Депрессия и шизофрения могут иметь похожие симптомы — подавленное настроение, чувство вины, «зацикливание» человека на неадекватных идеях (что он серьезно болен или никак по жизни не преуспел). И там, и там человек может дни и недели не вставать с постели, забрасывать привычные дела, перестать общаться с близкими людьми и даже пытаться совершить суицид.
Различить депрессию и шизофрению может только врач-психотерапевт. Не исключено, что человек страдает и тем, и другим, поэтому откладывать визит к специалисту не стоит.
Депрессия может возникать и после шизофрении — из-за истощения организма и побочных действий терапии. При постшизофренической депрессии (депрессии после шизофрении) лечащий врач должен скорректировать терапию — изменить комбинацию лекарств, подобрать адекватные дозировки. Заниматься самолечением и откладывать обращение к врачу не следует, ведь в таком состоянии у человека высок риск суицида.
У каждого четвертого человека с шизофренией случается депрессия. Проявления депрессии доминируют, в то время как признаки психического заболевания присутствуют незначительно, чаще с негативными симптомами (отсутствие воли, эмоциональная холодность), чем с позитивными (бредовые идеи, галлюцинации).
Подтверждают депрессию при шизофрении симптомы, которые проявляются следующим образом:
- психодвигательная заторможенность — человек не выходит из заторможенного состояния, постоянно пребывает в равнодушии (апатии) и не желает ничего делать;
- мрачность, тоска, равнодушие ко всему вокруг — у человека нет реакции на происходящее, он одинаково безразлично воспринимает и радостные, и грустные события.
- нарушение сна и тревожность.
Бывает, затяжная депрессия постепенно переходит в шизофрению. Опытный специалист увидит признаки шизофрении еще в начале — необычные для депрессии симптомы, изменения в анализах, недостаточный эффект от лекарств.
Вовремя диагностировать проблему помогают специальные методы:
- Клинико-анамнестическое обследование — психиатр расспрашивает человека и выявляет симптомы (явные и скрытые).
- Патопсихологическое исследование — клинический психолог выявляет у человека специфические расстройства мышления.
- Современные лабораторные и инструментальные методы (Нейротест, Нейрофизиологическая тест-система) — позволяют точно, объективно подтвердить диагноз «шизофрения» и оценить степень тяжести расстройства.
Клинико-анамнестическое обследование в психиатрии считается основным методом диагностики. Психиатр беседует с пациентом, отмечает особенности психического состояния, наблюдает за мимикой, реакцией на вопросы, интонацией, замечает то, что не видно неспециалисту. Если нужно, врач назначает дополнительные анализы.
Как отличить депрессию от шизофрении? Правильно ответит только врач.
Лечение зависит от выраженности симптомов. Медикаментозная коррекция симптомов проводится:
- нейролептиками;
- антидепрессантами;
- транквилизаторами;
- седативными средствами.
После стихания симптомов пациент может приступить к психотерапии, которую проводит профессиональный врач-психотерапевт. Человек с помощью специалиста определяет, что привело к болезни — стресс, конфликты с близкими, внутренние переживания. Так он может разобраться хотя бы с частью причин болезни и повысить шансы на стойкую и длительную ремиссию.
Типичная (меланхолическая) депрессия не характерна для шизоаффективного психоза у подростков. Развитие подобного состояния, скорее, свидетельствует о начале маниакально-депрессивного психоза или эндореактивной депрессии на фоне циклоидной акцентуации [Личко А. Е., 1985]. Лишь у 11 % подростков, по нашим данным, одна из первых фаз шизоаффективного психоза проявлялась в виде депрессивного состояния, которое могло быть расценено как меланхолическая депрессия. Ее картина в этих случаях существенно не отличалась от наблюдаемой у взрослых. Также преобладает чувство безысходной тоски и печали. Лишь идеи самообвинения и самоуничижения могут приобретать возрастную окраску («раньше зазнавался», «подвел товарищей», «измучил родителей своим ужасным поведением» и т. п.).
Страх и тревога являются наиболее частыми проявлениями депрессии при шизоаффективном психозе у подростков. Тоску могут не отмечать вовсе или она отходит на задний план. Угнетенное настроение самими больными понимается как следствие страха и тревоги.
Больше всего боятся смерти или расправы. Очень характерен страх за жизнь и благополучие матери и других близких. Подобное отношение к родным отличает больных шизоаффективным психозом от тех, кто страдает другими формами шизофрении, где чаще можно встретить негативное и даже агрессивное отношение к близким.
Фабулой для тревожных опасений могут стать нередкие в подростковом возрасте переживания: боязнь, что враждебные компании сверстников «подкараулят, нападут, изобьют, изуродуют», или опасения, что «накажут», «схватят», «отправят» за прежде совершенные проступки. Страх и тревога могут казаться, беспричинными даже самому больному. Он не может понять, чего же он боится («витальный страх», «витальная тревога») или лишь смутно ощущает, как что-то ужасное должно случиться, вроде гибели всего человечества от ядерной войны или другой какой-то мировой катастрофы. Изредка встречается «страх страха» («все время боюсь, что страх снова вернется»). Страху сойти с ума содействуют ощущения затруднения мышления.
Страх и тревога ярко отражаются на всем поведении больного — на интонации голоса, мимике, жестах, позах. Двигательная активность весьма различна — от суетливого беспокойства, желания все время куда-то пойти, поехать, непрерывного топтания на месте, невозможности спокойно усидеть до почти полной обездвиженности, оцепенения с застывшим выражением страха на лице. Чувства тревоги и страха могут внезапно усиливаться. Тогда больные мечутся, куда-то рвутся, заламывают себе руки, плачут, кричат, стонут (тревожный раптус).
Мышление не столько замедленно, как при типичной меланхолической депрессии, сколько затруднено. Переспрашивают вопросы, по многу раз твердят одно и то же. Очень часто жалуются на «пустоту в голове» (в противоположность наплыву мыслей при маниакальном состоянии). Это ощущение пустоты довольно постоянно, оно отличается от внезапных задержек мыслей («шперрунгов») при прогредиентной шизофрении.
Тревога и страх служат почвой, на которой легко возникает бред преследования, отношения и самообвинения. Характерным бывает заявление подростка, что на него «все смотрят». Взгляды других воспринимаются как осуждающие («посмотрят и отворачиваются», «презирают», «догадываются, что занимался онанизмом», и т. п.), или угрожающие («хотят расправиться», «подвести»). Исходными переживаниями для бреда нередко служат события в дни, предшествующие началу болезни. Если посмотрел детективный фильм, то он становится толчком для развития идей преследования; сообщение о приближающейся к земле комете — для опасения грядущей мировой катастрофы; почерпнутая где-то информация о распространении в Америке портативных подслушивающих устройств — для убеждения, что «все обо мне все время записывается».
Бред самообвинения и бред преследования, отношения, заражения могут тесно переплетаться друг с другом. Подросток считает, что из-за его поведения арестуют его мать или за то, что в компании он проиграл деньги и не отдал, расправятся с его родными, что от него заражаются прыщами и чирьями, что над ним смеются, потому что у него ««глупость видна на лице». Полагает, что болен сифилисом и поэтому опасен для окружающих или что его должны посадить в тюрьму за то, что он когда-то попробовал какое-то дурманящее средство.
Бред инсценировки может встречаться и при депрессии, но также отражает переплетение идей преследования и самообвинения. Например, подросток считает других больных переодетыми агентами милиции, которые следят за ним и «должны подвести под арест» за допущенные им прежде нарушения. Другой убежден, что его считают «подонком», и поэтому вокруг искусственно создана «развращающая обстановка» («позволяют курить в туалете. ребята говорят о неприличных вещах»), чтобы его спровоцировать и он бы «выдал себя».
Могут возникать явления деперсонализации и дереализации («все, как неживое», «все будто омертвело», «я — как будто другой человек»). Слуховые галлюцинации бывают эпизодическими. Слышатся угрозы и упреки.
Суицидальное поведение также может отражать сочетание чувств вины и страха. Опасаясь, что его убьют, больной тем не менее сам может совершать серьезные суицидные действия или вручать свою жизнь случаю. Например, подросток намеренно шел но середине мостовой вдоль улицы с интенсивным движением транспорта, надеясь, 4fo его задавят насмерть.
Сексуальное влечение обычно подавлено. Но несколько раз от подростков в состоянии тревожной депрессии приходилось слышать, что «онанизм на время успокаивает».
Суточные колебания настроения неотчетливы и могут вообще отсутствовать [Иовчук Н. М., 1977]. Иногда тревога нарастает к вечеру, иногда, наоборот, к концу дня больные чувствуют себя спокойнее. Сон беспокойный. Бывают отказы от пищи. Больные довольно быстро худеют.
Дифференциальный диагноз с другими депрессивными синдромами не представляет особых затруднений. Бред и галлюцинации при данном синдроме, если и возникают, то тесно связаны с аффективным фоном и обычно бывают эпизодическими. При параноидной депрессии бред и галлюцинации отличаются большой стойкостью, разнообразием, непосредственно из аффекта тревоги, страха или тоски могут не вытекать, а в клинической картине оказываются ведущими симптомами.
От острого полиморфного синдрома (см. стр. 127) в первые дни отличить бывает сложнее, так как при этом синдроме тревога и страх также могут быть ярко выражены, но они не постоянны, могут чередоваться то с апатией, то с экзальтацией и даже с эйфорией. Этому синдрому более свойственна аффективная лабильность. Кроме того, затрудняется способность понимать происходящее вокруг, может утрачиваться тонкая ориентировка, а бредовые высказывания и галлюцинации бывают не связаны с аффективным фоном; возможны псевдогаллюцинации, психические автоматизмы и даже отдельные гебефренические и кататонические симптомы.
