Фрейд о неврозах у детей

Ниже мы рассмотрим симптомы, характерные для этих видов неврозов.

Фрейд определял невроз как результат психологической травмы, полученной в раннем детстве, примерно до пяти лет. Как правило, эти переживания полностью забываются. Данные впечатления имеют сексуальную или агрессивную природу, а также нарциссическую обиду.

Нарциссическая обида — это сложный конструкт в психоанализе. В данном контексте нарциссизм можно охарактеризовать как самоуважение, ощущение себя ценным, любимым, значимым. Подрыв в раннем детстве веры в безусловную любовь со стороны значимых близких наносит нарциссические раны.

Ощущение собственной агрессии в следствии нарциссических разочарований или восприятие агрессии в свой адрес, а также впечатления от сцен насилия оставляют неизгладимый след в душе ребенка.

Один из самых распространённых случаев, когда впечатление сексуального характера становится травмирующим – это наблюдение в раннем возрасте интимной близости между родителями.

Фрейд назвал ядром неврозов свойственные всем людям переживания, которые он объединил под названием «Эдипов комплекс» .

Каждый ребенок в возрасте примерно 3,5 лет начинает проявлять свойственный его полу выбор объекта влечений. Для мальчиков это мать, для девочек — отец. Влюбленность в родителя противоположного пола приводит к соперничеству с родителем одного с собой пола и вызывает желание, чтобы соперник исчез. Отсюда возникает страх возмездия, так как ребенок полагает, что родитель догадывается о его желаниях. Поскольку любовь к этому родителю обычно гораздо сильней ненависти, возникает чувство вины за агрессивные желания.

Эти переживания Зигмунд Фрейд назвал Эдиповым комплексом в соответствии с мифом Софокла о царе Эдипе, трагической волей судьбы убившим отца и женившемся на собственной матери. Узнав о содеянном, Эдип ослепил себя.

Если семья полная, счастливая, с гармоничными отношениями, то соперничество с родителем одного с собой пола сменяется идентификацией с ним, а желание исчезновения соперника преобразуется в здоровую конкуренцию. Мальчик, глядя на отца, готовится стать мужчиной, девочка перенимает у матери женские навыки. Ребенок смиряется с мыслю, что любимый родитель принадлежит другому, зато спустя время, вместо этой влюбленности наступит новая взрослая. Воспитание предполагает укрощение инстинктов. Родительские образы, назидающие и направляющие, формируют у ребенка совесть.

Если климат в семье не был достаточно гармоничным, один из родителей или его заместитель не выступил как достойный объект идентификации, отношения с родителями были травмирующими, разочаровывающими, то все это мешает положительному разрешению Эдипова комплекса. Ребенок на бессознательном уровне так и остается во власти инфантильных влюбленностей, которые скорее напоминают зависимость, а ненависть, лежащая в основе соперничества, не переходит в созидательное русло. Это вызывает сильное чувство вины, истоки которого страдающему неврозом непонятны. Сексуальные и агрессивные желания, оставаясь незрелыми и неприспособленными к требованиям реальности, вступают в конфликт с жесткой моралью и подавляются. Однако возникает эффект парового котла, когда подавленные желания стремятся реализоваться, а психические силы пытаются их удержать. Такая борьба вызывает конфликт в психике, который приводит к неврозу. Совесть, которая является наследием родительского и общественного воспитания, у невротиков становится непомерно строгой, а внутренние родительские образы чрезмерно критикующими.

Невроз возникает по причине невозможности признаться в собственных агрессивных и сексуальных желаниях и фантазиях, так как они ощущаются как опасные. Исследуя фантазии пациентов, стоящие за симптомами неврозов, Фрейд выяснил, что бессознательное представление об опасности подразумевает страх кастрации. То есть утрату той части тела, с которой связаны запретные ощущения и желания. Для женщин более характерен страх потери любви. Производными от этих страхов являются: страх потерять любовь и расположение значимых людей, либо потерять самоуважение, утратить общественное признание, иными словами, страх быть брошенным на произвол судьбы и остаться без защиты от всевозможных угроз. В глубине этих переживаний лежит страх смерти.

Неприемлемые желания и фантазии должны оставаться бессознательными. Чтобы изгнать их из сознания, психика прибегает к процессу, названному Фрейдом «вытеснение». Вытесненное стремится проникнуть в сознание, но наталкивается на психологические механизмы защит.

Борьба вытесненных желаний и механизмов защит приводит к формированию невротических симптомов. Невротические симптомы являются компромиссом между реализацией желания и его вытеснением. Такое противоборство расходует много сил, истощая психику.

В зависимости от формы невротического расстройства преобладает ряд определенных симптомов. Однако у человека могут присутствовать в различных пропорциях симптомы, свойственные любым неврозам. Если наблюдается явная выраженность определенной симптоматики, это говорит о заострении невротических черт.

Фрейд противопоставлял истерию и невроз навязчивых состояний, отмечая различные механизмы, лежащие в их основе.

Нас же будет интересовать не столько психоаналитическая номенклатура и классификация, сколько переживания, лежащие за невротическими проявлениями.

Симптомы невроза – это, по сути, борьба человека с самим собой. При истерии столкновения происходят между влечениями и силой, сдерживающей их. При неврозе навязчивых состояний соперничают разнонаправленные влечения, такие как любовь и ненависть.

В результате постоянными спутниками невроза становятся: повышенная утомляемость, рассеянность, подавленность, раздражительность, слабость, сонливость, сниженный фон настроения.

Человек, утомленный внутренними баталиями, может ощущать, что живет только наполовину. Психоанализ направлен на решение внутренних конфликтов, что помогает снять бремя невроза и вернуть ощущение полной жизни.

Постоянная тревога является основной характеристикой при истерии тревоги или как её еще называют – фобия. Однако интенсивная тревога свойственна всем неврозам. Она возникает, если психологические механизмы защит не справляются со своей задачей.

Страдающий неврозом все время прибывает в тревожном ощущении некой опасности, но что это за опасность – он не знает. Развивается тревожное расстройство , которому свойственна повышенная боязливость, иногда доходящая до панических атак, проявляющихся в приступах сильной тревоги, причины которой человек себе объяснить не может.

Дело в том, что существует бессознательное представление об опасности, связанной с реализацией некоторых сексуальных и агрессивных желаний. Это возможность лишиться любви, самоуважения, заботы, Фрейд также говорил о страхе кастрации, под всем этим стоит более основательный страх за собственное существование.

Чтобы избежать этих угроз, происходит массивное вытеснение из сознания как самих запретных желания, так и связанных с ними представлений об опасностях. Процесс вытеснения может зайти так далеко, что вместо осознания тревоги человек ощущает только ее эквиваленты, такие как: сбившееся дыхание, учащенное сердцебиение, головокружение, скованность, потливость, дрожь, сухость во рту, мышечное напряжение, нервозность, дискомфорт в районе солнечного сплетения.

Чтобы предотвратить болезненную тревогу, развивается вторичная сигнальная тревога. В этом состоит невротический механизм фобий. Вторичная тревога – это бдительность, направленная на то, чтобы избежать ситуаций или объектов, способных вызвать запретные желания, которые приведут к основной интенсивной тревоге.

На самом деле человек боится своих внутренних фантазий и желаний, но от себя убежать невозможно, тогда благодаря фобии, становится возможным избегать всего, что ассоциативно связанно с запретными импульсами. Страх перед внутренним миром становится страхом перед миром внешним.

Фобии – это преувеличенный, часто иррациональный страх перед объектами, ситуациями и явлениями, которые не сулят реальной опасности, по крайней мере, опасность не соответствует интенсивной реакции страха. Примером может служить страх определенных животных, таких как собак вне зависимости от их размера; страх определенных видов общественного транспорта.

В современном мире, к сожалению, опасности, связанные с общественным транспортом отнюдь не редкость, однако панические состояния, парализующие нормальную деятельность, являются преувеличенной реакцией. Такие реакции никак не помогают, а скорее затрудняют жизнь. Страх открытого или замкнутого пространства не дает пройтись по широкой площади, сесть в самолет, спуститься в метро, и даже проехать в лифте.

Большое количество людей в общественном транспорте или на улице провоцируют сексуальное возбуждение. Чтобы предотвратить развитие тревоги, избегается сама ситуация поездки путем развития фобий перед общественным транспортом. Замкнутое пространство пугает, подразумевая невозможность бегства.

Преувеличенный страх перед маленькими животными у женщин связан со страхом интимной близости. Способность маленьких животных везде забираться бессознательно наводит на мысль о проникновении полового члена.

В знаменитом случае, описанном Фрейдом, мальчик сместил на лошадь страх перед отцом, вызванный соперничеством с ним за любовь матери. Это привело к развитию у него фобии лошадей, основанной на фантазии, что лошадь его укусит и даже нечто откусит. За такой фобией скрывается страх кастрации, связанный в психике ребенка с опасностью, исходящей от отца за недозволенные желания по отношению к матери.

Причины невротических тревог и страхов не осознаются, но они сильно осложняют жизнь. Психоанализ помогает понять истоки страдания и справиться с ним.

Торможение влечений присутствует при всех видах неврозов. Оно возникает под влиянием тревоги.

Тормозится реализация влечений, которые ощущаются как запретные. При неврозе торможение охватывает достаточно широкое поле представлений и действий, ассоциирующихся с запретными желаниями. Оно ограничивает проявление сексуальности, мешает самореализации в профессиональной деятельности, выражается в непринятии пищи, усилении отвращения к чему либо, затрудняет любую физическую и творческую активность.

Следствием торможения является робость и нерешительность, ограничивающие человека во многих сферах.

Скука, если она становится хронической и сопряжена с агедонией — неспособностью получать удовольствие от жизни, тоже связанна с торможением влечений. В этом случае обычно сдерживается злость.

Под страхом публичных выступлений может стоять торможение желания демонстрировать себя. Сексуальное значение эксгибиционизма превращает любую деятельность, подразумевающую демонстрацию себя, в запретную. В итоге, торможение распространяется на социальную сферу, на прямую не связанную с сексуальностью.

Моторная неловкость, скованность часто возникают под действием торможения. Иногда зажатый, угловатый характер движений отмечается даже окружающими. Торможение может ограничить передвижение, если прогулка бессознательно ассоциируется с топтанием по животу матери-земли, или ритмичная ходьба наводит на представления о половом акте, тогда движения становятся невозможными. Наличие спутника в такой ситуации, как правило, снижает тревогу. Прогулка становится более свободной и непринужденной, поскольку уменьшается опасность того, что собственные влечения бесконтрольно будут направляться на других людей.

Тормозятся любые сферы деятельности, реализация в которых могла бы принести успех, если это вступает в конфликт с внутренними критикующими родительскими образами. Это ведёт к профессиональным неудачам. Крах в момент успеха, повторяющийся многократно, является реализацией бессознательного чувства вины.

Кроме того, успех ассоциируется с обретением самостоятельности и независимости.

Если родители, в особенности мать, испытывают страх разлуки и нуждаются в симбиотических отношениях, то они бессознательно склонны удерживать ребенка и противиться его инициативности. Не отдавая себе в этом отчет, они демонстрируют холодность и обиду, как только замечают, что ребенок начинает чем-либо интересоваться и отдаляться от них. Когда такой человек вырастает, он чувствует, что любое достижение чревато потерей значимых отношений.

В случае чрезмерного подавления сексуальности многие сферы деятельности начинают приобретать эротическое значение и торможение распространяется уже на них. Например, торможение возникает при игре на музыкальном инструменте в определенной ситуации, в присутствии некоторых лиц, или при письме, так как вытекание чернил из ручки ассоциативно напоминает коитус. Само мышление, как нечто связанное с фалличностью, могуществом, успехом может тормозиться, если подавленная сексуальность ассоциируется с мыслительной деятельностью. Это можно наблюдать у школьников, чьи успехи в учебе к подростковому возрасту вероломно сменяются неудачами. Сама возможность изучать и узнавать новое угрожает в конечном итоге получить опасные знания, столкнуться с которыми подросток не готов.

При невротическом торможении нет осознанного желания или намерения прекратить деятельность, но возникают препятствия к ее выполнению.

У людей творческих профессий может возникать кризис и тогда они теряют интерес к своей работе, лишаются вдохновения. Любая деятельность, будь то профессиональная или учебная, под действием торможения становится менее продуктивной. Если необходимость заставляет продолжать работу, то торможение проявляется в виде отвращения, апатии, доходящей до физического недомогания, головокружения и тошноты. При истерии к прекращению работы ведет паралич органа или его функции. Например, отнимается рука или временно утрачивается зрение. Невроз навязчивых состояний нарушает деятельность постоянным отвлечением внимания, быстрым утомлением, многократными остановками и повторением.

Торможение накладывается и на общение с людьми, что ведет к социальным и профессиональным неудачам.

Психоанализ помогает высвободить силы, закрепощенные невротическим торможением. Это делает психическую энергию доступной для созидания и творчества. Жизнь становится более полной и многогранной.

Конверсия, от латинского conversio – «превращение», является одной из основных характеристик истерии .

Это превращение вытесненных фантазий и желаний в телесные симптомы.

Если мораль не дает человеку признать собственные влечения, это не значит, что они теряют силу. Влечения остаются бессознательными, однако ищут суррогатные пути реализации. Одним из таких путей являются конверсионные симптомы, которые одновременно воплощают вытесненное желание и заперт на его реализацию.

Примером этому может служить «globus hystericus» или ощущение кома в горле, возникающее в определенных ситуациях. Ощущение кома, который невозможно ни проглотить, ни как-то еще от него избавиться, связано с тем, что глотательное движение символизирует половой акт, а запрет на реализацию сексуального желания проявляется в спазме горла.

Задача психоаналитика состоит в том, чтобы помочь пациенту понять отчего его сексуальное желание является запретным. Поделившись своими переживаниями с человеком, который относится с пониманием и принятием, пациент становится способен осознать причины вытеснения и примириться с собственными желаниями. Это поможет ему справиться с истерическими симптомами.

Проявлений истерической конверсии множество. Это истерические параличи. Например, если желание совершить рукой действия сексуального или агрессивного характера вытесняется, то обездвиженность руки препятствует запретному действию. Нежелание посещать определенное место может приводить к истерическому параличу ног.

Истерическая слепота и глухота выражают бессознательный запрет слышать или видеть нечто. Такой запрет может иметь корни в ранних воспоминаниях, когда нужно было подавить в себе желание прислушиваться к происходящему в спальне родителей или желание туда заглянуть.

Истерическая слепота может проявляться, как временная утрата зрения, так и в более метафорическом смысле. Проходящие психоанализ описывают ощущение, что у них будто открылись глаза на то, чего они раньше не замечали. Словно они наконец-то увидели все краски жизни.

Конверсионные симптомы, как и любой невротический симптом, могут проявляться у каждого человека. Основанием констатации невроза могут служить количество и выраженность симптомов и интенсивность переживаемого страдания.

Примерами конверсионных симптомов из обыденной жизни являются: нервные тики, проявляющиеся в виде подергиваний мышц лица или тела; так называемый «синдром раздраженного кишечника», проявляющийся диареей, вздутием, запорами, возникающими в связи с различными эмоциональными состояниями; прилив краски к лицу, как проявление стыда или смущения от публичного выступления также представляет конверсионный переход эмоционального состояния в реакцию тела.

Истерию специалисты называют великой притворщицей, потому, что её симптомы часто парадируют соматические болезни. Говорят, что страдающий истерией «украл» симптом у другого больного. Это связанно с особой внушаемостью и впечатлительностью при истерии. Наблюдение у кого-то проявлений соматических болезней или выслушивание жалоб приводит к тому, что и страдающий конверсионной истерией быстро приобретает те-же симптомы и жалобы. Доходит даже до болевых ощущений и действительных соматических проявлений, когда происходит конверсия психических переживаний в соматические. Например, дерматит, повышение температуры тела могут возникать как реакции на разрыв значимых отношений.

Часто конверсионные симптомы напоминают неврологические расстройства, однако при них отсутствуют физиологические нарушения. Истерические судороги могут быть приняты за эпилептический припадок. Но в отличии от эпилепсии, истерические припадки носят явно демонстративный характер, имеющий сексуальный подтекст.

Демонстративность является основной чертой конверсионных симптомов. Вместе с тем, эти состояния не являются сознательным выбором человека и приносят ему настоящие страдания.

Благодаря психоанализу появляется возможность понять эти загадочные явления и справиться с ними.

Навязчивости – это основные симптомы при неврозе навязчивых состояний , или, как его еще называют, обсессивно-компульсивное расстройство , сокращенно ОКР .

Навязчивыми могут быть: мысли, действия и побуждения к действиям.

Навязчивые мысли занимают человека помимо его воли. Это могут быть самые незначительные, бессмысленные и не интересующие субъекта размышления. Однако невозможно противостоять их наплыву, они вызывают умственное напряжение, доводя до изнеможения. Человек против своей воли вынужден копаться в своей душе и размышлять на неинтересующие его темы, как будто речь идет о самых важных для него жизненных задачах.

Мысли могут возникать по самым безразличным поводам, но за ними кроются сексуальные и агрессивные желания.

Побуждения к действиям могут казаться детскими, нелепыми, бессмысленными, но чаще они имеют устрашающее содержание. Например, совершить убийство или другие тяжкие преступления, нанести увечья себе или кому-то другому. Эти импульсы ощущаются как чуждые, навязанные извне, они вызывают страх и вынуждают человека защищаться от их исполнения путем наложения на себя запретов и самоограничений. При этом никогда не доходит до реализации этих побуждений, но осторожность и ритуальные самоограничения становятся основной чертой характера.

Навязчивые действия – это постоянные церемониалы, из-за которых обычны ежедневные отправления, такие как: отход ко сну, умывание, туалет, прогулки, прием пищи, выход из дома превращаются в длительные изнуряющие почти невыполнимые задачи.

Попытка уговорить человека, страдающего навязчивостями, оставить свои ритуалы, не занимать голову глупыми мыслями или сделать что-нибудь полезное вместо этого, ни к чему не приводят. Он сам бы хотел этого, его представление о навязчивых симптомах точно такое же, он и сам об этом рассказывает. Но только он не может иначе. Мысли и действия прорываются с такой силой, с которой не может сравниться ни одно явление нормальной душевной жизни. Возможно только заменить одну навязчивую идею другой, перейти от одного запрета или ритуала к другому.

Попытка прервать навязчивые ритуалы приводит к интенсивной тревоге и страху.

сомнения, опасения по каком-либо поводу, например, так называемый «невроз домохозяйки», проявляющийся в сомнениях после ухода из дома закрыта ли дверь, выключены ли бытовые приборы;

нерешительность, сомнения по поводу принятия того или иного решения, проблема выбора;

сексуальные фантазии, носящие непристойный, насильственный или извращенный характер;

религиозные мысли могут провяляться как борьба между усердной, нарочитой, строгой набожностью и прорывающимися богохульными мыслями;

озабоченность своей внешностью и внешним видом;

страхи заражения, микробов, загрязнений, одержимость чистотой и порядком.

агрессивные желания совершить насилие по отношению к себе или другим;

импульсы оскорбить кого-либо;

импульсы совершить сексуальные действия, носящие непристойный, насильственный или извращенный характер.

уборка, мойка, мытье, одержимость чистотой, далеко выходящая за рамки разумной чистоплотности, например, постоянное мытье рук, приводящее к экземе;

проверка, перепроверка, приведение в определенный порядок, классификация, расставление предметов в определенном порядке;

запасание и складирование различных предметов;

членовредительство, такое как: грызение ногтей, кусание губ, расчесывание кожи, раздирание ранок, вырывание волос;

мелкие однообразные ритуалы, наподобие открывания-закрывания дверей, постукиваний, похлопываний, демонстрация определенных жестов, гримасничанье, однообразные действия, например, машинальное почесывания носа, теребление уха;

выполнение умственных ритуалов, таких как навязчивый счет;

различного рода вычурные странные ритуалы и церемониалы, например, устранение из комнаты перед сном всех часов и укладывание подушек строго под определенным углом, наливание воды в чайник определенным способом, на улице запоминание номеров машин определенного цвета, избегание наступать на плитку тротуара определенной формы и т.д.

Навязчивости направленны на то, чтобы предотвратить некое событие или совершение определенного действия. Эти события и действия носят агрессивный или сексуальный характер. При неврозе навязчивых состояний всегда существует конфликт любви и ненависти. В навязчивых ритуалах выражается реализация любовного или агрессивного желания и запрет на реализацию этого желания. То есть первое действие отменяется вторым, это называется уничтожением сделанного.

В результате происходит так, как будто не было ни одного действия, тогда как в действительности были оба. Фрейд сравнивал такое магическое мышление или анимизм с ритуалами первобытных народов, пытающихся умилостивить духов. В ритуалах человека, страдающего неврозом навязчивых состояний, прослеживается та же тенденция, когда он, например, совершает определенное ритуальное действие дабы с его близкими или с ним ничего не случилось. У такого человека присутствует бессознательный мотив ненависти к близкому и одновременно любовь к нему. Чем сильней и то, и другое, тем сильней навязчивые симптомы.

Агрессия в симптомах навязчивости проявляется в желании контролировать не только себя, но других людей, заставляя их участвовать в выполнении своих ритуалов.

Ожидание плохих событий, также, как и страх нанести себе увечья, покончить жизнь самоубийством связаны с чувством вины за собственную ненависть, которая не осознается.

Противоположности в душевной жизни при неврозе навязчивых состояний проявляются особенно резко. Мир словно разделяется на добро и зло. В навязчивых ритуалах присутствует стремление избегать «плохих вещей» и иметь дело только с «хорошими». Причем бывает сложно понять логику, по которой происходит деление вещей на плохие и хорошие.

Люди, страдающие навязчивостями, обычно очень энергичные по своей природе, но постоянная внутренняя борьба приводит их к нерешительности, сомнениям, отсутствию сил.

По своей сути это очень совестливые люди, как и во всех неврозах, при неврозе навязчивых состояний большую роль играет чувство вины. Но в их ранней истории были события, которые помешали им быть в контакте со своими чувствами, эмоциями и желаниями. Как правило, это психотравмирующие события или обстоятельства, происходившие в том возрасте, когда у ребенка не было психических ресурсов справиться с ними. Это вызывает возбуждение в психике, которое трансформируется в переполняющие человека агрессивные и сексуальные влечения, а навязчивости возникают как защита от прорыва этих импульсов.

Навязчивые симптомы выполняют роль барьера для запретных порывов, вот почему возникает сильная тревога, если попытаться прекратить симптомы волевым усилием. Человек словно лишается сдерживающих механизмов и остается один на один с пугающими его желаниями.

Психоанализ дает возможность исследовать причину и значения симптомов невроза навязчивых состояний. Реконструкция прошлого и его связи с настоящим помогают пациенту понять себя, ослабить необходимость в навязчивых симптомах, выработать более адаптивные механизмы совладания с натиском необузданных желаний. Когда человек понимает значение своих симптомов, он становится способен обрести гармонию со своим внутренним миром.

Смысл самых запутанных навязчивых ритуалов можно понять, если проследить как во времени сопряжено их появление с переживаниями пациента, определить, когда появились симптомы и с какими событиями они связанны.

Симптомы невроза навязчивых состояний весьма многообразны и описаны в рамках различных подходов, однако следующее проявление навязчивости изучено преимущественно или даже исключительно в психоанализе. Речь идет о навязчивом повторении. Это неизбежное попадание человека в одни и те же обстоятельства. Определенные жизненные сложности, трагические события могут словно преследовать по жизни. Причем сам человек ощущает такие повторения как злой рок или немилость судьбы. Собственный вклад в формирование навязчивых ситуаций зачастую не осознается. Однако всегда присутствует бессознательный мотив постоянно переживать одну и ту же ситуацию.

Примером может служить череда отношений, которые удивительным образом развиваются и завершаются по одному и тому же сценарию. Это могут быть любовные, дружеские отношения, ситуации с коллегами на работе и так далее. Человека словно находят одни и те же обстоятельства, или правильней сказать, бессознательно он находит их, словно нарочно выбирая именно ту тропу, где притаились «те самые грабли».

Нестабильность в эмоциональной сфере является еще одной характерной чертой невроза.

Причина эмоциональных состояний и реакций часто остается неясной как для окружающих, так и для самого невротичного индивида. Это происходит потому, что вытесненные желания и представления, хотя не осознаются, продолжают вызывать связанные с ними чувства.

Среди чувств, корни которых уходят в бессознательные фантазии и желания, можно назвать: стыд, вину, злость, обиду, уныние, зависть, ревность, страх.

Одним из основных чувств при неврозе, и даже формирующих невроз, является вина. Вытесненные сексуальные и агрессивные желания, связанные с Эдиповым комплексом, хотя и не реализуются, но продолжают осуждаться с стороны собственной морали. Чувство вины наиболее тяжело выносить, оно мучает человека, но без возможности понять его истоки и справиться с ним.

Неудовлетворенность, отчаянье добиться любови, внутренние конфликты, ненависть, причины которой остаются в бессознательном, приводят к агрессивности, вспышкам негодования. Если агрессия перенаправляется на себя, возникает подавленное настроение, уныние и депрессия.

Жалость к себе, упадок духа, депрессия и сниженная самооценка часто сопровождают невроз. Отрицательный эмоциональный фон и недооценка себя ведут к замкнутости, безынициативности, упущению различных возможностей. Но может возникать и пристрастие к этим переживаниям, когда потребность чтобы кто-то пожалел, посочувствовал или ощутил вину приводит к фантазиям об этом или открытой демонстрации своих страданий. Это, в свою очередь, может формировать черты мазохизма , при котором боль и страдания начинают приносить удовольствие. В результате человек неосознанно всегда стремится подставить щеку там, где есть возможность получить по ней удар.

Вспыльчивость и раздражительность, становясь чертами характера, могут приносить их обладателю скрытое или не такое уж скрытое удовольствие, чувство триумфа над жертвами. Такое поведение является проявлением садизма . Но вместе с тем оно осложняет отношения как с близкими, так и в профессиональной и других сферах. Человек может ощущать себя заложником собственного взрывного темперамента или скверного характера. За такими проявлениями стоят бессознательные мотивы, понимание которых в процессе прохождения психоанализа помогает обуздать собственный нрав.

Подозрительность и мнительность могут стать чертой характера, осложняющей жизнь человека, когда собственные агрессивные импульсы проецируются во вне и приписываются окружающим. В итоге другие люди воспринимаются как плохие и преследующие. Это бессознательный механизм, позволяющий сохранить ощущение себя хорошим, но нарушающий объективное восприятие других людей.

Ощущение особого к себе отношения, осуждения со стороны окружающих, даже если это незнакомые люди на улице, возникает под действием чувства вины.

Любовь исцеляет от многих болезней. Но в контексте обсуждаемой темы возникают вопросы: что такое любовь и может ли она спасти от психического расстройства?

Страсть, вожделение, зависимость, привычка могут приниматься за любовь, однако способность испытывать зрелое чувство доступно не каждому. Невроз нарушает способность человека вступать в близкие подлинно глубокие отношения.

По одной из концепций психического развития, невроз связан с подрывом в раннем детстве веры в безусловную любовь со стороны самых близких. От этого страдает способность к глубокой привязанности. Человек страхует себя от переживания разочарования, связанного с возможным разрывом отношений, руководствуясь принципом, что может рассчитывать только на себя. Такая оборона против привязанностей ведет к одиночеству, эмоциональной закрытости, нехватке взаимности и доверия в отношениях.

Способность сопереживать и сочувствовать, понимать собственные эмоции и чувства других, может быть существенно ограничена в следствии невроза. Но тоска по близким отношениям остается.

Истерия связанна с потребностью привлечь к себе внимание любыми способами, отсюда наигранность в поведении, драматизм, театральность, демонстративность. Человек с подобными чертами может, тем не менее, чувствовать себя одиноким и непонятым, не смотря на повышенный к себе интерес. Это связанно с тем, что отношения так и остаются поверхностными.

Переживание депрессии является тяжелым душевным состоянием, которое нельзя сравнивать с плохим настроением. Психика пытается выйти из этого состояния, прибегая к отчаянным попыткам. Возникает воодушевление, доходящее до маниакальности, когда человека переполняют позитивные эмоции, неуемная жажда деятельности, ему словно море по колено. Но эти состояния наступают спонтанно без каких-либо оснований, их характер искусственный и поверхностный. Желание взяться за все дела одновременно не позволяет продуктивно сосредоточиться на чем-то одном. Такие вспышки неуемного веселья резко сменяются упадком духа, подавленным настроением, наступает депрессивная фаза.

Эмоциональные качели могут проявляться в разных ситуациях и отношениях. Например, в виде непредсказуемой смены гнева на милость и обратно в отношениях с близким, с детьми, в социальных контактах. Вероломный натиск чувств может негативно влиять на личную жизнь и профессиональную деятельность.

Лабильность настроения, эмоциональная неустойчивость являются неотъемлемыми спутниками невроза, преодолеть которые призвано лечение психоанализом. Осознание мотивов возникающих чувств способствует обретению душевного равновесия.

Сексуальность является одним из основополагающих компонентов жизни. Удивительно, но столь фундаментальный инстинкт становится весьма хрупким под воздействием невротических расстройств. На сексуальную функцию, так или иначе, влияют любые психические расстройства.

Например, при депрессиях вместе с общим тонусом угнетается и половое влечение. Неадекватные психические состояния препятствуют развитию и поддержанию отношений, соответственно, ограничивают возможность нормальной интимной жизни.

Зрелая сексуальность не ограничивается вступлением в половую связь. Взаимная поддержка, забота о потомстве, подлинная интимность в широком смысле ­­– вот компоненты, связанные с проявлением либидо. Нарушения межличностных отношений, неспособность к искренней интимности подрывают открытость и доверие в паре. В результате в интимной жизни и личной жизни в целом возникают серьезные сложности, решить которые, что называется, полюбовно, удается не всем.

Психические конфликты, бессознательные запреты, фантазии, которые ощущаются как неприемлемые и подавляются – все это лежит в основе сексуальных расстройств.

Сюда относятся: импотенция , которая в большинстве случаев имеет психогенную природу; у мужчин преждевременное семяизвержение или затруднение достичь оргазма; у женщин фригидность , сексуальная холодность, невозможность достичь оргазма, вагинизм — сокращение мышц влагалища перед половым актом, что делает невозможным проникновение полового члена; отвращение к сексу; психогенные боли и неприятные ощущения от полового акта без соматических причин; невротические переживания, препятствующие получению наслаждения от сексуальной жизни, такие как: страх, тревога, парализующий стыд, чувство вины, латентная гомосексуальность превращающая сексуальные отношения гетеросексуальных партнеров в некий формальный процесс.

Мужчина, боящийся, что он не окажется достаточно патентным, мужественным, разочарует вторую половину, действительно теряет потенцию от этих переживаний, что еще больше вселяет неуверенность и формирует порочный круг.

Женщина может испытывать тревогу по поводу того, является ли она привлекательной для мужчины, насколько она будет им принята, не потеряет ли она контроль, если отдастся сексуальному наслаждению. Если такие переживания слишком интенсивны, это мешает женщине достичь оргазма или даже получать удовольствие от секса.

Бывает, что женская половая идентичность нарушена разочарованием, которое транслировалось девочке в детстве родителями, явно или скрыто проявляющими недовольство ее полом. Грубость или холодность с стороны одного или обоих родителей, запрет на сексуальность как таковую – все это мешает принять в себе женственность и в будущем подрывает сексуальную чувственность.

У мужчин бывает так называемое разделение женского образа на «мадонну и проститутку». Оно проявляется в том, что мужчина способен сексуально раскрепоститься и испытать удовлетворение только с женщиной, к которой он не испытывает нежных чувств, тогда как с той, к которой он испытывает благоговейную любовь, сексуальное удовлетворение невозможно.

В каждом конкретном случае свои бессознательные причины сексуальных расстройств.

Часть этих расстройств удается преодолеть в результате появления доверия в паре.

Если оба партнера нацелены на то, чтобы завоевать доверие друг друга, демонстрируют принятие, открытость, чуткость, в конце концов они достигают гармонии и в интимной жизни.

Однако невротические основы сексуальных расстройств бывают достаточно глубоки, за ними могут стоять: бессознательная ненависть, страх, подрыв базового доверия, зависть, нарушенная половая идентичность. Когда речь идет о нарушении межличностных отношений в целом, это отражается и на сексуальной сфере.

В этом случае психоанализ поможет пациенту наладить контакт со своим внутренним миром и с другими людьми. Проблемы в интимной сфере будут решаться по мере того, как человек начнет осознавать их срытые причины.

Навязчивыми могут быть не только мысли, но и фантазии, или, как называл их Фрейд, дневные грезы. Когда человек хотел бы изменить внешнюю реальность, но немедленных перемен добиться невозможно, он утешается фантазией, где может представлять себя героем, победителем, желанным объектом любви, успешным человеком, воплощать в мечтах месть за нанесенные обиды или самоутверждаться. Такие утешительные грезы являются обычным компонентом душевной жизни, но в случае невроза они словно порабощают сознание.

Невроз отличается тем, что при нем не хватает душевных сил пытаться изменить реальное положение дел. Вместо этого удовлетворение происходит в фантазиях. Когда человек погружается в мир грез, он становится оторванным от мира реального, что еще больше лишает его возможности ставить перед собой цели и добиваться их. Это положение сродни мастурбации, которая при неврозе может полностью вытеснить попытки строить отношения с другими людьми.

При неврозе душевная боль или невыносимое возбуждение, возникающие от различных переживаний, воспоминаний или ярких впечатлений, словно анестезии требует погрузиться в утешительный мир альтернативной фантазийной реальности.

Пристрастие к миру грез может приводить к патологическим состояниям зависимости, таким как: игровая, алкогольная, наркотическая зависимость, сюда же относятся: экстремальные увлечения, ведущие к травмам и гибели, промискуитет или беспорядочные половые связи, страсть ко всему, что связанно с риском и азартом. Авантюризм может стать второй натурой человека.

Проявлений зависимости множество, одно из ведущих чувств при них, это возникающий азарт, отрешенность от реальности и сильная тревога, если невозможно придаться увлечениям, к которым развилось пристрастие.

Лечение психоанализом направлено на то, чтобы помочь пациенту понять, что же в его истории помешало выработать более зрелые способы справляться с реальность. Это исследование помогает понять истоки социальных неудач и научиться адекватно преодолевать сложности. Постепенно развивается толерантность к тревоге, с которой раньше можно было бороться только бегством в мир грез.

Лечение невроза психоанализом направленно на то, чтобы помочь пациенту понять бессознательные причины его переживаний и даже определенных жизненных обстоятельств, примириться с вытесненными фантазиями и желаниями, увидеть влияние детской истории и отношений с близкими на сегодняшнюю жизнь, а также выработать более зрелые и адаптивные способы справляться с различными сложностями.

Облегчение приносит возможность поделиться своими переживаниями с человеком, готовым Вас принять и выслушать, с сочувствием отнестись к доверенной истории. Вместе с тем, профессиональная психологическая помощь имеет преимущества по сравнению с обычной доверительной беседой.

Дело в том, что развитие невроза связанно с так называемой вторичной выгоды от болезни, которая не только ответственна за возникновение расстройства, но и мешает с ним справиться. Мотивы заболевания неврозом состоят в достижении определённой цели, понимание которой часто не доступно в первую очередь самому заболевшему.

Однако невроз вовсе не является добровольным выбором человека. Фрейд приводит метафору, сравнивая невроз с инстинктивным порывом животного, заменяющим одно тяжелое обстоятельство другим.

Представим путника, который едет на верблюде по узкой тропе вдоль крутого обрыв, из-за поворота появляется лев. Деваться некуда. Но решение находит верблюд, он спасается от льва бросившись вниз вместе с седоком. Симптомы невроза – не лучший выход, это скорее автоматическое действие, нехватка адаптационных механизмов с детства. Такой выбор не позволяет справиться с ситуацией, решение не лучше самой трудности. Но это единственный манёвр, на который способна психика заболевшего неврозом.

Обычная беседа, сколь бы доверительная и теплая она не была, не способна раскрыть глубоких бессознательных мотивов возникновения невроза, а следовательно, и справиться с ним. Вторичная выгода от ограничений, накладываемых неврозом, позволяет избегать определённых обстоятельств, или при помощи симптомов невроза оказывать влияние на близких, добиваться определенного к себе отношения. Все это делает нервоз ценным приобретением, избавиться от которого оказывается невыгодно для психической экономии. Однако такой способ решения проблем не является зрелым, вместе с преимуществами, часто мнимыми, невроз приносит тяжелые душевные страдания.

Возникают сложности в межличностных отношениях, нарушается адаптация к окружению, человек теряет способность адекватно воспринимать свои психологические нужды и быть в гармонии с собой.

Психоаналитик способен не только отнестись с сочувствием к переживаниям пациента, но он еще тактично исследует вопросы: что означают симптомы невроза, почему и для чего пациент заболел?

Возникновение невроза связанно с психологической травмой, полученной в детстве и реактивированной подобным травмирующим событием во взрослом периоде. Здесь подходит выражение: «Где тонко, там и рвётся». Зачастую эти темы связанны с сильной душевной болью, которая не дает напрямую к ним подступиться.

Все, что мешает человеку понять свой внутренний мир и преодолеть невроз в психоанализе называется сопротивлением. Продемонстрировать пациенту работу сопротивления и помочь его преодолеть – одна из основных задач психоаналитика. Достичь ее помогает создание доверительных и надежных отношений, основанных на безусловном принятии, сочувствии и возможности обсуждать любые темы. При этом гарантируется конфиденциальность и уважение к личности пациента.

На заре психоанализа, когда метод только формировался, Фрейд достигал успеха в лечении неврозов помогая пациентам вспомнить сцены, приведшие их к психологической травме и в последствии вытесненные из сознания. Однако вскоре стало ясно, что воспоминания не всегда устраняют симптомы невроза, либо же результат не стойкий. К тому же в ряде случаев пациенты помнят печальные события и даже осознают их связь с нынешним состоянием, но это не помогает справиться с душевным страданием.

Только вспомнить событие, которое психика предпочла забыть – значит сделать из страдающего неврозом несчастного человека. То есть вернуть его к тому моменту, когда он приобрел свой невроз. Собственно, невроз и не развился бы, если человек был бы способен справиться с жизненными сложностями. Поэтому Фрейд пришёл к выводу, что при лечении невроза психоанализом помимо воспоминаний травмирующих событий необходимо прорабатывать их последствия. Проработка ставит целью сделать пациента психически более зрелым, помочь ему преодолеть душевные страдания, укрепить способность выдерживать эмоциональное напряжение и использовать для решения жизненных задач более адекватные средства, чем те, к которым заставлял прибегать невроз.

В заключении хотелось бы сказать о таком преимуществе психоанализа как высокие стандарты квалификации. В психоанализе обязательным условием профессионального становления является прохождение личного анализа. Для того, чтобы быть в состоянии оказывать психологическую помощь пациентам, нужно разобраться в себе. За соблюдением этических принципов психоаналитической работы следит профессиональное сообщество. Психоанализ – это наиболее развитый и исследованный метод глубинной психотерапии, имеющий много направлений. На изучении психоанализа специализируются целые институты.

Если Вам требуется психологическая помощь, есть переживания, с которыми хотелось бы разобраться, не складываются отношения, возникли сложные жизненные обстоятельства – обращайтесь, я буду рад помочь!

источник

Глава 4 Патологическое детское развитие__________185 6. что необъяснимые до этого процессы органическо­го, токсического или психического рода оказывают разру­шающее или вредоносное влияние на уже имеющиеся лич­ностные приобретения (потеря речи, торможение инстин­ктов, проверка реальности и т.д.) и застопоривают сам процесс развития (инфантильные психозы, аутизм и т.д.).

Глава 5 Патологическое детское развитие. Инфантильные предварительные ступени более поздних заболеваний Наше рассмотрение уровня развития, с одной стороны, и психопатологии наших клинических случаев, с другой, служит целому ряду целей. Оно преследует практические цели, поскольку оно содействует разрешению проблемы нуждаемости ребенка в лечении и (где терапия показана) отысканию подходящего метода. Оно проистекает из те­оретических интересов, т.е. из потребности углубить наше познание процессов развития и яснее различать между генетически обусловленными (проходящими) симптомами и длящейся патологией. Наконец, оно соответствует же­ланию больше узнать об инфантильных предварительных стадиях психических заболеваний (по д-ру Лизелотте Франкл: составить их «естественную историю»), с которы­ми аналитик должен бороться во взрослой терапии.

Мы имеем все основания более осторожно считать себя диагностами в отношении инфантильных неврозов, чем в любой другой области. Наше знание инфантильных невро­зов начинается у зари анализа и познание этой болезнен­ной формы идет в ногу с познанием соответствующих взрослых форм болезни. У Фрейда мы находим заверение, что «детский невроз имеет типичное и образцовое значение» для невроза взрос-лости (Собр. соч., VII, 377, 1909); «они дают для правиль­ного понимания неврозов у взрослого примерно так же много, как детские сны для сновидений взрослых» (Собр. соч., XII, 31, 1918). «Стадия этих инфантильных неврозов предохраняет от порой опасного непонимания неврозов взрослых» (Собр. соч., XI, 278, 1916/17). «Если в более по­здней жизни вспыхнет невроз, то он, как правило, раскры-

Глава 5. Патологическое детское развитие

вается в анализе как прямое продолжение этого инфан­тильного заболевания» (там же, 378). То же самое соответствие мы находим между невро­тическими симптоматологиями у детей и взрослых. Исте­рия показывает в обоих случаях: те же самые беспочвен­ные страхи и приступы страха, конверсии в телесных сим­птомах; истерическая рвота и страх отравления; боязнь открытого пространства и боязнь животных (лишь клау­строфобия у детей бывает реже, но зато чаще — ситуатив; ные фобии перед школой, зубным врачом и т.п.). В навяз­чивом. неврозе у детей и взрослых встречаются амбивален­тность чувств, церемония засыпания и другие церемонии, навязчивая страсть к умыванию, навязчивые мысли, дей­ствия и числа, магические слова и жесты или их избега­ние, избегание или навязывание прикосновений и т.д. Если в рассмотрение входят задержки, то детским задержкам в игре и учебе соответствуют взрослые задержки в дости­жении результатов; ограниченное демонстративно-показ­ное удовольствие, агрессия, конкуренция вредят жизни и ребенка, и взрослого. В формировании личности у невро­тического ребенка присутствуют, как минимум, все пред­расположенности для клинической картины, которую мы позднее обозначили как «невротический характер». Более важным, чем соответствие, проявляющееся в симптоматологии, является соответствие в динамических соотношениях, лежащее в ее основе. Классическая этио­логическая формула как для инфантильного, так и для взрослого неврозов провозглашает: 1) начальное продви­жение к относительно высокому развитию инстинкта и Я (дети к фаллически-эдипальной, взрослые — к гениталь-ной сексуальности); 2) страшные и неприятные пережива­ния, отказы и т.п. на этой ступени (страх кастрации у де­тей); 3) регрессию от этого соответствующего возрасту уровня к прегенитальным точкам фиксации; 4) всплыва-ние инфантильных сексуально-агрессивных импульсов, желаний, фантазий; 5) несовместимость этих побуждений с требованиями СВЕРХ-Я, страхом, чувством вины, моби­лизацией защиты Я; б) защитную деятельность и компро­миссные образования; 7) как конечный результат — невро­тические симптомы или нарушения характера, известные, в частности, через специфическую точку фиксации, к ко­торой деградирует инстинкт (анально-садистическая, оральная), через специфическое содержание отвергнутых фантазий и через специфические механизмы защиты,

которыми пользуется Я (вытеснение, реакционное образо­вание, проекция, поворот против себя самого и т.д.). В начальные годы, когда перед детским аналитиком представало лишь небольшое количество хорошо отобран­ных пациентов, мы ожидали найти такие инфантильные неврозы (по образцу «Маленького Ганса» и «человека-вол­ка») в большинстве случаев. Лишь переход от частной практики к работе в детских консультациях и детских клиниках изменил это представление и уводил от довери тельности к чужому материалу, т.е к громадному коли­честв> неясных, очень туманных клинических картин всех видов, которые нельзя структурировать ни в какую из из­вестных этиологических гипотез Первое разочарование состояло в том, что симптомы у детей в отличие от взрослых генетически согласова­ны не со строением личности индивида в целом, а час­то встречаются как отдельные явления или связаны с симптомами и характерными свойствами другой приро­ды и происхождения. Навязчиво невротические симп­томы такие, как церемонии засыпания, навязчивые чис­ла и т п., нередко встречаются у детей, которые по их обычной сущности нужно обозначить как истерические; точно так же истерические конверсии, фобии, психосо­матические симптомы — у обычно навязчиво невроти ческих детей Хорошо воспитанные, социально приспо­собленные, в общем, сознательные дети часто соверша­ют отдельные диссоциальные действия. Дети с тяжелым поведением в родительском доме часто бывают самы­ми сговорчивыми в школе и т.д. Далее пришло открытие, что отде \ьные формы инфан­тильных и взрослых неврозов переходят друг в друга не гладко и не без изменения. Часто бывает наоборот. Как сильно бывает похож «скверный» четырехлетний ребенок в агрессивном поведении, в грубости, инстинктивности и т.п на более позднего беспризорника или преступника, настолько мы не в праве рассматривать инфантильное состояние как предтечу взрослого нарушения. Мы можем иметь перед собой что-то совсем другое. Например, на чальную стадию навязчивого характера или навязчивого невроза Ранняя фобия или страховая истерия часто пре­вращается (не всегда) в более поздний навязчивый невроз. Ранний навязчивый невроз с классическими симптомами, которые ни в чем не отличаются от взрослых форм, мо­жет развиваться позднее в шизофрению и т.д

Глава 5 Патологическое детское развитие

Наше ближайшее представление об этих отношениях обнаруживает, что такая несогласованность хорошо обо снована. Игра сил, с которой связаны неврозы (инфантиль ные и взрослые), происходит между инстинктом и Я даже там, где деградированные инстинктивные побуждения остаются зафиксированными, у ребенка изменяются не пострадавшие еще от заболевания инстанции Я вследствие процессов созревания и развития. Желания смерти, агрес­сии, нечастные действия, которые еще были оправданы для Я и СВЕРХ-Я на ступени четырехлетних, могут быть отвергнуты на следующих ступенях как враждебнью Я: тем самым симптоматология изменяется от диссоциальной к навязчивой С прогрессирующим созреванием Я изме­няются также имеющиеся в распоряжении и используемые механизмы защиты. Телесные защитные формы такие, как конверсия л избегание, уходят на задний план, остав­ляя место защите в мыслительных процессах, таких, как числа, магические формулы, делание вида, как будто бы ничего не сл>»чилось, изоляции; с последними исчезают истерические симптомы и заменяются навязчиво невроти­ческими. Смешанные формы истерии и навязчивого не­вроза заявляют о себе тем, что истерические дети во вре­мя анально-садистического развития приобретают допол­нительные симптомы, которые соответствуют защитной борьбе этого периода; или тем, что инфантильные навяз­чивые неврозы несут в себе свои дополнительные беспоч­венные страхи, фобии и т.п. еще как остатки прежних периодов развития. Где в маленьких детях уже наблюда­ется сильная амбивалентность и застывшие навязчивые манеры более поздней анально садистической ступени, перспективы на будущее неблагоприятны. Такие явления, как расщепление и рассогласование в психическом аппа­рате, часто являются предвестниками позднейших психо-тических (шизофренических) расстройств. В противоположность нашим первоначальным ожидани­ям психопатологические явления в детской жизни встреча­ются не реже, а еще чаще, чем у взрослых. Мы обнаружи­ваем типичные инфантильные неврозы — навязчивые явле­ния, церемонии, приступы страха, фобии, травматические и психосоматические нарушения, нарушения характера и т.д , инфантильные психозы, аутистические состояния и т.д. Вок руг этого ядра, которое никоим образом не составляет боль­шинство, образуется затем ряд огромного множества других состояний: задержки (обусловленные не органически) в фор-

источник