Псевдоагнозии при деменции патопсихология

2. ПСЕВДОАГНОЗИИ ПРИ ДЕМЕНЦИИ

Исследование зрительного восприятия у больных, у которых клинические и экспериментально-психологические данные выявили деменцию по органическому типу, обнаружило отмеченные выше особенности: больные не узнавали силуэтных и пунктирных рисунков. К этому добавлялась еще одна особенность: их восприятие было диффузным, недифференцированным.

Нарушения восприятия выявляются у этой группы особенно четко при экспозиции ситуационных картинок. Помимо того, что дементные больные не улавливают сюжета, они при этом проявляют и ряд других, характерных феноменов. Не понимая смысла сюжета, они часто описывают отдельные предметы, не видя их сюжетной связи. Отдельные части рисунка сливаются, смешиваются с фоном, изображения предметов не узнаются. Предмет узнавания обусловливается той частью рисунка, на которой больной фиксирует свое внимание. Так, гриб больной называет помидором, если выступила как часть головка гриба, или же видит в грибе огурец, если фиксирует внимание на его ножке. Поэтому при предъявлении рисунка больному часто безразлично: показывают ему его часть или целое.

У некоторых больных агнозия распространялась и на структуру, на форму изображения. Г. В. Биренбаум описала в 1948 г. больного К., у которого на фоне органической деменции выступили расстройства зрительного гнозиса в виде нарушения восприятия формы. Она (назвала подобное нарушение «псевдоагнозией». При показе треугольника он говорит: «Клином как-то, а назвать не могу, я вижу клин в трех местах, клин- трехклинник». При экспозиции четырехугольника больной говорит: «Мне трудно сказать (обводит пальцем) — прямая, прямая, прямая и прямая». При экспозиции незаконченного круга видит прежде всего изъян: «здесь провал какой-то», в то же время воспринимает симметрию формы. Например, при показе креста, не умея назвать фигуры, больной заявляет: «Хоть куда хочешь заглядывай, она лежит правильно». Нередко больной воспринимает форму предмета, но тут же быстро наступает распад его структуры.

Подобный феномен можно трактовать как нарушение «оптического внимания» [62]. Например, при осмотре картинки, на которой нарисован крестьянин, стоящий с задумчивым видом у телеги, у которой отскочило колесо, больной говорит: «Вот колесо, а это мужчина стоит», показывая на лошадь. «А это птица какая-то». Экспериментатор: «Это ведь лошадь». Больной: «На лошадь плохо смахивает». Здесь отчетливо выступает нарушение не только смысловых, но и структурных компонентов. Узнав телегу и колесо, он не только не делает соответствующего вывода, что стоит телега с лошадью, но остро торчащие уши лошади создают у больного впечатление, что это птица. При попытке понять сюжет картинки больные из-за неправильного узнавания деталей и структурного распада часто неверно описывают ее содержание. Это расстройство напоминает феномен, описанный А. Пиком как «сенильная агнозия», или как расстройство «симультанного восприятия». Оно выражается в том, что испытуемый, описывая отдельные предметы, не умеет уловить общего смысла картинки.

При раскрашенных сюжетных рисунках дементные больные легко поддаются диффузному впечатлению яркой раскраски отдельных частей картинки и также могут описывать их по вышеуказанному типу. Восприятие, освобожденное от организующей роли мышления, становится диффузным, легко возникает структурный распад, несущественные элементы рисунка становятся центром внимания и ведут к неправильному узнаванию.

В силу выпадения и расстройства смысловых компонентов у дементных больных резко страдали ортоскопические восприятия. Достаточно было показать этим больным предмет или рисунок в перевернутом виде, как они его уже не узнают. Примеры: предъявляется рисунок кошки (из детской серии лото) в перевернутом виде. Больной говорит: «Памятник какой-то». Экспозиция того же рисунка в прямом положении: «Вот так памятник! Кошка- котик». Рисунок — «ботинок», из той же серии лото, дан в перевернутом виде. Больной: «Урна какая-то». В прямой экспозиции больной сразу узнает ботинок. При незначительном удалении предметов у дементных больных не сохранялась константность их величины.

Таким образом, нарушение восприятия при деменции подтверждает ведущую роль фактора осмысленности и обобщенности в любом акте перцептивной деятельности.

Факультет психологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 9. Схема проезда. Телефонный справочник.

Дизайн и поддержка сайта 1997-2019: Станислав Козловский

источник

Оглушенное состояние сознания.

Одним из наиболее распространенных синдромов нарушения сознания является синдром оглушенности, который чаще всего встречается при острых нарушениях ЦНС, при инфекционных заболеваниях, отравлениях, черепно-мозговых травмах.
Оглушенное состояние сознания характеризуется резким повышением порога для всех внешних раздражителей, затруднением образования ассоциаций. Больные отвечают на вопросы как бы «спросонок», сложное содержание вопроса не осмысливается. Отмечается замедленность в движениях, молчаливость, безучастие к окружающему. Выражение лица у больных безразличное. Очень легко наступает дремота. Ориентировка в окружающем неполная или отсутствует. Состояние оглушения длится от нескольких минут до нескольких часов.
Различают три степени оглушения: обнубиляцию, ступор и кому.

Делириозное помрачение сознания.

Это состояние резко отличается от оглушенного. Ориентировка в окружающем при нем тоже нарушена, однако она заключается не в ослаблении, а в наплывах ярких представлений, непрерывно возникающих обрывков воспоминаний. Возникает не просто дезориентировка, а ложная ориентировка во времени и пространстве.
На фоне делириозного состояния сознания возникают иногда преходящие, иногда более стойкие иллюзии и галлюцинации, бредовые идеи. В отличие от больных, находящихся в оглушенном состоянии сознания, больные в делирии говорливы. При нарастании делирия обманы чувств становятся сценоподобными: мимика напоминает зрителя, следящего за сценой. Выражение становится то тревожным, то радостным, мимика выражает то страх, то любопытство. Нередко в состоянии делирия больные становятся возбужденными. Как правило, ночью делириозное состояние усиливается. Делириозное состояние наблюдается в основном у больных с органическими поражениями головного мозга после травм, инфекций.
Делирий заканчивается относительно кратковременной сомато-психической астенией, во время которой может сохраняться «галлюцинаторная готовность» (положителен симптом Липмана). Так протекает типичный делирий. Выделяют, кроме того, неразвернутый (абортивный), профессиональный и мусситирующий делирий.

Сумеречное состояние сознания.

Этот синдром характеризуется внезапным наступлением, непродолжительностью и столь же внезапным прекращением, вследствие чего его называют транзиторным, т. е. преходящим.
Приступ сумеречного состояния сознания кончается критически, нередко с последующим глубоким сном. Характерной чертой сумеречного состояния сознания является последующая амнезия. Воспоминание о периоде помрачения сознания полностью отсутствуют. Во время сумеречного состояния больные сохраняют возможность выполнения автоматических привычных действий. Например, если в поле зрения такого больного попадает нож, больной начинает совершать привычное с ним действие независимо от того, находится ли перед ним хлеб, бумага или человеческая рука. Нередко при сумеречном состоянии сознания имеют место бредовые идеи, галлюцинации. Под влиянием бреда и напряженного аффекта больные могут совершать опасные поступки. Сумеречное состояние сознания, протекающее без бреда, галлюцинаций и изменения эмоций, носит название амбулаторного автоматизма(непроизвольное блуждание). Страдающие этим расстройством больные, выйдя из дому с определенной целью, вдруг неожиданно и непонятным для себя образом оказываются в другом конце города. Во время этого бессознательного путешествия они механически переходят улицы, едут в транспорте и производят впечатление погруженных в свои мысли людей.
Сумеречное состояние сознания длится иногда чрезвычайно короткое время и носит название absence (отсутствие — фр.).
Сомнамбулизм (снохождение, лунатизм) — сумеречное помрачение сознания, представляющее собой вариант амбулаторного автоматизма, но в отличие от него наступающее во время сна.
Фуги и трансы — кратковременные сумеречные (1-2 мин.) помрачения сознания с двигательным возбуждением: больной куда-то бежит, снимает и надевает одежду, совершает другие импульсивные действия.

Типичным проявление нарушения самосознания является деперсонализация,или чувство отчуждения от собственного «я», обычно касается личности в целом, включая отдельные психические и соматические функции.
Деперсонализация — это расстройство самосознания, при котором изменяется восприятие собственной личности, «своего я», утрачивается чувство единства личности. Собственные мысли и действия воспринимаются с чувством отчуждения, раздвоения, расчленения собственного «я». В этом состоянии больной говорит о себе в третьем лице, ощущает зависимость своих мыслей, неуправляемость ими, они являются для него как бы чуждыми, насильственно внушенными. Варианты деперсонализации многообразны, наблюдается она при многих психических заболеваниях, чаще всего при шизофрении.

Агнозии, псевдоагнозии при деменции.

Агнозиями в патопсихологии называется затрудненность узнавания предметов, звуков. Агнозия – нарушение различных видов восприятия, возникающее при определенных поражениях мозга. Различают агнозии: 1) зрительные; 2) тактильные; 3) слуховые.

Проблема агнозий, выступающих при психических заболеваниях, раскрыта Б.В.Зейгарник в “Основах патопсихологии”.

У ряда больных (с органическими поражениями мозга различного генеза) явления агнозии проявлялись в том, что больные выделяли то один, то другой признак воспринимаемого объекта, но не осуществляли синтеза. Так, изображение гвоздя один больной описывает как что-то кругленькое, говоря: “наверху шапочка, внизу палочка, что это такое — не знаю”; другой больной описывает ключ, как “кольцо и стержень”. При этом больные описывали точно конфигурации предмета, могли даже точно скопировать его, но это не облегчало их узнавание.

Больные узнавали форму, конфигурацию даже тогда, когда последние предъявлялись тахископически. Не узнавая предметов, они могли их описать. Так, например, при тахископическом предъявлении садовой лейки больная говорит: “бочкообразное тело, что-то круглое, посередине отходит вроде палочки с одной стороны”, другой больной при тахископическом предъявлении расчески говорит: “какая-то горизонтальная линия, от нее книзу отходят маленькие, тоненькие палочки”. Иногда больные могли нарисовать предмет, не узнавая его.

Восприятие нарушается в своей специфически человеческой характеристике как процесс, обладающий функцией обобщения и условности; поэтому правомерно говорить о нарушении смысловой стороны восприятия. За это говорят и способы, с помощью которых можно было скомпенсировать этот дефект. Так, если экспериментатор просил указать определенный предмет (укажите, где пресс-папье), то больные правильно узнавали. Таким образом, включение объекта в определенный круг значения помогало узнаванию. Название же приблизительного круга предметов, к которому относится данный объект (покажите мебель, овощи), помогало меньше. Поэтому следовало ожидать, что подобные агностические расстройства должны особенно четко выявиться и у дементных больных.

Псевдоагнозии при деменции.

Деменция – слабоумие как следствие недоразвития или атрофии высших психических функций. В зависимости от характера повреждающих и дегенерирующих факторов различают деменцию сенильную (старческую), алкогольную, эпилептическую, посттравматическую и др.

Исследование зрительного восприятия больных, у которых клинические и экспериментально-психологические данные выявили деменцию по органическому типу, обнаружило отмеченные выше особенности: больные не узнавали силуэтных и пунктирных рисунков. К этому добавилась еще одна особенность: их восприятие было диффузным, недифференцированным.

Нарушения восприятия выявляются у этой группы при экспозиции ситуационных картинок. Помимо того, что дементные больные не улавливают сюжета, они при этом проявляют ряд и других, очень характерных феноменов. Не понимая смысла сюжета, они часто описывают отдельные предметы, не видя их сюжетной связи. Отдельные части рисунка сливаются, смешиваются с фоном, изображения предметов не узнаются. Г.В. Биренбаум отмечает, что предмет узнавания обусловливается той частью рисунка, на которой больной фиксирует свое внимание: так, гриб больной называет помидором, если выступила как часть головка гриба, или же видит в грибе огурец, если фиксирует внимание на его ножку. Поэтому при предъявлении рисунка подобному больному часто безразлично: показывают ему его часть или целое.

При раскрашенных сюжетных рисунках дементные больные легко поддаются диффузному впечатлению яркой раскраски отдельных частей картинки и могут описывать их. Восприятие, освобожденное от организующей роли мышления, становится диффузным, легко возникает структурный распад, несущественные элементы рисунка становятся центром внимания и ведут к неправильному узнаванию.

В силу выпадения и расстройства смысловых компонентов у дементных больных резко страдали ортоскопичность и произвольность восприятия. Достаточно было показать этим больным предмет или рисунок в перевернутом виде, как они его уже не узнают. Примеры: предъявляется рисунок кошки (из детской серии лото) в перевернутом виде. Больной — “памятник какой-то”. Экспозиция того же рисунка в прямом положении — и больной со смехом: “Вот так памятник! Кошка-котик”.

Таким образом, картина распада восприятия при деменции подтверждает ведущую роль фактора осмысленности и обобщенности в любом акте человеческого восприятия.

источник

Нарушения восприятия выявляются у этой группы особенно четко при экспозиции ситуационных картинок. Помимо того, что цементные больные не улавливают сюжета, они при этом проявляют и ряд других, характерных феноменов. Не понимая смысла сюжета, они часто описывают отдельные предметы, не видя их сюжетной связи. Отдельные части рисунка сливаются, смешиваются с фоном, изображения предметов не узнаются. Предмет узнавания обусловливается той частью рисунка, на которой больной фиксирует свое внимание. Так, гриб больной называет помидором, если выступила как часть головка гриба, или же видит в грибе огурец, если фиксирует внимание на сто ножке. Поэтому при предъявлении рисунка больному часто безразлично: показывают ему его часть или целое.

У некоторых больных агнозия распространялась и на структуру, на форму изображения. Г. В. Биренбаум описала в 1948 г. больного К., у которого на фоне органической деменции выступили расстройства зрительного гнозиса в виде нарушения восприятия формы. Она назвала подобное нарушение «псевдоагнозией». При показе треугольника он говорит: «Клином как-то, а назвать не могу, я вижу клин в трех местах, клин-трехклинник». При экспозиции четырехугольника больной говорит: «Мне трудно сказать (обводит пальцем) – прямая, прямая, прямая и прямая». При экспозиции незаконченного круга видит прежде всего изъян: «здесь провал какой-то», в то же время воспринимает симметрию формы. Например, при показе креста, не умея назвать фигуры, больной заявляет: «Хоть куда хочешь, заглядывай, она лежит правильно». Нередко больной воспринимает форму предмета, но тут же быстро наступает распад его структуры.

Подобный феномен можно трактовать как нарушение «оптического внимания» [62]. Например, при осмотре картинки, на которой нарисован крестьянин, стоящий с задумчивым видом у телеги, у которой отскочило колесо, больной говорит: «Вот колесо, а это мужчина стоит», показывая на лошадь. «А это птица какая-то». Экспериментатор. «Это ведь лошадь». Больной: «На лошадь плохо смахивает». Здесь отчетливо выступает нарушение не только смысловых, но и структурных компонентов. Узнав телегу и колесо, он не только не делает соответствующего вывода, что стоит телега с лошадью, но остро торчащие уши лошади создают у больного впечатление, что это птица. При попытке понять сюжет картинки больные из-за неправильного узнавания деталей и структурного распада часто неверно описывают ее содержание. Это расстройство напоминает феномен, описанный А. Пиком как «сенильная агнозия», или как расстройство «симультанного восприятия». Оно выражается в том, что испытуемый, описывая отдельные предметы, не умеет уловить общего смысла картинки.

При раскрашенных сюжетных рисунках цементные больные легко поддаются диффузному впечатлению яркой раскраски отдельных частей картинки и также могут описывать их по вышеуказанному типу. Восприятие, освобожденное от организующей роли мышления, становится диффузным, легко возникает структурный распад, несущественные элементы рисунка становятся центром внимания и ведут к неправильному узнаванию.

В силу выпадения и расстройства смысловых компонентов у дементных больных резко страдали ортоскопические восприятия. Достаточно было показать этим больным предмет или рисунок в перевернутом виде, как они его уже не узнают. Примеры: предъявляется рисунок кошки (из детской серии лото) в перевернутом виде. Больной говорит: «Памятник какой-то». Экспозиция того же рисунка в прямом положении: «Вот так памятник! Кошка-котик». Рисунок – «ботинок», из той же серии лото, дан в перевернутом виде. Больной: «Урна какая-то». В прямой экспозиции больной сразу узнает ботинок. При незначительном удалении предметов у дементных больных не сохранялась константность их величины.

источник

2. ПСЕВДОАГНОЗИИ ПРИ ДЕМЕНЦИИ

источник

Восприятие — психический процесс отражения предметов и явлений материального мира.

Появление расстройств восприятия при психических заболеваниях означает искажение информации о внешнем мире. В результате нарушаются ориентировка в нем, понимание его, поведение человека.

Агнозиями в патопсихологии называется затрудненность узнавания предметов, звуков. Это нарушение различных видов восприятия, возникающее при определенных поражениях мозга. Различают зрительные, тактильные и слуховые агнозии.

Проблема агнозий при психических заболеваниях раскрыта Б. В. Зейгарник в «Основах патопсихологии».

У ряда больных агнозия проявляется в том, что они выделяют то один, то другой признак воспринимаемого объекта, не осуществляя синтеза. Иногда больные могут нарисовать предмет, не узнавая его, и т.д.

Восприятие при агнозиях нарушается в своей специфически человеческой характеристике как процесс, обладающий функцией обобщения и условности; поэтому правомерно говорить о нарушении смысловой стороны восприятия.

Деменция — слабоумие как следствие недоразвития или атрофии высших психических функций. В зависимости от характера повреждающих и дегенерирующих факторов различают деменцию сенильную (старческую), алкогольную, эпилептическую, посттравматическую.

Так, при зрительной псевдоагнозии при деменции больные не узнают силуэтных и пунктирных рисунков. Их восприятие диффузно, недифференцировано. Дементные больные не улавливают сюжета, они часто описывают отдельные предметы, не видя их сюжетной связи. Отдельные части рисунка сливаются, смешиваются с фоном, изображения предметов не узнаются. Восприятие, освобожденное от структурирующей роли мышления, становится диффузным, легко возникает структурный распад, несущественные элементы рисунка становятся центром внимания и ведут к неправильному узнаванию.

Одно из наиболее часто встречающихся симптомов расстройства восприятия при душевных заболеваниях — галлюцинации.

Галлюцинациями в психиатрии называют ложные восприятия. Больные видят образы, предметы, которых нет, слышат речь, слова, которые никем не произносятся, чувствуют запахи, которых в действительности нет.

Содержание характера галлюцинаций различно; на нейтральные больные реагируют спокойно. Галлюцинации могут носить императивный характер, когда «голос» приказывает больному выполнять что-то.

Больные относятся к галлюцинаторным образам, как к реально воспринимаемым объектам, словам. Поведение больных часто определяется именно этими ложными восприятиями; нередко больные отрицают наличие галлюцинаций, но их поведение выдает, что они галлюцинируют.

Псевдогаллюцинации отличаются от галлюцинаций тем, что проецируются не во внешнем пространстве, а во «внутреннем»: «голоса» звучат «внутри головы»; больные часто говорят, что слышат их как бы «внутренним ухом». Псевдогаллюцинации не носят выраженного чувственного характера; больные часто говорят о том, что «голос в голове» похож на «звучание мыслей», на «эхо мыслей». Псевдогаллюцинации могут быть тактильными, вкусовыми, кинестетическими.

Память — это психический процесс запечатления, сохранения и воспроизведения прошлого опыта, необходимое условие для более сложного вида психической деятельности — мышления. Различают кратковременную и длительную, механическую и смысловую (ассоциативную) память.

Основные компоненты памяти:

• рецепция —восприятие нового:
• ретенция —способность удерживать эту новую информацию;
• репродукция —способность воспринимать полученную информацию.

Интеллект — относительно устойчивая структура умственных способностей индивида (способность к рациональному познанию, мышление, ориентировка, критические способности, умение адаптироваться в новой ситуации и т.д.)

Структуре процесса памяти свойственны все те особенности, которые присущи любой форме человеческой деятельности, — опосредование, целенаправленность, мотивированность. Поэтому распад мнестической деятельности принимает различные формы благодаря переходу к «по-уровневым» исследованиям психической деятельности человека (А. Н. Леонтьев).

Рассмотрим основные нарушения памяти и интеллекта.

Амнезия — потеря памяти, отсутствие ее.

Ретроградная амнезия — потеря памяти на события, предшествовавшие расстройству сознания или болезненному психическому состоянию. Может охватывать различные отрезки времени.

Антероградная амнезия — потеря памяти на события, произошедшие непосредственно после окончания

состояния расстроенного сознания или болезненного психического состояния.

При сочетании обоих видов амнезий говорят о ретроантероградной амнезии.

Фиксационная амнезия — потеря способности запоминать, фиксировать текущие события; все, что в данный момент имело место, тут же больным забывается.

Прогрессирующая амнезия. Расстройства памяти распространяются часто не только на текущие события, но и на прошедшие: больные не помнят прошлого, путают его с настоящим, они смещают хронологию событий; выявляется дезориентировка во времени и пространстве.

Парамнезия — ошибочные, ложные, превратные воспоминания.

Конфабуляции (вид парамнезий) — вымышленные воспоминания, совершенно не соответствующие действительности.

Криптомнезия — такого рода парамнезии, когда человек не может вспомнить, когда было то или иное событие, во сне или наяву, написал ли он стихотворение или выучил когда-либо и т.д.

Корсаковский синдром — нарушение памяти на текущие события, при котором относительно интактным остается память на события прошлого. Этот вид нарушения памяти часто сочетается с конфабуляциями в отношении текущих событий и дезориентировкой в месте и времени.

Нарушения памяти носят в основном стабильный характер. В других случаях память психически больных может оказаться нарушенной со стороны ее динамики. Больные в течение какого-то отрезка времени хорошо запоминают и воспроизводят материал, однако спустя короткое время не могут этого сделать. На первый план выступают колебания их мнестической деятельности.

Нарушение динамики мнестической деятельности проявляется в сочетании с прерывистостью всех психических процессов больных и, по существу, становится не нарушением памяти в узком смысле, а индикатором неустойчивости умственной работоспособности больных в целом, ее истощаемости.

Нарушение динамики мнестической деятельности может выступать и как следствие аффективно-эмоциональной неустойчивости. Аффективная дезорганизация больного, часто сопутствующая многим органическим заболеваниям, может проявляться в забывчивости, неточности усвоения, переработки и воспроизведения материала.

Психическая болезнь разрушает мнестические процессы, изменяя динамические компоненты психической деятельности. Нарушение опосредованность памяти больных проявляется в сложности увязать конкретное действие со словом и конкретным понятием, возникающей в результате невозможности отвлечения, обобщения и содержательности образуемых больными мыслительных связей. У различных групп больных опосредованная память нарушается неодинаково: если у больных симптоматической эпилепсией опосредование лишь в некоторой степени способствует повышению результативности запоминания, то в группе больных эпилептической болезнью введение опосредования даже препятствует воспроизведению, снижает его продуктивность.

источник

Расстройства восприятия могу возникать по разным причинам — как в результате психических заболеваний, так и в результате поражений коры головного мозга. К их числу обычно относят агнозии, галлюцинации, псевдогаллюцинации, так называемые психосенсорные расстройства и иллюзии.

Агнозии являются следствием органического поражения некоторых участков коры больших полушарий мозга. Они разнообразны по характеру симптоматики и по выраженности своих проявлений, зависящих от локализации поражения и его масштабности. Качественная специфика агнозий обусловлена тем, центральная часть какой анализаторной системы преимущественно затронута очагом поражения, то есть какая по модальности сенсорная информация (зрительная, слуховая, тактильная, кинестетическая) перестает интегрироваться в перцептивные образы.

Для агнозий характерно то, что восприятие самих ощущений продолжает сохраняться, то есть больной видит, слышит и т.д., но на фоне относительно сохранного интеллекта либо не идентифицирует воспринимаемый объект, либо вообще не понимает, с чем имеет дело. В более легких случаях узнавание воспринимаемого объекта происходит, но латентный период между его предъявлением и опознанием заметно, в несколько раз, увеличивается по сравнению с нормой. Есть все основания считать, что одним из механизмов в формировании агнозий является снижение обобщающей функции восприятия.

Существенный вклад в разработку агнозий внесли А.Р. Лурия, И.М. Тонконогий и А. Пуанте.

К симптоматике агнозий, возникших на почве поражения центрального отдела зрительного анализатора, относятся: неспособность узнавать некоторые реальные или нарисованные (по-разному зашумленные) предметы, в том числе буквы и цифры; различать опенки цвета; узнавать знакомые лица или дифференцировать их по полу и возрасту; утрачивается способность ориентироваться в координатах и пространственных признаках внешней среды или делается невозможным формировать целостную «сюжетную» картину из многочисленных фрагментов, из которых она реально состоит.

Слуховой анализатор в функциональном отношении разделен на две подсистемы — речевой и неречевой слух, каждый из которых обрабатывается разными полушариями. Поэтому, в соответствии с традициями, поражения коркового представительства речевого слуха (обычно связанного с работой левого полушария) рассматриваются не как агнозии, а как предпосылки речевых расстройств (афазий). Слуховые агнозии, как правило, возникают при поражениях правого полушария и выражаются либо неспособностью понимать смысл и значение самых простых предметных звуков (льющейся воды, звона ключей и т. п.), либо утратой способности узнавать и воспроизводить ранее знакомые мелодии (это эффект называется амузией), либо неспособностью воспроизводить довольно простые ритмы (аритмия).

В силу полимодальности сигналов, обрабатываемых кожно-кинестетическим анализатором, симптоматика его поражения также довольно разнообразна. При преимущественных расстройствах тактильного синтеза больной неспособен с закрытыми глазами на ощупь узнать предмет, особенно трехмерный (астереогноз) или его отдельные качества — материал, из которого он сделан, характер поверхности и т.д., в ряде случаев появляется феномен дермолексии — не узнаются буквы, цифры и геометрические фигуры, рисуемые на коже, больной с закрытыми глазами не может назвать пальцы на руке, противоположной поврежденному полушарию мозга.

В качестве особой формы агнозии, также в значительной степени (но не только) имеющей отношении к патологии кожно-кинестетического анализатора, рассматриваются нарушения схемы тела (соматоагнозия).

Схема тела — это сложный образующийся в мозгу человека обобщенный образ расположения частей собственного тела в трехмерном пространстве и по отношению друг к другу, который возникает на основе восприятия кинестетических, болевых, тактильных, а также вестибулярных, зрительных и даже слуховых раздражений в сопоставлении со следами прошлого чувственного опыта. Это психофизиологический информационный аппарат, система субъективных знаний о собственном теле, образующаяся на основе восприятия себя через сенсорные каналы. В этой системе интегрируются 1) динамический образ тела, создаваемый текущей чувствительной информацией от перемещающихся органов движения, и 2) статический образ тела (поза), приобретаемый при индивидуальном развитии путем обучения на основе долгосрочной памяти. В психологическом смысле понятие «схема тела» означает объемную модель собственного тела человека и его частей, с распределенной плотностью и чувствительностью.

Этот образ обеспечивает управление движениями, регулируемыми как сознательными, так и бессознательными рефлекторными механизмами. Во всех этих случаях необходимы ощущения начального положения тела и его частей и учет обратной кинестетической афферентации при их изменении.

В системе схемы тела формируются не только образы текущих, но и образы будущих движений. Поэтому схема тела, определяющая пространственные координаты и взаимоотношения отдельных частей тела, — исходное основание для реализации любой двигательной программы.

На физиологическом базисе системы схемы тела формируется личностная надстройка, с помощью которой образуются психологические и эстетические образы тела, несущие уже и оценочную функцию (красиво — некрасиво, плохо — хорошо и т. п.). Поэтому схему тела можно назвать телесным Я-образом личности.

Предполагается, что у новорожденных схема тела еще отсутствует, хотя самая элементарная координация движений реализуется уже с рождения. Формирование схемы тела с возрастом происходит постепенно, преимущественно к 5-6 годам.

К юношескому возрасту, когда физическое развитие в основном завершается и стабилизируется константность восприятия пространства вообще, схема тела становится относительно устойчивой подструктурой Я-концепции — более общих, сложных и порой противоречивых установочных представлений человека о себе самом. На физиологическом базисе схемы тела, как уже было сказано, формируется личностная надстройка. Это связано с такими психологическими процессами, как представление, воображение, мышление, а с феноменологической точки зрения, по словам К. Ясперса, опыт переживания собственного тела тесно связан с опытом чувств, влечений и сознания Я.

При углублении осознания себя все большая роль начинает принадлежать эмоциональной системе, которая придает сенсорному образу тела определенный эмоциональный тон, а психологическому — эмоционально-социальную оценку.

Соматоагнозия может проявляться в виде неосознания расположения частей собственного тела (больной с закрытыми глазами не может описать позу, которую придал ему эскпериментатор, — аутотопагнозия), в недооценке тяжести имеющегося у него дефекта «пример, больной утверждает, что свободно владеет парализованной рукой, — анозогнозия). К нарушениям схемы тела относится также потеря ориентации в правой и левой сторонах тела, ощущение наличия дополнительных (ложных) конечностей. Могут возникать патологические ощущения изменения величины и формы тела (аутометаморфопсия). Эти •мущения нередко сопровождаются развитием чувств страха и тревоги, которые исчезают spi привлечении компенсаторного зрительного контроля.

Истинные агнозии следует отличать от псевдоагнозий.

Псевдоагнозии являются результатом нарушения мотивационного компонента восприятия, то есть личностного к нему отношения, смысловой его стороны, что часто наблюдается при поражениях лобных долей, ответственных за формирование целей поведения и произвольных волевых усилий по их достижению. Нарушение направленности поведения, аспонтанность и утрата «пристрастности» восприятия сопровождаются выхватыванием из воспринимаемого случайных второстепенных деталей, попыток их интерпретации, не связываемых в единое целое.

Перцептивное внимание больного при этом может направляться не на сюжетно значимые детали, а на несущественные, которые его случайно привлекают, например яркие цвета. Собственно восприятие при этом почти не страдает, а известная направляющая помощь экспериментатора иногда позволяет добиться от испытуемого правильного ответа. Псевдоагнозии, помимо локальных органических поражений лобных долей мозга, могут встречаться при деменциях, а также при психических расстройствах, важнейшим элементом которых становятся личностные изменения, проецируемые в том числе и в мотивационную сферу (шизофрения, эпилепсия).

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

источник

(Ложные неузнавания при слабоумии)

Исследование зрительного восприятия у больных, в клинической картине которых и экспериментально-психологических исследованиях обнаруживалась деменция по органическому типу, обнаружило отмеченные выше особенности: больные не узнавали силуэтных и пунктирных рисунков. Но к этому добавилась еще одна особенность: их восприятие было диффузным, недифференцированным. Предмет узнавания обусловливался той частью рисунка, на которой больной фиксировал свое внимание. Приведем наиболее яркие примеры по Б. В. Зейгарник.

Пример 1. Гриб больной называет помидором, если смотрит на головку гриба, или же видит в грибе огурец, если фиксирует внимание на его ножке. Поэтому при предъявлении рисунка больному часто безразлично, показывают ему его часть или целое.

У некоторых больных агнозия распространялась и на структуру, и на форму изображения.

Пример 2. При показе треугольника больной говорит: «Клином как-то, а назвать не могу, я вижу клин в трех местах, клин-трехклинник». При экспозиции четырехугольника больной говорит: «Мне трудно сказать (обводит пальцем) — прямая, прямая, прямая и прямая». При экспозиции незаконченного круга видит прежде всего изъян: «Здесь провал какой-то», в то же время воспринимает симметрию формы. Например, при показе креста, не умея назвать фигуры, больной заявляет: «Хоть куда хочешь заглядывай, она лежит правильно».

Пример 3. При осмотре картинки, на которой нарисован крестьянин, стоящий с задумчивым видом у телеги, у которой отскочило колесо, больной говорит: «Вот колесо, а это мужчина стоит». Показывая на лошадь, говорит: «А это птица какая-то». Экспериментатор: «Это ведь лошадь». Больной: «На лошадь плохо смахивает».

В этих примерах отчетливо выступает нарушение не только смысловых, но и структурных компонентов рисунка. При попытке понять сюжет картинки больные из-за неправильного уз-

навания деталей и структурного распада часто неправильно описывают ее содержание. Это расстройство напоминает феномен, описанный А. Пиком как «сенильная агнозия» или как расстройство «симультанного восприятия». Оно выражается в том, что испытуемый, описывая отдельные предметы, не умеет уловить общего смысла картинки.

Как видим, нарушение восприятия, которое обнаруживается у слабоумных больных, подтверждает ведущую роль осмысленности и обобщенности в любом акте перцептивной деятельности. Так, на патологическом материале обнаруживается целостность психической (отражательной) деятельности. Рассмотренное нарушение восприятия — это, по сути, нарушение мыслительных операций — синтеза и обобщения.

Галлюцинациями в психиатрии называют ложные восприятия. При душевных заболеваниях — это один из наиболее часто встречающихся симптомов.

Галлюцинации бывают разных модальностей: больные видят предметы, которых нет, слышат речь, слова, которые никем не произносятся, чувствуют запахи, которых в действительности не существует. По виду анализатора различат зрительные, слуховые, обонятельные, вкусовые и др. галлюцинации.

Еще французский психиатр Э. Эскироль писал, что галлю-цинант — это «человек, имевший внутреннее убеждение, что он что-то воспринимает, тогда как извне нет никакого объекта, способного вызвать это восприятие».

Это определение Эскироля легло в основу мнения психиатров, что галлюцинаций возникают без наличия раздражителя. Однако, как мы увидим далее, это не вполне так. От галлюцинаций следует отличать иллюзии.

Иллюзии — это искаженное восприятие действительно существующего во внешней среде реального объекта.

Таким образом, в традиционной психиатрии в зависимости от наличия или отсутствия раздражителя обманы чувств относят к категории иллюзий или галлюцинаций.

4.2. Особенности галлюцинаторных образов

Можно выделить семь особенностей, которыми галлюцинаторные образы отличаются от обычных:

1. Отношение больного к галлюцинациям и их влияние на больного может быть различным:

встречается нейтральное отношение, когда больные спокойно реагируют на них;

галлюцинации могут носить императивный характер, когда голос приказывает больному что-то сделать, на пример, «сжечь свои вещи» или «выбросить деньги»;

«голоса» бывают устрашающими, например, угрожают убить. Под влиянием таких голосов больные могут со вершать те или иные поступки (так, упомянутые боль ные действительно сожгли вещи, выбросили деньги).

2. Нередко больные отрицают наличие галлюцинаций, но их поведение выдает, что они галлюцинируют.

Например, беседуя с врачом, больной вдруг говорит «голосу»: «Не мешай, видишь, я занят», другой прогоняет «мышей», которые якобы ползут по его рукаву. При обонятельных галлюцинациях больные могут отказываться от еды: «Пахнет бензином, керосином, гнилью».

3. Больные, как правило, не могут отличить галлюцина торные образы от образов, получаемых от реальных предметов.

Галлюцинаторный образ проецируется вовне. Больной, страдающий галлюцинациями, может точно указать местонахож дение галлюцинаторного образа. Он говорит о том, что этот образ находится «направо», что «машина стоит внизу перед окном».

Галлюцинаторный образ, как правило, чувственно окра шен: больные различают тембр «голоса», принадлежность его

мужчине, женщине, они видят окраску, яркую, темную, маленьких или больших животных. Эта яркая чувственность роднит галлюцинаторный образ с образом, получаемым от реальных предметов.

Галлюцинаторный образ возникает непроизвольно. Боль ной не ждет его вызвать, не может от него избавиться, галлюци нации возникают помимо его желаний, волевых усилий.

Возникновение галлюцинаторного образа сопровождает ся отсутствием критичности. Больного невозможно убедить в том, что предмета, вызвавшего галлюцинаторный образ не су ществует.

В подтверждение можно привести примеры, взятые из историй болезни: «Как же вы не видите, — возражает больной на уверения врача, что в комнате никого нет — ведь вот стоит собака, вон там в правом углу, уши подняты, шерсть рыжая, ну вот же, вот она», или: «Как же вы не слышите, ведь вот совершенно ясно мужской голос приказывает мне «подыми руку, подыми руку, это голос курильщика с хрипотцой».

Переубеждать галлюцинанта бесполезно — болезненный симптом проходит лишь с улучшением общего состояния.

4.3. О механизме галлюцинаций или к вопросу о природе обманов чувств

Вопрос о механизмах галлюцинаций ставился неоднократно. Вначале их связывали с нарушением рецепторов; потом — с нарушением отдельных участков центральной нервной системы; наконец — с интенсификацией представлений (тормозная теория галлюцинаций). Остановимся на последней из теорий подробнее.

Основанием для нее послужили высказывания И. П. Павлова о том, что галлюцинации возникают в гипнотической парадоксальной фазе. И действительно, ряд клинических фактов говорит в пользу такого заключения.

Выявилось, что галлюцинаторные образы усиливаются при засыпании и в момент пробуждения; с другой стороны, прием таких стимулирующих лекарств, как кофеин, фенамин, ослабля-

ет галлюцинирование, в то же время прием тормозящих препаратов (бром, снотворные, феназепам и др.) активизирует галлюцинаторный процесс.

Исходя из того положения, что при парадоксальной фазе слабые раздражители приобретают большую силу, а сильные, напротив, тормозятся, Д. Б. Попов считал, что представления под влиянием гипноидных фаз интенсифицируются и проецируются как реальные предметы во внешнее пространство. Отсюда эта теория называется тормозной, механизмом же галлюцинаций, согласно Д. Е. Попову, является интенсификация представлений.

Неудовлетворенная этими гипотезами С. Я. Рубинштейн разработала следующую методику: больным предлагались записанные на магнитофонной ленте слабо различимые звуки, которые носили предметный характер (шелест бумаги, бульканье воды), характер других являлся неопределенным.

Эксперимент показал следующее: в то время как здоровые испытуемые различали источники звуков, у больных эти эксперименты вызывали обманы слуха. С. Я. Рубинштейн описывает, как одна больная слышала при звуке шелеста бумаги слова: «Ты дрянь, ты дрянь. », другая слышала рыдания, больной, в прошлом моряк, слышал звон склянок, прибой моря.

В результате С. Я. Рубинштейн пришла к выводу, что одним из важных патогенетических условий формирования галлюцинаций является затрудненность прислушивания и распознавания звуков, а если вообще — затруднения деятельности анализатора.

Данный механизм возникновения галлюцинаций подтверждают факты наблюдений за психически здоровыми людьми. В литературе описаны случаи, когда галлюцинаторные переживания возникали:

в условиях сенсорного дефицита (у водолазов, у людей в баро- и сурдокамерах);

у слабовидящих и слабослышащих (но не у слепых и не у глухих).

Проведенные эксперименты позволили С. Я. Рубинштейн усомниться в правомерности определять галлюцинации как ложные восприятия, возникающие без наличия обусловливаю-

щих их раздражителей во внешней или внутренней среде. По ее мнению, более правильным будет понимать галлюцинации как реакции на ложно воспринимаемые раздражители.

источник