Ксения Калиновская рассказывает о своем многолетнем опыте лечения тревожного расстройства – одного из самых популярных заболеваний века.
Посткризисное время. Мне было 22 года, один сменяющийся другим интересные рабочие проекты таяли, как лед на солнце, и я, не замечая того, скатывалась в тихую творческую депрессию.
Шла поздняя осень, из своей милой квартиры пришлось переехать к маме в шумную коммуналку. Не то чтобы это расстроило, но события в новом пространстве стали для меня фатальными. Одним ноябрьским утром, стоя над умывальником и чистя зубы, я чуть не раскусила зубную щетку. Меня колотило, сердце ходило в груди, бил озноб и оцепеняющий страх взял в железные объятия мое тело. Я на автопилоте дошла до нашей комнаты, села на диван и минут десять не могла сказать ни слова. Тогда я совершенно не понимала, что произошло, но подобные приступы начали меня преследовать. Затем, другим декабрьским вечером, я вскочила с кровати, слыша оглушающие вопли. Выбежав в коридор и добежав до кухни, я обнаружила мать с разбитым лицом, соседа-алкоголика и его уже подоспевшую подлую жену.
— Это она сама себя ударила! – орала жена, а в это время мои глаза бегали по кухне то ли в поиске ножа, то ли сковородки. Холодный рассудок взял вверх, и я побежала звонить в милицию сквозь продолжающиеся вопли и оскорбления соседей. Мало того, всю зиму в этой чудесной квартире за нашей стенкой поселился молодой человек, который предпочитал слушать громкую музыку исключительно ночью и на свои вечеринки звать всех бездомных хипстеров района. Тонкие стены передавали всю прелесть их веселья, но только я окончательно потеряла сон и – чего уж – стала похожа на настоящего зомби из «Ходячих Мертвецов», перманентно стуча в его дверь молотком в отсутствие реакции на бесконечные вызовы милиции.
Через месяц от отсутствия сна и в глубоком неврозе я начала слышать голоса. И тут – предложение работы мечты!
О мифическом мышлении, или как не надо лечить болезнь c Божьей помощью
Желая срочно привести себя в порядок, я решила отправиться в храм «на вычитку» (экзорцизм), чтобы разом очиститься и одним махом решить проблему с Божьей помощью.
Меня окрестили грешницей (разумеется), прописали 40 поклонов в день с молитвами и еще целый пакет мракобесия в придачу. После этой вычитки мои панические атаки приняли такую форму, что мне по-настоящему стало страшно. Страшно жить, так как казалось, что рассудок вообще отказывался слушаться. Для полноты картины кризисы приняли форму жесткой «измены», которая случается после курения марихуаны или принятия психотропных наркотиков – это могло длиться днями, неделями. Только четыре года спустя я начала понимать, что это были не демоны, а истерический невроз с затяжными паническим кризисами. Но тогда-то я верила, молилась и ушла с головой в новую любимую работу, которой я посвящала 24 часа в сутки, чтобы не думать о себе. И о демонах, разумеется.
Вывод: не стоит ухудшать состояние психики в кризисе церковными ритуалами, а если вы еще и восприимчивы, то такие процедуры на пользу никак не пойдут, если не предложат обратный эффект. Забегая далеко вперед, скажу, что я полностью избавилась от предрассудков и являюсь махровой атеисткой. Но для этого необходимо было пройти и через эту дрянь.
Альтернативная медицина, целители, знахари, бабки на страже помощи за ваши деньги
Летом того же года мама решила взяться за меня и отвела на компьютерную диагностику» в «Коралловый клуб». Да, тот самый, где вам обещают здоровье через водичку и таблеточки неизвестного производства за баснословные деньги. Начальник этой конторки отозвал маму в подсобку и рассказал, что… у него есть третий глаз, которым он увидел у меня за спиной умершего родственника – его необходимо изгнать (понятно, что православная церковь плохо справилась, а он-то лучше может). Тут сердобольная мама все ему и выложила о моем состоянии. С деньгами, конечно. Мужик поводил рамками, маятником, сказал, что у меня –70% энергии в поле, нужно лечить токсоплазмоз, который показал компьютер (!) и читать парастас по усопшим 40 дней.
Конечно, я прочитала. Я-то сходила с ума и готова была читать все, что угодно, запивая таблеточками за 30$, только бы отпустило.
Добавить к лечению я также не поленилась и разных официальных знахарей: мне «отодвигали астрал», «закрывали каналы», накладывали руки, давали пить травки-муравки и ни один чудотворец ни разу не озвучил ничего банального, например, нервного истощения. А регрессивный гипноз, казалось бы проведенный у специалиста, хотя и вывел меня к настоящей проблеме, но решить ее никак не удалось. Я рыдала от увиденного две недели, мне стало легче на душе, но панический страх никуда не делся.
Сейчас я понимаю: целители будут рассказывать любые несуществующие сказки и, почувствовав, что человек плавает в своем заболевании, уверять, что врачи – зло, что вас будут пичкать тяжелыми таблетками, которые не помогут, и что только они, светила во тьме, способны помочь – нужно только ходить к ним чаще. Чаще. И чаще. И платить вперед, и еще подписывать договор об отсутствии претензий.
Вывод: если есть желание испытать кого-то из мира фантастики – договаривайтесь об оплате после результата.
Как обратиться за помощью в психдиспансер и окончательно не свихнуться
Шел четвертый год моей болезни, она стала хронической, вялотекущей и я училась уже не пугаться приступам. Спустив на шарлатанство практически новый валютный автомобиль, было принято решение как-то с этим жить. Стал знаком советский диагноз ВСД, для меня открылись форумы о панических расстройствах и весь их список в Википедии.
Как водится, порядочная девушка при должности, о которой все отзываются как о «железной леди», тихо переживающая свои приступы не моргая глазом, просто так идти в психдиспансер боялась. И я нашла через тридесятых знакомых психиатра, к которому могла пойти по знакомству.
Им оказалась милая женщина, работающая заведующей. Она произвела приятное впечатление, объяснила, как работает «дурка», и что хорошо бы пойти на обследование – то есть лечь в стационар. У стационара есть свои преимущества: вам предлагают комплексное обследование, включающее необходимых специалистов, что звучало неплохо. Плюс, психиатрическая лечебница – это государственное учреждение, где анализы могут сделать бесплатно. Правда, в итоге вы все равно окажетесь у участкового психиатра, и тут может ждать или подвох, или удача – все тотально зависит от врача.
Увы, участковая, начиная слушать мою историю, десять раз перебила: «Быстрее, у нас на пациента 15 минут» и «Что-то вы очень сложно все рассказываете, что вас все-таки беспокоит? Тревога? Страх? ПА?» Не выслушав как следует, доктор выписала мне откатный (по скидке в аптеке) тяжелый трицикличный антидепрессант, который обещал еще и снотворный эффект. «Вот, пейте на ночь, и через месяц увидимся. А еще… Приходите к нам в церковь, я пастор. Я раньше лечила без Божьей помощи, а сейчас с верой! У нас будет рок-концерт!»
Вывод: обращаться туда все равно стоит, хотя бы потому, что:
1) Вам сделают все обследования разом, бесплатно или за скромные деньги.
2) Вы поймете, какого типа расстройство (неврология, психика, эндокринные проблемы или всего понемногу).
3) Шанс попасть на хорошего врача все-таки есть – имея терпение, можно попробовать сходить на прием к разным. Все-таки именно тут концентрация клинических специалистов на квадратный метр высока, и в случае успеха вы получите нормальное назначение рецептурными средствами (седативные, антипсихотики или АД). Главное, найдите своего врача.
Психотерапия и антидепрессанты
Последние 300$ я потратила на психотехнолога, который обещал обучить меня технике управления напряжением и расслаблением в теле, открыто сказал, что запущенная форма гипервозбуждения с переутомлениями нервной системы и дает феерию моих приступов и ощущений, завещал много спать, сходить за психотерапией и делать эту энергогимнастику – все должно было получиться, как тут я переехала жить в другую страну за океан, и там меня ждали антидепрессанты. Шел пятый год болезни.
В США я обратилась со своими проблемами к семейному врачу, и, выслушав меня внимательно, задав наводящие вопросы, он предложил мне два препарата – антидепрессант и транквилизатор. Второй для более мягкого «захода» на антидепрессант (в первые недели при начале приема АД симптомы могут вести себя очень по-разному, причиняя массу неудобств. Это адаптивный период для метаболизма и его просто необходимо перетерпеть с пониманием. Буквально через месяц состояние выравнивается. Ощутимо хороший результат у меня наступил только на четвертый месяц. Еще раз повторяю – все индивидуально).
Совершенно случайно я нашла и психотерапевта: в разговоре с близкой подругой делилась, что хочу взять собаку, а муж против. Подруга порекомендовала специалиста, которая ей самой помогла ранее сохранить отношения с мужем.
Моя первая психотерапевтическая сессия длилась семь часов, как вспоминает врач, пока я полностью подсознательно не убедилась, что именно она может вскрыть все мои тайники и «закрыть гештальт», я не уходила из ее кабинета. Мы продолжили интенсивную терапию по две-три сессии в неделю длительностью в месяц вместо полугода. Я только спала, ела и ходила на сессии как на работу. Результат превзошел все мои ожидания: кроме того, что я разобралась в себе, поняла и приняла все свои стороны, я решила массу попутных проблем.
Месяцем позже я обратилась к семейному врачу с просьбой отмены АД и за еще один месяц сошла с препарата совершенно без побочных эффектов и синдромов отмены. Я гордо заявляю, что научилась управлять своими демонами и динозаврами, знаю, от чего у меня возможны психические расстройства, где находятся предохранители и какие ситуации могут их сорвать. Я поменяла свой образ жизни и режим, чтобы не допускать даже вариантов, способных провоцировать невротические реакции, а если и попадаю в «опасную ситуацию», то понимаю, что может произойти и как реагировать. Я остаюсь на связи со своим врачом и еще около года планирую проходить поддерживающую терапию от раза в неделю до раза в месяц.
Большой итог: как все-таки расправиться с неврозами?
1. Принять как должное: все, что с вами происходит – это болезнь, расстройство психической саморегуляции. Это обратимый, но нудный процесс. Это надо лечить. Именно лечить! Самовнушение, взятие себя в руки, алкоголь, наркотики и рок-н-ролл не являются лекарством, а лишь приятными катализаторами в процессе выздоровления.
2. Проблемы данного типа не решаются только таблетками. Таблетки помогают снять позитивные симптомы и помочь химии мозга восстановить или притупить реакции. Работает все вместе, как в похудении – таскать железо в зале бесполезно, если топчешь дома за троих.
3. Стоит начать с диагноза – походить по врачам, увы, придется. Нужно подойти к этому с уверенным терпением и послушать двоих-троих: невролога, эндокринолога, психиатра и/или психотерапевта.
4. Не стоит пугаться диагноза – это не приговор, а рекомендация. Может, у вас тяжелая депрессия, которую не каждая «сильная и независимая» вообще способна у себя диагностировать, а может психотравма подкралась незаметно (как у меня, например). Или переутомление дало свои плоды, щитовидка забарахлила, либо вы вообще просто в себе запутались и начали истерически бояться будущего. Важно это выяснить и подремонтировать, ведь так?
5. Если вам предложили препараты, внимательно обсудите их с врачом. Нет тяжелых и нет легких, есть подходящие именно вам. На это тоже придется потратить время. Также надо принять тот факт, что «заходить на дозу» может быть неприятно, симптомы ухудшатся и вообще может стать на какое то время хуже – но потом, когда этот период пройдет, вы почувствуете заветное облегчение и возвращение в себя «нормальную», способную жить и делать сальто-мортале!
6. Поиск своего терапевта. Под терапевтом я подразумеваю специалиста, который как АД подойдет именно вам. Это предпоследний и самый важный пункт. Как искать? Методом проб, рекомендаций. Да, придется потратиться и, может, будут разочарования, но цель у нас – здоровье, а оно без труда не возвращается. Так что никаких отговорок, начинать нужно уже. Спрашивайте у знакомых, читайте форумы и отзывы. Если нет возможности идти на прием, смело звоните и говорите с доктором, задавайте вопросы: занимаетесь ли именно этой проблемой, какими техниками, сколько длится лечение и смело спрашивайте об отзывах! Не думайте скромничать или стесняться: «Могли бы вы дать контакт клиентов, кто мог бы вас мне отрекомендовать?». По реакциям вам многое станет ясно: человек, у которого есть результаты, делится ими охотно. Ведь его цель – ваше здоровье, а не нажива. Нормальный врач спокойно сориентирует по срокам и ценам, даст все необходимые ответы.
7. На приеме: терапевт должен вас «взять». Если общение идет вялое, холодное, вам ничего не понятно и ответы на вопросы вас не устраивают – говорите. Если ситуация не меняется – уходите. Будьте готовы морально обнажаться: вероятно, начиная с одной проблемы, вы можете уйти в другую сторону, куда и не предполагали, но психотерапия – она такая. Не быстрая. Анализ ваших проблем врачом – это исследование личности и ее травмированных участков. Кто-то может открыться и работать быстро, а кому-то нужны годы. Еще раз напоминаю – врач должен доказать вам, что именно он может помочь не громкими словами, а вашим обратным ощущением комфорта, безопасности и удовлетворенности. Вам должно быть очень комфортно с этим человеком, и главное – вы должны ощущать, что идете в том самом направлении, это будет знаком, что путь и специалист выбран верный.
8. Поддержка. Обязательно обзаведитесь поддержкой – это могут быть как друзья по несчастью, так и близкий человек, подруги или родители. Тот, кто хорошо понимает и разделяет вашу боль, с кем вы будете делиться ощущениями и успехами. Тот, кто хорошо вас знает и будет наблюдать со стороны – эта связь так же необходима, как и ваш врач, только она останется навсегда и будет доступна в любой момент, когда понадобится.
Многое, увы, не поддается лечению, но психические расстройства – поддаются. Я желаю каждому в беде стать на путь своего исцеления и найти свой рецепт. Вот и все. Не болейте!
источник
«Лекарство от нервов» — новинка издательства «Питер», своей книгой доктор Роберт Л. Лихи помогает выяснить глубинные причины беспокойства, отличить продуктивную тревогу от непродуктивной, уменьшить тревожность и взять под контроль свою жизнь. Публикуем фрагмент о самых распространенных паттернах невроза и безуспешной борьбы с ним.
Вы волнуетесь, что выглядите недостаточно идеально (а кто вообще выглядит идеально?), и спрашиваете у партнера: «Как думаешь, я ничего?» Вам кажется, что маленькое белое пятнышко — первый симптом рака, и вы бесконечно ходите к врачам, чтобы выяснить: «Я буду жить?»
Конечно, одного подтверждения не хватает. Вы продолжаете искать еще и еще. Наверное, вы даже читали в других книгах о тревожности, как важно слышать от других людей «Не беспокойтесь, вы в порядке» или регулярно говорить это самому себе.
Ни одно подтверждение не помогает, потому что вы всегда можете начать сомневаться и в самом подтверждении.
Быть может, ваша подруга пытается поддержать вас, говоря, что вы хорошо выглядите, но на самом деле она думает , что вы выглядите хуже, чем когда-либо. Или, возможно, доктор не может с точностью сказать, рак ли это, не сделав определенных современных анализов.
Внимательно читая эту книгу, вы поймете: основная проблема состоит в том, что с помощью подтверждений вы пытаетесь устранить малейшую «неуверенность». Вера в подтверждение мешает вам учиться жить с неуверенностью, а это очень важный элемент в борьбе с тревожностью. Поиски подтверждения обречены: вы будете повторять их снова и снова, пытаться получить больше гарантий, чтобы уменьшить свое беспокойство (и неуверенность) хотя бы на ближайшие пару минут.
Возможно, вы слышали о терапии «стоп-мысль», которая включает в себя избавление от отрицательных или нежелательных мыслей методом их подавления. Таким образом, каждый раз, когда вы беспокоитесь, что потеряете все свои деньги на фондовом рынке, вы должны заставить себя перестать думать об этом, щелкнуть себя по запястью канцелярской резинкой (чтобы отвлечься) или мысленно крикнуть себе: «Стоп!». Это, как предполагается, уменьшит вашу нервозность.
К сожалению, этот метод не только не работает, но приводит к «рикошету мысли» и лишь ухудшает ситуацию в долгосрочной перспективе.
Давайте проверим «стоп-мысль». Закройте глаза и расслабьтесь. Представьте четкий образ белого медведя — милого и пушистого. Теперь, когда у вас в голове появилась яркая картинка, я хочу, чтобы вы прекратили думать о белых медведях в течение следующих десяти минут. Независимо от того, что вы делаете, не думайте ни о каких белых медведях. Психолог Дэвид Вегнер выяснил, что попытки подавить мысли о белых медведях приводят к возобновлению этих мыслей или даже к усилению их. То есть если вы будете подавлять эти мысли, они лишь станут интенсивнее после того, как десять минут пройдут.
Когда вы волнуетесь о чем-то, вы пытаетесь узнать о своей страшной проблеме столько, сколько можете. Возможно, вы скажете: «Знание — сила, не правда ли? Ведь таким образом мы выясняем факты». Возможно, вы действительно собрали ряд фактов (а возможно, и нет). Но даже если перед вами полноценные факты, они могут быть отобраны тенденциозно, то есть на основе предубеждений, и не только являться бесполезными, но и вводить вас в заблуждение. Это случается потому, что вы ищете информацию, чтобы подтвердить свои негативные убеждения, видите тенденцию, которой не существует, переоцениваете риск и придаете важность тому, что неважно.
Если вы беспокоитесь, что кого-то раздражаете, то будете не только искать любые признаки того, что этот человек относится к вам плохо, но и интерпретировать его нейтральное поведение как негативное.
Исследование показывает, что хронические невротики рассматривают нейтральную или неоднозначную информацию как угрозу. Застенчивые люди считают любое сложное выражение лица сердитым.
Собирая информацию об угрозе, человек действительно пытается понять, насколько высоки шансы того, что произойдет что-то плохое. Но теперь мы знаем, что почти всегда переоцениваем риск, когда беспокоимся. Человек, как правило, оценивает риск, полагаясь не на рациональный метод, а на несколько «эмпирических правил».
Риск оценивается как высокий под влиянием следующих факторов.
- доступность — «если я могу вспомнить информацию легко, это то, что нужно»;
- новизну — «если информация недавняя, это должно быть более вероятно»;
- выразительные изображения — «если у меня есть яркий образ чего-либо, это более вероятно»
- связь с вами — «если это связано с моими планами, это более вероятно»;
- эмоции — «если я сильно тревожусь о чем-то, это более вероятно»;
- серьезность последствий — «чем ужаснее плохой исход, тем он вероятнее»
Вы пытаетесь уменьшить свое беспокойство, удостоверяясь, что все в порядке. Вы думаете: «Я, возможно, что-то забыл», «Я, наверное, не заметил чего-то», «Если я смогу обнаружить какую-то мелочь заранее, то смогу предотвратить худшее» и «Я должен проверить все, тогда (возможно) я смогу что-то сделать».
Ключевые пункты следующие:
- Если я выясню все, я смогу уменьшить неуверенность.
- Я не выношу неуверенности.
- Если я обнаружу признаки катастрофы заранее, то смогу предотвратить худшее.
- Я не могу положиться полностью на свою память.
- Осторожность никогда не бывает лишней.
- Это — моя ответственность.
Проверка является формой компульсивного поведения , которое вы используете, чтобы уменьшить беспокойство. Она обусловлена навязчивой мыслью или тревогой. Вы можете думать: «Возможно, что-то не так с этим самолетом», — и проверять его внешний вид, прислушиваясь к звукам, которые могут свидетельствовать о поломке.
Проверка может включать в себя ежедневные осмотры вашей груди или кожи в поисках признаков рака. Каждый раз проверки приводят к мысли: «Я должна удостовериться, что у меня нет рака». Вы проверяете, не обнаруживаете у себя опухоли и в итоге чувствуете облегчение. Как вариант, вы находите опухоль, бежите к доктору и просите провести биопсию. Доктор заверяет, что у вас ничего нет. Вы чувствуете себя лучше — буквально на час. Затем вы задаетесь вопросом, где этот доктор учился и так ли он умен, как вы раньше считали.
Это стоит вам стресса, времени и энергии, затраченных на проверки, укрепляющие ваше убеждение в том, что постоянный контроль необходим, чтобы чувствовать себя в безопасности.
А смысл? На срок от пяти минут до часа вам становится легче, а затем нужно удостоверяться снова.
Широко распространенный способ справляться с тревогой состоит в том, чтобы избегать или откладывать то, что вас беспокоит или волнует. Если вы волнуетесь из-за налогов, то избегаете заполнения налоговой декларации. Если вы беспокоитесь о том, что вы не самая красивая женщина в мире, то не ходите на вечеринки, а увидев привлекательного человека, избегаете зрительного контакта. Если вы волнуетесь, что чем-то больны, то вы не идете к врачу.
Избегание того, что вас беспокоит, срабатывает моментально. Однако оно же укрепляет веру в то, что вы не в состоянии решить указанные проблемы, заставляя вас еще больше бояться столкновения с ними в будущем.
У вас просто нет возможности узнать, что вы можете справиться со всем этим самостоятельно. У вас нет шанса опровергнуть свои негативные убеждения.
Вы волнуетесь из-за того, что должны сделать доклад на следующей неделе. Хотя вы знаете, что очень компетентны и обладаете значительными и глубокими знаниями по теме, вас тем не менее тревожит мысль: «Что, если у меня все вылетит из головы?», «А вдруг кто-то задаст мне вопрос, на который я не смогу ответить?». Вы понимаете, что довольно умны, что, работая над этим материалом, прочитали все, что положено… но так и не знаете абсолютно всего. Вы не идеальны. Необходимо немедленно продумать вашу речь вплоть до последнего слова, чтобы прочесть ее с листочка. Наконец, вы поднимаетесь и читаете речь аудитории… но вы настолько скучны!
Вы звучите как робот. Люди думают: «Вот зануда!» А вы волновались, что если будете хоть немного спонтанным, то непременно что-нибудь забудете и собьетесь. В итоге вы ничего не забыли — но выглядели как робот. Вам казалось, что вы должны подготовиться к любой возможности, чтобы не потерять ход мыслей. Теперь вам кажется, что нужно было записать все до последнего слова, чтобы не сбиться. Вы полагаете, что все должно быть под вашим контролем, — или оно развалится.
Чрезмерная подготовка укрепляет веру в то, что вы должны полностью контролировать то, что вас тревожит, иначе случится катастрофа .
Чрезмерная подготовка не помогает, потому что одинаково подготовиться ко всему на свете невозможно: всегда может случиться что-то неожиданное. Но самое главное — «переработка» укрепляет вашу веру в то, что вы должны быть идеальны и знать все, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Когда мы тревожимся или боимся, мы используем «безопасное поведение» — «ритуалы», которые позволяют хотя бы на мгновение почувствовать себя в безопасности. Например, если вам предстоит ответственное выступление и вы боитесь показаться публике запуганным невротиком, вы будете слишком усердно готовить речь и зачитаете ее так, как описано выше. При этом вы будете напряжены как струна, постараетесь не смотреть на аудиторию, не станете пить воду из стеклянного стакана, потому что не захотите, чтобы кто-то видел, как трясутся ваши руки. Постоянно спрашивая себя, не забыли ли вы чего-то, вы будете проверять свои пометки, молиться, делать глубокие вдохи, потому что думаете, что это вас успокоит.
Безопасное поведение очень распространено, и люди часто не задумываются о своих ритуалах, пока окружающие не укажут на них и не попросят прекратить.
Например, человек, боящийся ездить по мосту, выполняет следующие обряды для безопасности: ездит медленно, планирует свой путь так, чтобы точно знать, где его ждет мост, старается не смотреть за край моста, ездит по полосам движения, не глядит в зеркало заднего вида, сжимает руль, глубоко дышит и жмет на тормоза.
Каждый из этих аспектов безопасного поведения дает ему чувство контроля над ситуацией. На самом деле, конечно, использование безопасного поведения лишь укрепляет его веру в то, что он не имеет «реального» контроля над ситуацией, когда ездит через мосты.
Безопасное поведение имеет большое значение в поддержании чувства страха и беспокойства. Длительное использование ритуалов убеждает вас в том, что вы не можете справиться самостоятельно, что эта ситуация так и останется «опасной» и «проблематичной», если вы не «защитите» себя при помощи предотвращающих опасность действий.
Как только вы перестанете их практиковать, вы начнете делать то, чего боитесь, и поймете, что на самом деле и без этих «ритуалов» все в порядке.
Возможно, вы волнуетесь о том, как выглядите, есть ли вам что сказать, захочет ли кто-то говорить с вами, не ляпнете ли вы чего-то глупого и неуместного. Вы тревожитесь, что люди заметят ваше беспокойство, беззащитность и неловкость — и строго осудят вас.
Вы рассуждаете так: «Если я не произведу действительно хорошего впечатления по всем параметрам, обо мне будут меньше думать». Затем мысль течет чуть дальше: «Все решат, что я лузер, и разболтают об этом».
Большинство невротиков росли, не имея теплой привязанности со стороны родителей, зато с необходимостью ориентироваться на мысли и чувства других людей и с обязанностью угождать им. В результате человек никогда не уверен в том, что может нравиться, что отношения с ним будут поддерживать.
Вы слишком сосредоточиваетесь на том, чтобы все относились к вам хорошо. Вы постоянно начеку, угадывая, что думают окружающие. Считая, что должны всегда «производить на людей невероятное впечатление», вы ожидаете самой резкой критики — и соответственно тревожитесь.
Когда вы размышляете о чем-то тревожном, вы «пережевываете» это множество раз, как корова — жвачку. Размышление немного отличается от беспокойства. Беспокойство включает в себя предсказания будущего, а невротические размышления посвящены обзору того, что происходит сейчас или случалось раньше.
Люди, склонные к бесплодным размышлениям, как правило, более подавлены и встревожены, у них с большей вероятностью случаются рецидивы депрессии и стресса. Женщины страдают этим чаще, чем мужчины.
Размышляя над проблемой, вы надеетесь, что если продолжите думать, то найдете решение, почувствуете себя лучше и соответственно прекратите размышлять. Вера в полезность размышлений является абсолютно ложной. Размышления усиливают осознание того, как плохо вы себя чувствуете, — вы сосредоточиваетесь на своих отрицательных эмоциях. Это заставляет вас избегать положительных чувств или альтернатив, уменьшая вероятность того, что вы попробуете изменить отношение к ситуации или найти в ней какие-то плюсы.
Любители поразмышлять не выносят смешанных чувств и предпочитают однозначность. Отвергая «несовершенные решения», они продолжают обдумывать одно и то же в поисках идеального способа разобраться с проблемой, которого не существует в природе. Бесплодные размышления — это вечное «пережевывание» реальности, которую вы не сможете проглотить .
источник
Здравствуйте, дорогие гости моего блога!
Меня зовут Анастасия, я нахожусь в самом прекрасном возрасте и живу в очень солнечном и красивом краю.
На этой странице я делюсь своей историей невроза (ВСД), чтобы вы могли узнать, через что мне прошлось пройти. О том, как мои дела со здоровьем обстоят сейчас, и о чем этот сайт, я писала на этой странице. Но могу повториться, что сегодня я здорова и у меня все отлично. И теперь, когда мне удалось помочь себе, я стараюсь делиться своими полученными знаниями, чтобы поддержать тех, кто сегодня находится в этой беде.
Я постараюсь не утомлять вас ненужными подробностями своей жизни, понимаю, что никому не интересно, сколько у меня было котов, и какие пироги я умею печь, но все же затрону детство. В ходе огромной психологической работы над собой я убедилась, что неврозная личность формируется именно в детстве. Хотя долгое время я отрицала, что события, происходящие со мной в 2-3 годика могут иметь отношение к тому, что меня «скосило» во взрослой жизни.
Общаясь с неврозниками и затрагивая область детства, я часто сталкиваюсь с такой реакций: «да нет, детство ни при чем, я рос/росла в благополучной семье и родители меня любили».
Я тоже росла в благополучной семье и родители меня любили. Отец никогда не унижал мать и нас, детей (у меня есть два брата), я не видела никаких скандалов, в моем окружении не было алкоголиков или наркоманов, и меня никогда всерьез не били (не считая пары раз заслуженных подзатыльников).
Но только недавно я осознала, что среди моих близких родственников были самые настоящие ипохондрики и тревожно-мнительные личности.
Моя бабушка обладала чувством гипергигиены. Мне не разрешалась гладить собак, целовать кошек, есть немытую малину, грызть семечки, пить сырую воду, и еще много чего. Потому что это грязно и небезопасно, чревато глистами, поносами, и бог весть еще какой инфекцией.
Мнительность мамы по поводу болезней приравнивала любую мою ангину или банальную простуду к апокалипсису. И чтобы выжить, нужно было обязательно лежать неделю в постели, ходить в теплых носках из шерсти и без конца мерить температуру.
Я лишь слегка касаюсь темы детства, чтобы вы поняли, как, порою, любовь и забота родителей формирует в детях тревожно-мнительную личность. Опекающие свое чадо взрослые, сами полны страхов за ребенка, и закладывают в него такое восприятие мира, где вокруг полно инфекций, опасностей, болезней, несчастных случаев и прочих ужасов.
Так что если вы тоже росли в благополучной семье с объективной точки зрения, и вы уверены, что ваш невроз начался тогда, когда вы стали уже взрослым человеком, и к детству это отношения не имеет – скажу, что имеет. Все закладывалось именно там.
Я росла спокойным ребенком. Никаких серьезных внутренних проблем у меня не было. Всегда были друзья и в подростковом возрасте я не страдала отсутствием внимания противоположного пола.
Дальше все было как у всех: замужество, ребенок, работа, быт, дела заботы. Жизнь не была для меня легкой, но я всегда была оптимистом и успешно справлялась со многими трудностями, хотя часто была недовольна реальностью, всегда хотелось чего-то иного и большего.
Никаких серьезных проблем со здоровьем у меня не было, даже самые тяжелые и долгие стрессы не оказывали серьезного (как мне тогда казалось) влияния на мое физическое состояние. А стрессов в моей жизни было много.
Мне было лет 28-29, когда начались первые тревожные «звоночки», которым я, конечно, не придавала тогда значение.
Однажды мне стало нехорошо в душном салоне красоты. Я вышла на воздух, подышала, пришла в себя, и списала это на нехватку кислорода в помещение и свою усталость.
Потом, через несколько месяцев почувствовала то же самое в транспорте, тогда я была одета не по погоде и мне было жарко. Опять я решила, что просто устала и чувствительна к нехватке кислорода.
Таких случаев было несколько, перед тем, как случилась моя первая мощная паническая атака. Но я не обращала тогда на эти предпосылки серьезного внимания и совершенно не понимала, что уже нахожусь в пограничном состоянии, когда вегетативная система начала давать первые сбои.
От первых «звоночков» до первой панической атаки (ПА) прошло несколько лет. На тот период мне было 34 года, я уже как 7 лет работала мастером ногтевого сервиса в салоне красоты. Работу свою очень любила, хотя последнее время я от нее весьма уставала, но бросать не решалась. Она приносила мне хороший доход, позволяя чувствовать себя уверенной и независимой.
Я отлично запомнила этот день. Была середина октября. В тот день было очень много работы и я не успела вовремя пообедать. Перерыв случился лишь в 4 часа, перекусив и немного отдохнув, к 5 часам вечера я приняла следующего клиента. Я села работать и через минут 10 почувствовала, что мне не хватает воздуха. Сначала не обратила внимание, решив, что переутомилась, устала.
Но мне стало хуже. Я ощутила что сильно бьется сердце, дышать становилось все труднее. Я испугалась. Извинилась перед клиенткой и подошла к окну, открыв его. Но мне не стало лучше, наоборот, сердце билось бешено, меня прошиб холодный пот, меня трясло… паника, ужас, не могла дышать. Сердечный приступ – подумала я и в полубреду попросила перепуганную клиентку вызвать мне скорую.
Пока ехала скорая, я легла на кушетку в косметологическом кабинете, помолилась и мысленно попрощалась с близкими. Я была уверена, что сейчас умру.
Скорая приехала быстро, мне было все так же плохо, хотя я почему-то все не умирала. Но я была уверена, что сейчас меня повезут в реанимацию и будут спасать. Однако, врачи скорой почему-то были спокойны. Задав мне несколько вопросов, пощупав и послушав меня, они и вовсе расслабились, всадили мне какие-то уколы, написали на бумажке «приступ вегето-сосудистой дистонии», порекомендовали больше отдыхать и ухали. Мне, конечно, стало лучше и я отошла. К работе в этот день не вернулась, отменила людей и поехала домой.
Но теперь мне было страшно. Это был довольно серьезный приступ и я начала думать, что со мной что-то не так. Скорее всего, я чем-то больна. Может сердце, а может гормоны, щитовидка, но такие приступы не могут быть на пустом месте. Все….я покатилась вниз.
Моя семья была перепугана произошедшим. Я тоже. Поздно вечером дома мне снова стало нехорошо. Снова нехватка воздуха, высокий пульс, страх, холодный пот. Точно больна чем-то серьезным – думала я, стоя у открытого окна.
Кое-как проведя эту ночь, утром было решено идти в клинику. Я на тот период совершенно не понимала что со мной, я не понимала что это панические атаки, я была уверена что скоро умру от страшной болезни.
Тут я не буду описывать все подробно. Лишь основное – меня накрывали ПА по сто раз на дню. Я не смогла вернуться к работе. Каждый раз как я думала о своем рабочем месте и вспоминала, как мне стало плохо там, меня снова накрывало. Нарушился сон и образ жизни. Я приняла решение, вообще, бросить работу. И мне понадобилась неделя, чтобы заставить себя поехать туда и забрать все свое оборудование и вещи. Я боялась заходить в салон. При мысли о нем у меня снова начиналась паническая атака
В полуобморочном состоянии я ходила от врача к врачу. Меня футболили, каждый навязывал свое, но никаких серьезных органических заболеваний у меня не нашли. Все анализы, УЗИ и прочие диагностические показатели были в норме.
Кардиолог прописал мне уколы и капельницы нейростимуляторов, после которых мне стало значительно лучше и я уже решила, что здорова. В хорошем бодром настроении одним утром после лечения, почувствовав, что все страшное уже позади, я решила сходить в торговый центр, прогуляться.
В подземном переходе меня накрыло так, что я еле доползла домой. Все вернулось и мне стало еще хуже. Так прошел месяц скитания по врачам, приема каких-то бесполезных препаратов и моей полной дезориентации. Я по-прежнему не знала что со мной. Не знали и врачи. Хотя диагноз «вегето-сосудистая дистония» мне написали раза 3-4.
И что самое ужасное – когда я садилась за компьютер, чтобы найти информацию в интернете, что же со мной такое, меня крыла ПА так, что я сползала со стула и еле добиралась до постели. Я стала панически бояться компьютера и той информации о болезнях, что читала в интернете. А после приступа в подземном переходе я стала бояться выходить одна.
У меня начала развиваться жуткая Агорафобия!
Я снова оказалась у врача, на этот раз у невропатолога (я тогда искренне не понимала, что мне нужен психотерапевт, и меня никто из других врачей к нему не направил). Благо, на этот раз мне повезло и мне попался действительно грамотный и хороший доктор. Она сразу поняла, что со мной, рекомендовала мне, наконец, психолога, объяснила мне мою проблему. Также прописала транквилизаторы, чтобы снизить мое тревожно-паническое состояние.
И хотя с того времени мне понадобился еще год на полное восстановление, но именно тот визит к прекрасному врачу я считаю отправной точкой к восстановлению.
Я, наконец, начала немного понимать, что происходит!
Та же невропатолог рекомендовала мне не «застревать» дома, выходить каждый день на прогулки, начать делать гимнастику и дала еще много полезных советов. Она объяснила мне, что кроме транквилизаторов, никакое лечение мне не требуется, так как физически я здорова, но и эти лекарства могут не принести пользы.
Собственно так и случилось, буквально через несколько дней приема Грандаксина мне стало хуже, появилась дереализация, и на следующем визите врач мне, вообще, отменила все лекарства.
К психотерапевту я так и не попала, потому что пока искала его в нашем городе, уже забрела на форум ВСДешников, где наткнулась на совет почитать книгу А. Курпатова «Средство от вегето-сосудистой дистонии».
Так начался мой путь к восстановлению. Заметьте, я не использую слово «выздоровление», потому что невроз, это не болезнь – это сильное расстройство нервно-психической системы.
Я не буду здесь писать все, что мне пришлось сделать и пройти до того момента, когда я полностью освободилась от невроза. Были и «откаты», и новые отчаяния, и улучшения. Пост итак получился очень длинным, все свои методы я поэтапно разбила на статьи, которые вы найдете на сайте.
Подводя тему к концу, я скажу напоследок, что мне понадобился еще примерно год на то, чтобы полностью освободить себя от вегетососудистой дистонии и снова почувствовать вкус и радость жизни. За это время случалось еще много чего: и несколько месяцев мучений с СРК, и страшная ипохондрия, меня долго не оставляла боязнь далеко отходить от дома, симптомов было много и они менялись. Но и это не было концом.
Когда у меня прошли все физические симптомы, меня начали крыть депрессии. Казалось бы, здоровье в полном порядке, живи и радуйся, все прошло. Но нет. Основной внутренний конфликт я еще не исчерпала на тот момент.
Шаг за шагом, крупица за крупицей я собирала информацию, применяла, пробовала. Для этого пришлось проделать огромную работу, и теперь я готова делиться всем этим накопленным опытом и методами, испробованными на себе.
Долгое время мне казалось, что жизнь уже больше никогда не будет прежней, что такое просто невозможно преодолеть полностью и забыть. ВОЗМОЖНО!
Да, моя жизнь не стала прежней. Она стала намного лучше! И поверьте, многие самые ужасные дни ВСД я уже помню смазано. Все забывается.
Сегодня я вполне здорова, и у меня не осталось абсолютно никаких симптомов вегето-сосудистой дистонии (невроза). Но этот колоссальный сбой в нервной системе изменил мою жизнь кардинально. Конечно, в лучшую сторону.
Мне удалось сделать один многозначительный вывод: невроз – это крик вашей души изменить жизнь! Это серьезный внутренний конфликт с Миром.
И никакие лекарства, врачи, физические процедуры не помогут вам наладить этот внутренний диссонанс, пока вы, наконец, не осмелитесь встретиться с самим собой и не решитесь найти путь к гармонии души, сердца, разума и всего Мироздания. Здоровье придет в норму, как только исцелиться и раскроется ваше сердце.
Спасибо тем людям, которые приняли участие в моей жизни, помогали, поддерживали и направляли.
Дорогие друзья, если вы читаете эти строки, скорее всего, вас тоже беспокоит невроз и вы ищите выход. Он есть! Если его смогла найти я, не обладая при этом никакими выдающимися или особыми навыками, сможете и вы! От вегето-сосудистой дистонии избавиться можно, я в этом уверена. Я не утверждаю, что это будет легко и быстро, все мы разные. Многое будет зависеть от вашего желания, упорства, веры в победу.
На этом сайте я охотно и совершенно бесплатно делюсь всеми знаниями, опытом и всем-всем-всем, что так или иначе, могло бы помочь страдающим неврозом.
Подписывайтесь на обновления блога, делитесь комментариями, рассказывайте свои истории. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, вы можете задать их в форме комментариев или в письме.
источник
Моя история началась 6 лет назад. Тогда мне было 25 лет – я заболела тяжелым гриппом, потом стало болеть то одно, то другое — начались мои долгие хождения по врачам.
Среди прочего я жаловалась на проблемы с животом, но врачи на мои жалобы особо внимание не обращали. В конечном счете причина мучивших меня болей в боку были найдена – на это, правда, ушло несколько лет. Мне сделали операцию, постхолецистический синдром – живот все еще болит, проблемы с походом в туалет все еще есть – мне хочется в туалет внезапно и очень остро, что в некоторых ситуациях достаточно неудобно, но отношусь к своему здоровью я совершенно иначе. Если бы врачи поставили мне диагноз раньше, раньше бы сделали операцию, то мое состояние сейчас было бы гораздо лучше.
Тогда же состояние мое ухудшалось постепенно: сначала на фоне того, что постоянно что-то болело, мне просто не хотелось далеко уходить от дома. Я отказывалась куда-то ехать, доходило до истерик. Таких случаев становилось все больше.
Я избегала выходить на улицу, думая, что вдруг где-то там заболит живот, я не смогу пойти в туалет. Невроз, а это был он, прогрессировал, если сначала я ездила на работу и куда-то еще, то потом я не только почти перестала выходить из дома, но и много плакала, расстраивалась, что со мной что-то не так.
Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, я приняла решение отправиться в психоневрологический диспансер. Там меня принял довольно молодой врач, который диагностировал у меня вегетососудистую дистонию, диагноз, отсутствующий во всех странах, кроме стран постсоветского пространства, и прописал антидепрессанты. Так как психотерапия назначена не была, то особой пользы от лекарств не было – тревогу они не снимали, зато все побочные эффекты проявились во всей красе. Невроз тот врач не выявил.
Прекрасно помню свою первую паническую атаку – тот, кто испытал такое, забыть ее не сможет. Мы с моей коллегой спустились в метро, чтобы поехать в торговый центр. У меня очень сильно заболел живот, мне срочно нужно было в туалет – тогда я успела выйти и зайти в кафе. Но буквально через пару дней, снова в метро, вновь произошла паническая атака – несмотря на то, что живот не болел, меня очень сильно трясло, холодели руки, бил озноб.
Стало ясно, что мне нужен какой-то другой специалист. Так как я почти не выходила из дома, то выбор врачей ограничивался довольно узким кругом подходящих мне специалистов, специализировавшихся на борьбе с паническими атаками, которые принимали недалеко от моего дома.
Мы стали работать с Екатериной, которая принимала буквально в соседнем дворе. К тому моменту мой невроз в острой форме длился уже четыре года. Его появлению способствовал и мой невротический склад личности, а предпосылки были еще в детстве. В целом, мой невроз был со мной всегда, но если до этого я могла с ним жить, то, когда он перешел в острую форму, жить с ним я не смогла.
Комментарий психолога: На первую консультацию Даша не смогла прийти сама, на тот момент паническое расстройство было настолько сильным, что она испытывала трудности самостоятельно выйти из дома и перейти улицу. В связи с эти первая наша встреча состоялась у нее дома. Несмотря на то, что Даша активно искала помощь в течении нескольких лет, она совершенно ничего не знала о том, что с ней происходит. Отсутствие понимания причин и механизмов болезни многократно усиливали страх. Поэтому первую консультацию мы почти полностью посветили изучению порочного круга панической атаки, механизмов формирования панического расстройства, а также рассмотрели самые страшные варианты развития событий. Первая наша встреча уже имела эффект, Даша самостоятельно смогла доехать на общественном транспорте к рекомендованному врачу-психиатру за получением фармакологической поддержки (в Дашином случае она была целесообразной, учитывая длительность и тяжесть состояния).
Я научилась понимать свой невроз
Обратившись к психотерапевту, я хотела сделать свою жизнь более нормальной, а самой стать более самостоятельной – ездить в магазины, парки, путешествия без чьей-либо помощи. Уже через несколько недель после начала лечения – я принимала антидепрессанты и проходила психотерапию – я стала выходить из дома и передвигаться по району, вскоре начала ездить и на метро.
Я научилась понимать себя и свой невроз. Этому способствовало, например, то, что я вела специальный дневник, в который записывала где и когда я испытала чувство тревоги, а также возможные причины развития этого состояния.
Постепенно негативные мысли замещались рациональными объяснениями, а сам невроз из большого манипулятора превратился в маленького червячка. Примерно через полгода терапии мы с мужем отправились в длительную поездку – полетели на Бали с пересадкой. До этого такое путешествие казалось мне невозможным.
Мои близкие поддерживали меня в моем решении обратиться к специалисту, однако мама, старшее поколение, в какой-то момент приняла психотерапию в штыки – в ее ходе обнаружилось, что мама и сама виновата в части проблем, вызвавших невроз. Впрочем, решать проблемы с родителями необходимо на семейной психотерапии, к которой мама моя еще не готова.
Комментарий психолога: Когнитивный дневник – это одна из основных техник когнитивно-бихевиоральной психотерапии, позволяющая выявить и скорректировать ошибки мышления. В основе панического расстройства лежит преимущественно катастрофическое мышление, когда человек из всех возможных вариантов развития событий выбирает самый страшный. Такой способ интерпретации событий естественно приводит к значительному повышению тревоги.
Избавиться от невроза можно
У моего невроза есть органическая причина – колики продолжаются, а я хожу к специалистам, чтобы контролировать свое состояние. Из-за моих проблем с ЖКТ я не могу полностью вылечиться, но мне удалось научиться принимать себя такой и жить с этим.
Если невроз связан с органической причиной, как это произошло в моем случае, то нужно ее искать. В моем случае было неясно – у меня болел живот из-за того, что мне страшно (а такая боль может быть очень сильной) или же эта боль связана с приступом.
В любом случае, если есть органическая причина невроза, нельзя терпеть боль, списывая ее на психосоматику. Необходимо ходить к профильным специалистам, найдя тех врачей, с которыми вам будет комфортно.
Если есть желание невроз вылечить – избавиться от него действительно можно. Невроз сильно снижает качество жизни, если ты не можешь выйти из дома, то это значит, что ситуация уже очень серьезная. Если кажется, что нужна помощь, то значит действительно нужно пойти к специалисту.
Хороший специалист – это тот, с которым у вас есть доверие. Это, кстати, касается врачей любых специальностей. Если психотерапевт по каким-то причинам не нравится, это значит, что нужно искать другого. Если есть сомнения, идти ли к этому специалисту, то идти к нему не нужно. Адекватный психолог может посоветовать коллегу всегда или с другой специальностью, или другим ценником.
Врач должен уже во время первой встречи рассказать об основных вещах – о том, что такое паническая атака, почему она возникает, рассказать о дыхательных техниках, с помощью которых с атаками можно бороться.
Но врач не сможет выздороветь за тебя. Не помогут и просто лекарства: они могут выполнять роль костылей при неврозе в острой форме, но необходимо и самому приложить усилия, чтобы выздороветь, например, заставлять себя выходить из дома, возвращая себе самостоятельность.
Во время лечения я столкнулась с несколькими проблемами. Например, мне было очень страшно отменять антидепрессанты. Казалось, что достигнутый эффект связан с таблетками, а не с моей собственной работой. Очень важно, чтобы врач объективно оценивал достижения пациента – отмечал улучшения, прогресс. И мой психотерапевт именно так и делал.
Победа над неврозом – личностное достижение, победа над собой. Это удается не каждому: купить машину легче, чем преодолеть себя. Я считаю, что этим можно гордиться и горжусь этим!
Комментарий психолога: Не смотря на все сложности описанные Дарьей, ее выздоровление шло очень быстро. Даша по-настоящему хотела выздороветь и прилагала к этому титанические усилия, активно участвовала в терапевтическом процессе, выполняла все домашние задания. Уже через короткое время страхи уменьшились, панические атаки прекратились, Даша смогла самостоятельно передвигаться по городу, пойти учиться и даже путешествовать по миру. Сейчас ее жизнь не отличается от жизни людей никогда не сталкивавшихся с паническими атаками. И это – безусловно повод для гордости!
источник
Это статья не про то, как кто-то пришел к психотерапевту и радостно преодолел невроз. Это статья про то, как успех помогал моим клиентам избавиться от невроза. Успех в самом прямо смысле этого слова.
Случай 1. Дело было так. Вполне себе успешная девушка, которая содержала себя и задумывалась о ребенке, на каком-то этапе поняла, то ее партнер никак не соответствует ее представлениям о надежности в отношениях. А еще она поняла то, что ее партнер в известной степени психологический вампир. И регулярно пьет ее энергетику. И еще она поняла, что многие ее желания в отношениях игнорировались под самыми различными предлогами. И… внутреннее решение зависло на несколько месяцев. Этого с лихвой хватило, чтобы у нее начались мигрени, шум в ушах, тахикардия и приступы острой тревоги. Как это часто бывает, от использования препаратов она отказалась. Пошла на психокоррекцию. Освоила навыки управления своей тревогой и злостью. Сформулировала для себя принципы построения отношений. Уменьшила уровень невротического контроля. Практически обнулила свою симптоматику. А потом столкнулась с тем, что симптомы (гори они синим пламенем) опять вернулись. Правда, не в таком интенсивном виде, но вернулись. И она опять их преодолела. И они снова ушли. А потом опять пришли. И тут она приняла решение. Он решила развестись и переехать в другой город. А после переезда ей хватило для 2х встреч для окончательного завершения своей терапии. На первой она поняла, что ее переезд ее не сломал, а дал лишь новые возможности. А на второй она поняла, что она прекрасно управляет своим состоянием сама. И пришла лишь затем, чтобы утвердится в этом ощущении…
Случай 2. Началось все с того, что мужчина проработал 15 лет экономистом в нескольких разных организациях. Работа была всегда стрессовой. Ему всегда тяжело давалась работа «на дядю». Ведь все «дяди» как на подбор были властными, агрессивными, конфликтными. А ему тяжело давалась защита своего внутреннего покоя в таких ситуациях. Но он сжимал зубы и тянул лямку. Дома он предпочитал не говорить о работе, замалчивать свои эмоции, периодически конфликтовал с женой из-за того, что особого толку дома от него не было. После работы он, в основном, старался быстрей уснуть или ни с кем не контактировать. Быть подальше о воспитания детей, вообще от любых эмоций. Со временем у него начались вечерние приступы тревоги, да еще и колебаниями артериального давления. Один раз даже возникло что-то наподобие гипертонического криза. Вызвали скорую, а там четко так сказали – «нервы». Сердце он проверил, какой-то органической патологии выявлено не было. Но скачки давления сохранялись. К ним присоединились регулярные измерения давления. И тревожное ожидание очередного приступа. И выраженная физическая слабость. Постоянные мысли о том, к чему может привести очередное повышение давления, пошли мысли о смерти. Во время психокоррекции ему хорошо давались все когнитивные приемы и практики, работа с дисфункциональными убеждениями. Но почти два месяца сохранялась фоновая тревога. Пока не произошло изменение с исходно давящей нагрузкой на работе. Притом произошло весьма кардинальным образом. Был взят кредит, взяты все личные накопления все это было вложено в 3 помещения на 500+ квадратов. И все они были сданы в аренду. И… фоновая тревога ушла недели за 3. От слова совсем. Да, появилось много раздражения. Да, были приступы тревоги. Но то были контекстные эмоции, которые не касались себя и своего здовроья
Случай 3. Жила-была девушка. Которая получила образование, нашла мужа, родила ребенка. И попала в капкан бытовой жизни. Ребенок, кухня, стирка, глажка, всегда-все-знающая свекровь. Необходимость подстраиваться, подстраиваться и еще подстраиваться. Которая закончилась потоком навязчивых мыслей (я могу причинить вред детям), регулярными приступами головокружения, вспышками агрессии и мощными тягучими канатами чувства вины и стыда.
Здесь мы сразу начали с того, что пришли к понимаю важности и значимости глобальных изменений. И моделировали не конкретные симптомы, а конкретные стратегии на пути создания своего собственного дела. Которое началось с «хочу свободы, независимости и чтобы меня слушались». Потом была идея своего салона красоты. Потом поиски денег на открытие. Поиски мастеров, которые бы занимались «ноготочками». Кстати, помогли форумы невротиков (оказалось, что некоторые невротики могут быть очень даже хорошими мастерами маникюра). Потом была эпопея с тем, чтобы увести из другого салона мастера по волосам (она стоила того, чтобы ее уводить). Потом была раскрутка, стрессы из-за первого налоговой отчетности. Переезд в помещение в соседнем от себя доме. Поиск вменяемого косметолога. Было множество ситуаций, которые приходилось моделировать на сессиях. Психосоматика периодически приходила и уходила. А потом подсобил муж, который искренне восхитился «ну, ты даешь!», когда узнал, что она стала приносить денег больше чем он сам вместе со свекром и свекровью вместе взятыми… И как-то пришло понимание того, что симптомов нет уже месяц, потом два, три. А потом было сакраментальное «да, в жо.. этот невроз, мне некогда им страдать»… Не знаю, как дела обстоят с салоном сейчас, но неврозом она больше не страдает. Это я знаю точно, так как периодически встречаюсь с ней на просторах социальных сетей. Там за ней осталось хобби ругать невротиков за бездействие и неверие в себя. Это стало одним из ее внешних действенных мотиваторов …
К чему это я? Во всех трех случаях важную роль в коррекции эмоционального состояния сыграли значимые изменения в жизни человека. Изменения достаточно заметные и важные, чтобы быть источником не только стресса, но и гордости, уверенности, интереса.
Какие еще подобные изменения были у моих клиентов за последнее время? Свой канал на ютубе, поездка с попутчиками в Турцию, переезд в Индию на год для изучения английского языка, переезд на Юга России подальше от Сибирских холодов, ремонт квартиры с окнами в пол, бойкот родственникам, изменения статуса отношений внутри семьи.
Что объединяет все подобные события? Их объединяет перспективное мышление. С одной отдельно взятой точки зрения мышление может быть одношаговым. Например, хочу избавиться от навязчивых мыслей, тревоги, панических атак, головокружения, экстрасистол. Здесь идет фиксация только на устранении симптомов. Иногда такое мышление звучит как «хочу жить как раньше» или «хочу жить счастливо». Но, в любом случае, речь при одношаговом мышлении не идет о конкретных вовлекающих переменах жизни человека. Перспективное мышление не подразумевает того, что вы на что-то механически отвлекаетесь. Это мышление созидания. То мышление, которое начинается с:
Замечу такой важный момент во всех описанных случаях достижение успех не приводило к исчезновению невротических симптомов как по взмаху волшебной палочки. Были и мысли-сопротивления:
— я подумаю, я не уверен, что смогу
— как я со всем эти справляюь на фоне моего невроза
— нужно вначале избавиться от симптомов, а потом уже думать о чем-то большем
Были и приступы тревоги и усталость и напряжение и много чего еще…
Но было и совершенно очевидный внутренний поток мотивации, который вытаскивал невротика из нервоза. В голове появлялись приоритеты, система. Которая уравновешивала симптомы наряду с психокоррекцией и препаратами.
Можете начать с того, что подумаете вслух в комментариях о том, каким образом и какие изменения могут быть достаточно масштабными, чтобы начать изменять ваше состояние …
Буду благодарен вам за выражение одобрения этой публикации в форме «сказать спасибо» — чуть ниже. Также было бы занятно услышать конструктивную обратную связь в комментариях.
Хотите научиться управлять своим неврозом самостоятельно?
источник
Невроз – штука серьезная, отголоски которой будут доходить до тебя всю оставшуюся жизнь. Кто-то может сказать, да что это за болезнь такая, подумаешь, нервы. Блажь одна. Это же не язва желудка, не диабет, не гепатит. Да, только язву желудка все знают, как лечить, а вот невроз не всегда. Впрочем, все по порядку.
Невроз у меня начался в 25 лет, после рождения первого ребенка. Казалось бы, как такое счастливое событие может привести к неврозу? Как человек, прошедший все круги ада, могу вам с уверенностью сказать: может. Сынишка родился очень беспокойным, я не могла нормально поспать ни днем, ни ночью. Каждые пятнадцать минут я вставала по его крику. То он хочет есть, то нужно поменять подгузник, то просто покачать. Уснуть я даже не пыталась. А смысл, если я знаю, что стоит закрыть глаза, как раздастся детский плач. Конечно, так долго продолжаться не могло, я заработала нервное истощение.
Мой обессиленный организм однажды ночью отреагировал тем, что мне вдруг как будто не стало хватать воздуха, я пробовала глубоко вздохнуть и не могла. В горле почувствовала ком, который, казалось, мешал мне нормально дышать. Я то и дело сбирала в легкие воздух, но вздохнуть никак не получалось.
Я начала паниковать, и тут у меня начался самый настоящий приступ. Нехватка воздуха, бешенное биение сердца, страх от того, что не понимаю, что со мной происходит, вывели меня из себя окончательно. Телефона поблизости не было, и скорую помощь вызвать я не могла. Перепробовала все средства, которые нашла дома: валидол, пустырник, эуфиллин, однако ничего не помогало. Я готова была землю грызть, чтобы свободно вздохнуть. Каждый вдох давался мне с таким трудом, что, когда наступило утро, и я стала одеваться в больницу, юбка просто спала с меня. За одну ночь я похудела на 2 или даже 3 размера.
Как такое может быть? По дороге в больницу я вообще не знала, что и думать. Что со мной? Врач внимательно меня выслушал, осмотрел, послушал работу сердца, легких и вынес свой вердикт: «У вас обыкновенный невроз». И выписал мне различные мощные седативные средства, а также иглоукалывание и физиопроцедуры, душ Шарко, витамины.
На первых порах я, конечно, обрадовалась, что никакой смертельной болезни у меня нет, однако потом впала в самое настоящее отчаяние. Тяжелая одышка не прошла ни через день, ни через два, ни даже через месяц. Я даже есть не могла нормально, уже после двух ложек у меня было такое чувство, что еда сейчас начнет из меня вываливаться. Про сына я совсем забыла. И моя жизнь превратилась в один большой кошмар.
Ежедневно я ездила на иглоукалывание, мне кажется, что оно немного отвлекло меня от моей проблемы. Наверное, помог и душ, но я не уверена. Еще мне кололи витамины В6, В12, и мне кажется, что они отчасти вернули мне интерес к жизни.
Таблетки я тоже, конечно, пила, но единственное, чего мне после них хотелось, это спать. И я спала сутками напролет, пока с моим ребенком сидела бабушка. Я вставала только попить или в туалет, пила очередную таблетку и снова засыпала. Через неделю я поняла, что живу жизнью какого-то растения, и с этим пора кончать.
Нельзя же всю жизнь на седативных препаратах просидеть.
С того дня я закинула таблетки в дальний ящик и начала лечиться по своей методике.
В моей домашней библиотеке была на то время очень модная книга Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить». Я добросовестно прочитала ее от корки до корки, однако перестать беспокоиться, в том числе и по поводу собственного здоровья, не могла. Только в редкие минуты какого-то увлечения я забывала о своей одышке, и мне на время становилось легко. Например, когда я рисовала или играла на гитаре. В общем, занималась творчеством. Еще я начала вести дневник, где описывала свое состояние, что я сделала в этот день в борьбе со своей болезнью, а также подпитывала себя всякими ободряющими цитатами, настраивающими меня на выздоровление.
Мне надо было перекроить свое мышление от негативного к позитивному. И я этим как умела, занималась. Кроме того, я начала заниматься спортом, ну, это, конечно, громко сказано, потому что не могла пробежать даже один полный круг. Делала зарядку, обливалась прохладной водой, ходила босой по траве. Вычитала, что такие процедуры закаляют нервную систему. Пробовала пить разные травы, но мне они не помогали.
Самое главное в борьбе с неврозом – это уйти от своего подавленного состояния. И начать радоваться жизни. Начать замечать поющих птиц, распустившиеся цветы, облака на небе, наконец, то, как подрастает твой собственный сын. Какие он произносит слова, чему новому научился. По сути, невроз – это махровый эгоизм. Невроз – это болезнь озабоченных собственной персоной людей, особ, зацикленных на себе. В конце концов, именно к такому выводу я пришла. Люди, увлеченные своей профессией, живущие ради других, не подвержены заболеваниям нервной системы.
Начать думать не о себе – это все равно, что начать себя ломать. Но мне пришлось это сделать. Сначала я постаралась наладить утраченные контакты со знакомыми и приятными мне людьми, потом начала с ними подолгу разговаривать.
А еще я влюбилась , ради своего оправдания могу сказать, что к тому времени уже не жила с отцом своего ребенка. Любовь — мне кажется, один из самых действенных методов не только в борьбе с неврозами, а вообще с любой, даже самой тяжелой болезнью. Мое сознание переключилось с собственной немощи на объект любви. «Он сегодня придет, значит, я должна хорошо выглядеть!». Я и начинала примерять наряды, подводить глаза, делать прическу. В общем, заниматься всей той ерундой, которой озабочены все девушки перед свиданием. Во время наших встреч я забывала обо всем, в том числе и о моей одышке, которая так меня мучила, особенно по ночам. Мы катались на машине, так что, за окном свистел ветер, слушали музыку, ходили в кафе, целовались. Это было здорово. И это меня лечило лучше всяких таблеток и врачей.
Самое противное в неврозе то, что адаптация и возвращение к прежней себе происходит очень медленно. На то, чтобы полностью восстановиться, набрать вес и начать радоваться жизни, ушло несколько лет. Это был тяжелый путь страхов. Я боялась, ужасно боялась, катастрофически боялась повторения того ночного кошмара, того приступа. И когда посреди темной, глухой ночи меня вдруг сковывал страх, мне еле-еле удавалось справиться с собой, побороть надвигающуюся панику. Только необыкновенным усилием воли мне все-таки удавалось это сделать. Постепенно жизнь вошла в свою обычную колею, и болезнь отступила.
С тех пор прошло много лет. У меня новая семья, родился второй ребенок, но застарелый невроз нет-нет, да и напомнит о себе. Звонят в дверь – и я чувствую, как начинает бешено биться сердце, и появляется легкая одышка. Переработка, усталость, проблемы, плохое настроение – что угодно из этого списка может привести к тому, что у меня начинается одышка и появляется ком в горле.
Что я делаю? Стараюсь не обращать на это никакого внимания, переключаюсь на интересное дело и даю себе хорошенько выспаться. А еще я стараюсь каждое утро делать зарядку, время от времени танцевать. Принимаю контрастный душ, он закаляет мою нервную систему. И сейчас уже не огорчаюсь по разным пустякам. Ведь я прекрасно понимаю, что причина моего плохого настроения забудется через пару дней, а здоровье восстанавливать ох как непросто.
А еще я с легким сердцем научилась отпускать людей, с которыми судьба развела нас по разным дорогам. И искренне радуюсь тому окружению, которое у меня есть. Моим замечательным подружкам, с которыми время от времени мы устраиваем вечеринки и говорим по душам. Высказываемся о том, что накипело и наболело. Это очень важно – освободиться от накопившегося негатива, получить поддержку, услышать слова понимания и сочувствия.
Я научилась радоваться каждому дню, подаренному мне судьбой. Я научилась испытывать самое настоящее счастье по утрам, когда каждой клеточкой своей кожи чувствую наступление нового дня. Это прекрасно – испытывать радость от того, что родилось новое утро, и ты в нем есть. Жизнь продолжается, и столько еще интересного впереди.
источник
