Очень сильная личность и Нобелевский лауреат Джон Нэш является ученым, который много и плодотворно работал в сфере дифференциальной геометрии и теории игр. Однако не все знают, что математик многие годы своей жизни посвятил трагической борьбе с собственным безумием, граничащим с гениальностью
Хорошие научные идеи не приходили бы мне в голову, если бы я думал как нормальные люди. Д. Нэш
13 июня 1928 года в Западной Вирджинии родился совершенно обычный мальчик – Джон Форбс Нэш. Его отец (Джон Нэш старший) работал инженером-электриком. Мать (Вирджиния Мартин) преподавала в школе английский язык.
Маленький Джон учился средне, да и математика ему не нравилась. Очень уж скучно ее преподавали в школе. Он любил проводить в своей комнате химические эксперименты и очень много читал. Книга Эрика Т. Белла «Великие математики», которую мальчик прочел в 14 лет, заставила его «влюбиться» в «царицу всех наук». Он самостоятельно и безо всяких затруднений смог доказать малую теорему Ферма. Так математический гений Джона Форбса Нэша впервые заявил о себе. Жизнь сулила парню светлое будущее.
Неожиданно раскрывшийся талант математика помог Нэшу (в числе 10 счастливчиков) получить престижную стипендию на обучение в университете. В 1945 году юноша поступил в политехнический институт Карнеги. Поначалу он пробовал изучать то международную экономику, то химию, но выбор остановил на математике. Нэш оканчивает магистерский курс в 1948 году и сразу же поступает в аспирантуру Принстонского университета. Институтский преподаватель юноши Р. Даффин написал ему рекомендательное письмо. Оно содержало одну строчку: «This man is a genius!» (Этот человек – гений).
Джон очень редко посещал занятия и старался отдалиться от того, чем занимались другие. Он считал, что это не способствует его оригинальности как исследователя. Это оказалось правдой. В 1949 году Нэш защитил диссертацию по некооперативным играм. В ней содержались свойства и определение того, что потом будет называться «равновесие по Нэшу». Через 44 года ученый получил Нобелевскую премию благодаря основным положениям диссертации.
Трудовую деятельность Джон Нэш начал в корпорации «РЭНД» (Санта-Моника, Калифорния), где работал летом 1950 года, а также в 1952 и 1954 годах.
В 1950 – 1951 годах молодой человек преподавал на курсах исчисления (Принстон). В этот период времени он доказал теорему Нэша (о регулярных вложениях). Она является одной из главных в дифференциальной геометрии.
В 1951 – 1952 гг. Джон работает научным ассистентом в Кембридже (Массачусетский технологический институт).
Великому ученому было трудно уживаться в рабочих коллективах. Еще со времен студенчества он прослыл чудаковатым, обособленным, заносчивым, эмоционально холодным человеком (что уже тогда указывало на шизоидную организацию характера). Коллеги и сокурсники, мягко говоря, недолюбливали Джона Нэша за эгоистичность и замкнутость.
В 1994 году Джон Форбс Нэш, в возрасте 66 лет, получил Нобелевскую премию по экономике. Нобелевский комитет принял коллегиальное решение (Нэш был согласен с ним) о том, чтобы ученый не произносил торжественную речь из-за плохого состояния его здоровья.
Диссертация, за которую присудили премию, была написана в 1949 году, еще до начала болезни. В ней было всего 27 страниц. В то время диссертация Джона Нэша не была оценена, а в 70-х годах теория игр стала основой современной экспериментальной экономики.
Прикладная математика имеет один из разделов – теория игр, который изучает оптимальные стратегии в играх. Эта теория широко применяется в общественных науках, экономике, изучении политико-социальных взаимодействий.
Самое большое открытие Нэша — это выведенная формула равновесия. Она описывает игровую стратегию, в которой выигрыш увеличить не может ни один участник, если изменит свое решение в одностороннем порядке. Например, рабочий митинг (требующий повышения социальных льгот) может завершиться соглашением сторон или же путчем. Для взаимной выгодности две стороны должны использовать идеальную стратегию. Ученый сделал математическое обоснование сочетаний коллективной и личной выгоды, понятий конкуренции. Также он развил «теорию торгов», которая была положена в основу современных стратегий разных сделок (аукционов и т. п.).
Научные изыскания Джона Нэша после исследований в области теории игр не остановились. Ученые считают, что труды, которые математик написал после его первого открытия, даже люди науки не могут понять, очень уж они сложны и для их восприятия.
Первая любовь Джона Нэша – медсестра Леонор Стир, которая была старше его на 5 лет. В отношениях с этой женщиной полностью проявилась эгоистичность ученого. После того, как Леонор забеременела, Джон не дал ребенку свою фамилию, отказался от опеки над ним и финансовой поддержки. В итоге, Джон (старший сын Нэша) провел в приюте почти все детство.
Второй попыткой математика устроить личную жизнь стала Алисия Лард – студентка-физик из Сальвадора, с которой он познакомился в Массачусетсе. В 1957 году они поженились, а в 1959 году у молодой пары появился сын Джон Чарльз Мартин. В это же время у ученого стали проявляться первые признаки шизофрении, из-за чего новорожденный целый год оставался без имени, так как Алисия самостоятельно не хотела давать имя ребенку, а отец (Джон Нэш) находился на лечении в психиатрической лечебнице.
В дальнейшем сын ученых родителей, следуя по их стопам, стал математиком.
Великий математик заболел шизофренией в цветущем возрасте – 30 лет, после свадьбы с Алисией, которой в то время было всего 26. Вначале жена Нэша предпринимала попытки скрыть страшную болезнь от коллег и друзей. Она хотела спасти карьеру мужа. Но через несколько месяцев его неадекватного поведения, Алисии пришлось насильно положить мужа в частную психиатрическую лечебницу. Там ему поставили неутешительный диагноз «параноидальная шизофрения».
После того, как Джон Нэш выписался, он решил покинуть родину и уехал в Европу. Жена, оставив маленького сына у своей мамы, последовала за ним и уговорила супруга вернуться в Америку. В Принстоне, где они обосновались, Алисия нашла работу.
А болезнь Джона Нэша прогрессировала. Он говорил о себе в третьем лице, постоянно чего-то боялся, звонил бывшим сотрудникам, писал какие-то бессмысленные письма.
В 1959 году ученый лишился работы. В 1961 году родные Джона приняли выстраданное решение – поместить Нэша в психбольницу в Нью-Джерси. Там он прошел очень рискованное и жесткое лечение – курс терапии инсулином.
После выписки бывшие коллеги математика хотели ему помочь, предложив работу исследователя, но Джон в одиночестве отправился в Европу. Домой от него приходили лишь загадочные послания.
После 3 лет мучений, в 1962 году Алисия приняла решение развестись с мужем. Она вырастила сына одна, при помощи матери. К сожалению, сын унаследовал тяжелую болезнь отца.
Математики (коллеги Нэша) предложили помощь ученому. Они предоставили ему работу, и нашли хорошего психиатра, который выписал Джону сильные антипсихотические средства. Нэш стал чувствовать себя значительно лучше и перестал принимать таблетки. Он боялся, что медикаменты повредят его деятельности мыслителя. И зря. Симптомы шизофрении повторились.
В 1970 году, Алисия вновь приняла мужа-шизофреника, который был уже пенсионером. Нэш продолжал ходить в Принстон и на доске записывал более чем странные формулы. Студенты дали ему прозвище «фантом».
В 1980 году болезнь Нэша, к большому удивлении психиатров, стала отступать. Это произошло потому, что Джон вновь занялся любимой математикой и научился не обращать внимания на шизофрению.
В 2001 году пара, после долгого сожительства, повторно узаконил семейные отношения. Алисия в течение всей жизни с Нэшем и его длительной болезни настаивала на том, чтобы муж лечился, и всегда поддерживала его.
«Сейчас я мыслю здраво, — писал ученый, — но это не вызывает у меня ощущения счастья, которое должен испытывать любой выздоравливающий. Здравый ум ограничивает представления ученого о его связи с космосом.
Я думаю, если вы желаете избавиться от психического заболевания, то должны, ни на кого не надеясь, поставить себе серьезную цель сами. Психиатры же хотят оставаться в бизнесе.
Что-то можно посчитать невероятным и несбыточным, но все возможно.
Временами я думал иначе, чем все остальные, не следовал норме, но я уверен, что связь между креативностью мышления и ненормальностью существует.
Мне кажется, когда люди несчастливы, они становятся психически больными. Никто не сходит с ума, когда выигрывает в лотерею. Происходит это, когда вы не выигрываете ее.
Жизнь великого человека могла трагически закончиться, однако наперекор всему более чем 30-летняя война с шизофренией увенчалась весомым успехом – присвоением ему в 1994 году Нобелевской премии в области экономики. Сейчас Нэш один из самых почитаемых и знаменитых в мире математиков.
По его биографии снят оскароносный художественный фильм «Игры разума», который признан лучшим в 2001 году. Фильм заставляет по другому посмотреть на людей, имеющих в анамнезе загадочное название болезни «шизофрения».
О, вот это интересная новость. Джон Нэш, один из тех кто внес фундментальный вклад в экономическую теорию, первым сформулировав центральное понятие стратегического равновесия в общем виде и доказав его существование в общем случае, лауреат Нобелевской премии по экономике 1994 года, получил престижнейшую — самую престижную? — математическую премию — премию Абеля. Вот краткое описание достижений Нэша (и разделившего с ним премию математика Луи Ниренберга) в области уравнений с частными производными. В частности, описывается роль «теоремы Нэша о вложении».
В знаменитой — и до сих пор не изданной на русском языке биографии Нэша «The Beautiful Mind» (художественный фильм по документальной книге в русском прокате назывался «Игры разума») рассказывается, как он не получил Филдсовскую медаль в 32 года (хотя был в числе фаворитов), а через четыре года уже был заживо похоронен как учёный из-за психического заболевания. В 1994 году Нобелевский комитет был озабочен состоянием Нэша, но решился выдать премию, а последние двадцать лет так и вообще пошли нормально. (Я побывал на трёх его докладах — правда, малопонятных — и трижды разговаривал с ним за это время. Один раз долго. ) Но Абелевский комитет ещё круче — разве не здорово, что когда награда находит героя через полвека после совершения научного подвига?
________________________________________ ________________________________________ ________
Орфокомментарий:
Джон Нэш и его сын, конечно, — Радость и Гордость нашего Шизоидного Племени!
(^____^)
И очень здорово, что ему удалось вернуть себе разум, «заново пересобрать» себя после очень упоротого заплыва в нумерологию и политику.
Возможно, ему от природы досталось интернейронов «с запасом» и это помогло декомпенсироваться.
Нейробиологи, изучающие шизофрению и её последствия, иногда говорят о критической роли серого вещества в префронталке — шизофрения в целом ослабляет способность делать взвешанные, правильные, экономные выводы о бытии, но если запас нейронов есть, то существует очень малая возможность вылезти обратно, в нормальное состояние, за счет силы воли, создаваемой префронталкой.
Тяжелым для ученого выдался 1958 г., ведь тридцатилетний возраст считают критическим для всех математиков – большинство великих ученых сделали свои ключевые открытия до 30 лет, а Джон Нэш, несмотря на то что журнал Fortune назвал его «восходящей звездой» США в области математики, потерпел неудачу в своих попытках доказать теорему Римана. Стрессовой ситуацией также послужила беременность жены. Первые странности коллеги Нэша заметили еще на новогодней вечеринке – математик явился на нее в костюме младенца. Постепенно начали формироваться бредовые идеи преследования и величия, мышление становится патологически символичным. Нэшу стало казаться, что силы из космоса посылают ему послания через New York Times, в портрете Папы Римского Иоанна 23-го он увидел свое изображение, объяснив это тем, что «23» – это его любимое простое число. Ученый отказался от престижной должности в Чикагском университете, заявив, что уже состоит на должности Императора Антарктики. Он решил, что за ним следят космические пришельцы и международные организации, которые стремятся разрушить его карьеру. Считал себя пророком, призванным передавать людям зашифрованные послания инопланетян, выискивая их в обычных газетных статьях. В конце концов, жена поместила его в частную психиатрическую клинику около Бостона, где Джону Нэшу поставили диагноз «параноидная форма шизофрении» и пытались лечить комбинацией фармакотерапии и психоанализа.
Ученый довольно скоро научился диссимулировать симптомы, и его выписали из больницы 50 дней спустя. Джон тут же уволился из института и уехал во Францию в поисках политического убежища, ведь он считал, что существует некий тайный сговор американского правительства против него. Только спустя 9 месяцев скитаний по Европе французским властям удалось депортировать его в Америку в сопровождении специального военного атташе. Родственники насильно госпитализировали Нэша повторно только спустя 2 года после первого пребывания в больнице.
Нэш провел в госпитале полгода, в течение 1,5 месяцев проходил инсулиновую терапию.
После выписки состояние ученого ненадолго улучшилось, и он написал свой первый научный труд за 4 года, посвященный динамике жидкостей.
Однако вскоре Джон снова сбежал в Европу, откуда посылал родным и коллегам многочисленные открытки, исписанные непонятными нумерологическими посланиями.
Вплоть до 1964 г. в картине заболевания Джона Нэша преобладали разнообразные бредовые идеи и только в 1964 г. появились слуховые галлюцинации.
Сам ученый так описывает этот период своей жизни: «Я тоже слышал голоса, когда был болен. Как во сне. Сначала у меня были галлюцинаторные идеи, а потом эти голоса начали отвечать на мои собственные мысли, и так продолжалось несколько лет. В конце я понял, что это лишь часть моего мышления, продукт подсознания или альтернативный поток сознания».
Жена математика, Алисия Лард, уставшая бороться с невидимыми призраками и преследователями, окружавшими ее мужа, развелась с ним в 1962 г., опустив руки после того как вторая госпитализация не дала видимого эффекта выздоровления. Она практически сама вырастила сына ученого, которого, так же как и первого, незаконнорожденного, назвали в честь отца – Джоном. Младший сын тоже избрал профессию математика, и, к сожалению, унаследовал отцовскую шизофрению. Алисия, тем не менее, всегда чувствовала ответственность за своего супруга и, вероятно, мучимая чувством вины и долга, приютила практически бездомного Нэша в 1970 г. у себя дома. Почти через 40 лет после развода, в 2001 г., они вновь сочетались узами брака.
Периодически у Джона Нэша наступали непродолжительные ремиссии, только в эти периоды он принимал поддерживающее лечение, окончательно отказавшись от антипсихотиков в 70-х гг. Во время ремиссий друзья устраивали Нэша на работу, а в период между 1970 и 1980 гг. все свое время ученый проводил, бродя по коридорам и аудиториям Принстонского университета и оставляя на досках многочисленные расчеты и формулы. Студенты прозвали этого эксцентричного человека Призраком. Следует отдать должное коллегам Джона Нэша, проявлявшим поддержку и понимание, ведь математическое сообщество всегда отличалось терпимостью к людям с психическими отклонениями и просто со странностями, вспомнить хотя бы Ньютона или Эйнштейна. К началу 80-х продуктивная симптоматика практически исчезла и, к удивлению коллег, Нэш стал постепенно возвращаться в «большую» математику. По словам самого Джона, он решил больше не слушать голоса и мыслить рациональнее.
Конечно, Джон Нэш не победил психическую болезнь, он сделал нечто гораздо большее, требующее колоссальных волевых усилий личности, – он научился с ней жить.
Вообще, то, что он появился в костюме младенца, было неслучайной идеей. Это был сильный откат, регрессивного характера, в океаническое полиморфное. Младенцы ,они поопаснее аксолотлей. Потому что они более беспомощны, у них даже зубок нет, и нет способности регенерировать лапки, в случае чего.
У меня был период,когда мне после сессий холотропного дыхания снились инопланетяне вперемешку с дохлыми птенцами и мёртвыми младенцами разной степени абортивности. Где-то в ЖЖ даже этот пост можно нарыть.
Это был тяжелый период в жизни. На меня учеба сильно давила.
Психика как бе очень хотела регресснуть, освободить недостаточную оперативку, «сбросить» настройки и «почистить кукисы»:)
Символы и мифология, возможно, нас ,шизиков, так притягивают, ещё и потому, что позволяют поглотить большой объем информации(жизненно необходимый), но при этом избежать разброда в голове, структурировать хаос(случайность люди вообще не слишком любят, а шизики-шизотерики часто и вовсе «видят связи там, где их нет». Статистика и теория вероятностей спасительны для нас, они позволяют принять случайность и хаос как часть Порядка более высокого уровня. Хотя Нэшу-математику это все-таки не помогло почему-то,возможно, в силу каких-то индивидуальных некритических бредовых соображений)
Мы очень архаичны в некоторых вещах. Рассказывая про «первобытных умниц», Дробышевский описывал их метод работы с миром так:
Древние люди жили в гораздо более сложных условиях, чем мы сейчас. К тому же они были универсалами. В одной голове один человек должен был хранить сведения обо всём на свете: как делать все орудия труда, как добыть огонь, как построить жилище, как выследить добычу, как её поймать, выпотрошить, приготовить, где можно добыть ягодки-корешки, чего есть не следует, как спастить от непогоды, хищников, паразитов, соседей.
Ещё помножьте всё это на четыре времени года.
Да ещё добавьте мифологию, предания, сказки и прибаутки. Да необходимость по возможности бесконфликтно общаться с близкими и соседями.
Поскольку не было ни специализации, ни письменности, ВСЁ это человек носил в ОДНОЙ голове. Понятно, что от обилия такой житейской премудрости голова должна была «пухнуть». К тому же оперировать всей этой информацией древний человек должен был быстро. Последнее, правда, несколько противоречит большому размеру: чем длинее и сложнее межнейронные связи, тем дольше идёт сигнал. Мозг мухи работает быстрее нашего в немалой степени из-за своего мизерного размера. Но и задачи
у мушиного мозга попроще человеческих.
Современная жизнь резко отличается от палеолитической. Сейчас человек получает всё готовое: и пищу, и вещи, и информацию. Крайне мало современных цивилизованных людей способны сделать какое-либо орудие труда из природных материалов. В лучшем случае человек комбинирует уже готовые элементы, например, прилаживает лезвие топора на топорище. Но он не изготавливает топор с самого начала – от добычи руды и срубания палки для топорища (тем более срубания орудием, лично изготовленным). Современный человек дров не носил, палок не пилил, руды не копал, железо не ковал – вот и нет ему ничего, в смысле мозгов.
Специализация – это не проблема XX века, как часто приходится слышать. Она появилась ещё в раннем неолите, с первым большим урожаем, позволившим кормить людей, занимающихся не добычей еды, а чем-то ещё.
Появились гончары, ткачи, писцы, сказители и прочие специалисты. Одни стали уметь дрова рубить, другие – печь топить, третьи – кашу варить.
Цивилизация сделала мощнейший рывок вперёд, и количество общей информации сказочно выросло, но в голове каждого отдельного человека знаний заметно поубавилось.
Цивилизация столь сложна, что один человек в принципе не может уместить в голове даже малой части общей информации, обычно он и не пытается, ему и не надо. Роль винтика устраивает подавляющее большинство цивилизованных людей.
Обращает на себя внимание противречие, отмеченное Дробышевским: чем больше нейронов-перекючателей, чем больше связей, тем на самом деле, медленнее идёт сигнал.
Однако, чем медленее идет сигнал, чем больше человек «тормозит» с выводами, тем точнее эти выводы.
Если же мы применяем по-шизоидному быструю эвристику, то ситуация противоположна — малое количество связей позволяют быстро «перепрыгнуть» от одного места до другого, минуя промежуточные «пункты контроля» и всякую скучную и унылую бюрократию совести.
И ещё важный момент. Мифы. Вот именно мифы, возможно, с их нумерологией, астрологией и символическим матаном, играли мнемоническую роль в запоминании больших объемов инфы и озволдяли компенсировать недостаток точности.
7 чудес света, 7 цветов радуги, Египетская Эннеада Богов, триграммы и гексаграммы.
А тогда это(возможно) была мнемоника.
Именно мифопоэтические нарративы позволяли очень хорошо мнемонически структурировать информацию о мире.
К тому же,мир был живой и одушевленный — и достаточно прозрачно-агрессивный.
Параноидная шизофрения не помешала бы выжить первобытному человеку в тех условиях,в которых он зародился.
Более того — есть основания полагать, что в околошаманские времена она даже могла помогать организовывать социальные связи и помнить родственные отношения через родовые тотемы, по возможности избегая кровосмешения материнских кровей.
У меня есть шизоидное подозрение, что и сейчас это для кого-то — «не роскошь, а необходимость».
Подобную же мысль часто, впрочем, и до меня высказывали лакановские психоаналитики.
Дмитрий Ольшанский очень ценит, например, значимость бреда в структурировании «тотально-объяснимой» психотической картины мира, где слова и реальность совпадают друг с другом — и нет «реальности -случайности, реальности за пределами языка».
