Главная → Вызов → Жизнь → Как я поборола депрессию и полюбила себя: история Наталии Патраковой
Думали ли вы когда-нибудь про кого-то, что он или она «ненормальный», «чокнутая»,«весь в загонах»? Какое у вас отношение к таким людям? Будете ли вы инициировать мягкий разговор с другом, который вдруг стал вести себя агрессивно или, наоборот, вяло? Или предпочтёте не связываться и самоустраниться? В нашем всё ещё консервативном обществе, к сожалению, принято осуждать и вешать ярлыки, а при словосочетании «психические нарушения» первым делом представляются белые мягкие стены, смирительные рубашки и путы на руках. Между тем тревожные расстройства, неврастения, апатия живут в нас годами и не воспринимаются отдельно от нашей личности. А если бы мы узнали, что многие проблемы, которые считаются частью дурного характера, на самом деле являются особенностью физиологии или сбоем в обмене нейротрансмиттеров, и это может легко корректироваться таблетками и психотерапией?
Многие удивляются моей открытости. А я, в свою очередь, недоумеваю, почему за обедом в компании можно легко заявить о непереносимости лактозы, диабете, гриппе или сломанном пальце, но нельзя говорить о психическом здоровье. Пара фактов для любителей статистики: депрессия — настоящий бич современности.
Моя история развивалась по классическому сценарию. Незаметно стали притупляться все положительные ощущения, путешествия не цепляли, посиделки с друзьями не приносили радости, работа не доставляла удовольствия. У меня на полную мощность работало самокопание, я постоянно анализировала, что же меня не устраивает. Одну за другой я старалась разруливать очевидные проблемы. Налаживать отношения, заполнять свободное время новыми хобби, генерировать идеи. Казалось, что вот мы решим этот вопрос с парнем — и всё станет хорошо. Поговорю с начальником — и всё станет хорошо. Побуду немного дома, а то устала от поездок — и всё станет хорошо. Надоело сидеть дома, сейчас съезжу куда-нибудь — и всё станет хорошо. Оказывается, анализировать в этом случае в медицинском смысле вредно.
Тем не менее к осени всё вдруг стало терять смысл, а недовольство, разочарование и ощущение тяжёлой обыденности незаметно и вкрадчиво просочились в жизнь. Теперь самые яркие эмоции были негативными. Злость, раздражение, тоска, тревога. Если вы предрасположены к переменам настроения, можете очень долго принимать это за свой дурной характер. Я думала, что мне постоянно нужен адреналин, чтобы что-то было не так — только тогда я живу полноценно, такой вот я сложный человек. На деле депрессия зависит от многих факторов: не меньше от биохимических и генетических, чем от образа жизни и травмирующих событий. Опасность этого состояния в том, что оно поражает весь организм и изменяет поведение человека, его мысли, чувства. Нарушается обмен серотонина, рецепторы эндорфинов деградируют, и радости просто неоткуда браться.
К ноябрю мне требовалось по 3—4 часа, чтобы хотя бы начать планировать рабочий день (к декабрю эти числа выросли). Это время уходило на мысленные понукания к подъёму с кровати и завтраку. Не было никакого стимула работать, но эту проблему я считала несерьёзной, пока не осознала: все те же симптомы уже давно перетекли в другие сферы жизни. Встречи с друзьями я переносила или вообще отменяла. В разговорах не могла сосредоточиться на том, что мне говорят. Составлять предложения было сложно, чаще я отмахивалась односложными фразами. Я всё больше притворялась, что слушаю и понимаю, о чём разговор, что мне интересно, смешно. Мне казалось, что люди должны понимать, что мои глаза совершенно пустые. Меня раздражали самые близкие люди, порой с трудом терпела прикосновения, могла начать скандалить на пустом месте, ссориться, срываться и часами плакать.
Если это эндогенная депрессия, невозможно точно определить, что конкретно послужило толчком к её началу. Это как проблема курицы и яйца: то ли сначала произошёл химический сбой в обмене серотонина, который поспособствовал возникновению стрессового состояния, то ли, наоборот, какой-то ежедневный стресс привёл к сбою. А дальше деструктивные мысли делают своё дело, замыкая круг депрессии. Моё раздражение — частый симптом — приводило к конфликтам, после которых меня накрывало чувство вины, потом я часами мысленно осуждала собственное поведение. От чего настроение, конечно, портилось ещё сильнее. Я ходила по кругу своих загонов — и чем дольше, тем больше мне казалось, что я сделала все возможные неправильные выборы. Потратила годы не на тот карьерный путь, убила душевные силы на ненужных людей в личной жизни, ничему не научилась, я недостаточно умная, недостаточно сильная, недостаточно талантливая; неудивительно, что меня никто по-настоящему не любит и всё в таком духе. Периодически я начинала зацикливаться на каких-то ошибках прошлого, могла провести дни, мысленно обдумывая уже давно неважную ситуацию.
К середине декабря уже вовсю заиграла психосоматика. Сначала «поломался» сон. Без помощи мелатонина я не могла заснуть до семи утра и в лучшем случае спала четыре часа. Я теряла вес, хотя впервые в жизни перестала отказывать себе в сладком — пыталась поднять себе настроение едой. Но к январю гречка и мороженое стали для меня уже примерно одинаково безвкусной едой. Аппетита не было — я ела в основном только хлеб и пила сладкий чай, чтобы что-то соображать. Поднимать трубку на звонки стало тяжёлой задачей. Я подолгу сидела в кафе за кофе, собираясь с силами, чтобы просто попросить счет. Пару-тройку раз у меня получалось весело провести время в компаниях с помощью алкоголя, но после этого ощущение пустоты усиливалось многократно. Всё чаще при выходе в люди я ловила себя на мысли, что лучше бы осталась дома лежать в кровати. Я в прямом смысле теряла деньги на том, что не могла себя заставить позвонить и разобраться в той или иной бытовой ситуации. Это погружение в холодное омертвение, пожалуй, проще всего объяснить описанием дементоров из саги о Гарри Поттере. Помните, как герои чувствовали, будто из жизни исчезло всё хорошее, жизненная сила быстро испарялась и оставалось только ощущение безысходности? Общеизвестный факт: Дж. К. Роулинг придумала дементоров, когда страдала от тяжёлой депрессии.
Реакция окружающих была предсказуемой. «Да ты от безделья маешься, займись спортом / выучи испанский / сходи на танцы / отправься в отпуск / сходи развеяться в бар». Были и претензии вроде «ты думаешь только о себе, ты очень сильно себя жалеешь, посмотри вот на мои проблемы, а я-то справляюсь, поинтересовалась бы, как у других дела». Я не хотела объяснять, что мне тяжело даже умыться, не то что заняться спортом, поэтому замыкалась и избегала общения. Считается, что сила воли — это обязательный атрибут стойкого человека, но это неправда. Сила воли напрямую зависит от состояния психики в той или иной момент времени.
Моё физическое состояние ухудшалось, как и усиливалось равнодушие к своей внешности. Я грызла ногти, носила одно и то же, не умывалась. Мытьё головы казалось сложнейшей задачей, которая требует несколько дней подготовки. Мозг работал всё хуже: я по десять минут перечитывала рабочие письма перед тем, как их отправить — уже не доверяла себе после нескольких идиотских ошибок. В ступоре зависала перед банкоматами, вспоминая пин-код карты, и даже перед собственным подъездом, неправильно набирая код. У меня вылетали из головы дни рождения, номера телефонов; я возвращалась домой, выйдя оттуда без телефона и ключей; постоянно забывала убирать продукты в холодильник на ночь. Рассеянность, всегда преследовавшая меня в той или иной степени, вышла на новый уровень.
По счастливому совпадению в тот же период в рамках расширения кругозора я листала книгу о психических расстройствах и, дойдя до главы о депрессии, с изумлением обнаружила у себя все симптомы. У меня по-прежнему не было желания общаться с людьми и вообще вылезать из постели, но теперь у меня в голове появился новый голос, который осознанно отмечал всё, что со мной происходит. Забавно, но именно научный, как будто сторонний, интерес к своему состоянию в итоге заставил меня предпринять следующий шаг — записаться к психотерапевту.
Уже к концу первого сеанса после ответов на какие-то вопросы врача меня наконец пробило на эмоции. Я осознала: мне не никак, мне плохо. Признание в этом стало первым моим успехом. Депрессия — это не про мрачное настроение, рыдания и истерики. Это про потерю вкуса к жизни, про ощущение падения в болото обыденности. Когда болезнь в такой стадии, нужно обязательно озвучивать близким о том, что с тобой происходит, как бы ни было невмоготу. Не стоит быть наедине со своим бессилием и плохими мыслями. Присутствие других людей поможет если и не вытянуть из этой ямы, так хоть временно решить какие-то бытовые проблемы. Когда я неделю лежала в своей детской комнате, мама ставила возле меня поднос с разной едой, чтобы я хоть что-то съела, и разминала мне спину, которая ужасно болела от постоянного нахождения в позе зародыша. А молодой человек, зашиваясь с учёбой в далёкой Америке, находил время делать за меня таблички для презентаций акционерам и писать макросы, пока я лежала в прострации с закрытыми глазами под звуки очередного сезона сериала.
За неделю до своего двадцатипятилетия я оказалась на антидепрессантах. Походы в бары были окончены — алкоголь запрещается во время их приёма. Проблема с таблетками в том, что ты испытываешь какое-то предвкушение, что тебе вот-вот станет легче, но им нужно время в 2—3 недели, чтобы начать действовать. При этом уже через несколько дней, несмотря на всё ещё негативный настрой, у человека появляется энергия. На пятый день приёма антидепрессантов я проснулась и наконец захотела есть. Настроение по-прежнему было плохое, у меня текли слёзы, пока какао грелось в микроволновке, но у меня были силы. Весь день меня качало от раздражения до почти что улыбки и обратно, мысли шумели в голове и были преимущественно негативными. В этом есть опасность первых недель на антидепрессантах — вероятность суицида увеличивается среди депрессивных пациентов именно в этот период.
Моя энергия превращалась в беспокойство, быструю речь, бурную жестикуляцию, я не могла усидеть на одном месте и нервно кружила по квартире. Мировая практика в таких случаях — прописывать в начале лечения вместе с антидепрессантами транквилизаторы. Однако в России большинство лекарств такого действия приравнены практически к наркотикам. А разрешённые лёгкие транквилизаторы могут и не подействовать на больных в тяжёлом состоянии. Со мной они сработали, и я начала засыпать в нормальное время. Ещё через несколько дней начал возвращаться аппетит.
К четвёртой неделе медикаментозного лечения я заметила значительные улучшения. Мои первые несколько часов по утрам были всё ещё тяжёлыми, но дальше становилось легче. Иногда большую часть дня я чувствовала себя прямо-таки хорошо, ощущала радость и лёгкость, и тем неожиданнее были внезапные приступы беспокойства и отчаяния под вечер. Мои качели настроения всё сильнее раскачивались наверх. Я потихоньку начинала подпевать радио, появился интерес к чтению, рабочие часы проходили довольно спокойно. Тогда я почувствовала, что готова помогать себе выбраться из этого состояния. Дней, в которые я просыпалась с тяжестью в теле и не могла долго встать с кровати, постепенно становилось меньше. Работа перестала раздражать, я снова начала инициировать разные проекты по улучшению процессов и взяла на себя больше обязанностей. Даже не верилось, что ещё совсем недавно все цифры выглядели для меня одинаково, а я по полчаса составляла предложения для рабочих писем.
12 Декабря 2015 года 20:16
Тем, кто ни разу не пребывал в состоянии депрессии, не может понять всю глубину проблемы и горечь ситуации. И никогда Вам не поверит и не посочувствует. Депрессия НЕИЗЛЕЧИМА! Что бы ни говорили психиатры и психологи, роющиеся у Вас в голове и ищущие все проблемы в детстве или комплексах неполноценности. Ни повышение самооценки, ни тренинги по личностному росту, ни самоконтроль Вам не помогут. Бесполезны и различные медитации, заговоры или экстрасенсы. Или психотерапевты. Почему? Ещё раз повторюсь: Депрессия НЕИЗЛЕЧИМА! Вы можете уговорить себя загнать её куда-то внутрь, но в глубине души она, как червяк из яблока, будет разъедать Вас день за днём, час за часом, жиреть и расти. Вы можете лгать окружающим, что у Вас всё хорошо. Но! Достаточно будет лёгкого щелчка пальцами – и депрессия вырвется снова наружу. Только уже более окрепшая, отжиревшаяся на Ваших страданиях, с которой будет гораздо тяжелее справиться.
Я провела в компании этой неласковой болезни несколько лет, дважды лежала в стационаре, второй год пью антидепрессанты. Не буду рассказывать в подробностях, о признаках депрессии написано очень много. Это бесконечные плаксивость, раздражительность, чувство беспомощности и бесполезности, апатия. Сил нет, аппетита нет, ничего не радует. Во времена обострений я не вставала с кровати даже чтобы помыть голову.
В голове три мысли — «за что меня так?» и «когда же все это кончится?» . Чем я провинилась перед мирозданием, что сейчас так плохо? А кончиться, по моему мнению тогда, все это могло только прекращением жизнедеятельности. Я всерьез думала о суициде, как о волшебном избавлении.
Мне повезло — родители и друзья всерьез взялись меня поддерживать. Отправили домой, дотащили до больницы, беспокоились как я там, слали поддерживающие и ободряющие письма. Я выбралась оттуда и не через окно.
И третья мысль — всепоглощающее чувство вины .
«Мои друзья путешествуют, рисуют, делают ролевые игры, а я не могу, я совсем бесполезная»
«Я не оправдываю ожиданий родителей, лежу тут полуовощем»
«Я не могу за собой ухаживать, не то что обеспечивать себя, я совсем беспомощная»
«Ничего полезного не делаю, валяюсь тряпочкой, а ведь здоровая девка, руки-ноги на месте»
«Я могла бы уже закончить универ и открыть свое дело, как одноклассники, а все ленюсь и страдаю»
«Убогое, дурное, испорченное существо, какому мужчине я понравлюсь?»
И поэтому, первое, что я хочу сказать:
Это болезнь, ну или (если слово болезнь не по душе) травма. Сломать ногу или застудить шею может каждый человек, верно?
Никому и в голову не придет обвинять человека, что он отлынивает от работы из-за трещины в черепе. Что он лентяй и не имеет права лежать с ангиной, когда все работают. Что он виноват в том, что ему нужна сиделка после перелома ног.
Нет, то есть я видела людей, которые чувствуют себя виноватыми и не имеющими права на помощь и отдых даже в случае серьезных физических болезней. И их немало. Что уж говорить о душевных расстройствах, которые многими воспринимаются как слабость характера и избалованность.
Потому, пока я не могла выбраться из океана вины, приходилось близким рассказывать мне, что я хорошая, что они рады моему существованию, что они любят меня, даже если я болею и не могу проламывать стены.
Второе и серьезное.
Мы живем в не особо благополучных условиях, в Сибири по крайней мере, сказывается острая нехватка йода. Потому при первых признаках переутомления, снижения настроения и апатии нужно бежать к эндокринологу проверять щитовидку. Нарушения настроения могут сопутствовать серьезным гормональным проблемам.
Третье банальное.
Надо о нем заботиться, даже вдвойне или втройне больше, чем в привычном состоянии.
Очень важны полноценный сон и здоровое питание . Я не страдала от бессонницы, зато одно время есть не могла вообще ничего кроме кефира и бананов. Но потихоньку, маленькими порциями, зато часто, я смогла восстановить суточную норму калорий. Поначалу трудно понять, чего вкусненького хочется — ну потому что не хочется вообще ничего. Приходилось долго прислушиваться к себе, чтобы понять, что вот сейчас хочется яблоко, или творога, или мерзкого фастфуда.
Также важен режим . Причем любой, правда. Если человек сова — не надо насильно подниматься в шесть утра. Пусть ближе к полудню, но зато каждый день в одно время. В деле устроения режима помогло вести записи, чтобы вообще понять, сколько нужно сна конкретно мне, сколько, когда и какой еды хочется утром или под вечер, какая продолжительность и дальность прогулок вызывает положительные эмоции, а где начинается уже утомление.
В качестве физических нагрузок для начала хороши прогулки. Потом можно будет перейти на зарядку, не сильно интенсивную растяжку или просто танцевать по полчаса под любимую музыку (если стесняетесь, то так, чтобы никто не видел). Если двигаться и нагружать мышцы, то еще и снижается общая тревожность, снимается напряжение.
Четвертое стереотипное.
Насильно меня не упекут в больницу, если я об этом не попрошу, — кому я там нужна? — по крайней мере пока я не начну бегать с ножом за другими людьми или перепиливать вены себе. Доктор не позвонит друзьям и начальству с новостью, что я псих. Он вообще не имеет права сообщать что бы то ни было посторонним, только родителям, детям или супругу, иногда милиции и другим врачам. Обратиться за помощью можно даже анонимно — в кризисных центрах, они бесплатные и есть в любом городе.
Бояться лекарств тоже не стоит. Правильно подобранные, они не превратят человека в овоща, не станут наркотиком. Другое дело, что подбор лекарства — дело непростое, могут быть и побочки, и не то действие, и привыкание с синдромом отмены. Гадостная штука, кстати, постарайтесь избегать его, то есть не нарушайте инструкций и рекомендаций врача.
И да, лекарства только под наблюдением специалиста. Даже безобидный казалось бы глицин нельзя пить, потому что сестра мужа племянницы сказала, что ей помогло. Там помогло, а здесь может навредить.
Пятое — информационная гигиена.
Плохое настроение? Я удалила из своего жизненного пространства мрачную музыку, слезливые мелодрамы (даже с хорошим концом — в середине же всяко будет повод поплакать?), больные темы и людей, которые приносят проблемы и раздражение.
Не искать лишнего повода расстроиться! Не прокручивать в голове, травмирующие эпизоды прошлого, хотя вот этот совет очень сложный к выполнению — поначалу вообще все вокруг кажется поводом поплакать. Но хотя бы не делать этого специально!
Наоборот, я потихоньку окружала себя радующими и комфортными вещами и идеями. Любимыми книгами и фильмами, мелочами ярких цветов — оранжевая кружка, яблочно-зеленый плед, нежно-голубая пижама — чтобы взгляд радовался и было приятно на ощупь. Развесила по дому (можно попросить друга развесить) яркие стикеры с надписями «ты солнышко», «твоя улыбка прекрасна», «все будет хорошо» или даже просто смайликами.
Правда психиатр не имеет права сообщать что-то о больном на сторону. Ни на запросы из вуза или с работы, ни даже на поиски «а не попал ли внезапно пропавший человек к вам?». Справку для академического отпуска, например, мне делали как: выдали заключение в психиатрической, я пошла с ней в свою обычную поликлинику, и там мне написали что-то нейтральное. 
Вообще из всего сонма родственников/близких больному будет предложено выбрать конкретного человека (или двух-трех, но не больше) и вписать в заявление «вот ему все сообщать». Но, думаю, даже если больной вписал не вас, психиатр может вам много полезного рассказать.
И уж точно не стоит вооружаться знаниями из интернета. Да, там есть стоящая информация, а есть и откровенно бредовая (религиозного, например, характера, уныние грех, покайся и улыбайся, тьфу!). Только к специалисту!
Депрессии бывают разные. Бывают реактивные — вызванные какими-то катастрофическими событиями в жизни человека. Бывают эндогенные, когда у человека просто нарушается производство гормонов, влияющих на спектр эмоций. И если первое не заметить сложно, то второе может быть громом в ясном небе.
Не ищите в болезни близкого каких-то причин, если их нет на поверхности. Просто так случилось. Шел, упал, очнулся — антидепрессанты.
Два, вытекающее из один.
Человек не виноват в своей депрессии! Нет никаких гарантий и профилактики. Это даже не грипп, в котором можно упрекать близкого: «А вот если бы ты надел шапку. ». Нет. Забудьте осуждающий тон раз и навсегда (ну хотя бы до прекращения курса лекарств).
Человек в депрессии и так придавлен огромным чувством вины, за свое настроение, за свою беспомощность, за снижение рабочей эффективности. А если еще и вы будете подливать масло в огонь.
Апофигеем в моем случае были некоторые люди, которые, случайно узнав про мою болезнь, начали блажить: «ты сама виновата, все от грехов, покайся и вылечишься!». Убивала бы.
Три, не «кто виноват?», а «что делать?».
Вы тоже не виноваты. Даже если это ваш ребенок. Увы, но рвать на себе волосы в панике: «как я это допустил!» неэффективно. Человеку рядом с вами плохо, ему нужна ваша помощь, потому тратить энергию на лишнее самобичевание просто неразумно.
Вообще, надо научиться тратить свою энергию рационально. Знаете же, что в случае аварии в самолете сначала надо надеть кислородную маску на себя, а потом уже на ребенка? Вот и тут так же. Берегите себя тоже, высыпайтесь, хорошо ешьте, не забрасывайте хобби и спорт.
Четыре, вид изнутри вкратце.
Человеку рядом с вами не просто плохо. Ему плохо все . Даже то, что раньше было хорошо — любимая работа, собака, хобби, красивые платьица или вертолет на радиоуправлении — в лучшем случае это ему никак. Его очень сложно обрадовать. Но это вовсе не значит, что не надо пытаться!
Даже если человек принимает подарки и какие-то мероприятия равнодушно, он все же понимает, что вы несете ему добро, он важен вам. Без этого ощущения жить и здоровому-то сложно.
Человек в депрессии может очень бодро врать, что он рад и счастлив. Если он боится быть слабым, навязчивым, неудобным и неприятным, не может позволить себе жаловаться и просить о помощи. Если вокруг от него требуют, чтобы он был бодр и весел, и гнобят за нахмуренный и усталый вид. 
Я помню, как бодро вопила в телефон, что нет-нет, мне весело, писала смс с кучей смайликов, шутила и смеялась на дружеской тусовке. А внутри был ад. И, приходя домой, я падала лицом вниз, если повезет, то на кровать, и рыдала полночи.
Я не знаю, что с этим можно сделать, если вы не живете вместе. Может быть, поможет готовность принимать близкого человека любым, в слезах и в печали, с проблемами и приступами хандры. И как можно чаще говорить: «Ты мне дорог. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты можешь доверить мне свои тяжелые мысли. Я тебя не оставлю. Я тебе помогу, если надо». И быть действительно готовым подставить плечо и подать руку.
Шестое, неочевидное
А это бывает сложно. Потому что «паранойя — лучший друг панической атаки» .
Паранойя — это не только про пришельцев и ФСБ (потом отдельно и развернуто напишу). В трех словах: вокруг все враги . Мама, папа, учительница, водитель такси, медсестра, продавщица пива, любовник, кошка, плюшевый медведь. Они меня не любят, презирают, высмеивают, стремятся унизить и уничтожить. Даже если помогают, заботятся, утешают, то в глубине души все равно.
Доводы разума не помогают. Я все и всех слышала иначе, придумывала за окружающих тайные смыслы простых слов, находила фальшь и сарказм даже в обычном «Доброе утро!»
Это конкретное когнитивное нарушение, как в случае с чувством вины. И даже если вы будете рядом, кормить с ложечки и вытирать слезки полгода без перерыва, все равно вы будете для человека опасны. Все равно вы хотите, чтобы его не было, Все равно вам нельзя верить. Верить вообще можно только обвинениям и ругани.
Такое восприятие реальности может вас очень деморализовать и даже обидеть. Но срываться нельзя, иначе вы только докажете, что и правда желаете зла.
