Нет, не передаются. Могут передаваться особенности характера, такие как впечатлительность, тревожность, мнительность и так далее, которые при неблагоприятных обстоятельствах облегчают возникновение невроза.
Да, может, но сейчас, как основа невроза, практически не встречается. Роль секса чрезвычайно переоценена, когда речь идёт о возникновении невротических переживаний. Это обусловлено вкладом Зигмунда Фрейда в разработку причин и механизмов невроза.
Вылечить невроз с помощью физкультуры вряд ли получится, но в качестве вспомогательной составляющей физическая активность очень полезна. Происходит расходование гормонов стресса (адреналин, кортизол) и расслабление мышц, это будет способствовать общему успокоению. Вы как бы будете спускать пар.
Скорее нет, чем да. Но, если исключить тот факт, что страдающие неврозом больше заботятся о себе и ведут более здоровый образ жизни. Это как раз способствует большей продолжительности жизни.
Вы не умрёте и не сойдёте с ума. Но вот качество вашей жизни может существенно снизиться. Оставаясь физически и психически здоровым, человек, страдающий неврозом, может заполнить свою жизнь огромным количеством ограничений, тревожных и депрессивных состояний.
Тот, который запущенный. Чем дольше человек страдает неврозом, тем тяжелее и длительнее приходится его лечить. Если человек заболел, например, меньше 2-х месяцев назад, то для лечения может быть достаточно 3-4 встреч. При прочих равных (возраст, интеллект, мотивация, продолжительность заболевания, неблагоприятный фон) легче всего поддаётся лечению паническое расстройство, а тяжелее всего – ОКР. Социофобия может не так отравлять жизнь как панические атаки, но от неё гораздо тяжелее избавиться до конца, особенно, если она с подросткового возраста.
Начинать лечить – чем раньше, тем лучше. Как минимум, если симптомы становятся регулярными на протяжении двух месяцев, лучше быстрее обратиться к психотерапевту. Когда заканчивать – более сложный вопрос.
Приведу в пример ситуацию: возьмём человека со средней степенью тяжести невроза, которому, например, понадобится 8 встреч. Первые две недели – два раза в неделю, далее – один раз в неделю, то есть общий курс продлится полтора-два месяца. Чаще всего уже к четвёртому занятию симптоматика существенно спадает. Постепенно симптомы волнообразно уходят. Через два месяца их уже или нет, или остаются их отголоски, которые проявляются всё реже и становятся менее интенсивными. То есть, когда симптомы прошли или наметилось их стойкое отсутствие, можно думать об окончании лечения. Однако бывает так, что симптомов нет, но человек какое-то время продолжает посещать психотерапевта, чтобы оптимизировать качество своей жизни, сделать себя более стрессоустойчивым и тем самым предотвратить повторное появление невроза. Резюмируя: прекращать лечение оптимально, когда симптомы ушли совсем или когда их так мало, что они уже не влияют на жизнь, кроме того решены вопросы, которые могут поддерживать невроз или его провоцировать.
С моей точки зрения, в подавляющем большинстве случаев невроз лучше лечить амбулаторно. В больницу (например, в клинику неврозов) имеет смысл ложиться, только если человек совсем не может вести нормальный образ жизни из-за постоянной тревоги и выраженного сниженного настроения. В больницах могут назначить препараты в капельницах, которые позволят немного прийти в себя. В стационаре врачу проще определить эффективность препаратов, так как пациент находиться под постоянным наблюдением. В амбулаторных же условиях врач должен быть гораздо более осторожен, чтобы «не перегрузить» пациента. Однако не всегда в стационаре можно получить полноценное психотерапевтическое лечение. Тем не менее, для некоторых это выход, чтобы облегчить состояние. Ещё одной причиной лечь в больницу может быть неблагоприятная обстановка дома.
Если вы оказались в больнице, избегайте бесед на тему, кто как заболел, а то рискуете лечить одни страхи, а выйти с другими.
Амбулаторное лечение предпочтительнее, так как избавление от невроза требует освоения техник, которые необходимо отрабатывать в реальной жизни. Если возникнет необходимость, успокоительные препараты вам назначат и так. Плюс: вы сможете не выключаться из своей обычной жизни на несколько недель.
Нет. Препараты (транквилизаторы, антидепрессанты, малые нейролептики), которые используются при лечении тревожных расстройств, направлены на уменьшение симптомов, а не на причину или механизмы невроза.
Будучи физически и психически здоровым человеком, вы не будете использовать свой потенциал и реализовывать возможности, и жизнь будет проходить мимо.
К сожалению, скорее всего, понимания вы не встретите. Люди, которые никогда не испытывали панических атак, страха и тревоги в ситуациях, которые им кажутся обычными (самолёт, метро, парикмахер, концертный зал, выступления, стояние в пробке), не способны понять, как можно так сильно волноваться в совершенно безопасных ситуациях и не иметь возможности «взять себя в руки». Поэтому имеет смысл сообщить о том, что с вами происходит, только тем, кто активно участвует в вашей жизни или живёт рядом. Чтобы у них была возможность если не понять, то хотя бы принять те ограничения, которые внёс невроз в вашу жизнь. Чтобы они понимали, чем могут вам помочь, и не добавляли своими переживаниями, раздражением или нотациями ещё больше тревог. При этом не следует бояться, что кто-то узнает о ваших проблемах: ваше поведение может быть непонятно окружающим, но, так как вы всё равно будете контролировать себя, никто не решит, что вы какой-то ненормальный. Неврозы достаточно распространены, поэтому нередко люди находят понимание у тех, про кого никогда бы не подумали, что встретят в них поддержку.
У врача-психотерапевта. Я не случайно уточнил, что у врача, потому что, к сожалению, психологи часто именуют себя психотерапевтами. Вам нужен врач, который владеет психотерапевтическим методами лечения неврозов. Если вы хотите по-настоящему вылечить невроз, а не только сгладить симптомы, то невролог или психиатр не подходят.
Да, может. Но если симптомы нарастают и не проходят более одного месяца, то вряд ли.
Не думаю, что надо заниматься профилактикой какого-то заболевания прицельно, если ваша наследственность не отягощена этим заболеванием – нет смысла думать о том, чего нет. А вот вести здоровый образ жизни стоит, и всё! Старайтесь не плевать на качество своей жизни, не загоняйте себя, не накапливайте стресс, постарайтесь сбалансировать жизнь, чтобы в ней был отдых, здоровый сон, интересная деятельность, приятное общение, достаточная физическая активность. Сведите до минимума количество конфликтов, алкоголя и не употребляйте наркотики. Тогда шансы появления невроза в вашей жизни существенно снизятся.
Да, может. Хотя часто невроз наступает, когда тяжёлый период позади.
Необязательно. Информация о детстве нужна, чтобы выяснить особенности личности, которые поспособствовали возникновению невроза, определить привычные способы реагирования и мышления. То есть механизм «что-то из детства вспомнил, психотерапевту рассказал и невроз прошёл» – не работает.
Нет, при нервной анорексии совершенно другой механизм возникновения и развития. Этот диагноз относится к расстройствам пищевого поведения и по механике близок к зависимостям.
Да, может. Нередко первый приступ паники у страдающих алкоголизмом происходит на фоне абстиненции (на следующий день после злоупотребления). Иногда после такого приступа человек прекращает пить.
Ситуация наоборот, когда с помощью алкоголя человек, страдающий неврозом и социофобией, снимает свою зажатость и страх, и начинает делать это регулярно.
С нашей точки зрения, когнитивно-поведенческий подход – лучший. Он начал разрабатываться в середине 20-го столетия. Проведено огромное количество исследований его эффективности, отработаны техники. Подход базируется на научной основе, и за короткий отрезок времени с его помощью можно помочь изменить человеку многое. Но это не значит, что он единственный действенный, представители других психотерапевтических школ тоже проводят эффективное лечение. Здесь – как в хирургии: скальпели могут быть разной формы, главное – грамотность, ум, опыт, навыки хирурга и желание помочь.
источник
Люди, кто страдает неврозом,как вы с этим живёте, как выживаете когда плохо, чем лечитесь, ходили ли вы к психиатру или психотерапевту, оказали ли вам там квалифицированную помощь?
Узнай мнение эксперта по твоей теме
Психолог, Личная встреча Скайп. Специалист с сайта b17.ru
Психолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог. Специалист с сайта b17.ru
Врач-психотерапевт, Сексолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Гештальт-терапевт бизнес-тренер. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Онлайн-консультант. Специалист с сайта b17.ru
Психолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Арт-терапевт. Специалист с сайта b17.ru
Психолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Клинический психолог -Терапия. Специалист с сайта b17.ru
У моей мамы так,причем всю жизнь устраивала скандалы с вызовом скорой помощи.Не хочет лечится,говорит, я здорова,это вы меня доводите!Я живу,слава богу,сейчас отдельно,но в последний мой приезд опять скандалы и истерики.Пришлось поговорить с ней жестко,вплоть до угроз,что прекращу с ней общение,если не будет лечится.Записала ее к невропатологу,ходили вместе на прием,врач выписала два препарата.Мама обещала принимать,но кто знает,проконтролировать ее некому
мне гидазепам помогает,иногда габантин
София, невроз это очень широкое и общее понятие. Их существует множество видов и подход в лечении нужен индивидуальный. Обычно он состоит из двух частей: медицинская (таблетки, процедуры) и психотерапевтическая. Грамотное сочетание обоих приводит к хорошим результатам.
муж болеет. острый невроз лечили в клинике и это очень долго. целый комплекс — таблетки, капельницы, сон, иглоукалывания, психотерапия, антидепрессанты. но он уже даже не спал и не ел, была острая форма. но результат лечения отличный
Гость номер 4,сколько времени лечился ваш муж и как он себя чувствует сейчас, что послужило началу заболевания?
Меня невроз в свое время чуть не довел до суицида и психушки. Мне постоянно казалось, что мне все завидуют, все хотят мне навредить, обидеть, унизить , все против меня, я постоянно была навзводе, все казалось мне серым, унылым, мне не хотелось просыпаться, будто кто-то из меня всю энергию выпил, лезли волосы, короче, жуть.
Мать мне все носила успокаивающие, даже феназепам. Не помогало. Я становилась только агрессивнее.
Потом начала читать литературу по психологии и психиатрии. Короче, у невроза всегда есть раздражитель. Нужно его купировать, и невроз пройдет.
Я на пике своего невратического состояния, когда уже записалась на прием в психушку, поняла, что я больше не могу видеть свою мать, аж до блевоты. Решила на время прекратить общение. И вот невроз и прошел. Я больше не психую, не депрессую, мне аж дышится легче.
Короче, ищите раздражитель. В 99% случаев — это человек.
Короче, автор, вам надо причины искать, а не залечивать следствие таблеточками.
причиной болезни у мужа послужила работа. очень нервная и ненормированная. естественно, все это копилось годами. сначала было просто расстройство сна, потом панические атаки и пошло-поехало.Острый период сняли за месяц, а дальше нужно по схеме лечиться год — полтора. долго. но улучшения на лицо.
О тема на которой я часто отписываюсь. У меня тоже был невроз, лечила с помощью психотерапии на 70% остальное, повышение общего тонуса организма. Лечение заняло около полугода или более.
Давайте начнем по порядку, к неврозу не приводят просто стресс, просто проблемы на работе или какие то не длительные стрессогенные факторы. Неврозы всегда зреют годами (!). Причины кроются в когнитивных ошибках мышления человека. Вот допустим у меня был невроз, я думала к этому привел стресс. Но когда я добилась прогресса в лечении невроза, то оказалось что он у меня был давным давно (!!), а я считала что излишняя тревожность, перфекционизм, эмоциональность, обидчивость, мнительность — это норма. А оказывается это проявление невротической личности. И эти ошибки мышления приводят человека к тому что он начинает слишком негативно и эмоционально реагировать на обычные вещи. Поэтому, изучаете что такое невроз. Обратитесь ко врачу психотерапевту, или психиатору. Что бы вам диагностировали что это, а потом будете лечится у врача психотерапевта или психолога. В лечение невроза основную и незаменимую часть составляет психотерапия. Без этого невроз не лечится. Хорошо помогает конгитивно поведенческая терапия. И про себя добавлю, я для лечения невроза меняла свой характер, т.е. механизм мышления и реагирования на стрессовые ситуации. Сейчас я спокойнее чем когда бы то ни было раньше. Поэтому лечите, у вас все может будет даже лучше чем раньше.
У меня невроз. Знаю, что в его успешном лечении нужно устранить источник, но в моем случае это невозможно — проблемы со здоровьем у ребенка. И это не просто «частые простуды», а другой вполне определенный диагноз с раннего детства, с которым жить можно, но постоянно на препаратах и с регулярным посещением врачей. И то все равно обострения периодически бывают. В таком случае обычно говорят «если не можешь поменять ситуацию- поменяй отношение к ней», но вот не выходит у меня поменять отношение и воспринимать философски. До психиатра или психотерапевта так не дошла. Не до себя. Где-то пью успокоительные, где-то срываюсь. Причем чаще не на сына, а на себя. от отчаяния, что я xpeновая мать, xpeновая жена и xpeновая хозяйка, что не смогла даже родить полностью здорового ребенка и уберечь от болезней первых лет жизни, которые дали такой результат, считаю себя последним ничтoжеством, утилем, что в старые времена такую горе-бабу забили бы камнями, и правильно сделали бы, потому что главное назначение женщины — оставлять побольше здорового потомства, а у меня единственный сын и то болен. Неизлечимо, от ремиссии до ремиссии. Потому и не решаюсь еще родить — боюсь, что и второго ребенка сделаю несчастным, что у такой, как я, дети не могут быть здоровыми и счастливыми. Поэтому стараюсь заботиться о сыне, о муже, а о себе — то срываюсь и начинаю жрать вкуснышки (благо фигура позволяет) и излишне уделять себе внимание — лениться, валяться с ноутбуком в интернете, краситься и наряжаться, а то чувствую свою вину за это и ограничиваю себя в многих вещах, а то и когда никто не видит, бью себя по голове руками и ремнем по спине. Сознательно лишила себя удовольствия в сексе — «не заслужила», только имитирую, но так, как мне нравится, никогда не делаю. Так и живу. И ничего менять с собой не собираюсь. Видимо, это расплата за мои дурные поступки. Главное — хорошее самочувствие сына. И если ради этого мне придется ежедневно причинять себе боль, я согласна.
источник
Здравствуйте, дорогие гости моего блога!
Меня зовут Анастасия, я нахожусь в самом прекрасном возрасте и живу в очень солнечном и красивом краю.
На этой странице я делюсь своей историей невроза (ВСД), чтобы вы могли узнать, через что мне прошлось пройти. О том, как мои дела со здоровьем обстоят сейчас, и о чем этот сайт, я писала на этой странице. Но могу повториться, что сегодня я здорова и у меня все отлично. И теперь, когда мне удалось помочь себе, я стараюсь делиться своими полученными знаниями, чтобы поддержать тех, кто сегодня находится в этой беде.
Я постараюсь не утомлять вас ненужными подробностями своей жизни, понимаю, что никому не интересно, сколько у меня было котов, и какие пироги я умею печь, но все же затрону детство. В ходе огромной психологической работы над собой я убедилась, что неврозная личность формируется именно в детстве. Хотя долгое время я отрицала, что события, происходящие со мной в 2-3 годика могут иметь отношение к тому, что меня «скосило» во взрослой жизни.
Общаясь с неврозниками и затрагивая область детства, я часто сталкиваюсь с такой реакций: «да нет, детство ни при чем, я рос/росла в благополучной семье и родители меня любили».
Я тоже росла в благополучной семье и родители меня любили. Отец никогда не унижал мать и нас, детей (у меня есть два брата), я не видела никаких скандалов, в моем окружении не было алкоголиков или наркоманов, и меня никогда всерьез не били (не считая пары раз заслуженных подзатыльников).
Но только недавно я осознала, что среди моих близких родственников были самые настоящие ипохондрики и тревожно-мнительные личности.
Моя бабушка обладала чувством гипергигиены. Мне не разрешалась гладить собак, целовать кошек, есть немытую малину, грызть семечки, пить сырую воду, и еще много чего. Потому что это грязно и небезопасно, чревато глистами, поносами, и бог весть еще какой инфекцией.
Мнительность мамы по поводу болезней приравнивала любую мою ангину или банальную простуду к апокалипсису. И чтобы выжить, нужно было обязательно лежать неделю в постели, ходить в теплых носках из шерсти и без конца мерить температуру.
Я лишь слегка касаюсь темы детства, чтобы вы поняли, как, порою, любовь и забота родителей формирует в детях тревожно-мнительную личность. Опекающие свое чадо взрослые, сами полны страхов за ребенка, и закладывают в него такое восприятие мира, где вокруг полно инфекций, опасностей, болезней, несчастных случаев и прочих ужасов.
Так что если вы тоже росли в благополучной семье с объективной точки зрения, и вы уверены, что ваш невроз начался тогда, когда вы стали уже взрослым человеком, и к детству это отношения не имеет – скажу, что имеет. Все закладывалось именно там.
Я росла спокойным ребенком. Никаких серьезных внутренних проблем у меня не было. Всегда были друзья и в подростковом возрасте я не страдала отсутствием внимания противоположного пола.
Дальше все было как у всех: замужество, ребенок, работа, быт, дела заботы. Жизнь не была для меня легкой, но я всегда была оптимистом и успешно справлялась со многими трудностями, хотя часто была недовольна реальностью, всегда хотелось чего-то иного и большего.
Никаких серьезных проблем со здоровьем у меня не было, даже самые тяжелые и долгие стрессы не оказывали серьезного (как мне тогда казалось) влияния на мое физическое состояние. А стрессов в моей жизни было много.
Мне было лет 28-29, когда начались первые тревожные «звоночки», которым я, конечно, не придавала тогда значение.
Однажды мне стало нехорошо в душном салоне красоты. Я вышла на воздух, подышала, пришла в себя, и списала это на нехватку кислорода в помещение и свою усталость.
Потом, через несколько месяцев почувствовала то же самое в транспорте, тогда я была одета не по погоде и мне было жарко. Опять я решила, что просто устала и чувствительна к нехватке кислорода.
Таких случаев было несколько, перед тем, как случилась моя первая мощная паническая атака. Но я не обращала тогда на эти предпосылки серьезного внимания и совершенно не понимала, что уже нахожусь в пограничном состоянии, когда вегетативная система начала давать первые сбои.
От первых «звоночков» до первой панической атаки (ПА) прошло несколько лет. На тот период мне было 34 года, я уже как 7 лет работала мастером ногтевого сервиса в салоне красоты. Работу свою очень любила, хотя последнее время я от нее весьма уставала, но бросать не решалась. Она приносила мне хороший доход, позволяя чувствовать себя уверенной и независимой.
Я отлично запомнила этот день. Была середина октября. В тот день было очень много работы и я не успела вовремя пообедать. Перерыв случился лишь в 4 часа, перекусив и немного отдохнув, к 5 часам вечера я приняла следующего клиента. Я села работать и через минут 10 почувствовала, что мне не хватает воздуха. Сначала не обратила внимание, решив, что переутомилась, устала.
Но мне стало хуже. Я ощутила что сильно бьется сердце, дышать становилось все труднее. Я испугалась. Извинилась перед клиенткой и подошла к окну, открыв его. Но мне не стало лучше, наоборот, сердце билось бешено, меня прошиб холодный пот, меня трясло… паника, ужас, не могла дышать. Сердечный приступ – подумала я и в полубреду попросила перепуганную клиентку вызвать мне скорую.
Пока ехала скорая, я легла на кушетку в косметологическом кабинете, помолилась и мысленно попрощалась с близкими. Я была уверена, что сейчас умру.
Скорая приехала быстро, мне было все так же плохо, хотя я почему-то все не умирала. Но я была уверена, что сейчас меня повезут в реанимацию и будут спасать. Однако, врачи скорой почему-то были спокойны. Задав мне несколько вопросов, пощупав и послушав меня, они и вовсе расслабились, всадили мне какие-то уколы, написали на бумажке «приступ вегето-сосудистой дистонии», порекомендовали больше отдыхать и ухали. Мне, конечно, стало лучше и я отошла. К работе в этот день не вернулась, отменила людей и поехала домой.
Но теперь мне было страшно. Это был довольно серьезный приступ и я начала думать, что со мной что-то не так. Скорее всего, я чем-то больна. Может сердце, а может гормоны, щитовидка, но такие приступы не могут быть на пустом месте. Все….я покатилась вниз.
Моя семья была перепугана произошедшим. Я тоже. Поздно вечером дома мне снова стало нехорошо. Снова нехватка воздуха, высокий пульс, страх, холодный пот. Точно больна чем-то серьезным – думала я, стоя у открытого окна.
Кое-как проведя эту ночь, утром было решено идти в клинику. Я на тот период совершенно не понимала что со мной, я не понимала что это панические атаки, я была уверена что скоро умру от страшной болезни.
Тут я не буду описывать все подробно. Лишь основное – меня накрывали ПА по сто раз на дню. Я не смогла вернуться к работе. Каждый раз как я думала о своем рабочем месте и вспоминала, как мне стало плохо там, меня снова накрывало. Нарушился сон и образ жизни. Я приняла решение, вообще, бросить работу. И мне понадобилась неделя, чтобы заставить себя поехать туда и забрать все свое оборудование и вещи. Я боялась заходить в салон. При мысли о нем у меня снова начиналась паническая атака
В полуобморочном состоянии я ходила от врача к врачу. Меня футболили, каждый навязывал свое, но никаких серьезных органических заболеваний у меня не нашли. Все анализы, УЗИ и прочие диагностические показатели были в норме.
Кардиолог прописал мне уколы и капельницы нейростимуляторов, после которых мне стало значительно лучше и я уже решила, что здорова. В хорошем бодром настроении одним утром после лечения, почувствовав, что все страшное уже позади, я решила сходить в торговый центр, прогуляться.
В подземном переходе меня накрыло так, что я еле доползла домой. Все вернулось и мне стало еще хуже. Так прошел месяц скитания по врачам, приема каких-то бесполезных препаратов и моей полной дезориентации. Я по-прежнему не знала что со мной. Не знали и врачи. Хотя диагноз «вегето-сосудистая дистония» мне написали раза 3-4.
И что самое ужасное – когда я садилась за компьютер, чтобы найти информацию в интернете, что же со мной такое, меня крыла ПА так, что я сползала со стула и еле добиралась до постели. Я стала панически бояться компьютера и той информации о болезнях, что читала в интернете. А после приступа в подземном переходе я стала бояться выходить одна.
У меня начала развиваться жуткая Агорафобия!
Я снова оказалась у врача, на этот раз у невропатолога (я тогда искренне не понимала, что мне нужен психотерапевт, и меня никто из других врачей к нему не направил). Благо, на этот раз мне повезло и мне попался действительно грамотный и хороший доктор. Она сразу поняла, что со мной, рекомендовала мне, наконец, психолога, объяснила мне мою проблему. Также прописала транквилизаторы, чтобы снизить мое тревожно-паническое состояние.
И хотя с того времени мне понадобился еще год на полное восстановление, но именно тот визит к прекрасному врачу я считаю отправной точкой к восстановлению.
Я, наконец, начала немного понимать, что происходит!
Та же невропатолог рекомендовала мне не «застревать» дома, выходить каждый день на прогулки, начать делать гимнастику и дала еще много полезных советов. Она объяснила мне, что кроме транквилизаторов, никакое лечение мне не требуется, так как физически я здорова, но и эти лекарства могут не принести пользы.
Собственно так и случилось, буквально через несколько дней приема Грандаксина мне стало хуже, появилась дереализация, и на следующем визите врач мне, вообще, отменила все лекарства.
К психотерапевту я так и не попала, потому что пока искала его в нашем городе, уже забрела на форум ВСДешников, где наткнулась на совет почитать книгу А. Курпатова «Средство от вегето-сосудистой дистонии».
Так начался мой путь к восстановлению. Заметьте, я не использую слово «выздоровление», потому что невроз, это не болезнь – это сильное расстройство нервно-психической системы.
Я не буду здесь писать все, что мне пришлось сделать и пройти до того момента, когда я полностью освободилась от невроза. Были и «откаты», и новые отчаяния, и улучшения. Пост итак получился очень длинным, все свои методы я поэтапно разбила на статьи, которые вы найдете на сайте.
Подводя тему к концу, я скажу напоследок, что мне понадобился еще примерно год на то, чтобы полностью освободить себя от вегетососудистой дистонии и снова почувствовать вкус и радость жизни. За это время случалось еще много чего: и несколько месяцев мучений с СРК, и страшная ипохондрия, меня долго не оставляла боязнь далеко отходить от дома, симптомов было много и они менялись. Но и это не было концом.
Когда у меня прошли все физические симптомы, меня начали крыть депрессии. Казалось бы, здоровье в полном порядке, живи и радуйся, все прошло. Но нет. Основной внутренний конфликт я еще не исчерпала на тот момент.
Шаг за шагом, крупица за крупицей я собирала информацию, применяла, пробовала. Для этого пришлось проделать огромную работу, и теперь я готова делиться всем этим накопленным опытом и методами, испробованными на себе.
Долгое время мне казалось, что жизнь уже больше никогда не будет прежней, что такое просто невозможно преодолеть полностью и забыть. ВОЗМОЖНО!
Да, моя жизнь не стала прежней. Она стала намного лучше! И поверьте, многие самые ужасные дни ВСД я уже помню смазано. Все забывается.
Сегодня я вполне здорова, и у меня не осталось абсолютно никаких симптомов вегето-сосудистой дистонии (невроза). Но этот колоссальный сбой в нервной системе изменил мою жизнь кардинально. Конечно, в лучшую сторону.
Мне удалось сделать один многозначительный вывод: невроз – это крик вашей души изменить жизнь! Это серьезный внутренний конфликт с Миром.
И никакие лекарства, врачи, физические процедуры не помогут вам наладить этот внутренний диссонанс, пока вы, наконец, не осмелитесь встретиться с самим собой и не решитесь найти путь к гармонии души, сердца, разума и всего Мироздания. Здоровье придет в норму, как только исцелиться и раскроется ваше сердце.
Спасибо тем людям, которые приняли участие в моей жизни, помогали, поддерживали и направляли.
Дорогие друзья, если вы читаете эти строки, скорее всего, вас тоже беспокоит невроз и вы ищите выход. Он есть! Если его смогла найти я, не обладая при этом никакими выдающимися или особыми навыками, сможете и вы! От вегето-сосудистой дистонии избавиться можно, я в этом уверена. Я не утверждаю, что это будет легко и быстро, все мы разные. Многое будет зависеть от вашего желания, упорства, веры в победу.
На этом сайте я охотно и совершенно бесплатно делюсь всеми знаниями, опытом и всем-всем-всем, что так или иначе, могло бы помочь страдающим неврозом.
Подписывайтесь на обновления блога, делитесь комментариями, рассказывайте свои истории. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, вы можете задать их в форме комментариев или в письме.
источник
Господа! Я вот подумала — а почему ни у кого невроз не проходит сам собой? Ведь если все обследуются, ни у кого не находят болезней, значит, человек должен уже успокоиться и осознать, что он здоров! Почему тогда эти неврозы никак не проходят?
Неврозы проходят сами собой. Если это, к примеру, результат какой-то травмирующей ситуации, то как только исчезает ситуация, проходит невроз.
Только за время невроза успевают произойти изменения личности, которые зачастую хуже самого невроза. И вот от них потом фиг избавишься.
Но я думаю. что вот если бы так вот раз — и у меня прошли всякие НЕПРИЯТНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ-прошла бы и тревога, и невроз. А личность у меня вообще не изменилась. Жизнерадостный характер-это не про меня!
Наоборот. Пройдет невроз и тревога — пройдут непрятные ощущения. Путаете причину и следствие
Это за понятие такое невротик?! Такие, говорит, состояния бывают у многих
Людей в стрессовый период. Но какой же, говорит, Вы невротик?! Добились в
Короче, я так понял, что если эти состояния сами не уходят, тогда нужен ПТ.
А серотонин сами знаете как можно повысить
И как же повысить на пол часа максимум
Невроз как раз таки всегда хронический, но он сам проходит даже без лечения. Так говорит сам врач ПТ доктор мед. наук, просто если не лечить он затягивается и проходит медленнее.
Я не заявляю это чтобы зря оптимизма придать, а так как эту информацию знаю от многих врачей, читала в книгах. Просто невроз не нужно провоцировать дальше, чтобы не тормозить его излечение.
До декабря 2012 года я жила, как всякий обычный человек — со своими радостями и горестями, хорошим и плохим настроением, с желаниями и целями.
А потом мне вдруг каааак стало плохо! Сначала вечером было ощущение душноты. А потом — внезапно волна онемения по левой половине тела, жуткий страх, что вот прям сейчас умру от инсульта, вызов скорой, ожидание 50 минут в полнейшей панике и с молитвой. Далее врачи говорят — нет инсульта, отличная кардиограмма, пейте афобазол и будьте спокойнее. Ладно бы, это было всего один раз. Через пару дней — бросает то в жар, то в холод, сердце колотится быстро. Скорая приезжает через 10 минут и наливает корвалол. Дальше — хуже. Скорую я больше не вызывала.
Мне ни с того ни с сего стало становиться страшно. Организм начинал сам без моего ведома трястись. Сознание путалось. Помню, первые разы все время в голове крутилась мысль «Зря ты вернулась обратно на эту дурацкую работу». А вообще к общему страху организма и трясучке добавлялся страх не справиться с собой. Что вдруг что-то сделаю с собой или с окружающими. Звонила на телефон доверия, там проревелась в трубку. Потом звонила маме и сказала, что мне надо в психиатрическую больницу ложиться, потому что себя я не контролирую, «вызывай, мама санитаров за мной». Я с громким плачем собираю стопку вещей в больницу, плачу, что обручальное кольцо надо снять, а то вдруг украдут в психушке, плачу, что жизнь моя кончена, что только я вышла замуж, и вот муж от психованной уйдет, ведь он молодой, а я уже конченный человек, у меня тут социальная смерть наступает.
Но санитары не поехали. Мама с ними разговаривала, тоже волновалась — сказала — а позвоните ей сами, на что они спросили — а разве она сама в состоянии говорить? а она не собирается там себя убивать? она что — добровольно собирается? так это у нее другое, она не наш пациент!
А я в метро боюсь, на улицу боюсь. Да и дома трясет со страшной силой. Как только приступ страха, ложусь в кровать, заворачиваюсь в одеяло, а в голове мысли — да когда же эта адская пытка закончится, может мне проще уже умереть? Но умирать я тоже боюсь, посему даже не размышляю о том, как это сделать. Да и муж любимый рядом, ведь в моменты просветления все становится, как раньше.
Потом (это я описываю долго, а на самом деле через дней 5 после происшествия) я попала на прием к психотерапевту. Он выписал антидепрессанты и посмеялся надо мной. Ну может манера у него такая. Потому что я когда к нему пришла, главный вопрос был — я что, теперь псих? С этим вопросом я до сих пор периодически посещаю психотерапевтов. Только ради того, чтобы мне сказали, что я нормальная.
Еще психотерапевт велел мне ходить на работу. И я пошла, первое время было очень плохо. Во время приступа я с мобильником уходила в туалет прятаться, там сидела в кабинке и играла в телефон — чтобы как-то отвлечься от ощущений. Отвлечься работой было нереально, мне нужны были какое-то совсем примитивные действия.
Потом начала замечать, что все становится меньше и что у меня уже нет того волнения, а что у меня именно сам организм напрягается и трясется. Как будто тонус мышц в левой половине меняется, они начинают напрягаться. И дышать тяжело.
Как это выдержал мой муж, как он меня поддерживал и как до сих пор поддерживает. мне не выразить ему всей благодарности. а как я это все самое тяжелое пережила. сейчас мне намного легче, я закончила пить лекарства. Но все равно, периодически неприятные ощущения повторяются. Уже не так ярко, но все равно крайне неприятно. Добавились перепады настроения. А вдруг у меня маниакально-депрессивный психоз? Я стала более агрессивной (то еще удовольствие). Плачу и расстраиваюсь легко, злюсь по пустякам. Не хожу на работу — договорилась о надомной работе до поры до времени, больше гуляю. Начала вязать. Дала себе установку — довяжу скатерть — и все окончательно пройдет навсегда. Скоро уже поеду на море, может там мне станет еще лучше. только боюсь отдых испортить своими приступами. Потому что ведь они до сих пор случаются. Просто так, безо всяких оснований.
За все это время я поняла, что в жизни у меня нет цели, что я как-то выпала из общества, как будто я никуда не вписываюсь. Да, я до сих пор ужасно боюсь приступов. Боюсь, что из-за этого меня отвергнут все мои близкие. Что всем просто в один момент все надоест.
Я ходила к дядьке, который работает над энергетикой. Ну мне проще называть его колдуном. Этот колдун походил вокруг меня, помахал руками и пощелкал пальцами и сказал, что теперь все будет хорошо и что мне надо к мануальщику.
Далее я посетила психотерапевта в районном кдц, к которой я пришла в смешанных чувствах и на свой вопрос — а нормальная ли я — не получила ответ — да, ты нормальная, просто у у тебя временные трудности. Потом она начала со мной разговаривать, как с психом — я в результате расплакалась (ну боюсь же я попасть в дурдом), она предложила от себя отдельные консультации за деньги, сказала, что мне надо пить больше антидепрессантов. В общем вызвала она у меня какие-то противоречивые эмоции. Потом я ходила к какой-то женщине-психологу, которая мне заявила, что вообще выгнала бы меня с приема, потому что «все московские вы такие зажравшиеся и скептические», а потом начала видеть рядом со мной какие-то образы и тоже работать с энергией. Я честно-честно изо всех сил старалась поверить ей, но никак не получалось. Потом я так же ходила на прием к психиатру. Хороший мужчина, предложил работать, но опять с какими-то теориями про силу мысли, про энергетику, про разблокировку каналов. Мне как-то сложно этому доверять, я решила не ввязываться. Он так же предложил простую разговорную терапию, но сказал, что это будет оч дорого. И да, действительно, у меня нет таких денег. Параллельно с этим я посещала раз в месяц моего первого психотерапевта, который утверждал, что все самой пройдет и больше не вернется и что я не псих.
Простите, что так длинно пишу, но я могла еще длиннее — с подробным и красочным описанием всех эмоций, которые я испытывала ))))
//www. pan-at. com/phpbb/archive/12212/thread. html
источник
Ксения Калиновская рассказывает о своем многолетнем опыте лечения тревожного расстройства – одного из самых популярных заболеваний века.
Посткризисное время. Мне было 22 года, один сменяющийся другим интересные рабочие проекты таяли, как лед на солнце, и я, не замечая того, скатывалась в тихую творческую депрессию.
Шла поздняя осень, из своей милой квартиры пришлось переехать к маме в шумную коммуналку. Не то чтобы это расстроило, но события в новом пространстве стали для меня фатальными. Одним ноябрьским утром, стоя над умывальником и чистя зубы, я чуть не раскусила зубную щетку. Меня колотило, сердце ходило в груди, бил озноб и оцепеняющий страх взял в железные объятия мое тело. Я на автопилоте дошла до нашей комнаты, села на диван и минут десять не могла сказать ни слова. Тогда я совершенно не понимала, что произошло, но подобные приступы начали меня преследовать. Затем, другим декабрьским вечером, я вскочила с кровати, слыша оглушающие вопли. Выбежав в коридор и добежав до кухни, я обнаружила мать с разбитым лицом, соседа-алкоголика и его уже подоспевшую подлую жену.
— Это она сама себя ударила! – орала жена, а в это время мои глаза бегали по кухне то ли в поиске ножа, то ли сковородки. Холодный рассудок взял вверх, и я побежала звонить в милицию сквозь продолжающиеся вопли и оскорбления соседей. Мало того, всю зиму в этой чудесной квартире за нашей стенкой поселился молодой человек, который предпочитал слушать громкую музыку исключительно ночью и на свои вечеринки звать всех бездомных хипстеров района. Тонкие стены передавали всю прелесть их веселья, но только я окончательно потеряла сон и – чего уж – стала похожа на настоящего зомби из «Ходячих Мертвецов», перманентно стуча в его дверь молотком в отсутствие реакции на бесконечные вызовы милиции.
Через месяц от отсутствия сна и в глубоком неврозе я начала слышать голоса. И тут – предложение работы мечты!
О мифическом мышлении, или как не надо лечить болезнь c Божьей помощью
Желая срочно привести себя в порядок, я решила отправиться в храм «на вычитку» (экзорцизм), чтобы разом очиститься и одним махом решить проблему с Божьей помощью.
Меня окрестили грешницей (разумеется), прописали 40 поклонов в день с молитвами и еще целый пакет мракобесия в придачу. После этой вычитки мои панические атаки приняли такую форму, что мне по-настоящему стало страшно. Страшно жить, так как казалось, что рассудок вообще отказывался слушаться. Для полноты картины кризисы приняли форму жесткой «измены», которая случается после курения марихуаны или принятия психотропных наркотиков – это могло длиться днями, неделями. Только четыре года спустя я начала понимать, что это были не демоны, а истерический невроз с затяжными паническим кризисами. Но тогда-то я верила, молилась и ушла с головой в новую любимую работу, которой я посвящала 24 часа в сутки, чтобы не думать о себе. И о демонах, разумеется.
Вывод: не стоит ухудшать состояние психики в кризисе церковными ритуалами, а если вы еще и восприимчивы, то такие процедуры на пользу никак не пойдут, если не предложат обратный эффект. Забегая далеко вперед, скажу, что я полностью избавилась от предрассудков и являюсь махровой атеисткой. Но для этого необходимо было пройти и через эту дрянь.
Альтернативная медицина, целители, знахари, бабки на страже помощи за ваши деньги
Летом того же года мама решила взяться за меня и отвела на компьютерную диагностику» в «Коралловый клуб». Да, тот самый, где вам обещают здоровье через водичку и таблеточки неизвестного производства за баснословные деньги. Начальник этой конторки отозвал маму в подсобку и рассказал, что… у него есть третий глаз, которым он увидел у меня за спиной умершего родственника – его необходимо изгнать (понятно, что православная церковь плохо справилась, а он-то лучше может). Тут сердобольная мама все ему и выложила о моем состоянии. С деньгами, конечно. Мужик поводил рамками, маятником, сказал, что у меня –70% энергии в поле, нужно лечить токсоплазмоз, который показал компьютер (!) и читать парастас по усопшим 40 дней.
Конечно, я прочитала. Я-то сходила с ума и готова была читать все, что угодно, запивая таблеточками за 30$, только бы отпустило.
Добавить к лечению я также не поленилась и разных официальных знахарей: мне «отодвигали астрал», «закрывали каналы», накладывали руки, давали пить травки-муравки и ни один чудотворец ни разу не озвучил ничего банального, например, нервного истощения. А регрессивный гипноз, казалось бы проведенный у специалиста, хотя и вывел меня к настоящей проблеме, но решить ее никак не удалось. Я рыдала от увиденного две недели, мне стало легче на душе, но панический страх никуда не делся.
Сейчас я понимаю: целители будут рассказывать любые несуществующие сказки и, почувствовав, что человек плавает в своем заболевании, уверять, что врачи – зло, что вас будут пичкать тяжелыми таблетками, которые не помогут, и что только они, светила во тьме, способны помочь – нужно только ходить к ним чаще. Чаще. И чаще. И платить вперед, и еще подписывать договор об отсутствии претензий.
Вывод: если есть желание испытать кого-то из мира фантастики – договаривайтесь об оплате после результата.
Как обратиться за помощью в психдиспансер и окончательно не свихнуться
Шел четвертый год моей болезни, она стала хронической, вялотекущей и я училась уже не пугаться приступам. Спустив на шарлатанство практически новый валютный автомобиль, было принято решение как-то с этим жить. Стал знаком советский диагноз ВСД, для меня открылись форумы о панических расстройствах и весь их список в Википедии.
Как водится, порядочная девушка при должности, о которой все отзываются как о «железной леди», тихо переживающая свои приступы не моргая глазом, просто так идти в психдиспансер боялась. И я нашла через тридесятых знакомых психиатра, к которому могла пойти по знакомству.
Им оказалась милая женщина, работающая заведующей. Она произвела приятное впечатление, объяснила, как работает «дурка», и что хорошо бы пойти на обследование – то есть лечь в стационар. У стационара есть свои преимущества: вам предлагают комплексное обследование, включающее необходимых специалистов, что звучало неплохо. Плюс, психиатрическая лечебница – это государственное учреждение, где анализы могут сделать бесплатно. Правда, в итоге вы все равно окажетесь у участкового психиатра, и тут может ждать или подвох, или удача – все тотально зависит от врача.
Увы, участковая, начиная слушать мою историю, десять раз перебила: «Быстрее, у нас на пациента 15 минут» и «Что-то вы очень сложно все рассказываете, что вас все-таки беспокоит? Тревога? Страх? ПА?» Не выслушав как следует, доктор выписала мне откатный (по скидке в аптеке) тяжелый трицикличный антидепрессант, который обещал еще и снотворный эффект. «Вот, пейте на ночь, и через месяц увидимся. А еще… Приходите к нам в церковь, я пастор. Я раньше лечила без Божьей помощи, а сейчас с верой! У нас будет рок-концерт!»
Вывод: обращаться туда все равно стоит, хотя бы потому, что:
1) Вам сделают все обследования разом, бесплатно или за скромные деньги.
2) Вы поймете, какого типа расстройство (неврология, психика, эндокринные проблемы или всего понемногу).
3) Шанс попасть на хорошего врача все-таки есть – имея терпение, можно попробовать сходить на прием к разным. Все-таки именно тут концентрация клинических специалистов на квадратный метр высока, и в случае успеха вы получите нормальное назначение рецептурными средствами (седативные, антипсихотики или АД). Главное, найдите своего врача.
Психотерапия и антидепрессанты
Последние 300$ я потратила на психотехнолога, который обещал обучить меня технике управления напряжением и расслаблением в теле, открыто сказал, что запущенная форма гипервозбуждения с переутомлениями нервной системы и дает феерию моих приступов и ощущений, завещал много спать, сходить за психотерапией и делать эту энергогимнастику – все должно было получиться, как тут я переехала жить в другую страну за океан, и там меня ждали антидепрессанты. Шел пятый год болезни.
В США я обратилась со своими проблемами к семейному врачу, и, выслушав меня внимательно, задав наводящие вопросы, он предложил мне два препарата – антидепрессант и транквилизатор. Второй для более мягкого «захода» на антидепрессант (в первые недели при начале приема АД симптомы могут вести себя очень по-разному, причиняя массу неудобств. Это адаптивный период для метаболизма и его просто необходимо перетерпеть с пониманием. Буквально через месяц состояние выравнивается. Ощутимо хороший результат у меня наступил только на четвертый месяц. Еще раз повторяю – все индивидуально).
Совершенно случайно я нашла и психотерапевта: в разговоре с близкой подругой делилась, что хочу взять собаку, а муж против. Подруга порекомендовала специалиста, которая ей самой помогла ранее сохранить отношения с мужем.
Моя первая психотерапевтическая сессия длилась семь часов, как вспоминает врач, пока я полностью подсознательно не убедилась, что именно она может вскрыть все мои тайники и «закрыть гештальт», я не уходила из ее кабинета. Мы продолжили интенсивную терапию по две-три сессии в неделю длительностью в месяц вместо полугода. Я только спала, ела и ходила на сессии как на работу. Результат превзошел все мои ожидания: кроме того, что я разобралась в себе, поняла и приняла все свои стороны, я решила массу попутных проблем.
Месяцем позже я обратилась к семейному врачу с просьбой отмены АД и за еще один месяц сошла с препарата совершенно без побочных эффектов и синдромов отмены. Я гордо заявляю, что научилась управлять своими демонами и динозаврами, знаю, от чего у меня возможны психические расстройства, где находятся предохранители и какие ситуации могут их сорвать. Я поменяла свой образ жизни и режим, чтобы не допускать даже вариантов, способных провоцировать невротические реакции, а если и попадаю в «опасную ситуацию», то понимаю, что может произойти и как реагировать. Я остаюсь на связи со своим врачом и еще около года планирую проходить поддерживающую терапию от раза в неделю до раза в месяц.
Большой итог: как все-таки расправиться с неврозами?
1. Принять как должное: все, что с вами происходит – это болезнь, расстройство психической саморегуляции. Это обратимый, но нудный процесс. Это надо лечить. Именно лечить! Самовнушение, взятие себя в руки, алкоголь, наркотики и рок-н-ролл не являются лекарством, а лишь приятными катализаторами в процессе выздоровления.
2. Проблемы данного типа не решаются только таблетками. Таблетки помогают снять позитивные симптомы и помочь химии мозга восстановить или притупить реакции. Работает все вместе, как в похудении – таскать железо в зале бесполезно, если топчешь дома за троих.
3. Стоит начать с диагноза – походить по врачам, увы, придется. Нужно подойти к этому с уверенным терпением и послушать двоих-троих: невролога, эндокринолога, психиатра и/или психотерапевта.
4. Не стоит пугаться диагноза – это не приговор, а рекомендация. Может, у вас тяжелая депрессия, которую не каждая «сильная и независимая» вообще способна у себя диагностировать, а может психотравма подкралась незаметно (как у меня, например). Или переутомление дало свои плоды, щитовидка забарахлила, либо вы вообще просто в себе запутались и начали истерически бояться будущего. Важно это выяснить и подремонтировать, ведь так?
5. Если вам предложили препараты, внимательно обсудите их с врачом. Нет тяжелых и нет легких, есть подходящие именно вам. На это тоже придется потратить время. Также надо принять тот факт, что «заходить на дозу» может быть неприятно, симптомы ухудшатся и вообще может стать на какое то время хуже – но потом, когда этот период пройдет, вы почувствуете заветное облегчение и возвращение в себя «нормальную», способную жить и делать сальто-мортале!
6. Поиск своего терапевта. Под терапевтом я подразумеваю специалиста, который как АД подойдет именно вам. Это предпоследний и самый важный пункт. Как искать? Методом проб, рекомендаций. Да, придется потратиться и, может, будут разочарования, но цель у нас – здоровье, а оно без труда не возвращается. Так что никаких отговорок, начинать нужно уже. Спрашивайте у знакомых, читайте форумы и отзывы. Если нет возможности идти на прием, смело звоните и говорите с доктором, задавайте вопросы: занимаетесь ли именно этой проблемой, какими техниками, сколько длится лечение и смело спрашивайте об отзывах! Не думайте скромничать или стесняться: «Могли бы вы дать контакт клиентов, кто мог бы вас мне отрекомендовать?». По реакциям вам многое станет ясно: человек, у которого есть результаты, делится ими охотно. Ведь его цель – ваше здоровье, а не нажива. Нормальный врач спокойно сориентирует по срокам и ценам, даст все необходимые ответы.
7. На приеме: терапевт должен вас «взять». Если общение идет вялое, холодное, вам ничего не понятно и ответы на вопросы вас не устраивают – говорите. Если ситуация не меняется – уходите. Будьте готовы морально обнажаться: вероятно, начиная с одной проблемы, вы можете уйти в другую сторону, куда и не предполагали, но психотерапия – она такая. Не быстрая. Анализ ваших проблем врачом – это исследование личности и ее травмированных участков. Кто-то может открыться и работать быстро, а кому-то нужны годы. Еще раз напоминаю – врач должен доказать вам, что именно он может помочь не громкими словами, а вашим обратным ощущением комфорта, безопасности и удовлетворенности. Вам должно быть очень комфортно с этим человеком, и главное – вы должны ощущать, что идете в том самом направлении, это будет знаком, что путь и специалист выбран верный.
8. Поддержка. Обязательно обзаведитесь поддержкой – это могут быть как друзья по несчастью, так и близкий человек, подруги или родители. Тот, кто хорошо понимает и разделяет вашу боль, с кем вы будете делиться ощущениями и успехами. Тот, кто хорошо вас знает и будет наблюдать со стороны – эта связь так же необходима, как и ваш врач, только она останется навсегда и будет доступна в любой момент, когда понадобится.
Многое, увы, не поддается лечению, но психические расстройства – поддаются. Я желаю каждому в беде стать на путь своего исцеления и найти свой рецепт. Вот и все. Не болейте!
источник
Неврозы — обобщающее понятие для десятков психических расстройств. Они всегда имеют причину и поддаются лечению, но могут проявиться в любом возрасте. Из-за настороженного отношения к психиатрии диагноз «невроз» часто заменяют на «ВСД» и не лечат. «Афиша Daily» поговорила с 5 горожанами об их неврозах и спросила у психотерапевта, как их побороть.
Когда специалисты говорят о неврозах, они имеют в виду «невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства», которые классифицируются в Международной классификации болезней (МКБ) 10-го пересмотра под кодами F40-F48. Важно, что неврозы обратимы, они не передаются по наследству и всегда имеют причину — какой-то психотравмирующий фактор . Среди них, например, тревожное расстройство, паническая атака, обсессивно-компульсивное расстройство, синдром деперсонализации-дереализации, реакция на тяжелый стресс, конверсионное расстройство.
В группах самопомощи в социальных сетях и на форумах слово «невроз» часто соседствует с «вегетососудистой дистонией» (ВСД): ВСД считается видом невроза или же используется как слово-синоним. Врачи, к которым обращаются люди, продолжают ставить им диагноз «ВСД», который, вообще-то, отсутствует в МКБ. Из-за этого, а также потому что психические расстройства в России до сих пор сильно стигматизированы, неврозы окутаны множеством мифов, а диагностика может занять годы.
За последние четыре года журналистка-фрилансер Катя, живущая в Москве, меняла квартиру восемь-девять раз. Снимала всегда по невысокой цене, на короткий срок и без депозита — как правило, так сдается жилье, которое готовят к продаже. В последней квартире вместе с 30-летней Катей жила 47-летняя соседка. Однажды утром Катя не поздоровалась с ней, когда шла мимо в туалет, и та «с криками и визгом» отчитала ее за невежливость, а через несколько дней потребовала съехать с квартиры.
«На мой вопрос, что произошло и не хочет ли она обсудить это, она сказала: ты можешь уйти, — вспоминает Катя. — Деньги за остаток месяца она отдавать не собиралась. И вот тут у меня случилась реальная паническая атака. Я не могла вздохнуть, я тряслась, бегала по комнате, у меня были абсолютно спутанные мысли, я ничего не соображала. Я переписывалась с друзьями и понимала, что это преувеличенная реакция, что так не должно быть. Но у меня было абсолютно реальное ощущение, что она может кинуться на меня с ножом, поменять замки, если я выйду куда-то».
Эти приступы паники побудили ее впервые в жизни обратиться к психотерапевту. «Мне было интересно, почему я так отреагировала на это, — объясняет Катя. — Ведь реальной угрозы не было». Психотерапевт подтвердила паническую атаку и рассказала о технике дыхания, которая помогает справиться с приступом. «Благодаря специалисту я поняла, насколько мне было важно, чтобы мне задали правильные вопросы. Эта ситуация вскрыла то, что я как-то неправильно живу, что я что-то не так делаю», — резюмирует Катя.
«Этот случай стал для меня железным аргументом в пользу постоянной работы в редакции, потому что я не хочу стать как моя соседка, — говорит Катя. — Жизнь фрилансеров очень романтизирована и кажется милой, но когда ты живешь с человеком, у которого, как у моей соседки, нет ни работы, ни семьи, ни профессии, который сидит с ноутбуком на кухне, это производит невероятно тоскливое впечатление. И ты понимаешь, насколько в Москве все уязвимы и над каким малым количеством вещей ты реально имеешь контроль ». От соседки Катя съехала, решила больше не экспериментировать и стала снимать жилье только с ровесниками и друзьями. В этом году она планирует начать работу в редакции, а также заняться преподаванием в вузе.
С постановкой диагноза и выявлением причин невроза не всегда бывает просто. 29-летняя Дарья из Санкт-Петербурга рассказывает, что долго ходила по специалистам, прежде чем поняла, с чем имеет дело. Началось все два года назад. «Вегетативные реакции у меня были очень разные: это и невозможность вдохнуть полной грудью, и головокружение, и дезориентация на улице — ты не понимаешь, что ты, где ты. Было онемение конечностей, полгода я не могла нормально есть — стоял ком в горле. Потом началась экстрасистолия (вид аритмии. — Прим. ред.). Затем появились фобии: не могла передвигаться по улице, ходить в магазины, ездить в метро», — вспоминает она.
Дарья продолжала работать (она экономист), но симптомы не отпускали ее и на рабочем месте. Несколько раз приходилось вызывать скорую.
В итоге Дарью отправили на больничный, и она обратилась к терапевту по месту жительства. Та поставила ей диагноз «ВСД», посоветовала попить успокоительное и сходить к участковому психиатру. Психиатр сказал, что все хорошо, но легче от этого Дарье не стало.
«Началось хождение по специалистам, — вспоминает Дарья. — У меня, наверное, сантиметров 40 в толщину документов о том, что я здорова: я проверила каждый орган . В какой-то момент начала ходить по платным специалистам. Я для них очень выгодный пациент, на котором можно заработать: пациент напуган своим здоровьем, но в то же время здоров — специалист понимает, что ничего страшного нет — очень удобно его проверять и проверять».
Когда стало понятно, что все органы в порядке, Дарья начала обращаться к психологам и психотерапевтам, но и тут была разочарована. «Выкачка денег продолжилась. Кто-то говорил: когда тебе плохо, набери в пластиковый стакан воды и смотри на него. Кто-то говорил: закрой глаза, погрузись в себя. Кто-то сразу прописывал тяжелые таблетки: феназепам, атаракс, адаптол и так далее. Я ходила по кругу. Все специалисты, с которыми я общалась, ставили ВСД — болезнь сосудов. В какой-то момент эта болезнь приобрела в моих глазах мистический характер», — рассказывает Дарья.
Дарья настолько отчаялась, что решила пойти учиться на психолога, чтобы самой разобраться в своем состоянии. Один из сотрудников учебного заведения, где она собиралась учиться, посоветовал ей посмотреть канал психолога Алексея Красикова на ютьюбе. Дарья последовала совету — и с облегчением обнаружила, что ее состояние не опасно и называется «невроз».
Видеозаписи Красикова помогли ей справиться с паническими атаками, а потом она решила записаться на его онлайн-курс по неврозам, после чего «все стало предельно ясно и понятно и началась новая жизнь». Дарья говорит, что 10 занятий от Красикова по 2,5–3 часа стоили примерно как один прием у специалистов, с которыми она занималась индивидуально (организаторы тренинга сообщили корреспондентке «Афиши Daily», что он обойдется в пять тысяч рублей. — Прим. ред.). В названии курса Красикова, а также в описании видео, которые он публикует, употребляется термин «ВСД», но Дарья считает, что эта аббревиатура не должна смущать потенциальных слушателей психолога, потому что он использует его, для того чтобы рассказать пришедшим на канал вээсдэшникам, что такого диагноза не существует.
«Видимо, в СССР было принято, что нет неврозов, вот и придумали эту непонятную штуку под названием «болезнь сосудов». Так удобно, и врачам не сильно нужно заморачиваться. Да и не каждый человек все-таки готов услышать такой диагноз, как невроз. Первые полтора года я отказывалась верить, что у меня невроз. Я готова была найти где угодно какую угодно болезнь, чтобы мне дали таблеточку, я ее выпила и у меня все прошло», — объясняет Дарья любовь соотечественников к диагнозу «ВСД». Она уже начала получать психологическое образование, консультирует друзей, у которых наблюдаются признаки невроза, и даже завела группу «Легенды и мифы о ВСД» в «ВКонтакте».
Психотерапевт и курс лекций помогают не всем. Иногда нужны антидепрессанты. Именно комбинация психотерапии и медикаментозного лечения помогла 30-летней московской журналистке Татьяне. Ей поставили диагноз «смешанное тревожно-депрессивное расстройство», но распознать его удалось не сразу.
«Первый врач поставила мне неточный диагноз и назначила не очень эффективный в моем случае препарат, — рассказывает Татьяна. — Я принимала его пять месяцев, существенного результата не было. Я перестала ходить на прием к врачу, а потом и пить таблетки. По-моему, врач не считала важными некоторые события, которые совершенно точно важны для меня и отразились на мне. Профессионально ли это? Конечно, она должна рассмотреть то, чего не видит пациент, и показать ему это. Но в наших беседах, я считаю, был момент обесценивания, а это несколько за гранью», — вспоминает Татьяна сессии с первым специалистом.
Все началось с постоянного самокопания, тоски, раздражения и обиды на тех, кто «ничего не понимает». Позднее к этому примешалась беспричинная изматывающая тревога.
Для этого приходилось постоянно пересиливать себя, от чего становилось только хуже с каждой неделей. Долгое время она списывала отсутствие энергии на проблемы с физическим здоровьем, которых на самом деле не было, и на усталость.
«Потом сломалось пищевое поведение, — рассказывает Татьяна. — Я стала классически заедать свою тревогу. Это стало чем-то патологическим: я могла испытывать голод и при этом не принимать пищу больше суток, а могла есть не останавливаясь, даже если меня уже тошнило . Настал момент, когда я призналась самой себе, что у меня проблема с едой, что я серьезно набрала вес. Я осознала, что не могу сама выйти из этой ситуации. Одновременно я поняла, что мое внутреннее бурление, большую часть которого я скрывала от посторонних, стало часто прорываться наружу. Я замечала за собой то нетипично агрессивные реакции (я могла ударить человека, который мне нахамил), то «распускание соплей» (могла расплакаться на людях из-за чего-то несущественного, хотя раньше доносила слезы до дома или хотя бы до безлюдного угла)». Все это привело Татьяну к поиску специалиста — в ее случае психиатра.
«Уже нельзя точно выяснить изначальную причину моего расстройства. Врач говорит о совокупности факторов, а основными, запустившими цепочку реакций, считает наследственную предрасположенность и невротический характер воспитания. Неизвестно, что первично — сбой в серотониновом обмене или постоянная стрессовая ситуация в семье в течение более чем 20 лет, — но вместе это привело к большой проблеме. Я считаю, что именно на этом фоне смерть обожаемой собаки и расставание с любимым человеком, произошедшие почти одновременно три года назад, окончательно загнали меня в угол», — говорит Татьяна о возможных причинах расстройства.
Татьяна уже в течение года принимает подходящий ей антидепрессант, а также у нее всегда есть с собой успокоительный препарат быстрого действия на случай, если что-то неординарное выбьет ее из колеи, но такая экстренная помощь требуется ей все реже и реже. Кроме того, после полугода приема таблеток она стала ходить на сеансы психотерапии.
Монтажник Георгий из Санкт-Петербурга один из тех людей, которым было сложно принять свое невротическое расстройство. Сейчас ему 44 года. 11 лет назад он впервые пережил сильную паническую атаку, после чего начал ходить по врачам, которые не обнаруживали отклонений.
«Я промучился с 2007 по 2009 год. Тогда врач устала от моих жалоб и предложила мне лечь в клинику неврозов — я подумал, что это дурдом, предложение вызвало у меня шок. Но в итоге я согласился», — рассказывает Георгий. В итоге ему поставили диагноз «тревожно-депрессивное расстройство». Борьба с ним еще не окончена: Георгий говорит, что продолжает смотреть видео и читать книги по теме и ищет нового психотерапевта.
«Жена к моему диагнозу никак не относится, у нее же нет этого, и понять человека, которому все время и от всего плохо, наверное, не получится. Она думает, что, раз у меня семья и дети, мне надо быть сильным и работать, а не страдать херней, как ей кажется », — говорит Георгий в ответ на вопрос о поддержке близких. Мама и сестра, по его словам, относятся к его состоянию примерно так же. В будущее он смотрит без оптимизма и считает себя «неизлечимо больным человеком».
Причину невроза он видит в том, что в молодости злоупотреблял алкоголем и наркотиками: «Один психотерапевт сказал, что тревожно-депрессивным состоянием я заменил эти вещества. Думаю, надо себя как-то перепрограммировать, но мне это кажется невозможным. Я начинаю что-то, но делаю не до конца. Становится чуть лучше — и я бросаю, думая, что дальше справлюсь сам, а в итоге становится снова плохо».
Офисный работник из Воронежа Олег (имя изменено) тоже заполучил невроз уже после тридцати. Речь шла об обсессивно-компульсивном расстройстве. «Это невроз, который проявляется через различные проверки, ритуалы, необычные навязчивые мысли. Я начал все время проверять, выключил ли я газ, воду. Сначала по чуть-чуть, а потом я стал так долго все это проверять, что поздно выходил на работу и опаздывал. Дошло до того, что пришлось уйти с работы», — говорит он.
Причину невроза Олег видит в ситуации в семье: «Я съехал от родителей в 34 года, но это еще полбеды. У меня мама тревожного плана, все время за меня переживала, тем более я один ребенок в семье. Учился я в этом же городе, потом начал работать, при этом жил все время с ними. Я привык и до момента переезда думал: ну и что в этом такого криминального? Но сам переезд показал, что сформировались определенные поведенческие установки. Тем более что я один переехал, а не с девушкой съехался. Возможно, это могло бы немножко смягчить. Я начал жить один, и это все вскрыло: я оказался не до конца адаптированным к полностью самостоятельной жизни. Все это вылилось в невроз ».
Олег стал заниматься с психотерапевтом и образовывать себя и теперь знает способы и методы, которые могут ему помочь. Например, обнаружил, что ему помогает йога.
О его диагнозе знают только родители.
«Есть твердая установка, что все равно человек, у которого этого нет, не поймет меня до конца, — говорит Олег. — Когда у меня была девушка, я и ей не отважился сказать. Теперь думаю, если у меня будут отношения, я буду это с самого начала обозначать. Вообще я думал, что отношения помогут мне полностью освободиться от обсессивно-компульсивного расстройства, но этого не произошло. Поддержки близких мне иногда не хватает. Поддержка для человека с неврозом, конечно, важна. Если сравнить с машиной, то своими усилиями человек двигается на второй передаче, а с поддержкой, может, до пятой дойдет», — резюмирует он.
«По сути невроз — это неконструктивная реакция организма на ситуацию, в которой у человека нет возможностей, нет знаний, нет поведенческих и мыслительных стратегий для того, чтобы с ней справиться. Важно понимать, что невроз — это обратимое состояние, не передающееся по наследству, он обязательно имеет причину, так называемый психотравмирующий фактор. В формировании невроза имеет значение личность человека, его восприятие, его убеждения, установки, поведенческие стратегии. Разные люди по-разному будут реагировать при столкновении с одним и тем же фактором. У одного возникнет невротическое состояние, другой может вообще не заметить воздействия этого фактора . Значение имеет интенсивность и длительность воздействия психотравмирующего фактора. Бывают ситуации, когда интенсивность воздействия маленькая, но длительность воздействия большая, например несколько месяцев, это может привести к развитию невротического состояния.
Лечением невротических состояний занимается врач-психотерапевт. Ведущим направлением в лечении тревожных и депрессивных расстройств является когнитивно-поведенческая психотерапия. Это научно обоснованный вид психотерапии и достаточно краткосрочный метод, направленный на конкретные жизненные изменения и на решение существующих проблем пациента.
Согласно когнитивной модели, эмоции и поведение людей зависят от восприятия ими различных жизненных ситуаций. Начиная с детства у людей формируются определенные убеждения о себе, окружающих и мире. На основе этих глубинных убеждений формируются промежуточные убеждения, которые носят характер правил, предпочтений, предположений. Так вот эти убеждения влияют на восприятие ситуации и определяют мышление. При этом все эти убеждения могут быть адаптивными и дезадаптивными или дисфункциональными. Когда мы сталкиваемся с расстройствами невротического спектра, то как раз мы имеем дело с дисфункциональными убеждениями. И при работе с пациентом нам очень важно, чтобы пациент установил связь между своими дисфункциональными мыслями, которые возникают в различных ситуациях, и тем, как эти мысли влияют на эмоции. Задача психотерапии заключается в реструктуризации таких дисфункциональных мыслей и создании альтернативного, сбалансированного мышления. Так как в процессе терапии пациент приобретает определенные навыки работы со своими эмоциями, мыслями, поведением, то после завершения терапии у него сохраняется возможность самостоятельного решения проблемных ситуаций в своей жизни.
Статистики неврозов мало. По данным ВОЗ, с 1930 по 1995 год заболеваемость неврозами возросла в 24 раза. Считается, что расстройства невротического спектра обнаруживаются у 10–20% населения. Психиатрическая помощь нужна 14–18% населения России, то есть каждому седьмому человеку.
Ко мне чаще всего обращаются с тревожными расстройствами (панические атаки, агорафобия, социофобия и так далее), депрессивными расстройствами, тяжелым стрессом, нарушениями адаптации и соматоформными расстройствами. Среди тех, кто ищет помощи, больше женщин, но за последние несколько лет число клиентов-мужчин стало расти.
Возможно, играет роль социальный фактор. Мужчине в принципе сложнее обратиться за помощью и дойти до врача, а тем более до психотерапевта. Представьте себе, что мужчина говорит «я боюсь, мне страшно», а это касается, предположим, выхода из дома или поездки в метро, или он не уверен и сомневается в принятии каких-либо простых решений, или у него нет сил и желаний и он чувствует безысходность и отчаяние. Как такое возможно, когда, согласно представлениям о воспитании, он должен быть сильным, крепким, надежным, эмоционально стабильным? Поэтому очень сложно признать такое свое состояние. И приходится скрывать его просто из-за страха быть непонятым и непринятым.
То, что за последние несколько лет процент мужчин, обратившихся за психологической помощью, возрос, говорит не о том, что мужчины чаще стали болеть, а о том, что меняется отношение к своему психическому здоровью . Все-таки уменьшается стигматизация и страх всего того, что связано с приставкой «психо-».
Распространенность диагноза «ВСД» при диагностике неврозов, возможно, объясняется тем, что психические заболевания в нашем обществе до сих пор сильно стигматизированы. Наличие какого-либо психического расстройства (в данном случае тревожных, депрессивных расстройств, панических атак и так далее) вызывает страх, стыд, зачастую непонимание и негативную реакцию близких людей. Это считается признаком слабости, а диагноз «ВСД» звучит менее опасно и более социально приемлемо . С другой стороны, к сожалению, некоторые врачи иногда недооценивают серьезность состояния, поэтому и звучит диагноз «ВСД». Если какой-то из специалистов ставит вам такой диагноз, все-таки лучше проконсультироваться у врача-психотерапевта».
источник
