В тот день Лиза была заперта. Сидела тихо – ей запретили шуметь. Сказали, чтоб не выходила.
За дверью слышался шум. Это с грохотом пробегала Анфиса. Она специально топала сильнее обычного, когда проходила невдалеке от Лизы, старалась этим испугать «подброшенную» сестру.
– Ты всё ещё там? Не загнулась?
– Засохла, Анфиса. Один голос остался при мне. –давя подступивший смех, прошептала затворница.
– Ах вот как! Вот радость! Пойду скажу это маме!
– Маменька прочитает молитву и изгонит говорящего духа!
– Я всё ещё здесь, сестра. Я пошутила.
– Ты… – за дверью началась возня. – Обманщица!
Слышался грохот. Анфиса бежала вниз. Лиза оставалась в тишине и пыталась насладиться покоем.
Уходящее утро было пропитано запахом свежей листвы и только что окончившегося дождя. Свежее, нежное, с первыми лучами солнца, оно пахло удивительным ароматом акации, которая росла за окном. Девочка любила смотреть на неё, природа манила к себе, но выйти к ней – не могла. Она жила, практически не выходя из комнаты.
Мачеха заставила Лизу понять, что здесь она – гостья и потому должна вести себя хорошо, иначе она сдаст её в монастырь. Сводная сестра Лизы так же подшучивала на эту тему, но чтобы когда ни случалось, страхи всегда оставались только словами.
Так и сегодня. Тёплый воздух манил к себе. Хотелось выскочить через окно и прогуляться, например, к лесу. Жаль, только тот находился не близкою, и уставшую девочку увидел бы кто-то, вернул назад. Оставалось довольствоваться мечтами.
Короткие светлые волосы падали на хрупкие плечи. Они так напоминали акацию, были почти одного с нею цвета. А когда Лиза грустила, становились бледными и безжизненными, беспомощно висели вниз, сливаясь с её настроением.
Небольшое окно открывало только кусочек мира. Полутёмное помещение, всегда наполненное тишиной. Здесь редко бывала маменька, ещё реже заходила сестра. Разумеется, лишь тогда, когда им это было необходимо. Практически целый день Лиза сидела тут и грустила. Развлекали её только фантазии и небольшое окно, через которое она слышала птиц и наблюдала за внешним миром.
У неё не сложились отношения с сестрой, с соседскими детьми и сверстниками. Все знали, что Лиза – подкидыш, и относились к ней, не как к обычному человеку. Часто издевались, смеялись вслед, хватали за волосы, потому она и обстригла их; потому поняла, что лучше быть одной – так спокойнее.
К сожалению, каменные стены не могли заменить ей друзей. И одиночество брало верх над молодою душою. Немного чудные фантазии начинали посещать девушку, которой к тому моменту исполнилось пятнадцать лет.
Она смотрела на звёзды и думала, что силы света не смогли помочь ей. Увы, как не прославляла их маменька, как не внушала юной Лизе про величие всемогущих ангелов, девушка убедилась: их нет. А если бы были – сделали чуть счастливее.
По этой причине ночами Лиза молилась злу, в надежде увидеть лучшее, мечтала о загадочных звёздах. Она знала: зло есть и оно намного сильнее. Она так же одевалась во всё черное, подчеркивая свою «тайну». Впрочем, ничего удивительного, возраст самоутверждения, поиск себя. Сейчас многие были такими. Многие носили чёрное. Этим Лиза не выделялась. Разве что только в семье. На фоне сестрицы Анфисы и немного помешанной маменьки, и отца, которого никогда не было дома.
Дом… А как бы ей хотелось вернуться! Куда угодно! В другую семью. На худой конец – в монастырь. Та семья, что заставила Лизу называть себя «своей и любимой», стала для неё сущим Адом.
– Ты только посмотри, что Лизка на себя одела! Монашкой стала!
– Смотри! – вредная и капризная сестрица с грохотом бежала по коридорам. Она была толстой и от того неуклюжей, а ещё очень злой и разбалованной. Этакий антипод худышки и скромницы Лизы. Ненавистная сестра.
На крик прибегала мачеха и начинала браниться. После Лиза была заперта на неделю. Примерно так кончались все незначительные ссоры и недоразумения, и случайные, лишние фразы. Девушка сидела наедине с собой, не имея права ни с кем общаться, душила слезы, мечтала о свободной жизни и практически не училась, снова молилась злу… Было ли оно в силах услышать её? Кажется, да. Ведь когда люди не в силах помочь тому, кому необходима помощь, помочь может что-то иное – не человек.
— Горе ты мое. Зря я согласился на сделку со Звездным Императором. — промямлил Нагаши и провел над моей головой рукой. — Завтра я верну тебе все годы.
Депрессия — это когда ты специально не накрываешься одеялом, чтоб тебя хотя бы монстры сожрали.
На следующий день (понедельник), 14:45, комната Евгении:
М. Как же болит голова, а еще ноги, в общем все тело. Сколько время? Я подняла голову и увидела часы, висящие на стене и показывающие четырнадцать сорок пять. В смысле? Через пять минут обед, а через тридцать экзамен на старшего волшебника!
Вскочив с кровати, я рванула к шкафу и отрыла там: фиолетовый свитер, черные джинсы, черные сникерсы, фиолетовый рюкзак. А потом побежала в столовую, я не хочу голодной ходить.
Залетев в комнату, я увидела, что там были уже все, и Рейджи готовился объявить о начале обеда. Я села между Аято и Очкариком и тихо стала есть. Прошло десять минут, моя тарелка была пуста, я побледнела, когда увидела, что до экзамена осталось пятнадцать минут. Начала выть на весь особняк, а потом Алекс переместил меня в здание Совета Старших Волшебников (ССВ, я иногда буду так писать, вы же не против, да?), и он, конечно же со мной.
Мы появились посреди коридора, и нас тут же встретил какой-то парень. Он сказал, что мне нужно пройти в какой-то кабинет, ответить на пару вопросов и победить какого-то Сайрона.
Пройдя в аудиторию, я увидела стул и решила, что на него нужно сесть. Вокруг была темнота, а свет освещал только эту деревяшку.
— Здравствуй, юная волшебница. — раздался голос из неоткуда, я обернулась, посмотрела по сторонам и поняла, что, возможно, этот человек сидит где-то в этой темноте. — Молодец, быстро соображаешь! — похвалил он меня, то есть, этот волшебник читает мысли, а возможно и предугадывает действия противника. — Вот таких магов нам в совете не хватает.
— Здравствуйте, меня зовут Евгения Алая. — поздоровалась я с «мужчинкой». — Мне восемнадцать лет, я из города Кингисеппа.
— Я знаю, только от тебя исходит странная энергия, не позитивная и не негативная. Какой же ты магией владеешь? — задумался он.
— Я — заклинательница духов. Имею всех зодиакальных духов, всех серебряных, двенадцать ключей верховных богов, пять мифических и один черный. Дочь Ютаки Мотидзуки и Арионны Мотидзуки.
— Если ты принцесса рая, наследница трона в аду, то у тебя должны быть доспехи. — рассуждал. незнакомец. Я, кстати, даже не знаю, как его зовут. — Меня зовут Шайгано.
— Да, у меня есть доспехи императрицы рая, принцессы/королевы ада, а так же дополнительная броня — Божественный доспех. — рассказывала я информацию о себе.
— Но зачем же такой молодой волшебнице, да еще и заклинательнице духов, попадать в Совет Старших Волшебников? Ты же понимаешь, что ты станешь, как максимум, пятым Старшим магом? — ох, как этот Шайгано меня недооценивает. — Это я ошибаюсь, девочка, я — второй старший маг и нахожусь уже на этом посту пять лет?
— Если вы не знаете, то я владею еще звездным одеянием, рукопашным боем и магией огня. Для моего организма это мало, да и в любую секунду я могу выпустить свою темную сторону, и она сожрет вас всех. Даже вашего первого мага. Ах да, я умею обращаться с оружием против вампиров. И так же умею читать мысли, как и вы, Шайгано Нэйнтсуми.
«- Какая же опасная эта чертовка! — подумал старейшина. — Нельзя ее оставлять без наказанной, будет знать, как грубить старшим.»
— М. Мне, между прочим, только восемнадцать лет, я могу нагрубить даже вашему главному из главных, а вам тридцать семь, а знаете только слово «чертовка». — нахамила я.
— Ах, да. Я тебя вспомнил. — я закатила глаза. — Ты проходила этот тест года три назад, но с позором провалилась. Печально, не правда ли?
Вдруг перед моими глазами всплыла картинка, где сзади меня стоит парень, который выпускает маленьких ос, отвлекающих меня, а сам бьёт прямо в спину, я падаю, а он смеётся. Из глаз невольно побежали слезы. Стоп! Почему я это вспомнила? Я понимаю, что это быть может ностальгия, но. Не уж-то этот Шайгано владеет грехом? Пятый козлиный грех похоти. Но меня стрела не пронзает.
— Взойди и засияй, свет! — вскрикнула я заклинание, осветившее помещение. Перед собой я увидела, на вид, сорокалетнего мужчину. — Шайгано Нэйнтсуми! Ты же брат Райстаны Нэйнтсуми! — заявила я.
Райстана Нэйнтсуми — тридцатипятилетняя девушка, владевшая проклятым оружием. Так же она могла создавать духов и вселять в мечи, катаны их, в принципе, в наше время сейчас так и создают орудия против вампиров, демонов.
— Догадливая ты, сучка. — похвалил он меня. — Но и настолько же глупа. — в миг меня прижали к стене, но разгон был такой быстрый, что я проломила стенку и полетела в брата.
— Что тут происходит? — спросил Ал. — Женя, что случилось? У тебя кровь! — парень навёл на меня руки и исцелил. Оказывается из головы пошла кровь, испачкав мне все лицо! — Почему вы напали на нее?
— Он мошенник. Его сестра, Райстана Нэйнтсуми, обладала запретной магией, а так же убивала людей. Шайгано — ее старший брат. Отчаившись, старший Нэйнтсуми стал бантитом, участником темного альянса. Он отбирает магию волшебников и забирает ее себе, делая себя сильнее, но так же остаётся вторым старшим магом. — доложила информацию я. — Иорити, ко мне. — призвала я свое оружие.
Братец привратился в меч. За секунду я оказалась сзади Маша и попыталась отрубить ему голову, но он уклонился. Несколько раз я попробовала напасть со спины, но это все так же было тщетно. Выпустив старшего Алого, я рассекла рукой воздух, а в правой конечности появился ключ близнецов. Взмахнув этим ключиком, рядом со мной появились два голубых маленьких существа.
— Близнецы, превращайтесь в меня! — приказала я. По коридору родился свет, появилась копия меня, только в доспехе адской принцессы. Мы взялись за руки.
Небо единое, небо бескрайнее,
Я и дух засветились фиолетовым цветом. Он озарил все уголки и проник даже в замочные скважины других кабинетов. Некоторые люди вышли из своих покоев посмотреть, что происходит.
Даруй моей плоти силу сияния бесчисленных звёзд.
Прибежали охранники, но не решались вступить в бой и разнять нас, что меня сильно удивило, а виду я не подавала. Появился пятый Старший Волшебник — Нэт Сэйрино.
Четверокнижие,
Я — Звездный Владыка.
Вдруг фиолетовый цвет стал жёлтым, а перед вторым старшим волшебником появилась иллюзия планет, звёзд. Ну, и перед нами тоже.
Выстойтесь звёзды, распахните врата силе ужасной.
Близнецы стали растворяться в воздухе, мои ноги стали подкашиваться, но я держалась и не смела падать. Голова кружится.
Восемьдесят восемь тел небесных, сияйте!
Вторая ненастоящая я исчезла, мое тело стало подниматься в воздух и ослабло. Пить. Я хочу воды. Изнебоженным голосом и из последних сил я прокричала:
Все здание озарил яркий свет, я с грохотом проломила пол и упала на первый этаж в коридор, почти на одного из охранников. Я тяжело глотала воздух. Как я поняла, второй повержен, но я вложила в это заклинание вложила всю свою силу.
— Женя, ты в порядке? — спросил Алекс, спрыгивая в дырку и приземлившись вместе со мной. — Жень, с тобой все хорошо? — он взял меня на руки.
— Да. — дрожащим голосом произнесла я. — Я просто немного переборщила, но теперь эти маги станут меня допрашивать. Ну блин.
— Юная леди, — укоринительно сказал первый маг. — вы напали на одного из старших магов, вы за этот поступок должны ответить. Я надеюсь, что ваша причина стоит того, чтобы почти убить второго старшего волшебника!
— Он мошенник. — жадно глотая воздух, выдавила я. — Шайгано проник в Совет, чтобы помешать моему экзамену и убедить Совет, что я напала на него без причины. Он прогадал мои действия, но я не могла бездействовать.
— Вас будут судить. — лишь сказал советник и, развернувшись ушел. — Приведите эту девчонку в судебный зал и созовите всех старших магов. Исполняйте.
В минуту меня схватили за руки и повели по коридорам. Вдруг они завели меня в большую аудиторию, где проходили, похоже суды. На высоких деревянных стульях сидели страшие волшебники. Меня провели в центр зала и одели наручники.
— Вы, Евгения Алая Михайловна, проживающая в городе Кингисеппе, напали на второго старшего мага, одного из верховных волшебников.- сказал шестой (чтобы не повторяться, я буду их называть «пятый» и тд.). — Назовите вашу причину.
— Шайгано Нэйнтсуми, как я уже сказала, — мошенник. Если вам знакомо имя Райстана, то вы меня поймёте, господа. Его сестра владела запретным волшебством, но ее убила девушка, зовущая себя Евгенией. Ее брат, Шайгано, убивал людей, а также состоит в альянсе темных магов. Он забирает магию волшебников, забирая ее себе и становясь при этом сильнее, но все также сохраняет позицию второго страшного мага. Причем, он первый напал. И насколько я помню свой экзамен с прошлых двух лет, то Шайгано представился совету под фамилией Найнэсу. Кто бы мог подумать, что если имена одинаковы, то это не значит, что он не мошенник.
— Суд будет рассматривать это дело, а пока Алую Евгению под стражу. Посадите ее в пятую камеру, рядом с Эдинсоном. — отдала приказ третья.
Я посмотрела на первого, он мне подмигнул. Я его знаю. Он победил меня два года назад на экзамене, а потом помог встать на ноги. Не отчаиваться и сказал, что через два года в это же время состоится для меня ещё одно состязание.
Меня привели в тюремный подвал и посадили прямо напротив камеры с каким-то заключённым, оставив наедине. Страшновато тут. И поговорить не с кем.
— Вот же вляпалась. — усмехнулась я. — Надо же было просчитаться опять. — вдруг место рядом со мной засветилось, и оттуда появился Рэй. — Рэй, только не говори, что проходишь за мои годы.
— Я сам по себе. — ответил парень. — Пришел, чтобы отдать тебе твои тридцать лет. А то не хочется терять такую хозяйку, которой осталось жить два месяца. — я легко улыбнулась.
Я сидела, облокотившись об стену и согнув ноги. Дух присел на корточки и взял меня за подбородок. Я посмотрела на него испуганными глазами, а те, в свою очередь, стали серыми.
— Что. — начала я. — Что ты делаешь? — спросила я, невольно дрожа. Нагаши усмехнулся. — Что ты смеёшься? Что ты собрался делать?
— Отдавать тебе то, что принадлежит не мне. — коротко ответил он.
Рэй поцеловал меня. Раньше Арэсуэн мне нравился, но мы не могли быть вместе, только лишь потому что его отец был против наших отношений. Потом парень спрыгнул с крыши, Звездный король предложил ему стать духом, тот согласился. Его ключ мне попался случайно. Я нашла его в лесу, когда мне выслали задание по разведке в темном лесу. Вскоре я узнала, что отдала ему, при первом призыве, десять лет, но не грустила, так как хоть кому-то пригодилась.
— Ты не изменилась за эти два года. — оторвавшись от меня, произнес он. — Я жалею, что решил умереть. Ведь из-за меня ты стала такой. Прости меня.
— Всегда пожалуйста. — нежно улыбнулась я. — А то, что я вспоминаю свои прошлые жизни. На половину это не твоя вина. Этот недоразвитый Фэрид (да, да, Фэрид Батори, кто не понял, то он седьмой прародитель из Последнего Серафима).
— Когда-нибудь я ему отомщу. — мстительно прошипел Рэй. Я закатила глаза. — Что? — я усмехнулась. — Я разве что-то смешное сказал?
Я молчала, опустив глаза. Нагаши обнял меня. Так мы просидели пятнадцать минут, потому что эти стражники повели меня в судебный зал. Зайдя, я увидела, что там отсутствовал только первый.
— Алая Евгения, мы вынуждены будем посадить вас под стражу на пять лет. Такое поведение непростительно. — сказала третья. Но вдруг в аудиторию влетает Татсуми (первый).
— Извините! Я опаздал! Но у меня есть доказательства, что Евгения Алая невиновна! — заявил темноволосый. — Камеры видеонаблюдения. Вот, смотрите.
Парень поставил ноутбук, где была запись, и показал всем старшим магам. Те сразу перевели взгляды на израненного Шайгано. Я победно улыбнулась.
— Татсуми, — обратилась к нему я. — Помнишь свое данное давнее обещание? — хитро улыбнулась я. Парень понял, на что я намекаю, щёлкнул пальцами, и наручники с моих рук исчезли.
— Ну что, Алая, давай начнем? — также натянул улыбку он. — Только потом мне не ной. В следующий раз помогать не стану. Учти. — вздохнул первый.
— Льющего воду откройтесь, врата! Водолей! — призвала русалку я, а она сразу надовала мне по бошке, мол: «У меня свидание! Как ты посмела помешать мне?». — Вот так получилось. Ладненько. Звёздное Одеяние, одеяние Водолея!
Мое тело охватил белый свет, но вскоре он рассеялся. На мне был верх от купальника, при чем на нем были чередующиеся сине-желтые зигзаги. На талии была коротенькая такая юбочка, а также сумка, а вот для чего она, скоро узнаете.
— Небесного Жала откройтесь, врата! Скорпион! — рядом появился «крутой» парень. — Скорпион, заполни удар Водолея песком. А теперь. — протянула я. — Водный берег: Поглощение!
Я подняла правую руку вверх, накапливая энергию, а потом резко опустила, направляя на противника и придерживая ее левой конечностью. Этим ударом я лишь задела Айтсу (фамилия Татсуми), но козырь в рукаве по-прежнему остаётся у меня.
— Она держит двух духов одновременно, при этом используются звёздное Одеяние и совмещает их магию! Удивительно! — восхищались советники.
— Водолей, Скорпион, домой. — приказала я, и звёздные духи исчезли. — Небесной двойни откройтесь, врата. Близнецы!
Передо мной появились два маленьких существа, которые начали отрабатываю свой, возможно, новый удар. Но сейчас мне нужно сколдовать Урано Метрия.
Духи без слов поняли, что они должны превратиться в меня и беспрекословно мою просьбу исполнили. Мы вновь взялись за руки.
Небо единое, небо бескрайнее,
Даруй моей плоти силу сияния бесчисленных звёзд.
Четверокнижие,
Я — Звездный Владыка.
Выстойтесь звёзды, распахните врата силе ужасной.
Восемьдесят восемь тел небесных, сияте!
Карта Небесная!
POV Валерия Кузнецова
Сегодня обычный день — понедельник. Наконец-то я радуюсь ему, ведь я закончила школу и теперь мне никуда спешить не нужно! Сейчас два часа дня, а я только встала, и, конечно же, мама стала на меня орать, мол: «Опять поздно легла? Твои аниме до добра не доведут! Ты в зеркале себя видела?». Что-то невнятно пробурчав, я отправилась в ванну дабы навести порядок на голове и вообще привести себя в порядок.
Скоро мой день рождения, а моя лучшая подруга Женя обещала мне подарить подарок, за который я ее просто расцелую! Она что, сорвёт с Райто шляпу и принесет ее мне? Да-да, мне нравится этот извращенец, а также я его до безумия люблю, но если я люблю, то люблю молча. И, наверно, никогда ему не признаюсь только лишь потому, что он аж за несколько тысяч километров от меня. Эх..
Зайдя в ванну, передо мной встало чучело с длинными черными волосами, которые были уже неделю не расчесаны, но на самом деле, я просто поздно легла спать. В прочем, меня можно назвать Самарой, ну, типо, девчонка, вылазиющая из колодца, из звонка. Я очень люблю фильмы ужасов, я смотрела «Звонок», «Оно», и ещё все, что связано с вампирами.
Я почистила зубы, умылась, расчесалась и пошла одеваться, ибо меня сегодня Алина, Соня и Сара пригласили погулять, кстати, через пол часа. Уже пару дней нет новостей от Жени, это очень странно. И уже пару лет, как я узнала, что она владеет магией. Охринетительно.
Напялив на себя черную футболку, черные леггинсы и черные кеды, я пошла на кухню дабы сделать себе чай. Кстати, хотите интересный факт? Жене раньше нравился Леви Аккерман (Кто смотрел Атаку Титанов, тот поймет), но когда она узнала, что ему за тридцать. Это было что-то! Алая крушила, ломала, даже ее старший брат Алекс приходил ее успокаивать.
А мои родители уехали на дачу рано утром и приедут через месяц. Им слишком плевать на меня, чтобы отмечать мой день рождения.
Не успела я поставить чайник кипятиться, как вдруг раздается звонок в дверь. Я, по привычке, иду открывать. На пороге стояли девченки, я их впустила и спросила о том, что они так рано пришли.
— Мы слышали новости, что Женя упала с крыши. — грустно ответила Сара. — Это рассказал мой знакомый. Ну. Жан.
_____________
ФИО: Кузнецова Валерия Олеговна.
Возраст: 17 лет, день рождения: 16.06.2001 (да, да сейчас уже 2019 год).
Внешность: длинные черные волосы (до талии), зелено-карие глаза.
Характер: веселая, жизнерадостная, немного писсимистка.
Родственники: Кузнецова Карина Викторовна (мать, жива), Кузнецов Олег Семёнович (отец, Жив).
Хобби: поет и рисует.
ФИО: Самедова Сара Игоревна.
Возраст: 17 лет, день рождения: 30.06.01.
Внешность: длинные черные волосы, темно-карие глаза.
Характер: веселая, реалистка, добрая.
Родственники: Самедова Арина Александровна (мать, жива), Самедов Игорь Алексеевич (отец, жив), Самедова Офелия Игоревна (сестра, жива), Самедов Султан Игоревич (брат, жив).
Хобби: хорошо играет в пионербол и бадминтон.
ФИО: Ангелова Алина Федоровна.
Возраст: 18 лет, день рождения: 31.05.01.
Внешность: светло-коричневые длинные волосы, темно-карие глаза.
Характер: веселая, оптимистка, иногда злая.
Родственники: Ангелова Мария Владимировна (мать, жива), Ангелов Федор Иванович (отец, жив).
Хобби: рисует.
ФИО: Арэсава Соня Ильинична.
Возраст: 18 лет, день рождения: 16.10.01.
Внешность: короткие светло-коричневые волосы, голубые глаза.
Родственники: Евгения Арэсава Игоревна (мать, жива).
Характер: вспыльчивая, немного высокомерна, добрая.
Хобби: рисует.
____________
— Тогда будем придумывать план по спасению Женьки. — стукнула кулаком об ладонь Алина. — Итак, последний раз я видела, как она на экзамене по физике сдавала листы, а потом ушла.
— А я ее звала, но она не отвечала. Странно все это! — поддакнула Сара. — Нужно выяснить, что происходит! — заявила темноволосая. — Сейчас же и начнем создавать план!
Продолжение следует.
Недавно одна из основателей этого сайта Юля Кудерова призналась в соц.сетях, что у нее депрессия. Она написала, что это тяжело, но она уже начала лечение и поблагодарила за поддержку. После этого как минимум 12 человек написали ей, что «похоже, у меня сейчас тоже депрессия». Друзья, мы с вами. Посмотрите это видео, оно объяснит вам важность лечения депрессивного состояния. Берегите себя.
«Случились похороны в голове моей, И плакальщики взад-вперёд ходили. Всё топали, пока не стал ясней Весь смысл того, что там происходило. И лишь расселись, служба началась, Похожая на бой всех барабанов. Всё грохотала, до тех пор, пока Ум не окутал безразличия саван. Мне было слышно, как подняли гроб, Как треснула моя душа под гнётом Свинцом окованных, знакомых мне сапог, И воздух зазвенел прощальным звоном. Так, словно небо колоколом было, А бытие собой являло острый слух. И тишина, и я… Чужие миру, Истощены и одиноки. Вдруг… Опоры больше нет, мой разум сломлен, И я, сорвавшись с края, вниз лечу, На дно реальности, и, ударяясь больно, Сознание своё, как свет, гашу».
1:11
Мы узнаём депрессию через метафоры. Эмили Диккинсон описывала её с помощью языковых средств, Гойя с помощью образов. Одна из главных целей искусства — описать это культовое состояние.
1:26
О себе я всегда думал как о крепком человеке, который способен выжить попав в концентрационный лагерь.
1:35
В 1991 году я прошёл через ряд утрат. Умерла моя мать, я расстался с любимым человеком, переехал обратно в США после нескольких лет заграницей. И всё, через что я прошёл, не затронуло меня.
1:49
Но тремя годами позже, в 1994-м, я понял, что теряю интерес практически ко всему. Я не хотел делать ничего из того, что раньше мне хотелось, и я не знал почему. Противоположность депрессии не счастье, а жизненная энергия, и именно она покидала меня в тот момент. Мне было, чем заняться, было очень много работы. Я приходил домой, видел красный огонёк на автоответчике, но вместо того, чтобы радоваться звонкам друзей, я думал: «Скольким же людям надо перезвонить». Или я решал пообедать, но потом думал, что для этого надо достать еду, положить на тарелку, порезать, пережевать и проглотить. Это было для меня подобно Крёстному пути.
2:44
Во время обсуждения депрессии из виду часто упускается то, что ты понимаешь всю её нелепость. Ты знаешь, как нелепо всё то, что ты испытываешь. Ты понимаешь, что большинство людей прослушивают сообщения, обедают, принимают душ, выходят из дома, и это вовсе не подвиг, но ты по-прежнему в тех же тисках и не видишь способа ослабить их. Я понимал, что стал меньше делать, думать и чувствовать. Это было что-то вроде небытия.
3:21
А затем пришло беспокойство. Если бы мне сказали, что в следующем месяце у меня начнётся депрессия, я бы ответил: «Если она закончится к ноябрю, пусть приходит». Но если бы мне сказали: «В следующем месяце ты испытаешь острое беспокойство», то я бы предпочел вскрыть себе вены, чем пройти через это. Это чувство было постоянно со мной, похожее на то, когда вы идёте, поскальзываетесь или оступаетесь, и земля вдруг начинает приближаться. Только длилось это не пол секунды, как должно бы, а шесть месяцев. Это так, словно вы постоянно боитесь, но даже не знаете чего. И всё дошло до того, что существование стало казаться мне слишком болезненным, и я не покончил с собой только потому, что не хотел причинять боль другим людям.
4:08
И в итоге, проснувшись однажды утром, я думал, что меня хватил удар, потому что я был абсолютно недвижим. Я лежал, смотрел на телефон и думал: «Случилась беда, мне надо позвонить и попросить о помощи», но не мог протянуть руку, чтобы поднять трубку и набрать номер. Так я лежал и смотрел на телефон в течении целых 4-х часов, когда он зазвонил. Каким-то образом я поднял трубку, это был мой отец, и я сказал: «У меня серьёзные проблемы. Нужно что-то с этим делать».
4:40
На следующий день я начал принимать лекарства и стал посещать психиатра. А ещё я задумался над ужасным вопросом: если я не стойкий человек, который выжил бы в концентрационном лагере, тогда кто я? И если мне приходится принимать лекарства, приближают ли они меня к самому себе, или делают другим человеком? И если они делают меня другим, то как я отношусь к этому?
5:08
Я начал борьбу, имея два преимущества. Первое: объективно говоря, я жил неплохой жизнью, и если я поправлюсь, то по другую сторону меня будет ждать то, ради чего стоит жить. И второе: у меня была возможность получить хорошее лечение.
5:25
Но тем не менее, я шёл на поправку и вновь срывался, поправлялся и срывался, поправлялся и срывался, и в итоге я понял, что буду принимать лекарства и посещать психиатра вечно. И я задумался: «А проблема в химии или в психологии? И какое лечение ей нужно — химическое или философское?» Я не мог понять, что это было. А потом осознал, что у нас недостаточно сведений ни об одной из этих сфер, чтобы дать полное объяснение. И лечение лекарствами, и психологическое лечение помогают. Так же я понял, что депрессия засела в нас настолько глубоко, что стала неотделима от нашего характера и личности.
6:12
Я хочу сказать, что средства от депрессии, которые мы имеем, ужасны. Они не слишком эффективны, безумно дороги, и полны бесчисленных побочных эффектов. Они разрушительны. Но я так рад, что живу сейчас, а не 50 лет назад, когда лечения вообще практически не существовало. Надеюсь, что ещё 50 лет спустя люди, услышав о том, как лечили меня, ужаснутся от того, что кто-то испытал на себе действие столь примитивной помощи.
6:41
Депрессия — это надлом любви. Если вы были женаты и думали: «Если моя жена умрёт, я найду себе другую», то это не та, известная нам любовь. Не бывает любви без ожидания её утраты, и это предчувствие отчаяния выступает сближающим фактором.
7:07
Есть 3 вещи, которые люди часто путают: депрессия, горе и печаль. Горе — это реакция. Если вы потеряли кого-то, были невероятно несчастны и спустя 6 месяцев всё ещё полны печали, но всё же справляетесь чуть лучше, то это, скорее всего, горе, и, скорее всего, оно само изживёт себя до некоторой степени. Если вы пережили колоссальную утрату, были разбиты и через 6 месяцев так же не можете справиться с этим, то это, скорее всего, депрессия, которую запустили бедственные события. Траектория многое нам открывает. Люди думают, что депрессия — это просто грусть. Но это намного, намного больше, чем печаль, и больше, чем горе, при меньших на то причинах.
7:56
Когда я решил понять, что такое депрессия, и опросить людей, испытавших её, я обнаружил, что существуют люди, которые, казалось бы, испытывали то, что называют сравнительно лёгкой депрессией, и которых она, тем не менее, вывела из строя. И были другие люди, переживавшие то, что они называли очень жестокой депрессией, и жившие тем не менее неплохо в моменты между её приступами. Я решил выяснить, что делает некоторых людей более стойкими, чем других. Каков механизм, позволяющий людям выживать? Я опросил множество людей, страдавших депрессией.
8:37
Один из первых опрашиваемых описал депрессию как медленное умирание, и мне нужно было это услышать на раннем этапе, так как это напомнило мне, что медленное умирание в итоге ведёт к самой смерти, а это серьёзное дело. Это главная причина беспомощности во всём мире, и люди умирают от этого каждый день.
9:00
Одной из тех, с кем я поговорил, пытаясь понять суть проблемы, была близкая подруга, которую я знал много лет и с которой на 1-м курсе колледжа случился психотический эпизод, погрузивший её в тяжёлую депрессию. У неё было биполярное расстройство, или маниакальная депрессия, как это называли тогда. Она неплохо справлялась, годами принимая литий. А потом вдруг она отказалась от лития, решив посмотреть, как справится без него. У неё случился новый психоз, она вновь впала в депрессию, худшую из тех, что я видел, во время которой она сидела в родительской квартире, почти в полном оцепенении, не двигаясь целыми днями. И когда я спросил её о том, через что она прошла в первый раз, — она поэт и психиатр, Мэгги Роббинс — я спросил её, и она ответила: «Чтобы занять разум, я вновь и вновь пела песню «Куда исчезли все цветы». Я пела, чтобы не слышать, что мой разум говорит мне: «Ты ничтожество. Ты никто. Ты не заслуживаешь жизни». И в тот момент я начала думать о самоубийстве».
10:14
В депрессии вы не думаете, что вас опутала серая вуаль и что вы видите мир сквозь пелену плохого настроения. Вы думаете, что вуаль исчезла, вуаль счастья пропала, и теперь у вас открылись глаза. Проще помочь шизофреникам, которым кажется, что внутри них сидит что-то чужеродное, что нужно извлечь. С людьми в депрессии сложнее, ведь нам кажется, что мы знаем правду.
10:42
Но правда лжёт. Я зациклился на предложении: «Но правда лжёт». Общаясь с депрессивными людьми, я обнаружил, что они полны бредовых впечатлений. Они говорят: «Никто не любит меня». Ты отвечаешь: «Я люблю тебя, твоя жена любит, твоя мать любит тебя». Ты готов всё это сказать большинству людей. Но люди в депрессии говорят: «Это неважно, все мы в итоге умрём». Или: «Между людьми не бывает истинной близости. Мы в западне собственных тел». На это вы отвечаете: «Это так, но сейчас надо решить, чем позавтракать». (Смех) Бóльшую часть времени они демонстрируют не болезнь, а проницательность, и некоторые находят впечатляющим то, что многие из нас лучше понимают жизнь, и это не очень отвлекает нас. Мне понравилось одно исследование, в котором группу людей в депрессии и группу людей не в депрессии попросили поиграть в видео-игру в течении часа. По его истечении их спросили, скольких маленьких монстров по их мнению они убили. Группа людей в депрессии обычно отвечала с отклонением в пределах 10%, а люди без депрессии в 15-20 раз увеличивали количество монстров, — (Смех) — убитых ими.
12:06
Когда я решил писать о депрессии, многие говорили, что должно быть сложно открыться, рассказать обо всём людям. Меня спрашивали: «Люди стали говорить с тобой иначе?» Я отвечал, что да, иначе. Наше общение изменилось в том, что они начали мне рассказывать о своём опыте, опыте своей сестры или друга. Всё изменилось, ведь теперь я знаю, что депрессия — это семейная тайна, которая есть у всех.
12:34
Несколько лет назад я ездил на конференцию, и в пятницу на этой трёхдневной конференции, одна из участниц отвела меня в сторону и сказала: «Я переживаю депрессию и чувствую себя неловко из-за этого, но я принимаю это лекарство. Я хотела бы услышать Ваше мнение о нём». И я постарался помочь лучшим советом, на который был способен. Потом она сказала: «Знаете, мой муж совсем этого не понимает. Он тот человек, для которого всё это пустой звук. Поэтому пусть всё останется между нами». Я ответил: «Да, конечно». В субботу, на той же конференции её муж отвёл меня в сторону и сказал: «Моя жена думает, что я не тот человек, который может её понять, но я сам нахожусь в депрессии и принимаю кое-какие лекарства. Что вы о них скажете?» Они прятали одно и то же лекарство в разных местах одной и той же спальни. Я сказал, что по моему мнению, возможно, способы общения в браке и запустили некоторые из их проблем. (Смех) Но меня поразила тягостность этой скрытности. Депрессия изматывает. Она отбирает столько времени и энергии, что молчать о ней — это значит лишь усиливать её.
13:56
А потом я начал думать о способах, которыми люди помогают сами себе. Я начал с консервативных медицинских методов. Я думал, что это один из немногих видов лечения, которые помогают. И они точно помогали. Приём препаратов, сеансы некоторых психиатров, возможно, электрошоковая терапия, а всё кроме этого было ерундой. Но потом я кое-что обнаружил. Если у вас рак мозга, и вы говорите, что стояние на голове в течении 20 минут по утрам улучшает ваше самочувствие, то оно может и правда улучшиться, но у вас по-прежнему будет рак мозга, и вы, возможно, умрёте от него. Но если вы говорите, что у вас депрессия и что ежедневное стояние на голове улучшает ваше самочувствие, то это и правда работает, так как депрессия — это болезнь чувств, и если вы чувствуете себя лучше, то вы в сущности уже не в депрессии. Я стал относиться с бóльшим пониманием к огромному числу альтернативных видов лечения.
14:46
Я получаю письма, сотни писем от людей, рассказывающих о том, что помогло им. Кто-то сегодня за кулисами расспрашивал меня о медитации. Моё любимое письмо пришло от женщины, которая по её словам ходила к психиатру, принимала лекарства и, испробовав практически всё, нашла решение и надеялась, что я расскажу о нём миру. Она говорила о создании всяких мелочей из пряжи. (Смех) Она прислала мне кое-что из этого. (Смех) Я не надел ни одну из её поделок сегодня. Я предложил ей разузнать об обсессивно-компульсивном расстройстве.
15:27
Но всё же, начав изучать альтернативные виды лечения, я увидел их перспективу. Я прошёл через процедуру родового экзорцизма в Сенегале, где было много бараньей крови, но я не буду описывать подробности. Спустя несколько лет я был в Руанде, работал над другим проектом, и случайно описал этот обряд кое-кому. Он сказал: «Знаете ли, это обряды Западной Африки, а мы в Восточной, и наши ритуалы очень сильно отличаются, хотя некоторые ритуалы имеют схожесть с тем, что вы описали». «Неужели?», — сказал я. И он ответил: «Да, но много неприятностей нам принесли западные люди, работавшие над душевным здоровьем, особенно те, которые только что пережили геноцид». «Какого рода неприятности?», — спросил я. Он ответил: «Они делали странные вещи. Они не выводили людей на солнечный свет для лучшего самочувствия. Они не включали музыку или звуки барабана для разгона крови в теле. Они не вовлекали в процесс всю общину. Они не считали депрессию порабощающим духом. Вместо этого они запускали людей по одному в маленькую тусклую комнату и целый час говорили с ними обо всём плохом, что они пережили. (Смех) (Аплодисменты) «Мы попросили их покинуть страну», — добавил он. (Смех)
16:41
Говоря о другой крайности альтернативного лечения, позвольте мне рассказать о Фрэнке Русакове. У Фрэнка Русакова была сильнейшая депрессия из тех, что мне доводилось видеть. Он постоянно находился в депрессии. Когда я его встретил, он был в таком состоянии, при котором ему каждый месяц нужна была электрошоковая терапия. После неё неделю он был дезориентирован. Потом неделю он чувствовал себя хорошо. Потом была неделя, когда его состояние ухудшалось. А потом очередная процедура электрошоковой терапии. Когда мы встретились, он сказал: «Невыносимо жить от недели к неделе как я. Я больше так не могу, поэтому придумал, как покончить с этим, если мне не станет лучше. Я слышал о том, что в Массачусетском госпитале проводят процедуру под названием цингулотомия. Это операция на мозге, и я думаю испробовать её». Я помню, как был потрясён тем, что кто-то, пройдя через огромный негативный опыт с различными видами лечения, всё ещё хранит в себе достаточно оптимизма для ещё одной попытки. Он решился на цингулотомию, и она была успешной. Сейчас мы с ним друзья. У него милая жена и двое прекрасных детишек. После операции он прислал мне рождественскую открытку, в которой говорилось: «Мой отец сделал мне в этом году 2 подарка. Первый — моторизованная подставка для дисков, которая мне не была нужна. Но я знал, что он мне подарил её в знак того, что я зажил самостоятельной жизнью и, кажется, нашёл любимую работу. А вторым подарком был портрет моей бабушки, которая совершила самоубийство. Распаковав его, я заплакал. Ко мне пришла мама и спросила: «Ты плачешь о родственнице, которую никогда не знал?» Я ответил: «У неё была та же болезнь, что и у меня». Я пишу тебе эти строки и плачу. Не потому что мне грустно, просто меня переполняют чувства. Наверное оттого, что я мог покончить с собой, но мои родители и врачи поддержали меня, и я решился на операцию. Я жив и благодарен за это. Мы живём в хорошее время, даже если иногда нам кажется, что это не так».
18:46
Меня поразил тот факт, что депрессия воспринимается в основном как нечто присущее среднему классу людей, живущих на западе, и я решил узнать, насколько она распространена в других слоях общества. Больше всего меня интересовала депрессия среди малоимущих слоёв населения. Я начал интересоваться тем, что же делается для бедных людей, страдающих от депрессии. И я узнал, что бедных людей в своём большинстве не лечат от депрессии. Депрессия — это результат генетической уязвимости, и, предположительно, она должна быть равномерно распределена среди населения при сходных обстоятельствах, которые, вероятно, будут более жёсткими у людей за гранью бедности. Но на деле оказывается, что если вы живёте очень неплохо, но постоянно чувствуете себя несчастным, вы задумываетесь: «Почему я так себя чувствую? Видимо, у меня депрессия». И вы прибегаете к лечению. Но если ваша жизнь ужасна, и вы постоянно чувствуете себя несчастным, то это соответствует условиям вашей жизни и вам не приходят в голову мысли: «А, может, это излечимо?» Так что оказывается, в нашей стране есть эпидемия депрессии среди бедных слоёв населения, но её не лечат и не изучают, и это огромная трагедия. Я нашёл преподавателя, который проводил исследование в трущобах округа Колумбия. Она подбирала для проекта женщин, обратившихся за лечением других заболеваний, диагностировала у них депрессию и назначала 6-месячный курс экспериментального лечения. Вот что сказала в первый день визита Лолли, одна из этих женщин, у которой, кстати, было 7 детей. Она сказала: «У меня была работа, но мне пришлось её бросить, потому что я не могла выходить из дома. Я не знаю, как это объяснить моим детям. Утрами я не могу дождаться, когда они уйдут, а потом забираюсь под одеяло и накрываюсь им с головой. Дети возвращаются в 3, и это наступает так быстро. Я пила очень много тайленола, хотя всё равно, что пить, лишь бы дольше спать. Мой муж говорит, что я глупая и уродливая. Как бы я хотела прекратить эту боль».
20:47
Она попала в эту экспериментальную программу, и когда я разговаривал с ней полгода спустя, она получила работу — ухаживала за детьми служащих ВМС США. Она ушла от жестокого мужа. Она сказала мне: «Теперь мои дети куда счастливее. В нашем новом доме одна комната для мальчиков и одна для девочек, но вечерами они все забираются ко мне в кровать, и мы вместе делаем уроки. Один из них хочет быть священником, другой — пожарным, а одна из дочерей хочет стать юристом. Они не плачут как раньше и не дерутся. Всё что мне нужно — это мои дети. Жизнь продолжает меняться — я иначе одеваюсь, ощущаю себя, веду себя. Я выхожу на улицу без страха и не думаю, что те ужасные ощущения вернутся. Если бы не доктор Миранда, я так же лежала бы дома, укрывшись с головой. Если бы вообще была жива. Я попросила Бога послать мне ангела, и он услышал мои молитвы».
22:00
Меня очень тронуло то, что переживают эти люди, и я решил написать об этом не только в своей книге, но и в статье, и я получил задание от журнала «Нью-Йорк Таймс» написать о депрессии среди малоимущих людей.
22:13
Я сдал им статью, но мой редактор позвонил и сказал: «Мы не можем её опубликовать». «Почему?» – спросил я. Она ответила: «Она слишком надуманная. Эти люди представляют собой нижние слои общества, но уже через несколько месяцев с начала лечения они способны основать огромный банк? Слишком невероятно. Я никогда не слышала ни о чём подобном».
22:35
«То, что вы об этом не слышали, доказывает, что это новость», – ответил я. (Смех) (Аплодисменты) «А вы — новостной журнал».
22:50
После переговоров они всё же согласились её напечатать. Но я думаю, что их слова неким странным образом связаны с отвращением, которое люди испытывают к идее излечения, к идее о том, что если мы берёмся лечить людей из малоимущих слоёв, то мы словно эксплуатируем их, изменяя их сущность. Существует ложное моральное убеждение, распространённое среди нас: лечение от депрессии, медикаменты – всё это профанация, это не естественно. Я считаю это заблуждением. Выпадать – естественное явление для человеческих зубов, но ведь никто не выступает против зубной пасты. Не в моём круге общения, уж точно.
23:32
Люди говорят: «Разве депрессия не часть того, что человек должен переживать? Разве он создан не для депрессии? Разве это не часть нашей личности?» На это я отвечаю, что настроения изменчивы. Невероятно важно уметь ощущать печаль и страх, радость и удовольствие и другие настроения. А депрессия — это такое состояние, при котором эта система даёт сбой. Она не способна изменяться.
23:59
Люди приходят ко мне и говорят: «Думаю, если потерплю ещё год, то всё пройдёт».
24:05
Я отвечаю: «Может и пройдёт, но вам никогда больше не будет 37 лет. Жизнь коротка, а вы говорите о целом годе, который хотите выкинуть из неё. Задумайтесь».
24:16
Как же беден английский язык, собственно, как и многие другие, который описывает словом «депрессия» и чувства ребёнка, в день рождения которого идёт дождь, и чувства человека за минуту до самоубийства.
24:32
Люди говорят: «Это же почти то же самое, что обычная грусть». Я отвечаю, что да, почти то же самое. В них есть определённая степень схожести. Примерно такая же, как в случаях, когда у вас вокруг дома построен железный забор и на нём появились пятна ржавчины, которые вам надо слегка закрасить. Но когда вы оставляете дом на 100 лет, он ржавеет насквозь так, что от него остаётся лишь куча оранжевой пыли. И эта оранжевая пыль, проблема этой оранжевой пыли — это то, о чём мы говорим.
25:02
Люди спрашивают: «Вы принимаете эти таблетки счастья и чувствуете себя счастливым?» Нет. Но я не печалюсь оттого, что мне надо поесть, о своём автоответчике и о том, что надо принять душ. Я могу чувствовать больше, потому что чувствую грусть без чувства небытия. Мне грустно из-за профессиональных неурядиц, из-за рухнувших отношений, из-за глобального потепления. Об этих вещах я печалюсь сейчас. И каков же вывод, спрашиваю я себя? Как же люди, неплохо живущие, но пребывающие в худшей депрессии, выбрались из неё? Каков механизм стойкости? Со временем я пришёл к выводу, что люди, отрицающие свой опыт, те кто говорит: «У меня когда-то была депрессия, и я не хочу вновь думать о ней, не хочу оборачиваться, хочу просто жить как живётся», – такие люди, по иронии судьбы, наиболее порабощены своей реальностью. Замалчивать депрессию — усиливать её. Пока вы прячетесь от неё, она растёт. А люди, которым становится лучше, — это те, кто способен признать то, в каком состоянии они находятся. Те, кто признаёт наличие депрессии, обретают стойкость.
26:19
Фрэнк Русаков сказал мне: «Если бы мне пришлось пережить это снова, не знаю, как бы я с ней боролся, но тем не менее я благодарен пережитому опыту. Я рад, что побывал в больнице 40 раз. Я так многое узнал о любви, и мои взаимоотношения с родителями и докторами бесценны для меня».
26:41
Мэгги Роббинс сказала: «Я была волонтёром в клиниках по лечению СПИДа, и я говорила, говорила и говорила, но люди, с которыми я имела дело, не шли навстречу, и я думала: «Это не очень-то дружелюбно с их стороны». А потом я поняла, что они не пойдут дальше пары минут легкого разговора ни о чём. Ведь я была тем человеком у которого не было СПИДа и который не умирал, но я смирилась с фактом, что это есть в их жизни. Наши нужды — ценнейшие достояния. Оказалось, что я научилась отказываться от всего, что мне нужно».
27:23
Осознать депрессию не значит предотвратить рецидив, но это возможность предвидеть его, и сделать его более лёгким. Вопрос не в том, чтобы найти великий смысл, и не в убеждении, что депрессия многое дала тебе. Вопрос в поиске этого смысла, в ваших мыслях, когда она придёт вновь. «Это будет адом, но я вынесу что-то из этого». Депрессия показала мне, насколько сильны могут быть эмоции, насколько реальнее они могут быть. Депрессия позволила мне ощущать положительные эмоции более ярко и более чётко. Противоположность депрессии не счастье, а стойкость, и в этот период жизни я стоек, даже тогда, когда грустен. В моей голове были те самые похороны, и я сидел рядом с колоссом на краю света и обнаружил внутри себя то, что я назвал бы душой, то, чему я не находил объяснения до дня 20-летней давности, когда ко мне в гости неожиданно заглянул сам ад. Пока я ненавидел свою депрессию и ненавидел тот факт, что она вернётся, я вдруг нашёл способ любить её. Я люблю её, потому что она заставила меня искать радость и держаться за неё. Я люблю её, ведь каждый день решаю, иногда с храбростью, иногда вопреки сиюминутной слабости, помнить о том, ради чего стоит жить. И это, я думаю, восторг, доступный не каждому.
