пусть человек занимается.
источник
Заранее извиняюсь если неправильно поставила тему, я тут первый раз.
Может здесь кто нибудь поможет советом.
Мне 30 лет. Замужем. Сыну 6 лет, в следующем году в школу идем. Моей матери 63 и у нее деменция. после чего точно неизвестно. наверное был инсульт перенесен на ногах (так сказали врачи). Но в основном доканала ее смерть моего отца 4 года назад.
Она почти не говорит, полностью не обслуживает себя (ест сама). Стала в последнее время писать только в памперс. Вроде свежий оденешь, через пол часа снова менять. По большому только со слабительным. Не соображает ничего практически, но лица узнает. Я устала и физически и морально. Устала жить в говне, постоянно стирать, убирать, подмывать. Я не могу уделить внимание сыну и мужу. Меня бесит что мой ребенок живет во всем этом и видит мои истерики по поводу оторванных пуговиц, съеденных сырых котлет и стен измазанных фекалиями. Муж мой живет во всем этом, и убирает грубо говоря за чужим человеком, дерьмо и тратит деньки на памперсы и таблетки. У меня день сурка — работа–дом–мама. Сейчас наняли сиделку, тк оставить дома пока мы на работе не реально, чудит. Последнее чудачество это засоренный унитаз (спустила журналы), и пришлось платить соседям снизу за ремонт. Ребенок в школу пойдет, Как быть, я скоро истеричкой стану?! Есть старший брат. Он он начхал и даже не звонит и не помагает ни деньгами ни морально. Как мне быть? Как не сойти с ума? Я иногда ору на нее и готова убить. И со злости думаю–за что? За чем ей так мучаться и меня мучать, лучше б. Но в тоже время она моя мама. Я боюсь что с таким подходом у меня самой замкнет что нибудь в голове, и к 40 годам такая же стану. Помоги.
Держитесь, Виктория. Даже и не знаю каким словом вас поддержать, недавно у меня самой был вопрос как не сойти с ума. Но здесь на сайте все очень отзывчивые люди, и много полезной информации.
Виктория, деточка, успокойтесь, пожалуйста. Вам необходимо принять болезнь мамы как данность. Для мамы нужны лекарства, Вам и вашей семье — покой. Поведение мамы можно скорректировать лекарствами, а первый шаг к покою вашей семь Вы уже сделали, пригласив сиделку. Наверное в ее обязанности входит уход и гигиена мамы. А почему Вы так часто меняете маме памперсы? Есть памперсы, которые впитывают до 2 литров. Попробуйте минимизировать затраты времени и сил по уходу за мамой, подумайте, почитайте на нашем сайте. Вас искренне жаль, Вы такая молодая и сын еще малыш, а такое испытание выпало на вашу долю. Расставьте приоритеты, что сейчас для Вас важнее, и исходя из этого делайте то, что можете, берегите себя и покой семьи. Поймите теперь Вы решаете, что делать и как поступить, Вы мама дважды. Терпения Вам и мудрости.
Виктория, здравствуйте! У меня было всё так же, как сейчас у Вас. И дерьмо по стенам, и ночи бессонные, и думы о том, когда же. Если интересно, вот мой пост о дофекальном периоде: http://memini.ru/discussions/23916 — там и поддержка, и осуждение, и советы. Мне сайт очень помог.
В марте мой отец слёг, это было для меня подарком судьбы! До лета я жила, как в раю. А потом он вдруг встал. Я в ужасе побежала к психиатру, она назначила неулептил. Сейчас я искусственно держу отца в лежачем состоянии, дозируя лекарство в зависимости от его состояния. Меня осуждают за это те, кто не испытал радости от размазанного по стенам и мебели «добра». Но Вы это моё решение поймёте.
Мой совет: срочно к психиатру и не с пустыми руками (такова «се ли ви». ). Просите нейролептик для мамы и успокоительное для себя. Чем быстрее Вы начнёте лечение, тем лучше сохраните себя, ребёнка и семью.
Совет второй: поменьше жалуйтесь мужу на маму. Ему она и правда никто, а Вас он жалеет. Пусть поменьше плохого знает о ней. Лучше рассказывайте ему о ней что–то хорошее (если сможете. )
Виктория, горячо сочувствую Вам. Сама ВСЁ это испытала и знаю, как Вам сейчас плохо!
Ольга, спасибо за ссылку. Пожалуй самый ярко окрашенный пост.
Не за что! Хотите ещё «красок»? — Читайте сайт
На сайте я давно, и этот пост в свое время прочла, но удивительно другое, оказывается, я поменяла отношение к проблеме, иначе читается.
Да, я тоже сейчас читаю свой пост с другими чувствами
соглашусь с Ольгой во всем. Особенно соглашусь со словами:
«поменьше жалуйтесь мужу на маму. Ему она и правда никто, а Вас он жалеет. Пусть поменьше плохого знает о ней. Лучше рассказывайте ему о ней что–то хорошее»
Виктория, очень Вас понимаю.у меня только начало пути. мамуля что–то еще понимает.но, как говорится, все впереди.такое выдержит только любящий человек. и самый страшный вопрос, который, наверное, возникает в этой ситуации, ЗА ЧТО?что я сделала такого в жизни, что мне такое наказание, и сразу представляешь себе жизнь, какой бы она была без этой проблемы.я гоню эти мысли.КТО ЕСЛИ НЕ Я?знаю, насколько легче верующим. не важно в кого — Бога или Аллаха.но даже этого мне не дано.верю только в свои силы. и Вы сможете.какое бы Вы решение не приняли — оно будет верным.держитесь. Вы не одна, нас, оказывается, очень много.
а врач мне сказал:»Твоя мама счастлива сейчас. она живет в своем мире. «
«какое бы Вы решение не приняли — оно будет верным». Согласна.
Виктория, у меня тоже такая же ситиуция! Мама и годовалый сын и муж. Примите советы которые вам дали выше, меньше рассказывайте мужу про маму. Муж это муж, а мама это мама! Он ей чужой человек, меньше знает крепче спит. Не известно как сложиться судьба, на все воля Аллаха или бога, муж сегодня один, завтра другой, упрекнуть всегда сможет что с мамой плохо поступала. Ребенку тоже меньше показывайте негатива, он растет все понимает, надо объяснить что это не бабушка такая плохая какоето писает где попало, а болезнь у нее такая, и чем мягче вы будете с мамой тем мягче будет и внук с ней, а это уже залог того что ваш сын будетотноситься и к вам в старости также. Что посеешь то и пожнешь! Все понимаю, трудно сдержаться, у меня тоже самое, бывали моменты когда могла стукнуть по плечу маму, изза того что визжит, что ее убивают. Еле–еле задерживаюсь, сейчас сыну год и он видит как я с мамой обращаюсь, глажу, целую, обнимаю,поэтому не хочу чтобы и он с ней плохо обращался, даже когда она напугает очень очень трудно сдержаься. Виктория, обращайтесь к врачам ищите подбирайте лекарства, не паникуйте. За что вам такое? Аллах никому не дает испытаете больше чем он может вынести! Это было предопределено еще до нашего рождения и мы не в силах ничего изменить! Примите все как есть и вам станет легче в моральном плане. В физическом у вас есть сиделка, муж и вы сами, на брата не стоит обижаться. Такая же беда, похоже он признаться не может что трудно маму видеть больной, отстранился от проблемы. Но родственные связи с братом не прерывайте, он ваш кровный родственник. Все образуется. Поймите это болезнь, а не мама. Любите маму, хольте и лелейте, как бы трудно не было. Пусть нам всем бог даст терпения и понимания.
Мы многие годы ухаживаем за мамой у которой деменция. Каждый коментарий это боль которую мы испытываем ухаживая за нашими родными. Кто как поступит это их решения и нам не следует их за это осуждать. Конечно нашим близким всегда будет комфортнее в своей семье, им важно даже наше прикосновения, наш голос.
Для меня важно было узнать, все что случается с нами это не было предопределено Богом. В замысел Бога не входило, чтобы люди страдали. Дело в том, что первые люди — Адам и Ева — восстали против Божьего правления, желая устанавливать собственные нормы добра и зла. Они отвернулись от Бога и поплатились за это.
Сегодня мы пожинаем горькие плоды их действий. Но Бог ни в коем случае не причиняет страданий.
В Библии говорится: «»В испытании пусть никто не говорит: „Меня испытывает Бог“, потому что Бога невозможно испытать злом и он сам никого не испытывает злом»» (Иакова 1:13). Страдания выпадают на долю всех людей, даже тех, к кому Бог благоволит.
И к чему все это сказано?
Елена Олеговна, вряд ли для мусульманки Альфиры так уж важны ссылки на Библию. У нее есть свой Бог, который так же един, как Ваш.
Галина и Александр, Елена Олеговна, высказала свою точку зрения, которую подтверждают и цитаты из Библии. И эта точка зрения расходиться с взглядами Альфиры «Аллах никому не дает испытаете больше чем он может вынести! Это было предопределено еще до нашего рождения и мы не в силах ничего изменить!». Но, вот что удивительно, эти рас хождения, ни есть противоречие в религиях. Нет. И в Православии те же два взгляда на всевидящее око Господа: абсолютная Любовь и кара (иначе наказание). Современный апологет и богослов профессор Осипов А.И. в своих популярнейших лекциях говорит о двух основополагающих принципах: жизнь человека это выбор самого человека и Господь это абсолютная Любовь, в том числе и любовь к своему творению, и не Господь оставляет человека, а человек Господа.
Уверена Елена Олеговна, ни кого не хотела обидеть, и уж тем более Альфиру.
Вопрос: «Почему» встает практически перед всеми нами, ну почему бы и не подискуссировать?:))))
Мне кажется, нормальной дискуссии не получится. И религия, и атеизм — это фанатизм в той или иной степени. Разве может быть конструктивной дискуссия фанатиков? Лучше уж забыть (забИть?) про эту тему на сайте, где и так много боли.
Ольга, позволю себе уточнить: фанатизм — это при проявлении крайностей: либо крайности в религии, либо крайности в воинствующем атеизме, в таком атеизме, когда идея вытесняет человека.
Я–то сама атеистка, то есть, я не верующая, не поддерживаю в себе идеи Бога как некой няньки. Но с большой терпимостью отношусь к людям, которому такая нянечка помогает, но при одном большом, наиглавнейшем условии: либо верующий строго следует канону, либо, простите, пошел вон! А то, знаете ли, бывает, что декларируется верование и смирение, а на деле — сплошь фальшь и греховность!
Так вот, на нашем форуме есть святые люди, которые не выпячивают свою религиозность, а просто выполняют свой дочерний, сыновний (чаще первый. конечно!) долг, свой моральный долг!
И как «разрулить» эту проблему в контексте нашей задачи сопровождения дементного больного до его естественного конца?
Да хоть как, да лишь бы хотя бы одному ухаживающему, хотя бы как–то помогло участие чего–то, пусть даже нереального.
Даже при полной нереальности я, например, я — атеистка, буду рада, если поможет участие религии, ведь ЧЕЛОВЕК меньше страдать будет, ведь ЧЕЛОВЕК уже так измучился, что не важно, как облегчить его страдания, лишь бы облегчить.
Ирина, полностью с Вами согласна! Я только высказалась против дискуссии на религиозные темы.
Дело не в религии. А в том, что опять людей ориентируют на страдание. Вдумайтесь — здесь молодые женщины с малыми детьми, что должно их окружать? Вечные страдания? Для чего? От этого всем станет легче? Нужно искать форму жития с больными родителями, пытаться принять эту данность и жить дальше ради будущего, а не упиваться своими страданиями.
Ольга, я против того, чтобы на сайте дискуссировать на предмет различия в вероисповеданиях, упаси Боже, это очень личное. Я за толерантность. А если все же кто–то задает вопрос «Почему», это его право, равно как право другого — ответить. К сожалению, текст часто не имеет эмоциональной окраски, бывает жестче, чем предполагается, отсюда и недопонимание :)))).
Татьяна, я откликнулся на реплику по той причине, что Елена Олеговна только появилась в сообществе, это ее первый комментарий на сайте, и то, что она выбирает текст Альфиры с упоминанием Аллаха и предлагает воспользоваться мудростью Писания, меня несколько насторожило. Вот я и решил отозваться в предупредительном порядке.
Только поэтому.
Добрый вечер всем. Я религиозный человек, живу по канонам ислама. Высказала точку зрения по этому вопросу как это видиться в исламе. Бог никого не наказывает, он любит всех.
Мусульмане это фаталисты верят в предопределение.
Знаете, Альфира, Татьяна, Александр, Галина, и все–все. Ведь если Бог есть, то он ведь ОДИН! Если уж ОН есть, то его не может быть несколько, верно?
Мое мнение: надо просто жить по совести. Совесть — это и есть Бог.
Ну, если кому–то для жития по совести нужны некие атрибуты и символы — пусть они будут, но только атрибуты эти должны быть вторичны, первичным, все же, является житие по совести.
Иначе получается не верование, а фальшь, иначе человек только прикрывает своей религиозностью свою непорядочную сущность. Впрочем, я об этом выше уже писала.
Главное, чтобы всем Вам жизнь посылала отдохновение и покой!
Альфира, Ирина права, Господь один (а иначе, разве бы мы встретились здесь все. ) и мне да, думаю, и Вам легче понять другую религию, чем теорию атеизма. В праздник мусульман Курбан Байрам слушала проповедь, которую произнес Муфтий Шейх Равиль Гайнутдин, те же призывы к миролюбию, толерантности, к исполнению законов общежития, на основе любви и служения Богу.
А вот «рай лежит в ногах матери» для меня открытие.
Бог один! Не надо придавать ему сотоварищей, поклоняться еще чему то кроме бога. Люди поклоняются статуям, розовым и зеленым купюрам, камням, цветам и тд и тп. Для пользы дела могу посоветовать книгу»Рассказы о пророках» ибн Касира перевод Абдулла Нирша издание умма 2012 москва. Может кто почитает на досуге.
Извините, еще добавлю, по исламу рай лежит в ногах матерей.
Виктория,всё правильно все написали, в самом начале, когда сами открывали свои посты, писали ненавижу,за что мне, почему я? Главное принять этот факт, и решать проблемы по мере накопления. И конечно самый главный момент –зто лекарства, если правильно подобрать будел легче, гораздо легче.По поводу брата. я своего не простила, старший брат, и сказала, что мама умрёт на прощание даже не пущу, надо приходить к живым, а не к умершим, когда я это решила, мне стало легче.И поэтому, в этом вопросе, я не советчик.Читайте посты, это поможет вам избежать многих ошибок.
Лейла, извините. На счет старшего брата думаю вы раликальны, он ваш кровный и единственный брат, мужчины мыслят по другому, у меня тоже брат отстранился от проблемы, но это не повод не поддерживать с ним связь. Они переживают но по своему, мы женщины другиебольее терпимее и сильней. Я знаю что вы татарка мусульманка по исламе нельзя прерывать родственных отношений, это Аллах не любит, в раю есть 8 ворот через которые люди будут входить и одни из ворот называются ворота родственных отношений или родственников,
А у меня с точность до наоборот и с мамой, и папой. Брат торопился застать родителей живыми: к маме успел в день её смерти и пообщался с ней 12 часов, а с папой пробыл неделю и готов был остаться до конца столько, сколько надо. А сестра более рациональна — прилетела только на похороны. Но обиды нет, ведь каждый сам решает и ему дальше жить со своим решением и поступками.
Альфира,я верю в бога, как же иначе жить на свете, когда совсем плохо,только одна надежда на него, вы этот факт, по поводу брата приняли, вам легче, а мне нет. Как это, они по другому понимают? Ладно плохо им видеть больную маму, пусть не приходят, а то что деньгами надо помогать,они то же не понимают? Ведь на еду, мы на них тратим больше, чем на себя, почти все они диабетики, протезами пользоваться уже не могут, нам же очень трудно и физически и морально. Летом, когда ещё общались, пришёл, я ему говорю–»Давай искупаем «.Пока занесли в ванну, положили, он чуть не умер, у него грыжа. но и у меня грыжа. Мама полностью лежачая. А ведь я, купаю маму, так уже 6 месяцев, с 14 летней дочкой, сколько раз мы там падали втроем. Летом она совсем была невменяемая, одна нога и рука ещё работала, и всё ползком, ползком на пол вываливалась. всё рвала, и я боялась на дочь оставлять ее. Я выходила один раз в два дня в магазин, на полчаса и бегом обратно, а ночью смотрела на небо и плакала..Простить? Нет, не могу, я отвечу за своё не могу, а он пусть отвечает за свой грех, предать родителей, это самый большой грех. Кстати, у меня есть ещё средний брат, у него то же очень большие финансовые проблемы, но сказал, что мере возможности,поможет, но если всё у него рухнет, то и помощи не будет. Он кстати, то же не заходит, подъезжает к дому, звонит по телефону, я выхожу и он передаёт мне деньги. Ладно, моя профессия позволяет подработать, перед последним кормлением отлучиться на 3 часа, а что другим делать, а если мужа нет? А как детей растить? Я не упиваюсь своей ненавистью, просто когда я решила, что его в моей жизни нет, мне стало легко, а через ворота, надеюсь, мама проведёт, я её по 20 раз в день поднимаю, это перевесит моё не могу.
Лейла, очень с Вами согласна! Очень точная формулировка:»Надо приходить к живым, а не к умершим!»
Я тоже поддерживаю. Не имеет значение — верующие или атеисты, имеет значение лишь одно — люди мы или недочеловеки, тем более когда дело касается родителей!
Да уж. Не у меня одной проблема с братом.Наверное, у мужчин как–то по–другому всё в голове складывается. Хорошо,что у меня есть дочка 🙂
Виктория, добрый день, насколько я поняла, у Вашей маммы ни диагноза нет, ни, соответственно, и лечения никакого тоже. Попробуйте для начала найти человека, который посмотрит на эту проблему не только с моральной и психологической точки зрения, но и специалиста, который с медицинской точки зрения попробует Вам помочь (тем более на этом же сайте есть врачи, которые действительно занимаются проблемами деменции и могут быть Вам полезны). С уважением Елена Евгеньевна
Добрый день.
Спасибо всем за советы и поддержку.
Мне просто выговориться хотелось тем, у кого похожая проблема. Послушать других людей, перенять советы и опыт.
Нет, я не жалуюсь мужу. Но он самый близкий на данный момент, моя опора и поддержка в моральном плане и материальном. Ведь он же видит и мои истерики, и оры и прочее. Он в этом живет и деться некуда. На брата я не обижаюсь, я уже устала обижаться. Меня бесит просто что он не пытается помочь даже материально. Почему он, родной и любимый сын просто начхал и все. Я переживаю о том, что мой ребенок будет приходить в такой дурдом со школы и пол дня находится дома, с чужой сиделкой. Я ж ведь работаю. И да, я хочу ребенка второго. Но куда и как? Я боюсь не осилить все это. Елена Евгеньевна, матери поставили диагноз–деменция сосудов головного мозга. Инвалидность 1 группу пожизненно. Был разговор с мужем один раз. О том, что еще бог знает сколько лет я буду жить и видеть, простите, одно говно (и по сути так и есть). Что может стоить подумать о спец учереждении. Я сначала восприняла в штыки. Но чем дальше тем хуже, и я начала задумываться об этом. Да, можно осудить за такие мысли. Но ведь детей в сад отдаем, и никто за это не осуждает. Ведь это лучше чем она одна в заперти весь день (это еще до сиделки было). Потом случился припадок эпилепсии. Слава богу пока единичный. Сиделка приходит на рабочее время только, с 10 до 17, я работаю с 9 до 18. На сутки мы не тянем финансами. И так в месяц выход более 15000руб. А спецучереждений у нас хороших нет, и я незнаю как там обращать будут. У нас Хабаровск, не Москва. Муж меня поддерживает, спасибо ему. Без каких либо и лекарства покупает, и помагает, и возит куда надо. Маме назначили Акатинол, таблетки на 1 мес стоят 6500. Помимо этого еще куча затрат на лекарства. Я покупала каккое то время этот акатинол, так у нее на них запор и бессоница. Есть ли толк незнаю. Тяжко еще в том что мы не можем не на праздники уезхать, ни на природу на день выехать, тк сиделка работает только в будни, а абы кого с улицы в дом пускать тоже неохота. Вот и выбор — то ли в 30 лет поставить на себе крест, на семье, и холить и лелеять мать, или смириться со всем, и пусть все идет своим путем.
Виктория (Юрьевна), меня очень–очень давно тревожит вопрос о необходимости выбора из двух зол. Вот как у Вас сейчас, например: отдавать дочерний долг в ущерб своей семье, мужу, ребёнку, своему здоровью — или предать маму ради покоя и радости в семье, ради психического здоровья сынишки, ради рождения второго малыша? Ни одно из этих решений неприемлемо, невозможно. Что же делать?! Я не могу найти ответ.
Виктория, хотела заметить, акатинол надо принимать только в первой половине дня, не розднее 15 часов, он слегка возбуждает, нам врач сказал утром первая таблетка 10 мг, а уже через час можно и вторую дать. В теории можно даже сразу 2 таблетки с утра дать, но я не даю, боюсь, поэтому д с утра одну таблетку, а через пару часов вторую.
источник
